Atenae, конец 1625 года, т.е. действие Трех мушкетеров - 1626.
Ронин, про Портоса пишут почему-то исключительно евреи. Или голландцы, как то было с "Историей Портоса, королевского мушкетера".

Глава пятая
Последний довод чести

Раз уж королевский мушкетер из полка де Тревиля не по своей воле оказался в доме, наполненном убежденными кардиналистами, то эту ситуацию необходимо расценивать как разведку. Правильно расставив для себя акценты, Портос перестал волноваться и обрел необходимую долю спокойствия. Черт побери! При ведении войны все средства хороши! Портос уже успел понять, что если его высокопреосвященство договаривается с его величеством, то партии сторонников одного и другого давно пребывают в состоянии, близком к положению враждующих армий. Мушкетер, которого небеса наградили изрядной долей здравого смысла, не считал такое положение дел правильным. Но он как солдат присягнул на верность его величеству! Во Франции может быть только один король - Людовик Тринадцатый, да хранит его Господь для блага Франции! Прочих Портос знать не хотел, даже если понимал, что неповиновение воле всесильного кардинала может стоить очень дорого.
Теперь уже дело касалось не только Арамиса, но и чести всей личной гвардии его величества. Если Лерни действительно виноват в измене присяге – Портос вызовет суб-лейтенанта без всяких угрызений совести. Конечно, Арамис имеет право первым вступить в поединок! Но если юноше суждено быть раненным или убитым, то Портос восстановит справедливость.
Приятели прошли через две или три маленькие гостиные, наполненные смеющимися дамами, за которыми увивались разряженные кавалеры. То тут, то там слышался смех. В одной из комнат звучала музыка: в углу Портос заметил флейтиста и лютниста.
Однако! Маркиз или маркиза поставили хозяйство на широкую ногу, в средствах не нуждаются точно: ведь и в большом зале играли четырнадцать скрипачей!
В следующем зале тоже звучала музыка. На сей раз Портос услышал звуки гитары. Он поразился расточительности хозяев, и тут же увидел знакомую рыжеволосую шевелюру.
Виконт де Лерни!
Стало быть, Арамис сказал правду!
Юноша сам заметил своего врага. Это Лерни держал в руках гитару и под собственный аккомпанемент напевал испанскую любовную песню, то и дело бросая нежные взоры на одну из дам. Красавица смущалась, но взглядом поощряла кавалера.
- Ступайте же! – Портос коснулся плеча побледневшего от волнения юноши, точно направляя Арамиса в нужную сторону. – Я уверен, что вы сделаете всё как надо.
Арамис несколько мгновений стоял рядом с Портосом совершенно неподвижно. Мушкетер с удивлением понял, что непонятное замешательство его спутника вызвано тем, что Арамис читает молитву. Молодой человек шагнул вперед не раньше, чем его губы перестали шевелиться. В конце он совершил быстрое, очень скупо очерченное крестное знамение.
Для Портоса чужая глубокая вера являлась чем-то мистическим и недосягаемым. Он сам так не умел и знал, что никогда не научится. Что бы ни случилось, никогда не уйдет в монастырь. Его натура, настроенная на получение радостей грешного мира, отвергала посты (вынужденное голодание в счет не идет!), смирение и готовность безнаказанно подставлять под удар другую щеку. Потому Портос даже радовался тому, что ещё одна душа находится на пути к тому, что составляет радость земного существования. Но поступок Арамиса, который молился перед принципиальным поединком, напомнил Портосу о том, что душа может быть погублена прежде, чем ей достанутся радости, столь милые самому мушкетеру.
Портос понял, что лучше не вмешиваться. Он бы только навредил. Ей-Богу, было в этом парне что-то странное! Тонкий, даже хлипковатый, а вот поди ж ты: умеет навязать свою волю, да так, что не рыпнешься! Портос, почти растрогавшись, тоже сотворил краткую молитву: попросил Христа и Пресвятую Деву не губить душу, на которой и грехов-то наверняка почти нет. Где там, в семинарии, грешить было?
Примерно на середине второго куплета Арамис решился. Он сделал еще два шага, протиснулся между дам, окружавших певца, и зажал струны гитары своей рукой.
- Сударь, - услышал Портос, - скажите: вы всё ещё будете возражать, если я приду в известный вам дом на улице Пайен? Вы всё ещё намерены угостить меня ударами палки, если мне вздумается ослушаться вас?
На лице Лерни читалось искреннее непонимание.
- Что вам нужно от меня, сударь? – удивленно и одновременно гневно спросил суб-лейтенант второй роты королевских гвардейцев, пытаясь высвободить гриф инструмента. – Я вас не знаю.
По губам Арамиса скользнула улыбка. Он гордо вскинул голову и отвесил поклон, который не стыдно было бы увидеть в королевских покоях. Правда, самому королю следовало бы кланяться куда ниже, но на принца крови вполне хватило бы и гибкости, и изящества.
- Я тот аббатик, который читает Жития святых и переводит «Юдифь» стихами!
Лерни наморщил лоб. Недоумение его проявилось так явно, что Портос догадался: гвардейский офицер не помнит того, кто с ним разговаривает!
«Юдифь»? Стихами?
Портос бы такого не забыл! Мушкетер подумал, что нужно будет взять несколько уроков стихосложения у нового знакомца. Парижские дамы высшего света имеют странную склонность к поэзии: своей и чужой. Если перевести с латыни на французский какой-то текст прозой, то Портос после некоторой тренировки сумеет осилить стихотворное переложение. На худой конец, у него имеются два приятеля в гвардейском полку, которые за умеренное вознаграждение смогут сложить сносные вирши. Вряд ли дама узнает про подлог. Если же гвардейские приятели вздумают хитрить, и Портос прознает про это…
Тем временем выражение лица Лерни изменилось.
- А, - воскликнул он насмешливо, с ироничной издевкой разглядывая юношу, который вытянулся перед ним точно рядовой перед строгим командиром, - теперь вспомнил! Что вам угодно?
Дамы принялись взволнованно шушукаться и обмахиваться веерами. Они очень мешали, но Портос терпел. Он по-прежнему оставался в роли атланта, подпирающего стену.
- Я желал бы, - четко и ясно проговорил Арамис тем самым тоном, который Портос подметил у него ещё на крыльце, когда приятелей не хотели впускать в дом, - чтобы вы удосужились пойти прогуляться со мной.
«Хорошо сказал! – мысленно одобрил Портос. – И держится славно!».
Лерни дёрнул бровью.
- Завтра утром! – он сделал жест, которым обычно хозяин выгоняет дворецкого, который явился по делу, но не ко времени. – Если вы непременно этого хотите.
В эту самую секунду суб-лейтенант заметил, что дама, на которую он старался произвести впечатление, смотрит на Арамиса широко раскрытыми глазами и явно готова раскрыть свой прелестный ротик, чтобы предотвратить дальнейшее развитие ссоры. Да и все дамы разглядывали невесть откуда появившегося дерзкого юношу, который бросал вызов прилюдно!
- Завтра с утра! – повторил Лерни. – Притом… с величайшим удовольствием!
И сделал движение, которое любому здравомыслящему человеку показало бы: продолжать не стоит. После чего вновь взялся рукой за гриф гитары с явным намерением продолжить серенаду.
Часть дам вновь повернулась к Лерни. Но белокурая красавица (а вот её Портос, пожалуй, встречал при дворе!) продолжала смотреть на Арамиса. Напрасно: юноша не замечал никого, кроме своего врага. Кстати, Лерни только что нанес Арамису повторное оскорбление – и Портос готов был свидетельствовать это!
- Нет, не завтра утром, - если бы лёд умел разговаривать, у него был бы именно такой голос. – Смею просить вас сейчас же, немедленно.
Лерни ещё раз с прежней насмешкой скользнул взглядом по фигуре юноши.
- Так пойдемте.
Присутствие Портоса этот самоуверенный наглец всё ещё не замечал. Вот только Портос за прошедшие две минуты понял, что Арамис прав, обвиняя королевского офицера в измене. Видимо, у Лерни была назначена встреча, и он не желал рисковать собой.
Поднялся страшный шум: дамы наперебой принялись уговаривать певца сохранять благоразумие. Но Арамис поднял руку и показал Лерни какой-то перстень на своей руке.
Лерни изменился в лице. Именно наличие перстня решило дело. Блондинка попыталась остановить гвардейца, но безуспешно: он шепнул ей несколько слов на ухо, после чего красавица гневно сдвинула брови. Лерни же со смехом обратился ко всем:
- Сударыни, не беспокойтесь. Я только убью этого господина и вернусь докончить последний куплет!
Портос едва успел выйти за ними: дамы стали охать и ахать ещё громче. Более глупого вызова на поединок мушкетер ещё не видел! Но теперь следовало заботиться о том, что должно произойти, а не о том, что уже случилось.
- Это ваш телохранитель? – насмешливо осведомился Лерни, когда противники и секундант оказались на лестнице.
- Нет, это хороший друг, - Портос с той же насмешливостью улыбнулся. – Здравствуйте, господин де Лерни. Что-то я не встречал вас последние полторы недели и никак не надеялся увидеть в этом доме!
- А, - без всякого выражения заметил королевский офицер, - господин Портос… что у вас, человека здравомыслящего, может быть общего с этим… возвышенным созданием? Он, понимаете ли, не может изъясняться иначе, как стихами! Давайте отговорим нашего юного приятеля от его намерений!
Он развернулся к Арамису.
- Сударь, отдайте мне вашу часть пароля – и будем считать, что я забыл про улицу Пайен. Милые шутки, не более того. Я погорячился тогда. Палки – для лакеев, а вы человек благородный. Но очень юный, и потому – совершающий ошибки. Если вы потрудитесь мне сказать, где взяли ваше очаровательное украшение – возможно, я помогу вам избегать ошибок впредь, и стану вашим искренним другом.
- Я попрошу вас следовать за мной, сударь! – с лёгким поклоном ответил Арамис. – Портос, проследите, чтобы господин де Лерни не покинул нас раньше времени.
- Вы намерены нападать на меня вдвоем?
Портосу пришлось применить проем «легкое давление на плечо», чтобы направить Лерни в нужную сторону.
- Ни за что! – заверил Портос самым добродушным тоном. – Пока что дело к вам у этого молодого человека. Когда вы закончите выяснять отношения, я позволю себе задать вам вопрос «Что делает королевский офицер в доме кардиналистов?». Возможно, вы ответите мне так же, как ответил бы вам я: оказался случайно, никого не знаю. Моим единственным знакомым в доме, который мы покидаем, является юноша, который идет впереди нас. Но у вас, судя по тому, что я видел, круг общения гораздо более обширен.
- Вы хоть понимаете, тупица, в какое дело ввязываетесь? – прошипел Лерни сквозь зубы. – Шли бы своей дорогой.
- Своей и иду, - невозмутимо отвечал Портос, который при желании мог быть изысканно вежливым и кротким как ягненок. – Так что прошу вас следовать туда, куда вас пригласили.
- Да это насилие! – воскликнул взбешенный Лерни. – Сосунок, которого я год не видел и даже не узнал, вызывает меня на дуэль под пустяковым предлогом! Берет себе в сообщники мушкетера, которому бы лучше…
- Позвольте мне самому выбирать те дела, которые я люблю, - ласково попросил Портос. – И заверяю вас, что после ваших слов желание задать вопрос «Что делает королевский офицер в доме кардиналистов?» только возросло. 
- Вы говорите не хуже королевского прокурора! – дернул верхней губой Лерни.
Портос почувствовал, что краснеет. Прокуроров и вообще судейских у него в роду никогда не было, семья всегда принадлежала к «дворянству шпаги». Но зато он не раз оказывался в альковах дам, чьи мужья служили святому делу правосудия. Последняя его победа как раз и была женой прокурора.
Неслыханная наглость Лерни всё больше убеждала Портоса, что дело нечисто.
Ничего. Если Арамис будет ранен, то Портос продолжит разговор со шпагой в руке.
Они вышли через внутренний двор с противоположной стороны, прошли заснеженным садиком. Привратник открыл калитку, и все трое оказались на улице Пайен. Метель прекратилась совершенно. Сияла луна.
Арамис остановился у соседнего особняка. Издалека донесся удар колокола.
- Три четверти одиннадцатого. Скоро пройдет патруль. У нас буквально десять минут. Возможно, что вам успеют оказать необходимую помощь, юноша! – Лерни скинул плащ прямо на снег, на выступ ограды. – Хотя я постараюсь вас прикончить. Вы мне мешаете.
- Попрошу не считать грабежом то, что я заберу у вас второй перстень. Он вам не принадлежит, и как раз я в своем праве.
«О чём это они?» - с тревогой подумал Портос, принимая плащ и ножны от Арамиса.
Арамис уже не молился и не крестился.
Зато захотелось перекреститься Портосу. Драться с человеком, пусть даже с искусным фехтовальщиком – это одно дело. Драться с самой Смертью – увольте!
Он никогда не смог бы облечь свои ощущения в словесную форму, но так оно и было: напротив Лерни встала в позицию Смерть.
Портос зажмурился, услышав звон скрестившихся клинков. Желание совершить охраняющее от зла крестное знамение оказалось сильнее всех доводов рассудка.
Когда он открыл глаза, то увидел нечто невероятное: Лерни с проколотым горлом корчился на земле и уже не был человеком. Тело ещё совершало движения, а глаза стекленели, бессмысленно пялились на луну.
Порядка ради Портос наклонился к убитому. Убедился, что сердцебиения нет.
- С одного выпада! Черт побери, приятель! Да вы не склонны шутить! Если бы все так начинали, то кто бы в Париже осмелился драться! Лерни – отличный фехтовальщик… был…
- Был… - пробормотал юноша.
- Вы что-то там говорили про перстень. Так забирайте, если это имеет значение, и – ходу! Я не хочу, чтобы вас забрали в тюрьму, застав над трупом. Шпагу в ножны!
Убийца, который творит молитву над телом убитого – да что это за ярмарочный балаган! Убил без жалости, теперь искренне молит о спасении души! Этот мальчишка точно не от мира сего!
Портос терпеливо ждал: сам подобрал шпагу Арамиса, тщательно очистил клинок снегом, протер полой своего плаща. Забрал Арамис перстень или нет – мушкетер не видел.
Видимо, забрал. Пошатываясь, поднялся с колен. Выражение глаз юноши было совершенно потусторонним.
Портос подхватил Арамиса под локоть.
Нет, оставлять этого безумца без опеки нельзя!
Сам Портос не считал возможным справиться с ним. Это было слишком сложной задачей.
Значит…
- Пойдемте же! Вам необходимо скрыться! Я отведу вас к надежному человеку!
Арамис повиновался без единого слова. Сказать честно, так половину дороги до переулка, который вёл к Сене и острову Сен-Луи, Портос был уверен, что юноша ранен.
- Куда мы идем? – это был первый вопрос, который услышал Портос, когда они благополучно миновали мост.
- К моему доброму приятелю. Он королевский мушкетер, как и я. И у него в голове поболее ума, чем у меня. Вы хоть понимаете, что вас будут разыскивать? Или вам уже без разницы? Убили – теперь самому помирать? Нет уж! – Портос неожиданно разозлился, и подтолкнул юношу в спину. – Поживите-ка!

