Мудрых преподавателей слушал я невнимательно…
Люциус нервно вышагивал от стола до окна и обратно, пытаясь привести беспокойные мысли в порядок и унять разбушевавшееся воображение. Вот только воображение униматься никак не желало и подсовывало такие картинки, что их сюжеты, запечатленные красками на бумаге, вполне могли бы послужить иллюстрациями к Откровению апостола Иоанна. Не то чтобы лорд Малфой так уж переживал по поводу неумолимо надвигающегося конца света: столетием раньше, столетием позже – какая, в сущности, разница? Но в планы Люциуса на ближайшее будущее ну никак не входило собственноручное взламывание апокалипсических печатей, хотя бы потому, что грядущий Страшный Суд вряд ли можно считать увеселительным мероприятием. А уж того, кто безответственно поспособствовал его приближению, на этом же самом Суде по головке не погладят.
С честолюбивыми прожектами и с мечтами о спокойной, обеспеченной старости, похоже, придется попрощаться — стараниями одного голубоглазого ангела-вредителя, он, ныне действующий глава старинного магического рода, оказался невольным участником нерадостных событий, как свершившихся, так и тех, которым еще предстояло свершиться. И тот факт, что он всего-навсего не уследил за своим несовершеннолетним наследником, станет скорее отягчающим, а не смягчающим обстоятельством в глазах Двенадцати Судей. И каким бы чудесным ни казался Новый Город с воротами из драгоценных камней, перспектива поселиться в нем становилась все более туманной, а возможность искупаться в огненном озере - все более реальной.
А маленький негодник, несколькими фразами превративший всегда сдержанного лорда Малфоя в котел кипящих мыслей, сидел с ногами в огромном мягком кресле и, наблюдая за передвижениями родителя вдоль стеллажей со старинными фолиантами, пламенно желал слиться с обшивкой. Когда прежде отец хладнокровно отчитывал его за проступки, а потом спокойно и сурово сообщал о предстоящем наказании, это воспринималось нормально. Но папа Люц, в отчаянии мечущийся по библиотеке, да еще и в его, Драко, присутствии, пугал маленького волшебника гораздо больше, чем домашний арест, запрет на использование совиной почты и лишение возможности летать на новенькой метле. Если папа так встревожен, что даже не считает нужным это скрывать, значит он, Драко, накосячил изрядно, и одним только несложным обрядом, совершенным вчера вечером главой семейства перед родовым алтарем, дело не исправить.
– Ты точно все мне рассказал? – Люциус резко остановился перед креслом. Драко покаянно кивнул.
– Обряд призыва сработал не так, как должно! Почему? – Люциус подался немного вперед и вперил испытующий взгляд в лицо сына.
– А к… как он сработал? – тихонько прошелестел Драко, изо всех сил пытаясь не заплакать.
– А ты у дедушки спроси, – лорд Малфой указал на колдопортрет своего отца. – Он тебе много интересного расскажет.
– Чуть что случается, так сразу к дедушке, – пробурчал Абраксас на портрете, одарив недовольным взглядом сына и внука. – Если бы кое-кто, такой весь из себя взрослый, не оставил ключи от сейфа на видном месте, а кое-кто другой, маленький и пронырливый, не лазил бы где попало и не использовал для своих игр…
– Я не играл, я проводил эксперимент! - попытался оправдаться Драко.
– Не смей перебивать деда! – в один голос воскликнули Люциус и Абраксас.
– Я не играл, – тихо и упрямо повторил мальчик, глядя в сторону. – Мне надо было проверить, как гипножаба действует на маглов.
– Проверил? – раздраженно спросил Люциус. – Хроноворот тебе зачем понадобился?
– Па-ап, - Драко постарался придать своей мордашке выражение как можно более наивное. – Ты же сам говорил, что гипножабой лучше пользоваться в другой реальности, в другом времени и в другой стране…
– Правда? – деланно удивился Люциус. – Именно так я и сказал?
– Ну… Ты еще добавил: «Другими словами, лучше ее вовсе не использовать».
Драко сжался в комочек и все-таки расплакался.
– Прекрати реветь, – сердитым шепотом сказал ему отец. – Слезами ничего не исправишь. Вспоминай: что ты сделал не так?
