В обсуждении творчества юных авторов всплыла тема альбомом, куда переписывались умные мысли, нежные стихи (разной степени приличности и качества), провокационные вопросы/тесты, популярные песни. Часто все это иллюстрировалось либо собственными рисунками, либо (куда чаще) картинками из журналов, каталогов, или даже упаковок от товаров.

На мой взгляд, они очень хороши именно как иллюстрация многообразности наполнения молодой растущей души. Там много реального мусора, и так же много хороших текстов, которые в определенные моменты жизни куда приятнее читать не из солидного книжного издания. А вот из такой самодельной тетрадочки. И чтобы рядом был кадр из "Войны и мира", скажем, с закружившимися в вальсе Тихоновым и Савельевой...

В одной школьной повести (Э.Пашнев "Белая ворона") есть герой второго плана, кинокритик. Приглашенный на встречу со школьниками, он рассказывает о своем странном увлечении:

"— Я коллекционер… Собираю «альбомы нежных дев». — Пауза. — Выражение Пушкина, помните, вероятно, да?.. В «Евгении Онегине»: «Бывало писывала кровью она в альбомы нежных дев…» — Пауза. — Мать Татьяны Лариной писывала, ну, естественно, и Ольги, которая тоже, как вам известно, Ларина. Фамилия Лариных, вероятно, от «лары» — домашние боги древних римлян, боги очага. Так, значит… «альбомы нежных дев», выражение Пушкина… — повторил он. — Вы понимаете, о чем я говорю? В разных школах они называются по-разному: «Песенники», «Бим-бом-альбом» или «Бом-бом-альбом», «Гаданья», «Сердечные тетради». Иногда просто: «Дневник моей жизни». Их заводят девочки в шестом, седьмом классах и бросают, как правило, в девятом. Бросают в прямом смысле — выбрасывают. Если кто-то из девочек пожелает передать мне свой альбом на хранение, передайте, пожалуйста, для меня…"

Далее, его разговор с учителями:

"— Я вам скажу честно, — Нина Алексеевна стряхнула пепел в бумажку, свернутую коробочкой, — я против этих альбомов. Была и буду! Они записывают туда всякую чепуху. А иногда, извините за выражение, и похабщину.

— Да, да, я знаю, — сказал В. Г. Дресвянников.

— Но тогда непонятно, зачем вы так говорили. Мы боремся с этими альбомчиками, анкетами.

— Может быть, зря боремся? — мрачно возразила Анна Федоровна. — Вернее, не так боремся, не знаем, с чем боремся. Альбомов этих нам читать не дают.

— Читала я, — сказала Нина Алексеевна, — читала, отбирала, за мою практику можно было бы уже такую коллекцию составить. Не понимаю я, Виктор Григорьевич, зачем вам, кинокритику, эти альбомчики?"

Ну, а девочки альбомы приносят. Переживают, что да, вот там странички особым образом сложены, вдруг откроет, а там - загадка неприличная? Героиня повести нервничает, - там же и ее стихи, вдруг он, как критик, сделает, чтобы их напечатали...

Но в итоге, отдав альбомы, девочки потом просят вернуть их назад. И - торжественно сжигают, словно проходя инициацию.

В период моего взросления песенники и рукописные сборники стихов из моды вышли. Мы создавали Анкеты, с кучей вопросов, шуток со свернутыми страницами ("Ну какая ж ты свинья, ведь здесь написано - нельзя!"), и тому подобное. Я их тоже делала, но интерес прошел быстро.

А вот тетради по моде еще маминой молодости, да ни в одном количестве, я вела чуть ли не до двадцати лет.

Вдохновили меня альбомы мамы. Она сама была родом из Краснодара. В Ленинград переехала, выходя замуж за папу. Но свои тетради забрала с юга в новый дом. Мама очень много читала, массу стихов знала наизусть, и читала мне. И многое потом я нашла в ее тетрадках.