Отредактировано Мамзель Франкенталь (06.01.2014 18:17)

Возникшая в кадре блондинка тоже никому не помешала?

Глава шестая
Только подальше от политики!

- Как вы думаете, его уже нашли? – спросил Арамис, когда они оказались на другом берегу.
- Думаю, что да, - честно признался Портос. – Вы, сударь, такой образованный, раз учитесь в семинарии и даже латынь знаете, а житейского ума у вас…
Мушкетер тяжело вздохнул. Арамис еле заметно покачал головой, точно признавая свою вину.
- Кто же так на дуэль вызывает? - продолжил Портос, стараясь придать своему голосу как можно больше мягкости. – Да вас там все дамы запомнили! И охотно опишут.
- Они запомнили не меня, а мой камзол! – улыбнулся юноша. – Я специально выпросил его у приятеля, который любит щеголять. Поверьте мне, я достаточно изучил дам! Если показать им богатое шитье и яркие цвета, они более ничего не запомнят. Темноволосый молодой дворянин невысокого роста в камзоле как у… впрочем, наважно. Приятель неделю назад уехал в своё поместье, а его лакей поклянется на Библии, что никого не впускал в комнаты и не далее, как третьего дня лично проверял, все ли вещи на месте.
- Тогда как вы достали камзол?
- Возлюбленная моего приятеля имеет вторые ключи. Она и отдала мне этот камзол и плащ. Воротник и манжеты – мои. Я догадывался, что могу испортить их кровью – своей или чужой.
- Вы предусмотрительны! – восхитился Портос, который не ожидал, что ему осмелятся так спокойно и уверенно возражать.
- Я обязан своими знаниями вам, сударь! – с поклоном отвечал Арамис. – Потому что однажды вы явились ко мне на урок в великолепных манжетах, но на правом из них я заметил многочисленные бурые пятна. Вы тогда объяснили мне, что затруднительно ранить или убить человека, не забрызгав при этом себя его кровью… Возможно, - слегка краснея, заметил он, - мне не хватает пока знаний о некоторых особенностях мирской жизни, но зато мои духовные наставники научили меня внимательно относиться ко всему, что говорят люди – и извлекать из их слов и суждений необходимые уроки.
Портос не считал себя человеком, падким на лесть. Восторженные отзывы товарищей о его физической силе он воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Иное дело – принять комплимент, который сделан прочим качествам! Мушкетер ощущал, что симпатия, которую он уже испытывал к этому юноше, стремительно превращается в приятельские отношения – а это уже совсем иное! Правда, приятелей у Портоса было много. Он имел счастливый дар вызывать доверие у людей, становиться своим в любой компании. Бывшие однополчане искренне радовались, когда Портос перешел в мушкетерский полк, во многом благодаря ему полк де Тревиля имел почти братские отношения с королевскими гвардейскими ротами Дюалье и Дезэссара. Грозный для врагов, Портос был незаменим для тех, кого считал своими ближайшими приятелями. Что уж говорить про Атоса, которого Портос почитал за честь считать другом!
Внезапно Арамис побледнел, сделал судорожный вдох, прижал обе ладони к груди - и поспешил шагнуть к гранитному парапету. В первую секунду Портос хотел предостеречь приятеля: молодые люди находились на набережной и отошли едва ли на десяток шагов от моста. Мушкетер знал, что стражники перекликаются друг с другом. Ему самому не раз приходилось убегать от патруля. Но Арамис…
Беднягу выворачивало наизнанку. Весь более чем скромный ужин оказался в Сене.
- Право, вы слишком впечатлительны! – пробормотал Портос, придерживая Арамиса за талию. – Нельзя же так!
- Сейчас это пройдет… прошу простить меня… - шептал Арамис, протирая смертельно бледное лицо платком, обильно надушенном лавандовыми духами. Минуты через две несчастный начинающий убийца нашел силы принять вертикальное положение и посмотреть на своего секунданта более-менее осмысленным взглядом. Затем торопливо вытащил из кармана камзола и засунул в рот ароматическую пастилку.
Портос никак не стал комментировать произошедшее. Он сделал вид, что его вовсе не существует в природе. Когда щеки Арамиса немного порозовели (это было очевидно, поскольку молодые люди стояли аккурат под кругом света от фонаря очередного трактирчика), мушкетер дотронулся до плеча юноши.
- Вам легче?
- Да… - пробормотал Арамис, выплевывая на снег пастилку.
- Пойдемте скорее. Мы напрасно теряем драгоценное время! – Портос пытался предостеречь молодого товарища. – Вы прикончили королевского офицера. Пусть я согласен с тем, что вы нарядились в роскошный камзол ради того, чтобы дамы запомнили только это! Но злополучный камзол всё ещё на вас! Поспешим. Мой друг отправит своего лакея к вам домой, вы получите свою одежду, и…
- Я не могу, - еле слышно пробормотал юноша. – Я должен закончить своё дело.
- Вы его уже закончили! Вы убили Лерни!
Юноша упрямо покачал головой.
- Моя честь восстановлена, но это не всё. Вы же видели: я взял перстень. Мне нужно…
Арамис прикусил до крови нижнюю губу.
- Простите, - пробормотал он, - это не моя тайна.
- Вы дали слово чести? – спросил Портос серьезно и просто.
- Да.
- Тогда пойдем туда, куда вам нужно. Но быстро. Вы продумали план отступления, но не знаете, что патрули передают весть об убийстве королевского офицера друг другу. Вы в опасности, мой юный друг. Сейчас вы очень рискуете. Я был намерен провести вас в надежное место.
Юноша посмотрел прямо на Портоса.
- Если вы желаете, можете покинуть меня. Клянусь, я никогда не забуду, что…
- Не говорите ерунду! – оборвал его Портос. – Если нам нужно на другой берег, наймём лодку. Я знаю сговорчивого малого, который…
- Не надо, господин Портос. Нам достаточно пойти быстрым шагом, чтобы избежать неприятностей.
Они направились прочь от Сены. Портос видел, что имеет дело с парижанином. Его юный приятель отлично знал кварталы левого берега – куда лучше, чем сам Портос. Смело поворачивал в темные провалы переулков, как кошка, чуял возможную опасность. Пару раз он попросту вталкивал Портоса в нишу у какой-то двери или выемку в стене, и безошибочно угадывал: вниз по улице-лестнице спускались люди. Арамиса они точно не замечали.
Где-то рядом гулко ударил колокол.
Четверть второго. Со времени злополучного поединка едва минуло полчаса.
Портос сообразил, что они почти вышли к дому, где квартировал Атос. Колокол звонил на башне недостроенного собора Сен-Сюльпис.
Можно было расслабиться и выдохнуть. Здесь Портос ощущал себя как у себя в квартире. В округе имелось немало кабачков, чьи владельцы даже без оплаты готовы были вывести через черный ход мушкетера и его юного друга, а затем храбро преградить дорогу патрулю.
- Так что же, сударь? – поинтересовался Портос. – До сих пор вы не просто не противились мне, а и вели за собой. До дома, где живет мой друг – пять минут.
- До дома, куда мне обязательно нужно попасть – примерно столько же.
Теперь Портос примерно представлял, куда его ведут. Они направились к улице Вожирар по переулку Садов Сен-Сюльпис. Слева находилась глухая высокая ограда сада Сен-Сюльпис, справа – флигель какого-то особняка.
- Дом, куда вам обязательно нужно попасть?
- Да. Но я не могу там остаться.
Они шли дальше – к ограде Люксембургского сада.
- Надеюсь, - с некоторой запинкой поинтересовался Портос, - дело не касается политики?
- Нет, - быстро ответил Арамис. – Это только мое личное дело…
- Хорошо, - ответил Портос. – Не люблю политику!
Правда, мушкетера несколько озадачило то, что дом, куда они вошли, был совсем рядом с Люксембургским дворцом, где квартировала опальная королева-мать. Но на доме висела вывеска торговца полотном. Дверь открыла заспанная служанка. Арамис показал ей перстень, который снял с руки. Девушка низко поклонилась и провела незваных гостей наверх.
Хозяин еще не спал.
Церемония повторилась: перстень, низкий поклон.
Портосу без всякой просьбы со стороны Арамиса принесли ужин, а молодой человек прошел в соседнюю комнату.
Он вышел буквально через пять минут. Не скрываясь, прямо на глазах у Портоса заметно дрожащими пальцами принялся разворачивать странную конструкцию. Как успел заметить мушкетер, два перстня, соединенные вместе особенным образом, превращались в подобие ключа. Арамис поспешно превратил обе части секретного механизма в перстни, один из которых вернул себе на палец, другой же положил в потайной карман.
Если Портос что-то соображал, то под камзолом у Арамиса находилась пачка бумаг, которую молодой человек тщательно оберегал.
Впрочем, Портоса это не интересовало. Письма – любовная переписка, которая могла скомпрометировать даму. Лерни – ревнивец, способный донести кому не следует.
Арамис заверил, что дело не политическое – стало быть, так оно и есть!
Значит, можно вести Арамиса к Атосу!
Более надежного убежища не найти во всем Париже!

Отредактировано Мамзель Франкенталь (06.01.2014 18:23)

