Глава 11
Три руки, три ноги и одна голова


«А вот умирать мы сегодня не будем! - сказал себе Яков Платонович, бегло оценивая ситуацию. – Не вижу причин, да и Анна Викторовна расстроится».
Силы, конечно, неравны. Два молодых парня с ножами против одного старика с тростью. Сторожу на складе, наверняка, этого хватило. Но он, скорее всего, не ожидал нападения.
Штольман поспешно отступил к скальной стене, чтобы надёжно прикрыть спину. А спереди к нему ещё поди подберись. На мгновение он испытал соблазн занять оборону на обнаружившейся позади лестнице. Будь нападающих больше, он так бы и сделал – встал в узком месте, как Леонид при Фермопилах и отбивался, дожидаясь подмоги, которая когда-то да придёт. Одна беда – силы уже не те, чтобы долго палкой махать. Бой должен быть скоротечным, а стало быть, ему нужна свобода манёвра. Фехтовать на саблях в последний раз ему доводилось в кадетском корпусе. Но ещё в самом начале службы Путилин заставил его изучить джентльменский бой тростью, за что он не раз в своей жизни мысленно поблагодарил Ивана Дмитриевича.
Близнецы не торопились. То ли были уверены, что старый сыскарь сам себя загнал в угол, и деваться ему некуда, то ли просто не способны быстро соображать. Выглядят они так, словно им природа на двоих одну порцию ума отпустила. Но оттеснить его от лестницы всё же сообразили. Ну и бог с ней!
- Куда ж вы лезете, убогие? – спросил их Яков Платонович. – Покалечу же!
Хотя на беседу рассчитывать, в общем, было бессмысленно. Не о том они сейчас думали. Если думали вообще. Им приказали прибить шуструю старую ищейку, этим они и собирались заняться со всей серьёзностью. Оба достали трёхвершковые ножи и не спеша приближались к жертве. Какой-то из этих ножей, наверняка, отметился в ограблении склада. А может, и сторожа они резали на пару.
Первым вперёд выдвинулся Николаша в зелёной рубашке. Не заботясь о красоте приёма, Яков Платонович выполнил вертикальное мулине и со всей силы обрушил свою палку на запястье противника. Раздался отчётливый хруст, хрустела явно не старая трость. Так, хорошо! Правой руки у Николаши больше нет. Ближайшие несколько месяцев.
Ему приходилось слышать, что близнецы чувствуют боль друг друга. Он понятия не имел, так ли это, но если правда, то ему это только на руку. «Серая рубашка», начавшая атаку парой секунд позже брата, чуть замешкалась, когда тот взвыл от боли. Этим мгновением Штольман воспользовался, зацепив его под колено опорной ноги. Близнец грохнулся на спину, но мгновенно перевернулся и начал подниматься, и тогда Яков от души добавил по напряжённой голени. Хруст, по крайней мере, одной из костей подтвердил, что и здесь поставленной цели он достиг.
Тем временем Николаша, выронивший свой мясорез, стиснул пострадавшую конечность другой рукой и начал, скуля, отступать, явно намереваясь пуститься в бега. Гоняться ещё за ним, вот ещё!
- А ты куда?
Благо, расстояние было пока что невелико. Сыщик нагнал его в три длинных шага и от души врезал тростью снизу в пах. Ходить сможет, а вот бегать – пока едва ли. Сейчас у противников было три руки и три ноги на двоих. Расклад уже не в их пользу.
Убедившись, что ни драться, ни бегать племянники Полуянова больше не способны, Яков Платонович занялся сбором трофеев. Вначале подобрал оба ножа, аккуратно завернув в платок, чтобы своих отпечатков не оставлять. Кто знает, что творится в большевистской голове Щедронова? Ну как надумает, что недобитая полицейская ищейка искалечила двух невинных пролетариев? На этот случай должна помочь детальная экспертиза оружия. Там, наверняка, и кровь на лезвиях имеется.
На всякий случай он обыскал близнецов. Кто знает, вдруг у них и наган есть? Нагана не было. Яков Платонович вздохнул с облегчением и позволил себе опуститься на ступени лестницы.
- Ну, что делать станем, болезные? Побредём, благословясь, навстречу милиции, или здесь её подождём? Понимаю, что на трёх ногах ходить не слишком ловко, но, с другой стороны, чем скорее доберёмся, тем скорее вам лубки наложат.