– Я не знаю, – отчаянно запричитал мальчик, рукавом мантии вытирая набегающие слезы. – Я не знаю, почему не сработал обряд призыва. Эта гипножаба уже должна быть тут, у тебя в сейфе... Я не успел ничего сделать. Меня никто не видел. Правда! Ни леди Анна, ни ее муж…
– Стоп! – почти выкрикнул папа Люц. – Ты же говорил, что ни с кем там не знакомился! Кто такие леди Анна и ее муж?
– Я с ними не знакомился, они меня не видели, честно! Я у них в номере прятался. Они называли друг друга какими-то длинными именами. Но он точно назвал ее Анной. Я немного понимаю, меня дядя Антонин учил…
– Лучше бы дядя Антонин тебя учил не шляться по России без сопровождения взрослых! – сорвался папа Люц. – Зачем ты полез в гостиничный номер к каким-то маглам?
– Они не маглы. Точно не маглы!
– Спасибо, утешил отца с дедом. И исчерпывающе ответил на вопрос, – саркастически заметил Абраксас. – Ты хоть хорошо спрятался?
– Я спрятался хорошо. В шкаф. Потом они ушли в другую комнату, а я из шкафа выбрался и из номера вышел.
– Ты там точно ничего не переставлял, никаких вещей не перекладывал? – продолжал допытываться Люциус.
– Да точно! Я ничего там не поменял. Ничего не сломал, не разбил, ничего не переставил. Я даже не ел там ничего! У меня вода была с собой, во фляге…
Драко вдруг резко осекся, будто что-то вспомнил.
– Что? – насторожился Абраксас. – Ну, говори же, малыш! Ты оставил там флягу?
– Я пролил немного воды.
– Это не страшно, вода быстро высыхает, - не очень уверенно сказал Люциус. – Если, конечно, никто не поскользнется, прежде, чем она высохнет.
– Я пролил ее на лестнице в гостинице, когда споткнулся, - быстро заговорил Драко. – У меня в руках была шкатулка и фляга. Фляга была открытая, я воду пил. Я уже почти спустился на первый этаж, споткнулся, шкатулка упала, я хотел поднять ее, но одна из дверей открылась, вышел тот неприятный господин, а я спрятался за кадку с пальмой. Он поднял шкатулку, огляделся и, кажется, передумал идти, куда собирался, опять вернулся в номер.
– Скорее всего, кто-то поскользнулся потом на той лестнице, возможно, что и покалечился, - сказал Люциус, обращаясь к портрету отца. – Кто-то, от чьих действий или бездействия в ту ночь зависело будущее других людей.
– Тех самых, которые шастают теперь к своим двойникам через портал в моем портрете, – заворчал Абраксас. – Шастают и шастают. Другого портала не нашли? Родственники мы им, что ли?
– Зато мы можем попытаться хотя бы узнать у них, кто они и чего добиваются, – предположил Люциус.
– И так понятно, чего добиваются. Жизнь у них не складывается теперь в той реальности, где наш наследничек побывал. Ух, я бы тебе! - Абраксас пригрозил внуку тростью. – Только сдается мне, что не получается у них пока ничего исправить. А спрашивать их бесполезно – это духи спящих, к тому же из прошлого. Они только друг друга видят и тех, кому помочь пытаются. Да еще и русские, для полноты моего счастья. Как мне с ними разговаривать?
– Папочка, прости, я не хотел, - пролепетал Драко, испугавшись по-настоящему. – Я не подумал про воду, не подумал, что кто-то поскользнется, что надо ее вытереть… Я думал только о том, как теперь вернуть шкатулку.
– Да никак мы ее не вернем, пока кривая в той реальности не выпрямится, – раздраженно ответил Люциус. – Почему именно в Россию тебя потянуло? Во Францию хотя бы не мог переместиться?
– Люциус, немедленно зови Антонина Долохова! – потребовал Абраксас. – Он русский, ему проще будет со всем этим разобраться.
Отредактировано Jelizawieta (22.03.2024 09:28)
Или в подзаголовках. 
), малость спойлерну:
Это всё объясняет!))