Глава седьмая
Проверенное средство

- Вы уверены, что это прилично?
Портос дернул плечом. Он уже устал отвечать на вопрос, который Арамис задавал через каждые пятьдесят шагов. Голос юноши звучал всё тише и неуверенней.
- Прилично? Неприлично оставить вас одного в такой ситуации.
С делами чести было покончено, а дом, суливший безопасный приют, находился совсем близко. Портос понял, что к себе нынче не вернется. Если Атос по-прежнему пьёт, то будет справедливо, если о своём госте Портос позаботится сам. Бедного мальчишку, потихоньку осознававшего, что случилось, начинало заметно колотить. Он дважды поскальзывался так, что Портос едва успевал подхватить его за плечо или за локоть. На третий раз мушкетер не успел, и начинающий дуэлянт со всего размаху ударился о какую-то бочку, упал и вскрикнул от боли.
Портос более не стал искушать судьбу: решительно подхватил юношу на руки и, шагая быстро и размашисто, донёс Арамиса до дома Атоса. Только там он позволил своему спутнику встать на ноги. Дверь, разумеется, была закрыта, но в доме имелся привратник, который впустил молодых людей внутрь без лишних расспросов. Он давно знал Портоса.
Когда Портос только-только познакомился с Атосом, старший из мушкетеров снимал комнату в гостинице «Кошка с клубком». Там было тесно и неудобно, потому спустя две или три недели после того, как Атос был принят в полк, Гримо подыскал нынешнее помещение: две опрятно убранные комнатки в приличном доме на улице Феру. Портос, всегда высоко ценивший комфорт, не мог не позавидовать тому, как ловко устроился Атос. Окна комнат выходили во внутренний двор, всегда ухоженный и чистый. Шум с улицы почти не доносился сюда. Квартирка располагалась в третьем этаже. Портос сразу приметил квартирную хозяйку: красавицу-вдовушку лет тридцати пяти-тридцати семи, чьим пышным волосам и безупречной фигуре могла бы позавидовать не одна графиня или баронесса из числа придворных дам. Сам Портос непременно завел бы с такой красавицей роман, но Атос, казалось, вовсе не замечал нежных взглядов, которые бросала на него мадам Бональд. Расположение хозяйки простиралось настолько далеко, что Мушкетон, лакей Портоса, даже позволил себе однажды посетовать вслух: почему у них самих с господином Портосом нет домовладелицы, которая бы брала за постой цену втрое, если не вчетверо меньше, чем общепринятая по кварталу!
Друзья часто собирались именно у Атоса. Портос был уверен, что в любом состоянии Атос спокойно воспримет появление приятеля, пусть и в компании совершенно незнакомого ему юноши.
По лестнице Арамис поднялся сам: с трудом, тяжело опираясь на перила и заметно подволакивая правую ногу. Портос тотчас обогнал его и уже стучал в дверь.
Открыл Гримо.
Славный лакей низко поклонился, приветствуя друга своего господина.
- Атос дома?
Гримо молча кивнул, пропуская гостя в комнату.
- Портос? Вы были на мессе? Проходите же! Гримо, второй стакан и тарелку!
Атос сидел за столом: чисто выбритый, аккуратно одетый и… совершенно трезвый!
- Окажите мне честь, любезный друг, быть моим сотрапезником нынче вечером. Я с детства приучен к тому, что в Рождество нельзя оставить без внимания и покровительства даже последнего нищего. Нынче никто не должен быть один, и все должны быть сыты, - мушкетер улыбнулся ласково и спокойно, как только он и умел.
- Я не один, Атос! – Портос вдруг почувствовал себя неловко. Он даже не думал, что Атос будет ждать его. А то, что Атос поджидал своего большого, шумного приятеля, было очевидно, ибо на столе уже стояли и второй бокал, и пустая тарелка.
- Не один? – Атос чуть привстал с места. – Надеюсь, вы привели не даму?
- Я привел своего знакомца, с которым два месяца еженедельно фехтовал в зале у Гарилье. Эй, Арамис! Вы где? Чёрт побери, да вы всё-таки ранены!
Юноша как раз заканчивал подъем по крутой лестнице.
- Ранен? – Атос откинул в сторону салфетку. – Гримо, воды и корпии!
Арамис пытался пролепетать какое-то приветствие, но его никто не слушал: Портос стаскивал с него сапоги, Атос расстегивал плащ. Оба были люди военные и знали не понаслышке, что раненный зачастую начинает ощущать боль не сразу.
- Грабители? Дуэль? – тонкие сильные пальцы Атоса легли на плечи юноши. – Протяните руки чуть вперед, сударь. Обычно легко в пылу боя пропустить ранение именно в руку, такие раны редко бывают серьезными, но неприятностей доставляют много. Позвольте же, я проверю. Для вашей пользы.
- Я не ранен. Он меня и коснуться не успел… Ай!
- Гримо, мадам Бональд ещё не спит. Ступай, попроси у нее колотого льда, да побольше. Пока налей в таз холодной воды.
Юношу усадили на стул. Бедняга, кажется, окончательно впал в ступор: не сопротивлялся, не мог произнести ни слова. Только тихо ахнул, когда Портос нажал на неудачно подвернутую во время падения лодыжку. Нога уже начинала заметно опухать. К счастью, явился Гримо со льдом, и помощь была своевременно оказана.
- Пока этого достаточно! – заверил Атос, убедившись, что поврежденное место полностью прикрыто кусками льда. – Затем Гримо наложит вам повязку. А завтра при необходимости вызовем лекаря.
- Лекаря де Тревиля, он человек надежный! – уточнил Портос.
- Вот как? – Атос внимательно посмотрел на своих гостей. – Всё же была дуэль?
- Была, - Портос, наконец, ощутил себя вполне свободно, сам скинул плащ и снял перевязь со шпагой. Только затем заметил, что всё ещё ходит по комнате в сапогах, и уже немало наследил. Право, в подобной ситуации чего только не забудешь! – Чёрт побери, Атос! Я много чего в жизни насмотрелся, но чтобы с первого выпада проколоть горло опытному бойцу…
- Поздравляю вас! – Атос серьезно кивнул. – Как будем докладывать Тревилю? Вы забыли про эдикт, который вышел третьего дня?
Портос даже рот приоткрыл от удивления.
- Вы-то откуда знаете? Вы же…
Атос выразительно кашлянул, сделав лёгкий жест в сторону Арамиса. Портос понял – и смутился.
- Болезнь не лишила меня ни зрения, ни слуха, ни рассудка, - спокойно заметил Атос. – Думаю, что вы преподнесли капитану скверный рождественский подарок.
- Я не дрался! И в мыслях не было! – Портос залпом выпил стакан вина. Он вдруг ощутил, что страшно замерз и очень голоден. Конечно, благодаря неожиданной щедрости Арамиса мушкетер уже имел возможность перекусить, но треволнения последнего часа напрочь уничтожили даже воспоминание о чувстве сытости.
- Дрался я… - еле слышно прошептал юноша. Лицо Арамиса оставалось смертельно бледным, глаза были полуприкрыты. – Я сам не знал, что так получится. Видит Бог – я хотел именно этого, но не знал, что сумею. Он был негодяй…
- Знаете, кого прикончил наш юный друг? – Портос стянул с блюда кусок сыра и принялся с аппетитом уничтожать свою добычу. Мушкетер, в отличие от Арамиса, пребывал в отличном настроении. – Виконта де Лерни!
Портос мог торжествовать: редко кому удавалось настолько поразить Атоса.
- Вы сказали – Лерни? Суб-лейтенант роты Ла Коста?
- Именно! – и Портос принялся со всеми подробностями описывать только что произошедшие события. Атос слушал очень внимательно, иногда задавал уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовало поведение Лерни в доме, где было полно сторонников кардинала. Мушкетер несколько раз выразительно сдвинул брови и в задумчивости покачал головой. Портос, заметив это, торопливо замолчал.
- Это я виноват. Это было мое дело! – Арамис поднял голову и посмотрел на Атоса.
- Вы не виноваты. Вы поступили как человек благородный и смелый! – твёрдо возразил ему Атос. – Но вы напрасно пытаетесь убедить себя в том, что вас не заметили. Вызвать на дуэль таким способом, зная про эдикт…
- Я не думал про эдикт. Я думал только про то, что может произойти непоправимое…
Гримо в этот момент внёс в комнату два больших блюда, и Портос на какое-то время отвлекся от рассказа Арамиса. Когда мушкетер перестал судорожно вдыхать восхитительные ароматы жареного мяса и приправ, то услышал, как Атос своим спокойным, мягким голосом договаривал:
- …попытаемся сделать то, что в наших силах. В любом случае, нынче ночью вы можете спать спокойно. Ваша честь восстановлена. Дама, о безопасности которой вы хлопотали, тоже может не волноваться.
- О, нет ещё! – юноша, точно опомнившись, порывисто вскочил с места. Атос не дал ему закончить движение и быстро усадил назад.
- Поверьте мне, сударь. Я немного разбираюсь в делах подобного рода. До утра ничего не изменится. Ситуацией теперь владеете вы.
Юноша с несчастным выражением на лице смотрел на свою ногу, по-прежнему погруженную в лёд. Атос улыбнулся.
- Я настолько был сбит с толку вашим эффектным появлением, что совершенно забыл спросить: с кем имею честь разговаривать?
- Меня зовут… Арамис! – тихо произнес юноша.
Атос невольно фыркнул. Портос чуть не подавился вином, потому что именно в то мгновение до мушкетера дошел очевидный смысл происходящего.
- Атос, Портос и Арамис! Да мы созданы для того, чтобы стать друзьями!
- Атос? – щёки Арамиса вдруг порозовели, юноша засмеялся. - Ecce spectaculum dignum, ad quod respiciat intentus operi suo deus.
- Вы знакомы с трудами Сенеки, сударь?
- Да. Я учусь в семинарии, и вот-вот буду рукоположен.
Портос ровным счетом ничего не понял, но искренне порадовался тому, что теперь у Атоса, похоже, будет собеседник, которому не нужно переводить каждую цитату.
Атос ничего не ответил Арамису, зато развернулся к Портосу и по привычке пояснил:
- Наш юный друг доставил мне огромное удовольствие, процитировав трактат «О провидении»! – и в тихой задумчивости повторил по-французски. - Вот зрелище, достойное того, чтобы на него оглянулся Бог, созерцая свое творение.
Улыбка Атоса стала горькой – или Портосу только почудилось? Когда мушкетер посмотрел на друга вновь, лицо его было совершенно ясным.
- Не будем терять времени. Гримо, наложите повязку.
Слуга молча повиновался. Арамис принялся украдкой оглядываться по сторонам.
- Вы предлагаете мне остаться здесь до утра?
- Я не предлагаю, - Атос покачал головой. – Вы просто останетесь здесь. Вы и Портос. И составите мне компанию за столом. Рождественский ужин, знаете ли…
- На меня наложено наказание, я не могу… - пробормотал юноша, заливаясь краской.
- Послушайте, Арамис, - самым задушевным тоном произнес Атос. – Вы нынче вечером уже столько натворили, что ваше наказание возросло тысячекратно. Так что теперь – добровольно умереть от голода? Нет, я вам просто не позволю совершить подобную глупость, и Портос согласится со мной. Знаете, у меня есть отличное вино. Пусть вам не дозволено есть. Но про вино ведь и слова не было, так? Я никогда не собирался принимать сан, зато имею кое-какой житейский опыт. Не заставляйте меня вступать в богословский спор. Иначе Портос придушит нас на месте, и мы оба останемся без ужина.
Портос счел уместным скорчить как можно более свирепую рожу.
Юноша опять засмеялся.
- Вы бы сейчас себя видели! Да Смерть по сравнению с вами будет выглядеть румяной красоткой! Нет, срочно нужно выпить стакан доброго испанского вина! – продолжал Атос, подавая Гримо знак принести более крепкого вина, чем то, что стояло на столе. Портос понял – и усмехнулся в густые усы.
Как всегда, Атос нашел самое простое и действенное средство!
Через какие-то полчаса все трое сидели за одним столом как добрые приятели, которые знали друг друга как минимум лет десять. Портос, наконец, согрелся и расстегнул камзол. Он нисколько не стеснялся своей непосредственности. Атос улыбался, Арамис мало-помалу преодолевал смущение. Этому немало способствовало то, что на столе отсутствовала вода, и юноша не мог разбавлять вино, которое Атос подливал и подливал ему в стакан с самой доброжелательной улыбкой.
Развязка наступила через час, когда Арамис украдкой зевнул. Атос и Портос переглянулись. Портос налил юноше ещё бокал. Арамис стал отказываться, но Атос произнес проникновенный тост – и молодой семинарист принужден был выпить за компанию.
- Спасибо, господа, - пролепетал он заплетающимся языком, и попытался подняться с места. Атос услужливо подставил руки, и только потому Арамис не упал. – Вы так добры. Я так благодарен вам. А теперь я пойду…
Он уже не понимал, где он и что с ним. Портос поднялся с места, вытер руки салфеткой и подошел к другу – помочь.
- Куда мы его положим? – спросил он, уже нисколько не стараясь приглушать голос. – Отличное средство, Атос. Теперь будет спать до утра как убитый. Вы извините, что я пришел с ним именно к вам…
- Именно ко мне и следовало. Вы поступили очень правильно, Портос! – Атос толкнул дверь в соседнюю комнату, служившую одновременно спальней, кабинетом и библиотекой. – Сейчас мы уложим нашего юного друга в постель, и посидим за бутылкой вина. Мы с вами не семинаристы, и привыкли пить много и долго.
Портос уложил юношу на постель, Атос кликнул Гримо – помочь раздеть спящего.
- Я-то уж точно в семинаристы не гожусь! – пробормотал Портос. – Надо же… Атос, он действительно прикончил Лерни с первого же выпада! Я толком и понять ничего не успел!
- Значит, такие у нас теперь священники! Что же, пусть спит. Идемте же. Вы расскажете мне всё начистоту. Я видел, что вы благоразумно о чём-то умолчали. Рассказывайте. Теперь можно.
Гримо прикрыл дверь.
- Он думает о том, что примет рукоположение… - Атос невольно оглянулся. – Наивный ребенок! И что мы теперь будем с ним делать? Атос, Портос и Арамис…
- Но не оставлять же его в беде! – разумно заметил Портос.
- Ни в коем случае! Давайте решать, что можно предпринять.
- Он ещё и влюблен, как я понял! – Портос принялся разрезать кусок баранины.
- Вот это – хуже всего. Самые страшные и непоправимые глупости мы совершаем, когда бываем влюблены.
Атос сказал это – и надолго умолк. Портос сражался с бараниной. Он не собирался делать вид, что воздерживается от скоромной пищи. Тем более, что и надобности в этом не было: Рождественский пост закончился.

Отредактировано Мамзель Франкенталь (06.01.2014 18:27)

Atenae, если существует "малость", это уже не "замечательно", а "хорошо".
Постараюсь, чтобы сами герои ответили на ваш вопрос своими словами и поступками.