Близнецы только стонали и от принятия каких-либо решений уклонялись. Сыщик не стал настаивать. В конце концов, он же не знает, с какой стороны прибудет подмога, так что разумнее всего ждать на развилке. Есть, конечно, риск, что Николаша, справившись с болью в паху, снова решится побегать. Что ж, тогда снова придётся его догнать. А если не догонит, то пусть его дальше Жебрак с Сироткиным ловят. У них наверняка получится.
Стоило подумать о местных коллегах, как ухо различило вдалеке бряканье и топот копыт. Со стороны Красного спуска галопом приближалась пролётка Петровича, с которой, не дожидаясь остановки, грузно спрыгнул старший милиционер Жебрак.
- Яков Платонович, как вы?
- Да я-то ничего, - ответил сыщик, не спеша подниматься. – Тут вот племянники гражданина Полуянова приболели. Сами двигаться не очень способны.
- Однако! – хмыкнул Федя Сироткин, созерцая последствия побоища.
- Ножи возьмите, Леонид Гаврилович! – Штольман протянул старшему милиционеру свои трофеи. – Разумею, каким-то из них сторожа и прикончили. Везите добычу в угро. Как думаете, не поздно ещё порадовать товарища Щедронова?
- Расстроится, поди? – ухмыльнулся малороссийский Портос. – Он-то уж и дело закрыл, всё повесил на Твердохлебова.
- А чего ему расстраиваться? Твердохлебов один, а тут вон какой улов – сразу трое! Кстати, Леонид Гаврилович, как этих доставите, езжайте на Большую Морскую – их дядьку брать. Не сами же они меня резать додумались. Их проследить послали. И предупредить портных, которым они украденную ткань сбывали. Я нынче в артели «Серп и молот» побывал, вот гражданин Полуянов и всполошился.
- Понял, - серьёзно кивнул старший милиционер. Определённо, он нравился Штольману куда больше Щедронова.
Когда милиционеры погрузили в пролётку стонущих бандитов, места для сыщика в ней уже не осталось.
- А вы как же, Яков Платонович? – спросил его Сироткин, не торопясь садиться.
- А я дальше погуляю по холодку.
- Так дело не пойдёт! – внезапно решил Жебрак. И отдал приказ: - Давай, Федя, проводи. Подниметесь до Екатерининской, а там какого-нибудь «ваньку» поймаете.
- Так и сделаем, товарищ Жебрак, - кивнул Штольман.
Против провожатого он ничего не имел. В конце концов, гражданин Полуянов тоже может пожелать с сыщиком посчитаться. А он поумнее своих племянников будет. Опять же, Яков Платонович взял на себя обязательство сегодня Анну Викторовну не расстраивать. Она, должно быть, и без того волнуется, что его по ночи дома нет.
Однако первым, кого он увидел, войдя в здание уголовного розыска, был его драгоценный медиум. В компании младшего сына и ещё троих ребят. Неужели его разыскивать примчалась?
- Анна Викторовна, ну вы здесь как? – с досадой вымолвил он.
Любимая ответила взглядом, который просто сочился сарказмом.
- А вы, Яков Платонович, никак, опять за мной следите?
- И в мыслях не было! – растерянно сказал он. – А ну-ка, признавайтесь, что вы ещё натворили?
- Гражданка Захара Полуянова задержала, - не менее растерянно доложил ему Жебрак, выходя из кабинета.
- Он своего племянника утопить хотел, - серьёзно пояснила Анна. – Аркадия Чебыкина. Яша, но в таком случае, как ты узнал, где меня искать?
- Да я и не искал, - вздохнул Штольман. – Кажется, мы в очередной раз шли к разгадке с разных сторон. И, как водится, столкнулись лбами.
- Так вам эта гражданка знакома? – поинтересовался старший милиционер.
- Ещё как знакома. Это супруга моя Анна Викторовна. Прошу любить и жаловать!
Пока длилась эта пикировка, сопровождавшие Аню мальчики и девочка внимали с раскрытыми от восторга ртами. Обернувшись, Яков увидел ровно то же выражение на лице Феди Сироткина. Один Ванька плотоядно ухмылялся, давно зная, чего от своих названных родителей ждать.