Не было торжественного акта передачи. Мамы не стало, когда мне было одиннадцать лет, и до возраста этих сборников не дотянула. Я их нашла в шкафу сама, будучи как раз в 6-7 классе. И решила, что это классная идея, я тоже так хочу. Особенно мне понравилось, что можно быть таким вот составителем-оформителем. Подбирать стихи - и подходящую к ним иллюстрацию. Не самой рисовать (хотя и могла бы), а именно подбирать!

Песенник у меня не получился. Мамин читала с удовольствием, выучила массу старых, советских, ушедших из обихода песен ("Стою на полустаночке", "Весна по имени Светлана", "Крестики-нолики", "Розовый слон"), а вот свой не пошел. Но стихотворных по итогам набралось за десять лет моей составительской работы штук шесть.

Причем, первый сборник открывался кусочком прозаическим. Единственным, не в стихах. Это была молитва Кати Татариновой из романа "Два капитана" - "Да спасет тебя любовь моя..."

Многое я переписала из маминых сборничков. Благодаря маминым тетрадкам, я в 13 лет знала массу стихов Юлии Друниной (до сих пор моя любимая поэтесса), заинтересовалась Константином Симоновым...После чего пошло увлечение многими советскими поэтами - Р.Рожественский, А.Дементьев, К.Ваншенкин, Р.Казакова... Брала сборники в библиотеке, а то, что особенно понравилось - любовно переписывала к себе, и подбирала картинки.

В поисках новых находок перерывала всевозможные календари, поэтические странички в журналах, рылась на полках с поэзией в библиотеках... Иногда получалось, что есть великолепная картинка - красивый кадр из фильма, вырезанный из "Панорамы", или чудесная, и очень естественная девушка из журнала мод, - и нужно отыскать подходящее стихотворение.

Зарубежье было представлено у меня Байроном, Бернсом, Шекспиром. Вычитав в титрах к "Вам и не снилось" имя Рабиндраната Тагора, читала, и переписывала его стихи.

Из-за моих просоветских взглядов рядом с "Сероглазым королем" Ахматовой были развивающиеся алые флаги и горячие строки "Коммунары не будут рабами!".

Из Друниной и Симонова  я переписывала не только о любви, но и огромное количество военных стихов. А таким образом протопталась дорога к другим поэтам военной поры. Так в тетрадках появились строки Сергея Орлова, Бориса Слуцкого, Веры Инбер...

Для Эдурада Асадова я вообще завела отдельную тетрадь.

И отдельно же выписывала стихи из книг В.Крапивина. Для этой тетради копились картинки с парусниками, мальчишками, кадры с фехтующими кавалерами...

Вот страданий так сказать, приблатненно-романтического толка, я сама почему-то не одобрила, и подобные вещи к себе не брала. Так что, в отличие от собственного творчества, те сборники мне вспоминать вообще не стыдно. Возможно, в веках понравившиеся мне авторы и не останутся, но и никакой грязи и пошлости в их произведениях не было. Многое с удовольствием вспоминаю и сейчас. Раньше все перепи санные стихи помнила наизусть, сейчас уже не все, конечно)))

Думаю, современным аналогом таких тетрадок стало интернет-пространство. Кто-то постит стихи и цитаты на страницы ВК, подбирая иллюстрации,  или создает отдельные группы (я тоже). Кто-то заводит канал на Дзене - именно вывесить понравившийся стих, либо картину. Кто-то ради этого заводит ЖЖ.

Кстати, Живой Журнал Зины-Корзины едва ли не наполовину состоит из вывешенных картин (знаменитых и не очень), и кратких комментариев к ним. Был у нее когда-то и отдельный пост про те самые девичьи тетради.

https://zina-korzina.livejournal.com/375632.html

https://zina-korzina.livejournal.com/376237.html

А у вас были такие альбомы, в любом формате? Или у ваших знакомых? Чем заполнялись и как оформлялись эти сборники, дали бы вы их прочесть другим вот сейчас?

И - было ли нечто подобное у мальчиков?

Папины тетради я находила. Но из чужого творчества там были только тексты Битлз - английские и перевод. Но, возможно, существовали и иные варианты?