Глава восьмая
Опасный, дерзкий, неуловимый

Портос проснулся от толчка в бок. Мушкетер неохотно приоткрыл глаза.
Судя по всему, он так и задремал за столом в комнате Атоса. Гримо на кухне деловито погромыхивал посудой. Окно было приоткрыто, и из щели ощутимо несло зимним холодом и особенной свежестью, какая случается только при настоящем морозе.
- Мы могли бы перекусить дома, дорогой друг, - сказал Атос, - но вы вчера изволили сопровождать одного молодого семинариста. Потому приведите себя в порядок, любезный Портос, и поспешим.
Всё еще не вполне проснувшийся Портос мало что соображал. Ему страшно хотелось спать. Тело немного поламывало, как это обычно бывает, когда приходится засыпать в неудобном месте в неловкой позе.
- Куда спешить? Разве нам сегодня нужно к Тревилю? Мы заступаем на дежурство только послезавтра в ночь. Тревиль сам дал такое распоряжение. Я ему сообщил о приступе вашей… болезни.
Атос тихо вздохнул.
- Вы предусмотрительны и заботливы, мой друг, я ценю ваше неизменно доброе отношение ко мне. Но дело не в Тревиле. Дело в юноше, который спит на моей кровати. Раз уж вы решили играть роль доброго самаритянина, так доведите ее до конца. Я готов помогать вам от всего сердца. Вчера на дуэли с неизвестным соперником был убит суб-лейтенант гвардейской роты де Ла Коста. Эта история неизбежно должна наделать много шума, вы не находите?
- Да, - Портос от души зевнул, сбрасывая остатки сна.
- Надеюсь, наш юный друг проявил осторожность и не назвал себя?
Портос попытался припомнить. Ночные возлияния, пожалуй, немного повлияли на достойного мушкетера – вчерашние события он восстановил не сразу. Но зато когда это ему удалось, сказал с полной уверенностью:
- Нет, он себя не называл. Не Арамисом, ни ещё как-то.
Неслышной тенью возник Гримо, поставил на стол две бутылки вина и блюдо со свиным окороком.
- Иногда хорошо быть семинаристом, - Атос откупорил одну из бутылок. – Особенно хорошим семинаристом. Ни связей, ни знакомств в грешном мире.
- Он сказал, что давал уроки одному из сыновей хозяйки дома, - припомнил Портос. Атос чуть нахмурил брови.
- Вот это плохо. Его могли узнать лакеи.
Портос, одной из особенностей которого была неспешная, но зато долгая память, опять наморщил лоб.
- Не думаю, Атос. Там было чересчур много гостей. Обычно когда устраивают такой большой и богатый прием, то приглашают на один вечер прислугу со стороны. Тот, что стоял на крыльце, не знал ни меня, ни нашего аббатика. В то время, когда Арамис беседовал с Лерни, в гостиной находилось всего четыре мужчины. Ни одного лакея. Ручаюсь вам, Атос!
Атос кивнул – и явно продолжал думать о своём.
- Так вы утверждаете, что Лерни стал предателем?
- У меня нет причин не доверять ни тому, что я сам видел, ни тому, что я услышал. Правда, Атос, - Портос тяжело вздохнул, - слышал я немного. Я старался стать как можно более незаметным. Нашему юному герою будет легко затеряться в любой толпе. Мне это куда тяжелее сделать…
- Мы сейчас направимся в любой трактирчик близ Лувра, - Атос поднялся с места и принялся собираться. – Готовьтесь и видеть, и слушать. Сегодня это едва ли не важнее, чем вчера.
- Почему? – Портосу очень не хотелось покидать дом, где было тепло, да и еды имелось вдоволь. Мушкетер отлично помнил, что они с Атосом съели далеко не всё, что было припасено Гримо для рождественского стола.
У матушки тоже всегда, даже в самый трудный год, в рождественский вечер стол ломился от яств. Было принято приглашать на ужин в господский дом семьи наиболее работящих арендаторов. Портос не мог забыть, как матушка лично раскладывала по тарелкам кашу из пшена с фруктами и разливала по стаканам вино, специально приготовленное для подобных торжественных случаев из местного винограда.
Нынче на Рождество Портос не поехал к матушке. Написал, что служба не позволяет. На самом деле сложности заключались в другом. Какое счастье, что…
- Атос, - непривычно тихим голосом проговорил Портос. В горле у него встал комок, который он никак не мог сглотнуть. Наконец, справился, и продолжил. – Пока вы были… нездоровы, я играл. Ничего не мог поделать. Рука сама тянулась к стаканчику с костями. Я проиграл всё, что у меня было. Я решил заложить свою шпагу. Признаться, я потому и направился на другой берег. А Арамис…
- Он отдал вам свои деньги? – серьезно спросил Атос.
- Да. Сто тридцать пистолей. Я проиграл только сто…
Атос молча направился к камину, на котором красовался изумительный ларец, неизменно приводивший Портоса в восторг изяществом работы. Хозяин квартиры открыл его, и Портос, приподнявшись со своего места, с нескрываемым любопытством стал разглядывать содержимое.
Увы! Любопытство его не было вполне удовлетворено, поскольку ларец содержал только письма и бумаги. Портос предположил, что это была переписка и семейный архив. Но поверх бумажного вороха лежал туго набитый бархатный кошелек с красивым вензелем.
- Сейчас мы разделим мое богатство пополам, - прежним серьезным тоном промолвил Атос, развязывая шнурок. – Вашей части будет достаточно, чтобы отдать долг, и ещё останется, чтобы дотянуть до выплаты трети жалованья. Тревиль обещал сделать это не позже чем через неделю. А я из своей части выделю половину, чтобы пополнить скудные запасы нашего дуэлянта. Вложим их в то, что он отдал вам.
Портос мучительно покраснел, что с ним случалось нечасто.
- Я так понимаю, что он не покинул Париж нынче же ночью потому, что я оставил его без денег? – пробормотал он.
- Не вполне так. Ночью бы он всё равно не смог бежать, потому что должен был завершить дело по спасению чести своей дамы. Рано утром тоже не смог бы по известным вам причинам. А сейчас, боюсь, уже поздно.
- Вы хотели пройтись до удобного кабачка и узнать, о чём разговаривают? – сообразил Портос.
- Да. Вы направитесь к своему кредитору отдавать долг, а я займу удобное местечко и буду поджидать вас. Если шум уже поднялся, то мы непременно узнаем об этом. Сейчас как раз сменилась стража.
- Отличный план! – воскликнул Портос.
- Тише! – предостерег его Атос, жестом показывая на закрытую дверь в спальню. – Пусть наш гость спит, пока ему спится. Гримо я оставлю здесь.
Сказано – сделано. Друзья условились о месте встречи и разошлись.
На улице было морозно, потому Портос с особой поспешностью направился к дому приятеля-гвардейца, которому оказался должен после злополучного проигрыша. Он застал того собирающимся куда-то.
-  Вире, что за похоронный вид? – удивился Портос. – Если бы я сам всегда выглядел так в момент, когда мне возвращают сто пистолей в оговоренный срок, меня бы все вокруг считали законченным скрягой или тайным ростовщиком!
- Деньгам-то я рад, - отвечал со вздохом гвардеец. – Дело в другом. Пойдемте, выпьем за упокой души бедняги Лерни.
Портос только теперь сообразил, что Вире был гвардейцем как раз в роте де Ла Коста.
- Да я вчера его видел! – мушкетер постарался искренне изумиться. – Ваш непосредственный начальник был живёхонек и здоров как вы или я. Ну, может быть, немного страдал от похмелья.
- Теперь-то он ни от чего страдать не будет! – хмуро проронил Вире, натягивая сапоги. – Он собирался выходить в отставку в связи с выгодной женитьбой на богатой наследнице, а мне пообещал продать за сходную цену свою должность. Я уж внёс задаток. И что теперь? Свидетелей уговора не было, потому что Лерни никому, кроме меня, и не сказал, что намерен покинуть полк. Получается, что я заплатил деньги решительно ни за что.
Портос потёр переносицу. Вот как! Лерни собирался выйти в отставку! Пожалуй, следовало передать эту новость Атосу и Арамису.
-  Так и буду прозябать до старости, не добившись чина! – Вире едва ли не плакал. – Пока живы мои родители, я ещё могу надеяться на то, что мне помогут деньгами. Вот вы и то более счастливы, Портос. Вы попали в мушкетерский полк. Случись вам вернуться в полк попроще – станете офицером. А я?
- Полноте! – Портос был искренне тронут отчаянием приятеля. – Если хотите, я дам слово, что уговор был, и деньги вы заплатили. Вы хотя бы расписку давали?
- Давал, - Вире посмотрел на мушкетера с надеждой. – Но она у Лерни, а с него теперь никто не спросит.
- Вот пустяки! – возразил Портос. – У Лерни есть младший брат, который проживает вместе с ним. Есть лакей. Вам достаточно попросить, и расписку отдадут. А это – серьезное подтверждение правоты ваших слов. Ла Кост – порядочный человек. Теперь, когда должность в любом случае свободна, вы имеете все преимущества!
Вире после таких слов несколько воспрял духом и охотно отправился вместе с Портосом на улицу Жюиври, где располагался знаменитый кабачок «Сосновая шишка». Там было недешево, но зато вкусно. Кроме того, именно этот кабачок выбрал Атос. Портос всецело доверял мнению старшего друга, поскольку Атос всегда знал, что делал.
Мушкетер обнаружился сидящим за столом в компании трех гвардейцев. Вновь прибывших встретили весьма доброжелательно.
- Вы уже знаете про смерть Лерни? – спросил гвардеец Мосак.
- Знаю, потому что Вире только что сказал мне об этом! – Портос втайне обрадовался возможности сказать чистую правду. – Мы с Атосом всю ночь пили вместе…
И это тоже была правда! Разумеется, всю ночь – ведь когда Портос притащил Арамиса к дому Атоса, полночь ещё не наступила!
- Счастливчики! – второй гвардеец, здоровенный Шарден, уроженец Оверни, прищелкнул языком. – Нас с Бруажем сняли с караула и отправили на место дуэли: наблюдать за судейскими. Уже за полночь было. Так пол-ночи там и промерзли…
- Бедного Лерни никак невозможно оказалось спасти? – спокойно поинтересовался Атос. – И вы сказали, что была дуэль?
- Ещё какая! – Бруаж был куда более эмоционален. – Великолепный удар, господа! Если бы речь шла не о суб-лейтенанте нашей роты, я бы лично поздравил того, кто уложил Лерни. Никаких шансов. Весь снег вокруг тела оказался залит кровью. Рана чуть повыше ключицы. Лерни, сам бретер с репутацией, напоролся на того, кто явно сильнее и хладнокровней, чем он сам. Судейские поговаривали, что это профессиональный убийца, которого подослали к Лерни!
Атос и Портос переглянулись. Портос в задумчивости расправил усы, вспомнив про юношу, который сейчас спал в квартире на улице Феру. Если честно, так молодой семинарист  вовсе не напоминал опасного противника - был тонок как барышня и совершенно по-девичьи смазлив. Но Портос не мог уже преодолеть суеверный ужас, который овладел мушкетером в тот момент, когда Арамис обнажил шпагу и встал в позицию не в фехтовальном зале, а во время настоящей дуэли. Профессиональный убийца? Хуже. Смерть редко наносит более одного удара, если только ей в голову не приходит немного позабавиться. Вспомнить хоть доброго короля Генриха IV, которому имел счастье служить отец Портоса…
- Удалось ли выяснить приметы убийцы? – Атос ни на секунду не терял спокойствия.
- Атос, называть убийцей человека, который воспользовался своим правом восстановить честь? – Бруаж чуть поморщился и поспешно плеснул себе в стакан вина.
- Так уже доказано, что была именно дуэль? – не выдержал Портос.
- Чего там доказывать… - Бруаж залпом выпил. – Имеется с десяток свидетелей. Дамы в предобморочном состоянии. Все уверяют, что был именно вызов на поединок, причем Лерни хвалился, что уложит своего противника на месте. Ещё бы! Вызов бросил юнец лет этак двадцати, никак не больше. Из знатных. В богатом камзоле. Вёл себя уверенно. Пожалуй, что даже нахально.
- Он был один? – как можно более равнодушно поинтересовался Портос.
- Говорят, что один.
- Бедный Лерни! Этого наглеца, который нарушил эдикт его величества, хотя бы разыскивают? – хладнокровию Атоса можно было позавидовать.
- Разумеется! – заверил Шарден. – Нашего суб-лейтенанта прикончил какой-то нахальный молодчик! О деле уже доложили королю и кардиналу. Нарушить эдикт, который едва был подписан!
Все сидевшие за столом дружно сдвинули стаканы.
- Эдикт, под который не попадают неусловленные поединки! – понизив голос и заговорщически подмигнув, проговорил Вире. – Я уверен, что с Лерни разделался кто-то из кардинальских прихвостней!
Портос готов был поклясться, что дело как раз в обратном, но своё мнение оставил при себе.
- Тоже в этом уверен! – Атос кивнул, давая понять, что он согласен с мнением гвардейца. – Значит, городские заставы перекрыты?
- С пяти утра. Мышь не проскочит! – с апломбом заверил Шарден. – Так что молодчика поймают в течение суток. Если он только не переодетый принц крови!
- Месье, кстати, вполне подходит под описание!
- Я уверен, что дрался не тот юноша, а кто-то из его приятелей! – заявил Бруаж. – Безусый юнец не мог убить Лерни!
- Безусый? – вырвалось у Портоса. Атос немедленно пнул друга под столом, призывая быть более сдержанным.
- Ну да! – хохотнул Бруаж. – Дамы в один голос описывают безусого темноволосого юнца в роскошном камзоле.
- Тогда это точно подставное лицо! – Портос постарался, чтобы его улыбка выглядела насмешливой. – Или Лерни был вовсе пьян, и не мог оказать достойного сопротивления!
- Пусть разбираются судейские, - отмахнулся Шарден. – Это уже не наше дело. Никто из нас Лерни не убивал. Мир его душе!
- Мир его душе! – хором отозвались все.
Шарден первым совершил крестное знамение. Остальные поспешили последовать его примеру.
Выпили не чокаясь.
- Спасибо за новости, господа! – сказал Атос, поднимаясь из-за стола. – Хотя они и невеселые. Жаль Лерни. Славный был парень.
- Сообщайте нам при случае свежие новости! – добавил Портос, хлопнув по плечу Вире. – Мы надеемся, что этого опасного, дерзкого и пока неуловимого наглеца вскоре вздернут на виселице как какого-нибудь последнего пройдоху!
- Виселица – вряд ли… - задумчиво проговорил Шарден. – Хотя это было бы здорово. Если бы этого молодчика, будь он трижды дворянин из знатной семьи, вздёрнули, а не отвели на плаху, я бы подумал, прежде чем обнажить шпагу.
- Особенно когда дело касается офицера на службе его величества! – Атос церемонно склонил голову.
- В этом случае – особенно, - подтвердил Шарден, делая то же самое.