Яков Платонович нахмурился. Его любимая опять рисковала жизнью где-то там, вдали от него. И он это не предотвратил. Ну, как ещё её заставить думать о своей безопасности!
- Да не рисковала я! – в который раз Анна всё прочла по его лицу и поспешила оправдаться, остро напомнив саму себя в двадцать лет. – Я же с ребятами была. К тому же, гражданин Полуянов не знал, что я владею приёмами фехтования.
Штольман невольно хмыкнул. Пётр Иванович, наверняка, сказал бы, что у астрала хорошее чувство юмора. Они не только шли к разгадке с разных сторон. Похоже, они и приёмы применили одни и те же.
Анна взяла его под локоть и произнесла примирительно:
- Ну, что поделать, если у нас каждый отпуск проходит по-штольмановски? Где мы, там обязательно расследование. На этот раз хотя бы без стрельбы обошлось. Ты цел? – внезапно встревожилась она.
- Цел я, цел, - пробурчал сыщик. – И даже морально готов с завтрашнего дня проводить отпуск, как все нормальные люди.
Их объяснение прервалось появлением встрепанного, как бойцовый петух, Щедронова. Вначале старший оперуполномоченный пытался возмущаться самоуправством заезжего следователя, но ознакомившись с показаниями свидетелей, несколько сник, оживившись лишь после того, как привели Полуянова с перевязанной головой. Яков Платонович хладнокровно изложил все события сегодняшнего дня, начиная с похода в «социалистическую артель», и кончая нападением возле Красного спуска. Анна добавила к этой картине то, что удалось узнать в лагере ей самой, не утаив детали допроса Червонца и способ задержания Захара Полуянова. Штольман встрепенулся было, потом махнул рукой. Любимого медиума не переделать! Что теперь на неё гневаться? На себя сердиться надо, что опять не был рядом. И всё же, какая она удивительная, потрясающая, ни на кого не похожая женщина!
Под напором фактов Полуянов запираться не стал. В конце концов, Анна ведь взяла его с поличным. Он и впрямь немало нагрел руки на грабеже казнённых офицеров. Фотоснимок Твердохлебова обнаружил младший племянник Аркадий, когда рылся в принесённых в дом вещах убитых. И вначале использовал его для своих надобностей, по мелочи запугивая соседского мальчишку. Когда об этом узнал дядька, он сразу сообразил, как эту добычу можно использовать по-крупному. Склад брали его старшие племянники Николай и Григорий. Не вовремя появившийся сторож узнал их, и Григорий прикончил его ударом в спину. Патефонную головку в качестве решающей улики, как и предполагал затонский сыщик, кладовщику подбросили во время обыска. Возможно, Полуянов этого и не планировал, но когда его пригласили понятым, решил, что этой возможностью грех не воспользоваться.
- А ведь покойный Антон Чебыкин и впрямь герой был, - недоумённо протянул Федя Сироткин, когда арестованных увели. – Откуда ж эти такие?..
- Родимые пятна капитализма! – важно ответил ему Щедронов.
Штольман только хмыкнул, ничего не возразив вслух. Хотя был уверен, что дело тут отнюдь не в косметических дефектах.
- Таким образом, невиновность кладовщика полностью доказана, - подытожил Яков Платонович. - Гражданина Твердохлебова можно отпускать.
- С гражданином Твердохлебовым ещё разобраться надо, - недовольно возразил Щедронов.
- С чем разбираться, Валентин Валерьевич? – недобро сощурился Яков. – С тем, что вдовец-инвалид посмел остаться в живых ради своих двоих детей? Сведения о том, что он покинул армию ещё в восемнадцатом году, полностью подтвердились. А бессудные расправы пятилетней давности, если мне память не изменяет, партия большевиков уже осудила?
- А что это вы о бывшем офицере так радеете, господин хороший? – крысиная мордочка Щедронова изобразила недвусмысленную угрозу.
- Потому что он невиновен, - отчеканил Штольман. – Взялся служить Советской власти – и служил честно.
Старший оперуполномоченный некоторое время буравил его нехорошим взглядом. Сыщик стиснул зубы, но глаза не опустил. Возможно, наступит день, когда с него спросят по полной программе за неподходящее происхождение и карьеру полицейского. Но не сегодня. Не сейчас.
