Постскриптум

 
Санкт-Петербург, 18 октября 1884 г.
Неидеально – но планы делятся не на идеальные и скверные, а на те, что проваливаются, и те, что приносят результат.
Калеб пересёк чисто подметённый двор и поднялся внутрь тюремного фургона. Кандалы, конечно, его ограничивали – цепные звенья были насколько массивны, что скорее клацали, чем звякали пир движении. Но главной заботой оказалось не приложиться головой. Внутри, он сделал ещё несколько шагов и аккуратно опустился на сиденье.
Его передают контрразведке. Конечно – можно подумать, кто-то оставил бы такого заключённого сыскной полиции. Всё как полагается.
Не всё, конечно, сложилось так, как хотелось бы. Неожиданная инициатива Притвица предоставила ему возможность, но воспользоваться ей с желаемым изяществом всё же не удалось. Носатый следователь выдернул Русанова с линии огня и успел отправить куда-то в безопасное место, так что второстепенной цели достичь так и не получилось. Но зато с первостепенной он разобрался на совесть.
Напротив него бухнулся на сиденье полисмен сурового вида. Усатый служака не сводил с него глаз, но Калеба это не занимало.
У любого агента есть срок годности. Как его ни береги, хватит в лучшем случае на несколько лет активной работы. Раскрытие – не вопрос ловкости или искусства, а только времени. Вовремя и с выгодой избавиться от тех, кто выгорел – вот настоящее мастерство. В этом отношении Главный должен быть доволен.
Конечно, и тут всё прошло небезупречно, спасибо всё той же носатой ищейке. Замысел был прост и элегантен: Скипворта и сыщика обнаруживают застрелившими друг друга, а найденные рядом бумаги ведут строго в нужных направлениях. Носатому хватило наглости остаться в живых, но за вычетом этого всё прошло гладко. Скипворт уже ничего не расскажет – а уж он бы заговорил, в этом сомневаться не приходилось. Сыщика, если повезёт, будут подозревать даже при таком раскладе. Бумаги выведут только на покойного Шипова, сколько-то ещё мелких сошек и, для достоверности, несколько отработавших информаторов рангом повыше. И пока служба Варфоломеева с типично русским ограниченным самодовольством будет распутывать то, что ей досталось от Скипворта, и пребывать в твёрдом убеждении, что раскрыла всю британскую сеть, у них будут развязаны руки, чтобы безопасно работать с новым источником.
Калеб мечтательно прикрыл глаза. Какие возможности! Выход на самый верх! Сколько великолепных операций можно будет осуществить!..
Перед этим, конечно, надо позаботиться о некоторых оставшихся мелочах.
Фургон тронулся с места и двинулся вперёд, унося их от полицейского управления. Звенья кандалов качнулись, повинуясь инерции, и отозвались приятным металлическим клацаньем. Калеб поднял веки, взглянул на сидящего напротив полисмена – тот продолжал неотрывно буравить его взглядом – и на его лице медленно-медленно, едва заметно глазу, начала расплываться улыбка.
Клак-клак.
Клак-клак.
Клак.

[player][{n:"музыкальная иллюстрация",u:"http://forumstatic.ru/files/0012/57/91/73294.mp3",c:""}][/player]