Отредактировано Мамзель Франкенталь (06.01.2014 18:28)

Глава одиннадцатая
Мысли, которые портят аппетит – и мысли, которые его восстанавливают

- Атос, почему капитан сказал, что я – большое дитя?
Портос думал об этом уже пятый час кряду. До Парижа оставался один перегон. Друзья возвращались домой, но непогода внесла коррективы в их планы. Атос планировал к наступлению сумерек подъехать к заставе. «Человек предполагает – Бог располагает» - эта истина вновь подтвердилась. Повалил снег, да такой, что поневоле пришлось остановиться в довольно захудалом с виду придорожном трактирчике. К счастью, трактир послужил реальным подтверждением другой истины: «Внешность обманчива». Внутри оказалось более чем уютно, очень чисто, а стряпня кухарки привела Портоса в восторг. Давно он не ел настолько умело приготовленную пищу! Атос же посчитал, что содержимое погреба способно удовлетворить даже запросы человека с тонким вкусом.
Атос небрежно кинул монеты на столешницу. Кажется, королевские мушкетеры имели в этом заведении хорошую репутацию: хозяйка бросилась сама прислуживать гостям, а старший из ее сыновей, подросток лет тринадцати, с нескрываемым восторгом разглядывал оружие и мушкетерские плащи, расшитые серебром.
Когда Портос увидел мальчишку, сразу понял, почему трактир внешне выглядит развалюхой. Скупые комментарии хозяйки подтвердили его догадки: вдова, воспитывает одна четверых сыновей. Мужа убили два года назад. За что? Да ни за что. Постарался местный дворянин, трактирщик просто попался под горячую руку... На всё воля божья, дела кое-как идут, но пока что никак не накопить денег на ремонт. Может, к лету получится. Трактир имеет добрую славу, испробовать местной стряпни приезжают и господа из Парижа. К тому же место неплохое, при дороге. Те, кто возвращается в столицу, часто останавливаются здесь, чтобы дать отдых лошадям.
Мальчишка, который не послушался материнского приказа не мешать господам, подбегал к столу то убрать пустые бутылки, то принести очередное блюдо. Делал он это не из желания своей услужливостью заработать мелкую монетку. Тут было что-то другое.
Дитя…
- Что я сделал не так?
Атос приметно вздрогнул. Портос смутился: кажется, он своим вопросом невольно отвлек друга от каких-то важных мыслей? Однако, какие могут быть важные мысли вечером, когда на дворе разбушевалась метель, и ехать дальше – безумие, когда есть гостеприимный кров, вкусная еда, пламя камина! Деньги тоже есть. Зато забот – нет. Ни единой. Тревиль отпустил Атоса и Портоса в Париж, приказав отдыхать до возвращения короля.
Тревиль сам приехал в Версаль, а с ним были Ле Бре и Котри.
- О чём вы, Портос?
- Да я спрашивал уже у вас, только вы не ответили! Когда капитан провожал нас, он сказал… странное.
- Он попросил нас свято соблюдать эдикт его величества – только и всего. Поверьте, Портос, у меня нет ни малейшего желания драться с кем-либо вне пределов фехтовального зала. Я кроток как ягненок и преисполнен любви ко всему живущему.
- Я тоже не из драчунов, вы же знаете! – Портос ухмыльнулся. – Трактирная потасовка – это не дуэль. Если гвардейцы опять начнут задирать нас, обойдусь скамейкой. Затем буду готов присягнуть кому угодно, что даже не вынимал шпагу из ножен! Но это не повод называть меня «большое дитя»!
Атос вдруг потерял всю свою обычную невозмутимость. На губах появилась улыбка, а взгляд, устремленный на Портоса, засиял дружеской приязнью.
- Это не ругательство, Портос. Напротив, похвала. Иногда я завидую вашей способности воспринимать мир таким, каков он есть, живо и непосредственно. Черное – черное, белое – белое. Сегодня мы живы, и этому нужно радоваться, не так ли? Что будет завтра, известно только одному Провидению. Так обычно живут дети… - Атос опустил глаза и добавил, изучая выщербину на кружке. – И самые большие мудрецы.
Портос зарделся от неожиданной похвалы. Правда, он не считал себя мудрецом, но уж дураком точно не был. Иначе бы Атос с ним не водился.
- Тогда ещё вопрос. К чему бы капитан упомянул королеву? От какого несчастья её величество спасла воля Провидения? Неужели наши друзья были задержаны и подвергнуты допросу потому, что…
Портос умолк, не решаясь прямо высказать то, что неожиданно пришло к нему на ум. Всё это было бы очень странно! Невероятная цепь событий, в которые внес свою лепту и он, мушкетер Портос…
Атос покачал головой.
- Портос, вам обязательно это знать?
- Я очень любопытен, - признался Портос, - и очень уважаю нашу молодую государыню. Она красива и добра. Если бы мне представился случай оказать ей услугу, я бы им воспользовался. Разве мы не преданные слуги короля и королевы?
- Портос, служить нашему королю и нашей королеве – это часто очень разные вещи. Ее величество – испанка, потому…
- Ни слова больше! – оборвал друга Портос. И строго добавил. – Я не желаю сомневаться в ее величестве. Королева – священна.
- Жена Цезаря должна быть вне подозрений… - Атос плеснул вина в кружку. – Может быть, вы и правы. Пусть будет так. Но королева – женщина, и она может ошибиться. Пара опрометчивых признаний кому-то из подруг… доверить эти признания бумаге….
Портоса точно кипятком ошпарили.
- Атос… вы оба убедили меня в том, что дело не в политике! Но если говорить про королеву, то получается именно политическое дело!
Атос вновь улыбнулся.
- Нет, друг мой. Если бы кардиналу достались письма, написанные слабой женщиной, это было бы политическое дело. Но письма уничтожены, так что я вас нисколько не обманул. Именно по этой причине Ле Бре и наши друзья на свободе. Так что вы не напрасно ходили в тот особняк в квартале Маре. Всё хорошо, Портос. Думаю, что и у нашего друга Арамиса сейчас всё хорошо.
Портос так не думал.
- Вы полагаете? Скрываться в провинции? Жить, давая уроки? Я понимаю, что он учен, а в чем-то даже умнее, чем вы, мой дорогой Атос.
- В чём-то – да! – спокойно подтвердил Атос. – Но в чём-то – куда хуже вас, Портос. Пока нам придётся опекать его. Он. мудр и наивен одновременно. Только вдумайтесь: он оставил с носом кардинала, прикончил Лерни и сумел удрать! В то же время он искренне полагал, что ему удалось бы прожить уроками! С таким нам ещё не приходилось сталкиваться!
- Семинарист? – Портос попытался придать своей улыбке многозначительность, но вышло неудачно. Он не умел подшучивать над тем, что было свято для других.
- Да. Как бы его дама не уговорила его сдаться.
Портос взлохматил пятерней волосы.
- Смысл? Атос, вы уверены в том, что он сейчас у дамы?
- Готов поклясться честью. Но дама его не спасет.
- Она – подруга королевы? – осторожно поинтересовался Портос.
- Полагаю, что да. Нас это не должно волновать, милый Портос.
- Но он – мой друг! Мы же поклялись в верности! – воскликнул Портос.
Нарушить данную клятву он не мог. Не тому его учили с самого детства!
Атос приложил палец к губам.
- Тише, тише!
Оглядевшись по сторонам, славный мушкетер продолжил тихо. Так тихо, что Портос еле мог разобрать:
- Я рассказал капитану о нашем юном друге. Тревиль знает о том, что произошло, и просил передать вам слова признательности и благодарности. Вы поступили правильно. Вся эта история имеет шанс закончиться благополучно именно благодаря вашему вмешательству. Молодой человек умен и решителен, но он бы не справился без поддержки.
Портос только поморщился. Он не считал, что у него есть какие-то заслуги. Так должен был поступить любой мужчина. Речь шла о деле чести. В конце концов, Арамис сам прикончил Лерни!
- Атос, что же теперь делать? Я не хочу, чтобы Арамис погиб на плахе.
- Хочу этого не больше вашего, - Атос о чём-то напряженно думал, и Портос почти физически ощущал это.
Некоторое время сидели молча. Портос уже не радовался теплу и вкусной еде. Аппетит у него пропал напрочь, что случалось крайне редко.
- Вы видели его со шпагой, - наконец, сказал Атос. – Как он?
- Хорош. И обещает стать ещё лучше! – честно ответил Портос. – К тому же я его подучил кое-каким приемам, о которых Гарилье не знает. Наш юный приятель имеет два козыря в рукаве: скорость и непредсказуемость. Поначалу я считал, что фехтование для него – только странное увлечение. Будущим священникам не полагается знать то, что он уже неплохо освоил. Стрельба – иное дело…
- Стрельба? – Атос резко отставил кружку в сторону. – Он стреляет? Вы сами видели?
- Стреляет ли? – Портос рассмеялся. – Атос, вот этому их учили! Он же был намерен стать миссионером и ехать в Новый Свет! И, чёрт побери, если все освоили науку палить из мушкета так, как наш Арамис, твердыни Господни в Новом Свете устоят против любого врага!
Внезапно ему на ум пришла одна мысль. Всё так просто…
- Атос, нужно попросить Тревиля вмешаться в это дело! Я полагаю, что мы должны стать покровителями для Арамиса, раз уж у него нет иных! Наше слово чего-то, да стоит! Так вот, я готов поклясться Распятием: из парня выйдет толк! Если оставить это дело так, как оно обстоит сейчас, то Арамис попадет опять к святошам! Если он прижал хвост кардиналу, то монастырь для него – верная гибель! Я не верю всяким аббатам и кюре.
Он говорил горячо, стараясь приглушать голос. Получалось не слишком складно, но Атос понимал, и этого Портосу было более чем достаточно.
- Денег ему надолго не хватит. Давать уроки? Фи! К тому же я полагаю, что с него попросят рекомендации. Вы же видели его, Атос! Видели не хуже, чем я, да и разглядели больше! Его одинаково погубят святоши и женщины! А с кем он в своей жизни ещё мог иметь дело?
- С нами, Портос! – Атос сдержанно улыбался. – Это не ребенок, это мужчина. Просто очень юный. Вы сами таким были года полтора назад, когда мы с вами познакомились.
Портос смутился и покраснел.
- Полтора года назад я уже был солдатом и любил запах пороха! – пробормотал он. – А этот – необстрелянный новичок. Но я бы порекомендовал его Тревилю, чёрт побери! Если он вступит в наш полк, мы постоянно будем вместе. Стало быть, станем настоящими друзьями! Признаюсь, Атос: поначалу я посчитал его слабаком и неженкой, но уже через три занятия этот неженка изучил мои собственные слабости и воспользовался ими в полной мере! Я проиграл безусому юнцу, вы слышите? Он держал клинок у моей шеи…
- У него есть усы! – Атос продолжал улыбаться.
- Да ну! – Портос невольно расправил свои: густые и тщательнейшим образом ухоженные. – Впрочем, не беда. Время всё исправит. Он сказал, что ему едва минуло двадцать.
- Двадцать один, - поправил Атос. – Но вы не представляете, как сильно влияет на человека привычка к постам и молитвам! Полгода в нашей с вами компании – и юноша станет усачом не хуже вас!
- Ну уж нет! – запротестовал Портос. К нему вернулось хорошее настроение. Пусть Тревиль называл его «большим ребенком», но кое-что в этой жизни Портос смыслил. – Так вы поддержите меня, если я обращусь к капитану с просьбой?
- Я уже обращался, - Атос откупорил очередную бутылку.
- И что же? – Портос замер.
- Капитан не против, но вы же знаете: придётся просить милости лично у короля. Пока что Тревиль приехал, чтобы лично объяснить его величеству кое-какие обстоятельства, открывшиеся в связи с гибелью Лерни. Например, про подкуп офицера гвардии. Про шпионаж в пользу Англии, которую его величество терпеть не может. И…
Атос сделал неопределенный жест рукой.
Портос не решался продолжить. Он и так напрягал весь свой ум.
- Пока что наш юный рыцарь в безопасности. Утешает даму сердца. Его обязательно будут искать, но две или три недели в запасе у нас с вами имеются, мой друг. И мы не станем терять время даром.
- Что посоветовал Тревиль?
- Тревиль сказал, что на данный момент он даже не может обратиться к королю с просьбой: ведь полк полностью укомплектован, и у нас не имеется ни единой вакансии.
- Черт возьми! – вырвалось у Портоса. – Что же делать?
- Ждать, - спокойно ответил Атос. – Именно поэтому капитан и отправил нас в Париж. Я рад, что мы с вами сошлись в мнении о том, что Арамиса не спасут ни святоши, ни неведомые нам покровительницы из числа приближенных его величества. Вы знаете женщин так же как я, Портос. Вы бы положились хотя бы на одну из них? Даже если бы она знала то, что вы спасли ей жизнь и честь?
- Сомневаюсь!
- Значит, выход один: Арамису нужно стать солдатом короля и надеть мушкетерский мундир. Любой ценой.
Замечание про цену Портос понял буквально. Ему стало не по себе, но он преодолел слабость и поспешно ответил:
- Конечно. У меня сейчас нет при себе свободных средств, но я непременно съезжу к своим родным, и…
- Не стоит труда, Портос! – оборвал его Атос. – Это наше с вами дело. Как вы думаете, гвардейцы его высокопреосвященства намерены соблюдать эдикты короля?
- Глупость какая! Конечно, нет!
- Вот поэтому мы и возвращаемся в Париж, Портос! – произнес Атос. – Увы, но ни вас, ни меня не считают людьми, которые способны спокойно прощать оскорбления.
- О, это правда! – Портос засмеялся.
Друзья, которые отлично поняли друг друга, скрепили немую клятву крепким рукопожатием.
После пирушки оба не слишком твёрдо стояли на ногах. Ехать ночью, сквозь метель, было бы безумием. Атос принял решение остаться на ночлег.
К удивлению Портоса, мальчишка отрицательно тряхнул головой, когда мушкетеры попытались расплатиться.
- Нет, сударь! Ни за что! С вас мы не возьмем ни су за еду, только за ночлег, а это недорого.
Портос вгляделся в веснушчатое лицо. Мальчишка был явно взволнован.
- Почему?
- Вы – мушкетеры короля, - дрожащим голосом ответил подросток. – Этот мундир в нашем доме – священен. Два дня тому назад негодяй, который ни за что убил моего отца, сам был убит. Это сделал мушкетер. Нам с матушкой сказали. Мы все будем молиться за этого человека, и в знак благодарности примем всех ваших однополчан как принимали бы ангелов Божьих.
- Как звали того негодяя? – Атос, который начал было подниматься по лестнице, неожиданно остановился.
- Он был дворянин, сударь, - с поклоном отвечал мальчишка, - но дворяне тоже разные. Вы заплатили заранее и сидели тихо. А тот…
- Его имя? – вновь задал вопрос Атос. – Ваша мать сказала, что это был местный дворянин.
- Да, сударь, - хозяйский сын вновь поклонился так низко, как только мог. – Вы не побьёте меня, если я скажу правду? Он тоже был королевским офицером.
- Подожди! – Портоса точно ножом в бок ударили. – Гвардеец? Виконт де Лерни?
Мальчишка не мог сказать, но по его лицу было видно: Портос угадал.
Атос вытащил из кармана кошелек.
- Тебе и твоей матери. Мы всегда будем останавливаться у вас, и всегда платить как положено. Мастерство вашей кухарки того стоит.
Кажется, мальчишка всерьез посчитал их ангелами!
Когда друзья очутились в комнате, которую им предоставили, Портос обратился к Атосу.
- Что вы думаете об этом, мой друг?
Атос задумался на секунду.
- Я думаю, что это воля Божья. Арамис должен стать одним из нас.

