По примеру Eriale я тоже решил облечь свои мысли о втором сезоне в художественную форму и сделал это в антураже моего фанфика о героине С. и М. Дяченко Саши Самохиной из Vita Nostra. Те, кто читали мои повести, узнают героев, а кто не читал, тоже ничего не потеряют, а просто прочтут мысли по поводу. Мысли, ткскзть, "гендерно чуждого" ((с) Atenae) )
[indent]
Сериал

Михаил появился в комнате с таким выражением лица, что Саша приготовилась. «Опять гости. Или вечное «мне нужно отъехать на недельку-другую, ну, может на месяц...». Как в том мультике: «Плавали — знаем».
Лучше бы, конечно, гости. Пережив серебряную свадьбу, которую Мишка умудрился устроить даже на карантине, Саша внутренне была, кажется, уже готова к любой жути. Даже такой, как корпоратив с Мишкиным шефом или приём у президента.
— Алюшка...
Он сел на пол рядом с диваном у её ног, и Саша отложила свой телефон.
— Мишкин! — жена легонько потянула его за уши, взъерошила волосы с пробивающейся сединой, — ну что у тебя там за проблема? Давай, не бойся, рыцарь без страха и упрёка. Вижу же, что ты что-то себе надумал.
— И себе, и тебе.
— К нам, что, едут ревизоры в количестве? В смысле, гости? А то у тебя такой вид, будто ты съел все плюшки у фрекен Бок и пришёл просить добавки. Екатерина Великая — о! — разрешает говорить. Всё «да», кроме развода.
Михаил благодарно потёрся щекой о её колено. Саша поцеловала его в макушку.
— Ловлю тебя на слове. Гости. Но это нас приглашают. Один очень интересный человек. На дачу. Будет для тебя сюрприз. Я уверен, ты не пожалеешь, и... И у него хобби — экзотические цветы и пальмы, дивная оранжерея, зимний сад. Даже сейчас там прямо как у нас на Баунти. В любом случае что-то хорошее в поездке будет. Он, кстати, наслышан о тебе как о продолжательнице дела покойного Евгения Александровича.
— А когда?
— На эту субботу-воскресенье. С ночёвкой. Но туда на машине ехать пять часов, поэтому выдвигаться надо с утра.
Саша опустила глаза, встречаясь с его глазами. Поморгала виновато.
— Миш, понимаешь, в эту субботу будет второй сезон сериала, который мне очень нравится.
Видя, как у него недоверчиво приподнимаются брови, она добавила:
— Очень хороший фильм, умный, с замечательными героями. Такой, знаешь, для людей. Я его очень ждала и очень хочу посмотреть. Сейчас так редко что-то хорошее снимают...
— Но можно же будет потом в интернете посмотреть, в понедельник.
— Да, но... Да. Ты прав. Можно. Только, во-первых, в понедельник у меня дистанционно четыре пары. А мне так хотелось отдохнуть!
— А во сколько начало твоего фильма?
— В полтретьего.
— Нас ждут к четырём. Посмотришь с телефона по дороге.
— Там несколько серий.
— Человек, к которому мы едем, принадлежит к миру кино. Как раз поговоришь с ним о киноиндустрии. В самом крайнем случае останешься в машине, досмотришь. А потом объявишься — как лягушонка из коробчонка. Моя Василиса Премудрая.
— Да уж не Елена Прекрасная стопудово! — улыбнулась Саша. — Но у этого твоего человека, если он из мира кино, наверняка студентка ВГИКа с ногами?
— С ногами, безусловно. Насколько мне известно, она, как и ты, переводчица. И ей уже за семьдесят.
Саша вздохнула.
— Тогда, конечно, поедем. Нас повезёт твой Антон?
— Нет, я сам. Не хочу нагружать хозяина заботой о лишних гостях.
[indent]
Когда на дорожном указателе сквозь дворники и дождь появилось сказочное название «Сенинские Дворики», Саша разочарованно выключила телефон и выдернула наушники. Заметив её движение, Михаил спросил:
— Что, не вошли в одну реку дважды?
— Не вошли, — с досадой ответила Саша. — Угробили характеры и повернули весь сюжет в какой-то тухлый постмодернизм!
— Давай угадаю. Не дали героям создать семью? Сделали её холодной стервой, а его — крысой Чучундрой, которая всё никак не наберётся смелости выйти на середину комнаты?
— Точно. Как ты угадал?
— Алюшка, ну кто сейчас позволит снять кино о настоящей любви и хорошей семье? О любящих людях, которые друг за друга горой, или о друзьях, среди которых нет крыс? Только мелкой пробежкой. И тут же окрик: «низ-зя». Это идеологический вопрос, это стратегический вопрос, это вопрос государствообразующий — и ты хочешь, чтобы хозяева денег не пытались сровнять с землёй такую крепость? Что ни кино, то женщина смерть, а мужчина слизняк. Что ни семья, то отец пустое место или насильник, а мать стенка или клуша. Очевидно же, что мы имеем дело с нехитрой фигурой из трёх пальцев. Таков политический заказ. Тупой и действенный, как асфальтоукладчик. В подсознании как можно большего числа людей необходимо заложить мысль, что семья — это самое опасное место на свете. И делай с этим народом, что хошь. С любым. Хоть ложкой его ешь.
— Что же делать?
— М-м-м...  Читатель ждёт уж рифмы «роза»?
— Ждёт, Мишкин! Ещё как ждёт!
— «Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти спас?»
— Это к чему? – с фырканьем подхватила Саша, уже не так расстроенно. — Опять Богу за нас выгребать?
— Нет, всё сами-сами-сами. Например, так:
[indent]
Ты хочешь знать, что делал я
На воле? Жил — и жизнь моя
Без этих трех блаженных дней
Была б печальней и мрачней
Бессильной старости твоей.
[indent]
— И?
— Жить. Жить в реале. Не тянуть в жизнь их виртуальную мертвечину, а жить по своему сценарию — и бить нежить на их собственной территории. В сфере идеального. В сфере образов. Есть у твоего сериала какой-нибудь фандом в интернете?
— Есть.
— Ну, вот. Пусть все недовольные там пишут и снимают свои версии. Делают народную литературу, народное кино. Знакомятся, общаются. Живут жизнью, передают всё своё лучшее молодёжи. Не впадают в уныние. Помнят, что они не одни.
— Всё равно...
— Что?
— Всё равно грустно. Любителям не под силу такое переснять.
— Зато можно переписать. Как в Книге Жизни, а?
— Мишкин, ну не у всех же столько энергии и оптимизма!
— «А мы их заведём!» — вставил он цитату из мультика о троих из Простоквашино. — Разве не ты рассказывала о том, что при взрыве в Бейруте на алтаре в храме даже лампадка не погасла?
— Я.
— Ну так священнодействуйте! Ради настоящей жизни. И тогда даже волос не упадёт с головы живых.