В конце концов, Щедронов отдал приказ доставить Твердохлебова из камеры. Правда, сам извиняться за ошибку не стал, предоставил это сделать Жебраку. Бывший офицер принял извинения молча, только склонил голову. И так же молча вышел вон. Штольман вышел вслед и долго смотрел, как он удаляется, сильно хромая, но с тем же армейским аршином в спине. Такие не сгибаются до конца. Но каково же ему теперь?
Сыщик подозвал к себе извозчика, который так и не покинул их, невзирая на позднее время:
- Никодим Петрович, надо бы человека отвезти в Инкерман. Его только из тюрьмы выпустили, а у него там дочка маленькая.
- Сделаем, Платоныч, в лучшем виде! – пообещал бывший боцман.
Пролётка догнала Твердохлебова в конце улицы. Кладовщик в неё сел.
- Надо бы как-то ребят по домам развезти, - озабоченно сказала Анна Викторовна, беря мужа под руку. – Поздно уже. Родители, наверное, с ума сходят.
- А давайте мы их на машине отвезём! – неожиданно весело предложил Жебрак. – Что скажете, пионеры?
- В уголовном розыске есть машина? – поинтересовался Штольман.
- Да, имеется.
Пионеры сказали «ура».
- Я никогда ещё не каталась на машине, - призналась девочка.
- А я – сто раз! – самодовольно доложил младший отпрыск. – Один раз мы с матерью даже её толкали, когда заглохла.
- Это когда? – нахмурился сыщик, подозрительно глядя на Ваньку. С него станется и приврать, но если это правда – есть повод всё же всерьёз поговорить с Анной Викторовной.
- А ты не знаешь! - беспечно отмахнулся Иван. – Вас с Васькой тогда на Богимовской мельнице убивали.
Нарождающиеся слова упрёка застряли у Штольмана в глотке. Жена ответила ему совершенно безмятежным взглядом.
- В душе – чистейший ангел, невинное дитя! – процитировал Яков тёщу, укоризненно покачав головой. Что ему ещё оставалось?
Когда вся его гвардия погрузилась в автомобиль, и машина тронулась с места, сыщик уловил негромкий вопрос, который провожавший их Жебрак задал своему напарнику:
- Федя, ты вроде жениться собрался?
- Ну да, а что? – неуверенно спросил Сироткин.
- Так ты свою повнимательней разгляди. Мало ли что? - хмыкнул старший. – Сам видишь - муж и жена – одна сатана!
* * *
В машине Ванькиным друзьям понравилось, хотя сидеть им приходилось в два яруса. Старший из мальчиков держал на коленях младшего, а Ванька с видимым удовольствием взял на колени девочку. Штольман покосился на него с переднего сидения. Не про эту ли юную особу давеча говорила ему супруга? Мальчишка явно счастлив, но что такое первая влюбленность? Просто буйство пробудившегося воображения.
Яков поймал укоризненный взгляд жены и поспешил взять свою мысль обратно. На его счастье, встречаются и те, кто остаётся верен своей первой любви.
На окраине Карантинной слободки ребята попросили милицейского шофёра их высадить. Никто из троих не стремился докладывать дома, что помогал советской милиции. Во всяком случае, не сейчас. Как бы ещё поркой не кончилось! Штольманы переглянулись и молчаливо решили сдать родителям на руки каждого. И спасти от расправы, если этого потребует ситуация.
Первой провожали девочку. Её встретила суровая с виду немолодая женщина, чем-то напомнившая соседку Смирных Агриппину Кудрявцеву.
- Что-то ты подзадержалась, матушка! – иронично заметила женщина. – С кавалерами загулялась?
- Ну, конечно, с кавалерами, мама! – весело откликнулась девочка и чмокнула женщину в щёку.
В ответ мать что-то заворчала и смерила оценивающим взглядом троих мальчиков, переминающихся за калиткой. Анна сочла необходимым вмешаться:
- Много было дел с ликвидацией лагеря. Александра помогала. Она очень ответственная девочка!
- Да это-то я знаю, - укоризненно заметила женщина. – Но что ж у вас, учителей, вечно всё не как у людей-то? Сами до ночи, и ребятишек туда же!
В ответ Анна только сокрушённо развела руками. Кажется, здесь их заступничество не требуется. Юная Александра прекрасно ладит с матерью. Да и мать только для виду строжится.