Глава двенадцатая
Доводы рассудка

Портос ничуть не покривил душой, когда говорил Атосу о своём любопытстве! На следующей неделе мушкетера пять дней подряд ставили в караул на половине её величества, и Портос украдкой разглядывал придворных красавиц. Ему не терпелось узнать, какая из фрейлин или статс-дам покорила сердце юного семинариста. Бравый гигант рассуждал здраво: те, кто ежедневно находились при особе Анны Австрийской, вряд ли имели возможность одновременно гостить в загородном поместье. Стало быть, требовалось напрячь память и попытаться выяснить, кого не хватает.
К любопытству примешивалась изрядная доля тревоги. Убийцу Лерни активно искали, была назначена неплохая награда тому, кто поймает опасного смутьяна. На счастье, приметы преступника точностью не отличались – только за неполные сутки арестованными оказались около двух десятков человек. Пятеро или шестеро из несчастливцев были отпрысками знатных фамилий. Поднялся страшный скандал, который дошёл как до Лувра, так и до Пале-Рояля. Портос посмеивался, когда ему рассказывали про очередную жертву добросовестных доносчиков, но в один из дней они с Атосом решили прогуляться рядом с тюрьмой Форс, куда привозили арестованных. Им повезло: не прошло и четверти часа, как из закрытой черной кареты вытолкнули наружу юнца лет семнадцати. Стражники, ожидавшие у ворот, за мелкую монетку охотно выболтали: этого привезли по нашумевшему делу об убийстве офицера королевской гвардии.
- Толку-то! – с ленивым презрением пожал плечами начальник караула. – Возят, возят… Вот на что угодно готов поспорить: и этого часа через три отпустят домой.
Судя по тому, что говорили караульные, молодые люди были разного возраста, по-разному одеты. Совпадал только цвет волос и рост.
Дни летели незаметно. Мороз постепенно ослаб, к середине января под ногами привычно хлюпала зловонная жижа. В гвардейской роте Ла Коста о Лерни предпочитали не вспоминать. Вдруг выяснилось, что все считали его страшной сволочью и нечистым на руку игроком. Вире получил вожделенные нашивки и на радостях закатил пирушку. Разумеется, Атос и Портос были приглашены. Неразлучных приятелей ценили как отменных воинов на поле боя, надежных товарищей по службе и славных сотрапезников за столом. К тому же честный Вире помнил, что без своевременного совета Портоса он непременно не стал бы требовать от родственников Лерни расписку и хлопотать о своём деле у Ла Коста. Он считал себя обязанным мушкетеру и не мог его не позвать. Ну, а где Портос – там и Атос.
Гуляли в «Щите Карла Великого». Половина приглашенных должна была явится прямо после караулов.
Атос и Портос свою неделю уже отдежурили, потому пришли в трактир в числе первых. Портос непременно опоздал бы, но Атос, везде признававший только точность, оказался неумолим.
Портос смирился с необходимостью ожидания только когда подобралась отменная компания для игры в ландскнехт, а хозяин, желая отработать щедрый аванс и задобрить «господ королевских офицеров», подал гостям шесть бутылок превосходного шамбертена и жирного каплуна за счет заведения. Мушкетер, отнюдь не лишенный честолюбия, только усмехнулся. Конечно: в понимании трактирщика все собравшиеся были офицерами, поскольку имели честь служить в привилегированных придворных частях, куда брали только дворян! Это приятно, что он и Атос выглядят так, как подобает. Жаль, что пока что в трактире было прохладно, и скинуть мушкетерский плаз не представлялось возможным. Как только пламя камина и выпитое вино сделают свое дело, Портос непременно это сделает, чтобы похвалиться новым роскошным камзолом! Шельма Мушкетон, и где он только достает парчу, рисунок которой отвечает требованиям господина? Арамис считал свой камзол шикарным? Семинаристу нужно непременно показать, что такое истинный шик!
Если, конечно, юноша уцелеет.
Портос ожесточенно дернул себя за ус.
Они с Атосом делали всё, что могли. Например, пришлось поговорить по душам Гарилье и посулить тому кое-какую сумму в благодарность за то, чтобы имя Арамиса «забылось». От денег Гарилье отказался и сказал, что выдавать своего лучшего ученика не намерен. Он с самого начала знал, для чего юноша желает освоить науку фехтования. Лерни мёртв? Что с того? Победа всегда остается за более решительным и смелым.
Неплохо было бы ещё предупредить любовницу… Портос прекрасно знал, что наличие Дамы сердца отнюдь не исключает наличие хорошенькой мещаночки, с которой приятно провести часок-другой. В этом отношении семинаристы ничуть не отличаются от мушкетеров и гвардейцев. Вот у самого Портоса…
Взгляд мушкетера неожиданно зацепил молодого человека, который делал заказ служке. В незнакомце не было бы совершенно ничего выдающегося, если бы не воротник из брюссельского кружева с серебряной нитью. Не далее как третьего дня Портос сам побывал в лавке, где таким торговали, но ничего для себя приобрести не сумел. Было дорого, а кредитов владелица не признавала. Вот так: в одном месте – «господа офицеры» и каплун за счет заведения, а в другом – «сожалею, сударь, но мы не даем в долг и не предоставляем рассрочку платежа».
Портос попытался сосредоточиться на игре. Но воротник из брюссельского кружева (Настоящее! Не подделка!) неумолимо притягивал его взор. Увы! Портос был неисправимым щёголем, и только постоянное отсутствие средств заставляло мушкетера отказываться от многих вожделенных вещей.
«Воротник и манжеты… Чёрт, какой счастливчик! Он богат и независим…» - думал Портос.
Внезапно Атос толкнул его в бок. Портос моментально выбросил из головы все кружева на свете и вопросительно посмотрел на друга. У них давно выработалась своя система условных обозначений. Атос только что подал знак, который свидетельствовал о наличии серьезной проблемы.
- Я отойду на пять минут, - с улыбкой сказал Атос. – Портос, сделайте ход за меня.
Мушкетер в немом изумлении наблюдал, как его друг направляется к тому самому молодому дворянину, который несколько ранее привлёк внимание Портоса.
Портос поспешно сделал ход – и сказал, что временно покидает партнеров, поскольку увидел своего знакомого.
Это была сущая правда!
- Какого чёрта вы здесь делаете, сударь? Вы забыли, что вам угрожает смерть на эшафоте? – тихо говорил Атос, когда Портос приблизился к дальнему столику. – Или теперь, когда вы ещё при жизни обрели райское блаженство, вам уже без разницы, в каком раю находиться? Вы имели очень благоразумные планы относительно своего будущего. Я даже поверил в то, что общаюсь с человеком взрослым и разумным.
- Поверьте, сударь, - юноша, казалось, избегал поднимать глаза, - я в безопасности!
- Не более чем человек, который уснул рядом с пороховой бочкой, не заметив тлеющий фитиль! Немедленно вон отсюда, безумец!
- Но я не могу сейчас… - Арамис осекся.
- У вас есть время доесть заказанный ужин и допить вино. Затем я или Портос проводим вас. Вам нечего делать в Париже. Если вы и впредь намерены получать райские авансы, не покидая грешную землю! - Голос Атоса звучал довольно зло и напряженно. Мушкетер выдержал паузу, и добавил более спокойным тоном. - Нет, я не буду вполне спокоен, если просто провожу вас до заставы. Вы поедете вместе с нами туда, куда я укажу. Я оставлю вас у надежных людей. Это ваш второй шанс, не упустите его. Через неделю мы приедем за вами, и вы подадите прошение Тревилю.
- Капитану де Тревилю? – юноша был более чем изумлен. – Зачем? Почему? Что я могу у него просить?
- Вступить в полк королевских мушкетеров! – Портос решил вмешаться в разговор.
- Я?
- Разумеется. Вы неплохо фехтуете и владеете огнестрельным оружием. Для начала – довольно. С практикой придет опыт, вы поняли?
- Я?!
- Вы хотя бы понимаете, во что ввязались? – к Атосу вернулось хладнокровие. Портос присел напротив Арамиса.
Арамис переводил взгляд то на одного, то на другого.
- Господа, вы шутите!
- Какие шутки? Вас усердно ищут, за вашу голову назначена награда. Ваши приметы известны. Никакие переодевания вас не спасут, и пусть ваша дама на это не надеется…
Арамис побелел – и облизнул губы.
- Вы желаете меня запугать? – глаза молодого человека сверкнули. – Я не покину Париж!
- Неделю без вас она переживет, особенно если вы известите о своем отсутствии запиской, - хладнокровно заметил Атос, перехватывая руку Арамиса, метнувшуюся было к эфесу. – Зато после краткой разлуки вы явитесь к ней во всём блеске. В мундире королевского мушкетера роты де Тревиля. Поверьте: это чего-то да стоит.
- Это очень неплохо! – счел нужным ввернуть Портос, который не любил молчать. К тому же он понимал, что в данной ситуации его слова будут уместны. – Солдат, присягнувший на верность его величеству, становится неприкосновенной личностью. Плащ окажется вам к лицу… Атос, покажите ему! Эй, Бюиссон, побольше огня! Мы хотим показать нашему приятелю, что из него выйдет славный мушкетер!
Гвардейцы бросили партию и подошли поближе.
- Господин Арамис – мой давний знакомый, он прибыл…
- Из окрестностей Тура, - поспешно подхватил молодой человек, который был вынужден подыгрывать. Атос совершенно спокойно выдержал его испепеляющий взгляд. Портос улыбался: он не раз убеждался в исключительном хладнокровии старшего друга, да и сам был не промах. К тому же Портос видел глаза Арамиса перед дуэлью – нет, юноша был взбешен бесцеремонным вмешательством в его личные дела, но не собирался никого убивать.
- Простите, я боялся ошибиться! – Атос слегка наклонил голову, как бы принося извинения. – Он рассчитывал поступить на духовную службу, но обстоятельства изменились. Мы с Портосом видели его в деле, потому который день уговариваем вступить в наш полк.
- Атос, Портос и Арамис? – воскликнул кто-то из гвардейцев. – Отличная идея!
- Идея неплоха, - Атос кивнул, - да вот только молодой человек уверяет, что намерен следовать по духовной стезе. Служба королю его не привлекает. Только Небесный Владыка…
- Его уговаривают! – гвардеец Назель со свойственной всем гасконцам горячностью шибанул по столешнице. – Ох, уж эти туреньские и беррийские дворяне! Будь я на вашем месте, сударь, я бы не раздумывал ни минуты!
- Разве в полку Тревиля есть вакансии? – никто даже не заметил, как пришел Вире. О юноше тут же забыли: все принялись шумно поздравлять виновника торжества.
- Мне пора… - Арамис поднялся было с места, надеясь незаметно исчезнуть и избежать нежелательных знакомств. Но у Портоса имелись причины никуда не отпускать молодого дворянина. Ладони мушкетера придержали Арамиса за плечи. Портос старался соблюдать меру, но на лице юноши явственно отразилось отчаяние: покинуть скамейку он не мог. К тому же с другой стороны путь к бегству преграждал Атос.
- Господа, я совершеннолетний дворянин! Позвольте мне самому…
- Отправиться прямиком на плаху? – у Портоса даже получилось съязвить.
- При чём здесь это?!
Портос только вздохнул. Он никогда не умел убеждать в чём-то вот таких чрезмерно горячих юнцов. Этот, похоже, совершенно одурел от свалившегося на него счастья и ни о чём другом даже думать не может. Чёрт, а Портос так и не выяснил, какая из придворных дам способна настолько быстро превратить скромника в дерзкого нахала, которому Сена по колено! У бедного малого – тёмные круги под глазами, а губы явно припухли. То-то он их постоянно облизывает! На языке вертелась скабрезная шуточка, но Портос сдержался.
- Портос, поздравьте Вире, и скажите, что нас трое, а не двое! – попросил Атос. – Вы, Арамис, сейчас выслушаете то, что я скажу. Не кусайте губы и не сверкайте глазами. Если бы вы вели себя как совершеннолетний дворянин, я бы разговаривал с вами иначе. Но вы ведете себя как семинарист, которому посчастливилось ускользнуть от строгих наставников.
Юноша глубоко вздохнул. Портос, всё ещё державший Арамиса за плечи, почувствовал, как тот дрожит.
- Я в здравом рассудке, сударь. Вы мой друг, и я слушаю вас, - спокойный голос поразительно контрастировал с дрожью тела. – Я полагал, что обычная осторожность…
Портос кивнул Атосу и пошел поздравлять Вире. Атос знает, что делает.
Вернулся Портос далеко не сразу. Пока собирались остальные гости, он доиграл за себя и Атоса партию. Им повезло – выигрыш оказался не баснословным, но приличным. Затем началось застолье. Портос несколько раз оглядывался: нет, друзья продолжали разговаривать. Ему самому пришлось рассказывать присутствующим за общим столом о страшном случае, после которого в полку де Тревиля имелись целых четыре вакансии: молодые люди были отправлены в качестве конвоя сопровождения с каретой, где в сундуке лежали немалые ценности. На карету напали. Мушкетеры до последнего держали оборону. Погибли трое из четверых, один находился между жизнью и смертью. Подоспевшая подмога отбила карету.
За погибших товарищей выпили. Все присутствовавшие на пирушке носили мундиры того или иного из придворных гвардейских полков и знали, что с ними тоже может приключиться подобное.
После этого тоста веселье временно поутихло, и Портос решил, что это удобный повод вернуться к Атосу и Арамису.
- …но выбор в любом случае остается за вами.
Арамис сдержанно кивнул. Лицо юноши было задумчивым.
- Вы привели мне достаточно фактов, над которыми нужно подумать. Я вас понял. Спасибо.
- Беда в том, дорогой Арамис, что время не терпит.
- Я понял и это. Но до завтрашнего утра…
- Даже до послезавтра, если вам угодно.
- Он согласился? – не выдержал Портос. Арамис посмотрел на него, и Портос явственно прочитал во взгляде невысказанный упрек. Мушкетер понял. Чёрт, какая оплошность!
- Простите меня, мой друг! – Портос в знак примирения протянул юноше руку. – Я пока не привык, что нас трое. Ведь нас трое, не так ли?
- Нас трое, и я дорожу честью называть себя вашим другом. Но я не солдат, и не уверен, что мне это подходит.
Портос подкрутил усы.
- Мы сделаем из вас солдата. По сути, вы к этому готовы. Я не слишком осведомлен о порядках в семинарии, но Атос уверяет, что там строго.
- Да – для тех, кто относится к своему призванию серьёзно! – сдержанно кивнул Арамис.
- Тогда вы просто замените одну армию на другую. Вы привыкли соблюдать порядок и дисциплину, привыкли исполнять приказы…
- Браво, Портос! – Атос одобрительно кивнул. – Кажется, вы в роли оратора сегодня имеете больше шансов, чем я.
- У нас не так плохо, поверьте!
Юноша еле заметно улыбнулся.
- Я не уверен, что готов так быстро вернуться в казармы.
- Ба! – Портос засмеялся. – В наших казармах порядки и нравы куда вольней, чем в ваших. Никто не заставит поститься, за чертыханье и божбу не наложат епитимью, я уж не говорю про перспективы знакомств с красивыми дамами!
Арамис отчаянно залился краской и торопливо потупился.
- Хорошо, - быстро сказал он, чтобы замаскировать смущение, - считайте, что хотя бы в одном вы меня убедили. Я останусь с вами нынче вечером. Переночевать меня пригласил Атос. Это безопасней, чем искать гостиницу. Завтра я посоветуюсь… со своими знакомыми, которым доверяю, и, может быть…
Договорить он не успел.
Судя по гулу голосов и недовольному возгласу Вире, в трактире появились нежелательные гости. Портос нехотя оглянулся. Он уже давно привык, что его появление в зоне конфликта очень часто становится самым весомым аргументом. Сегодня ему особенно не хотелось, чтобы вечер был испорчен.
Но всё оказалось куда хуже, чем компания подвыпивших гуляк.
Явились гвардейцы кардинала, и их было много…

Глава тринадцатая
Сталь как неотразимый аргумент

- Святое чрево! – ругнулся Портос. Постарался негромко, чтобы у незваных пришельцев не было дополнительного повода завязать ссору.
Отношения с личной гвардией его высокопреосвященства у мушкетеров де Тревиля и королевских гвардейцев были, мягко говоря, напряженными. И те, и другие постоянно задирали друг друга. Если не находилось личных претензий, вступала в силу непримиримая вражда между роялистами и кардиналистами. При этом обе стороны опирались на могущественное покровительство: его величества, который втайне испытывал гордость от сознания превосходства своих солдат – или же его высокопреосвященства, который считал, что всё лучшее во Франции должно принадлежать ему. Портос постоянно принимал участие в стычках с гвардейцами кардинала и заслужил репутацию грозного бойца. При этом гигант считал, что он действует на редкость мягко и деликатно. Убивать ему случалось, но куда чаще – ранить или оглушать. Принцип «Вывести из строя, но не убивать», которого придерживался Портос, вполне разделял Атос. Именно поэтому оба несколько раз, будучи задержанными на поле боя, попадали то в кордегардию, то в другие малоприятные места, но лишь однажды провели там часов шесть или семь. Обычно Тревиль или Феррюсак являлись куда раньше. Затем всё шло по привычному сценарию: громкая, эмоциональная ругань с примесью крепких выражений чисто гасконского происхождения, приказ соблюдать благоразумие… и аудиенция у его величества, где верные телохранители получали заслуженные поздравления и некоторую сумму в звонкой монете. Портос подозревал, что кардинал поступает примерно так же, как и Людовик Справедливый.
За неполный месяц, который прошел с момента оглашения королевского эдикта, вооруженных столкновений между враждующими сторонами не случалось. Соблюдению перемирия в немалой степени способствовало то, что удалось договориться о разделении «зон влияния». Гвардейцы кардинала старались не посещать кабачки, где обычно собирались сторонники короля. То же самое делали противники его высокопреосвященства.
Сегодня кардиналисты первыми нарушили установленную границу.
Тем хуже для них. Портос втайне признавался себе, что он вовсе не прочь почесать кулаки в трактирной драке. Это было опасное развлечение, но мушкетер искренне полагал, что удача неизменно сопутствует роялистам. Итак, сегодня их восемь: двое мушкетеров, шестеро гвардейцев. Все – проверенные бойцы, надежные товарищи. Портос не сомневался ни в ком. Восемь против десяти. Не так плохо.
Атосу хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Он нахмурился.
- Арамис, вам лучше уйти. Это не дуэль, это свалка, кровавая и опасная. Вам ни к чему участвовать в ней. Исход может быть разным. Их десять, нас восемь.
Арамис оглянулся. Юноша побледнел, но отрицательно покачал головой.
- Нас девять. Я никуда не уйду.
Портос пересел на ту же скамью, где сидели Атос и Арамис, за плечо притянул молодого человека к себе.
- Уходите, - шепнул он. – Они пришли драться. Вам и так грозит плаха. Не рискуйте собой. Вас любят…
Арамис посмотрел на Портоса так, что мушкетер временно потерял дар речи.
- Я не оставляю друзей в беде. Никогда! – с неожиданной твердостью отчеканил беглый семинарист. – Я не безоружен. Я дворянин, и я - мужчина. К тому же вы сами учили меня, что делать в подобных случаях.
Портос хлопал глазами. Он не ожидал подобного развития событий.
- Если я погибну, то хотя бы не утрачу честь! – добавил Арамис, скидывая руку Портоса со своего плеча.
- Бегите что есть духу в мушкетерские казармы и позовите наших товарищей! – Атос ещё пытался подобрать решение, при котором Арамис не оказался бы среди дерущихся. Было совершенно очевидно, что гвардейцы явились именно спровоцировать стычку. – Мы попытаемся потянуть время…
Гвардейцы кардинала были слегка нетрезвы и искали повод для ссоры.
- А! Папаша Ромье, два стола для нас – и ужин! Да получше! Мы решили покутить у тебя нынче!
Трактирщик развел руками.
- Господа, свободных мест нет, вы же видите!
Вот тогда начальник патруля, наглый и заносчивый овернец де Жерби, и указал на стол, где сидели трое друзей.
- Вот один стол, рядом второй.
- Но там тоже вот-вот будет занято, господа гвардейцы! – пытался протестовать трактирщик. – Господа королевские офицеры празднуют повышение по службе господина Вире! Заранее оплачено всё!
Жерби подошел поближе к мушкетерам.
Позже, осмысливая события, Портос обвинял в произошедшем только себя, хотя его вины не было никакой. Он просто вновь положил руку на плечо Арамиса, щеки которого пылали от нахлынувших эмоций.
- А, - с дерзкой улыбкой произнёс овернец, - господа Атос и Портос! А это что за милая курочка с вами? Эй, малышка, ты попала в дурное общество! Оставайся лучше с нами, и ты не пожалеешь!
За спиной Жерби захохотали.
- Господа гвардейцы… - сдавленным голосом, стараясь соблюдать безупречную вежливость, произнес Вире. – Сегодня – мой праздник, и я вас не приглашал…
- Мы вам не намерены мешать, господин суб-лейтенант! Мои поздравления! – Жерби учтиво снял шляпу и раскланялся. – Просто эти господа, кажется, ищут повод уединиться с красивой девушкой! Ну так вот он, пользуйтесь! Ромье, у тебя есть укромная комнатка с широкой прочной постелью наверху? Господа мушкетеры уйдут, а мы тихо посидим в уголке, не мешая общему веселью.
- Сударь… - Портос видел, как черные глаза Арамиса вовсе потеряли дно. Но мушкетер ничего не мог поделать! Наглость Жерби лишила достойного мушкетера дара речи. На подобное оскорбление требовалось отвечать единственным способом: ударом шпаги. Сталь – самый неотразимый аргумент, когда достойных слов для ответа не подобрать.
Арамис вскочил, точно его пружина подбросила. Пальцы сжали эфес шпаги, но молодой человек медлил выхватить оружие. Портос мысленно одобрил юного приятеля за выдержку.
- Вы слепец, сударь? Могу помолиться за вас. Вдруг Господь явит милость свою, и вы прямо здесь прозреете?
Жерби с преувеличенным вниманием разглядывал юношу. Нападать тоже не спешил. Однако выражение лица овернца вполне можно было посчитать дополнительным поводом для вызова.
- Так вы не курочка? – с наигранным сожалением ахнул Жерби. - Ох, простите… Здесь довольно темно, легко перепутать! Ну что ж… забава с нежным птенчиком тоже дозволительна, если имеешь к этому склонность. Господа мушкетеры, одобряю ваш выбор. Освободите нам место, и ступайте уже развлекаться. Мы никому ничего не скажем. Не правда, ли?
Гвардейцы кардинала глумливо засмеялись. Портос заметил, что гоготали не все: только четверо или пятеро. Остальные хмурились и готовы были одернуть своего зарвавшегося командира.
Гвардейцы короля стали подниматься из-за стола – один за другим. Оружия из ножен никто не вынимал, но всякий понял бы, что клинки готовы засверкать в любой миг. Папаша Ромье, имевший много опыта, уже приказал спрятаться кухарке и служкам. Сам он намеревался наблюдать за потасовкой из-под своей конторки.
Наступила неожиданная тишина.
- Уходите! – почти с мольбой в голосе произнес Портос, обращаясь к Арамису.
- Я же сказал – нет! – выражение лица Арамиса неуловимо изменилось. Если до этого щеки юноши горели, то теперь он был бледен. И… совершенно спокоен. Как будто за несколько мгновений, в течение которых Портос не видел юношу, тот принял какое-то решение – и теперь готов был следовать ему до конца.
Мушкетер едва подавил желание проморгаться. Черт подери! Да, совершенно спокоен, и даже чуть заметно улыбается. Улыбка стала заметной, когда Арамис шагнул вперед, решительно отстранив Портоса. И движение тоже показывало: спокоен. Точно пришел на урок фехтования, а в руках вот-вот очутится учебный затупленный клинок.
- Повторите, что вы сказали, милостивый государь! Если вы слепы, то я нынче плохо слышу!
Жерби загоготал – и повторил. На сей раз он применил на редкость похабное слово, смысл которого был известен всем, и подтвердил слова непристойным жестом.
- Господа, вы все свидетели! У меня есть повод для вызова на поединок? – Арамис смотрел не на Портоса и Атоса, а на Вире и его товарищей.
- Более чем достаточный, сударь! – с почтительным поклоном отвечал суб-лейтенант гвардии его величества.
- Вы засвидетельствуете это? – Арамис сделал ещё шаг вперед.
- Да! – хором выдохнули гвардейцы.
Портос оглянулся. То, что происходило, было выше его понимания. Когда ему что-то было непонятно, он всегда обращался за разъяснениями к Атосу.
Сейчас Атос явно не мог ответить. Портос не верил своим глазам: Атос, всегда спокойный и выдержанный, был… взволнован! Причем сильно взволнован! Взгляд его горел так, что это было видно даже при не слишком ярком освещении. Губы чуть шевелились, словно Атос пытался что-то произнести… Или подсказать? Или… остановить, отвести беду?