Совсем иначе встретили дома невысокого парнишку, который часто подкашливал. Должно быть, это и есть туберкулёзник Алик Калюжный, про которого рассказывал Ванькин маленький рыжий приятель?
- Явился? – с порога заявила высокая и худая, как жердь, молодуха. – И где тебя всё черти носят?
Мальчишка поплёлся во двор, понурив плечи. А ведь ещё недавно сидел в машине такой же гордый, раскрасневшийся и счастливый, как и остальные.
- Вы мать Алика? – строго спросила Анна Викторовна.
- Ну, сестра, - подозрительно ответила молодуха. – А вам-то что за дело, гражданочка?
- А такое дело, что сегодня Алик помог поймать и обезвредить опасного преступника, - твердо ответила Анна. – И получил за это благодарность от милиции. Так что отсутствовал он не по собственной вине.
Молодуха замешкалась, видимо, раздумывая, что ей ответить, да так и не нашла. Махнула рукой на брата, но сказала уже без прежней злобы:
- Иди в дом, герой! Картошка в чугунке замотана.
Третьего парнишку ждали за воротами. Яков Платонович издалека разглядел мерцающий огонёк цигарки. На скамейке у забора сидел и курил мужчина средних лет в морской тельняшке – такой же кудрявый и губастый, как и сын. При виде приближающейся процессии он поднялся и затушил свою козью ножку.
- Здравствуй, батя! – первым обратился к нему Андрей.
- И тебе не хворать. Долгонько ты! – негромким глуховатым голосом заметил моряк.
- Дело было, бать, - без малейшей опаски доложил Ванькин приятель.
- Дело-то хоть правое? – поинтересовался отец.
- А то! – весело откликнулся парнишка.
Моряк молча оглядел Штольманов  и приветственно им кивнул. Яков Платонович в ответ коснулся полей шляпы. Ну, здесь тоже, будто бы, не о чем волноваться.
Последний Ванькин приятель жил совсем недалеко от дома, где квартировали Штольманы. Спешить больше было некуда, и все трое, не сговариваясь, пошли неторопливым шагом, наслаждаясь ночной прохладой и слаженным пением сверчков. Полная луна освещала дорогу, делая прогулку вдвойне приятной. Анна взяла Якова под руку, прижалась всем телом, со вздохом прислонив голову к его плечу. Под другую руку немедленно подсунулся Ванька. Штольман обнял его за плечо, взъерошил отросшие пряди, которые и впрямь начали виться.
- Устали?
- Так, вроде бы, есть с чего, - иронично откликнулся сын.
- Проводим отпуск, как это у нас водится, - рассмеялась Анна.
- Ну, не совсем, - заспорил сыщик. – Нынче счёт в нашу пользу. Три руки, три ноги и одна голова. А среди нас пострадавших нет. Но завтра предлагаю всё же пойти на пляж. А то я тут попробовал без вас, заснул и едва не обгорел.
- Что я слышу, Яков Платонович! – весело воскликнула жена. – Вы научились отдыхать?
- Пока не научился, - проворчал Штольман. – Но буду не против, если меня научат.
- Ох, я завтра не поднимусь до обеда! – вздохнула Анна Викторовна. – Умираю – спать хочу!
- А я - есть, - пожаловался Иван.
- Ну, с едой, брат, придётся потерпеть до завтра, - сказал ему отец. – Хозяйка, должно быть, десятый сон видит. Негоже её беспокоить.
Анна тихонько хмыкнула у него на плече. Яков вначале не понял, потом бросил взгляд на дом госпожи Краузе и сильно удивился. Яркий свет изливался наружу из распахнутой настежь двери. У двери стояла Екатерина Львовна и, вытянув шею, вглядывалась в темноту. Увидев своих постояльцев, сделала шаг вперёд, потом как-то непонятно взмахнула рукой, развернулась и скрылась в доме. Яков выпустил Ванькино плечо и отворил калитку, гадая, что бы значили все эти странности. Анна погладила его рукав и тихонько ответила на молчаливый вопрос:
- Знаете, по-моему, она нас ждала!

   
Следующая глава          Содержание
   

Скачать fb2 (Облако Mail.ru)        Скачать fb2 (Облако Google)
[player][{n:"Исаак Шварц, Мелодия белой ночи",u:"http://forumstatic.ru/files/0012/57/91/70746.mp3",c:""}][/player]