Но в любом случае было уже поздно. Арамис смотрел на друзей, словно не решаясь отдать кому-то предпочтение. Волнение Атоса, очевидно, не ускользнуло и от него, поскольку юноша неожиданно звонким голосом, чётко произнёс:
- Господин Портос, господин де Вире, прошу вас быть моими секундантами!
Оба мужчины кивнули в знак согласия.
- Эй, сосунок! – Жерби ухмылялся. – С тобой скрестит шпагу сам шевалье де Жерби, лучший фехтовальщик гвардейцев его высокопреосвященства! Не страшно?
Портос отметил: имени противника Жерби, самоуверенный осел, не спросил. А зря. Глаза у Арамиса вновь обрели памятное Портосу выражение.
Смерть.
- Ничуть! – юноша улыбался.
Жерби посмотрел на своих людей.
- Ну, кто составит компанию? Право, становится забавно! Деренконкур, Котрей?
Но вперед шагнули двое других. Портос с облегчением выдохнул. Вообще было непонятно, как эти люди оказались в компании сорви-голов, предводителем которой был Жерби. Да, они все поддерживали кардинала и были преданы своему патрону. Однако Бретиль и д`Эрвиль не смеялись, когда Жерби осмелился произнести то, что недостойно любого дворянина.
Портос теперь не собирался драться всерьез. Своего противника он знал, как и Вире. Они с Бретилем не раз встречались во время общих столкновений. Однажды им пришлось вместе быть в бою, когда на них напирала знаменитая испанская пехота.
Еле заметный кивок: Портоса тоже не собирались убивать. Возможно, легкое ранение – не более того. Люди, которые пережили вместе серьезную опасность, иначе смотрят на вопросы жизни и смерти.
У Портоса неожиданно создалось ощущение того, что все, кто находится рядом с ним, понимают куда больше, чем он сам.
Освободили пространство для поединка.
Портос решил свою проблему очень просто. Стремительная атака, обманный финт – и противник был обезоружен. Мушкетер отнюдь не считал кардиналистов бесчестными людьми. Просто они волей судьбы оказались по разные стороны барьера. Возобновлять поединок Бретиль не захотел. Они сердечно пожали друг другу руки: два пикардийца, честные дворяне, почти соседи.
Вире закончил поединок чуть позже. Противники обменялись пустяковыми царапинами и решили, что свой долг выполнили. Портос с удовлетворением заметил, как гвардейцы, присягнувшие разным господам, так же скрепили мир рукопожатием.
- Откуда этот сумасшедший? – негромко поинтересовался Бретиль, с интересом наблюдавший за тем, как разыгрывают партию основные дуэлянты. – Я готов свидетельствовать перед кардиналом: наш бригадир будет сам виноват, если погибнет. Но его высокопреосвященство вправе потребовать от короля адекватной компенсации. Юноша хорошо держится, хотя внешне хлипковат. Очень уж изящен. Но держится молодцом… Вы полагаете, он согласится присягнуть кардиналу?
- Опасен как ядовитая змея в лесах Нового Света… - пробормотал Портос. – Мой слуга знал испанца, который побывал там – и чудом вернулся живым. Нет… кардиналу Арамис не присягнет.
- Ядовитая змея? – д`Эрвиль, соперник Вире, подошел поближе. – Да, правильное сравнение. Жерби – покойник. Ваш друг играет с ним.
- Не попытаетесь вмешаться? – Портос не удержался от иронии.
- Боже упаси! – д`Эрвиль раскланялся. – Очень хочу жить. Я женюсь через две недели, и намерен просить об отставке. Моя невеста очаровательна и богата. А если ваш друг вступит в ряды мушкетеров, то…
Последовало многозначительное молчание.
Все наблюдали за поединком. Из тройного он превратился в личное противостояние.
Де Жерби был опытен и надеялся на силу своего непобедимого клинка. Гвардеец вел свою партию с небрежностью уверенного в собственной неуязвимости бойца, часто почти на грани разумного. Острие его шпаги рисовало узоры, которым бы позавидовала искусная кружевница.
Арамис отвечал скупыми ударами, которые едва парировали выпады противника. Юноша явно уступал Жерби в силе и скорости. Настолько явно, что Портос хотел было вмешаться. Остановил его Атос.
- Он знает, что делает.
Атос уже не волновался – и это успокоило Портоса. Он даже на пару мгновений перестал следить за боем – отвлекся посмотреть на кружева д`Эрвиля. Везет же некоторым счастливчикам! Богатая невеста… Да ещё очаровательная… Выйдет в отставку, уедет в поместье, заведет себе золоченую карету не хуже, чем у герцога де Шеврез… А тут тяни солдатскую лямку, ходи непонятно в чём, таскай на плече мушкет и смотри на чужую красивую жизнь со стороны. Он, Портос, ничем не хуже д`Эрвиля, но у него нет богатой невесты.
Вдруг д`Эрвиль сделал движение вперед. Портос непроизвольно шагнул за ним, поскольку был поглощен созерцанием кружева и шитья. Гвардеец протянул вперед руку – Портос сделал то же самое. И непроизвольно охнул: на локоть легла неожиданная тяжесть. Мушкетер недоуменно посмотрел, что же упало в буквальном смысле ему в руки.
- Пресвятая Дева! - вырвалось у д`Эрвиля.
Они вместе держали тело Жерби. Именно тело.
В полной тишине победитель шагнул к столу, плеснул в чей-то стакан вина. Выпил залпом – как будто именно так обычно и поступал в подобных ситуациях. Лицо Арамиса по-прежнему не покидала лёгкая улыбка. Он улыбался всё время, что вёл бой.
- Надеюсь, никто больше не повторит мне то, что сказал шевалье де Жерби?
Все молчали. Это было так неожиданно: никому не известный новичок, одержавший верх над доселе не знавшим серьезных поражений Жерби…
Впрочем, о Жерби теперь можно было не вспоминать.
- Парень хорош, - прошептал Бретиль. Это услышали только те, кто окружал гвардейца кардинала. Чуть громче, уже для всех, добавил. – Господа, мы не имеем претензий к вам. Честный поединок по всем правилам. Кто думает иначе?
Все молчали. Даже Котрей.
Молчание прервал Атос.
- Господа, вот случай показать, что все мы – честные дворяне. Неважно, какой мундир мы носим, или вовсе не присягали на верность кому-либо. Есть суд чести. Мне кажется, в данном случае произошло то, что не порочит честь ни солдат его величества, ни солдат его высокопреосвященства. Если мы согласимся хранить молчание относительно обстоятельств…
Мушкетер умолк.
Портос продолжал держать на руках тело Жерби. Может быть, потому у него и вырвалось:
- Есть вещи, которые дворянин не должен слышать. Но для этого другой дворянин не должен произносить подобное!
Он никогда не был сильным оратором. Но, кажется, они с Атосом оказались достаточно убедительны.
Бретиль отошел к однополчанам. Минут пять они совещались.
- Мы согласны, господа, - объявил общее решение Бретиль. – Во время обхода на нас напали неизвестные. Жерби был убит.
Д`Эрвиль подошел к Арамису и слегка поклонился.
- Вы – хороший фехтовальщик, сударь. На вас нет мундира, как на ваших друзьях, и я бы осмелился просить вас оказать нам честь возместить потерю, которую понесла гвардия его высокопреосвященства. Мне показалось, или вы осведомлены о том, что сказано в Писании?
- Вам не показалось, сударь, - ответил Арамис, который прислонился к стене и с преувеличенным вниманием разглядывал свою шпагу. – Но я не могу принять ваше предложение, поскольку уже дал слово господам мушкетерам. Если господин де Тревиль отклонит мое прошение – что ж…
Последовал ответный вежливый поклон.
- Он наш! – шепнул Портос Атосу на ухо в порыве восторга. Ответом был довольно жесткий толчок в бок. Портос понял – и умолк.
Тело Жерби унесли гвардейцы кардинала. Роялисты остались одни.
- Я испортил вам праздник, сударь! – Арамис, растерявший весь кураж, смотрел на Вире взглядом робкого школьника, который не смог вовремя выучить заданный урок. Он вновь оказался семинаристом, натворившим дел.
Юнец…
- Ничего, - засмеялся Вире. – Как раз напротив, сударь! Вы преподнесли мне отличный подарок!
«Если бы ты знал, какой подарок он тебе преподнес раньше!» - подумал Портос, но ничего не сказал, потому что взгляд Атоса призывал его к молчанию.
Они посидели с гвардейцами примерно с час: ровно столько, сколько требовали правила приличия. Затем Атос поднялся с места.
- Извините, Вире. Извините, господа. Мы должны увести нашего юного бретера в спокойное место. По правде сказать, я впервые вижу его в деле.
- Да я и дерусь второй раз в жизни! – Арамис внимательно разглядывал свои пальцы.
Ответом послужил дружный смех.
- Вот оно что! Вы покинули Турень потому, что успели там нашалить? – воскликнул Вире. – Чёрт! Почему вы не встретились мне раньше, чем вашим друзьям? Я бы хлопотал, чтобы вас приняли в королевскую гвардию.
- Вире, - улыбаясь, ответил Атос, - у нас в полку есть вакансии. Портос, Арамис, пойдемте. Несмотря на все уверения господ гвардейцев кардинала, у меня на душе неспокойно. Лучше будет, если мы не будем задерживаться здесь. С повышением, Вире. Мои сердечные поздравления, из вас получится отличный офицер!
- Если я не стану мушкетером, то стану гвардейцем его величества! – Арамис также поднялся со своего места и отвесил грациозный поклон. – Буду просить разрешения стать вашим подчиненным, сударь!
Портос просто нахлобучил шляпу.
- До завтра! – сказал он. Какие церемонии между своими!
Так они и вышли на улицу: Атос, Портос и Арамис.