Яков
Возвращение в гостиницу всегда приходится на ночь. В другое время нет смысла там находиться, если только нет тайной работы. И я, как правило, не тороплюсь. Но сейчас крайне необходимо исчезнуть с любых глаз. Что-то произошло ночью в больнице. Со мной что-то произошло. Пять лет назад я понял, что другой женщины, кроме Анны, не будет в моей жизни. И меня без нее не будет. И сопротивляться этому обстоятельству бесполезно. От страсти еще можно избавиться, от любви — никогда. Мужчины и женщины вокруг ссорились, изменяли друг другу, разводились, заключали браки, затем пытались их обойти. Но с того времени я вдруг перестал их понимать. Анна подарила мне Любовь. Не знаю, за что заслужил такой подарок, но он оказался бесценен. Он спас мне жизнь в казематах. Можно бесконечно смотреть на нее, тонуть в ее глазах, слушать ее голос, просто любоваться, просто быть рядом, знать, что она есть, и защищать ее. Кроме сыска, это наполняло жизнь смыслом. Может быть, этого было бы достаточно, но не тогда, когда тебя любят. Ее холодное отчуждение уже не обманет меня. Сестры милосердия не сидят с пациентами всю ночь, держа твои руки в своих. И пусть я связал себя невыносимыми обязательствами, Анна не заслуживает моей отчужденности. Получается, что я опять идиот! И повторяю те же ошибки. Стараясь быть честным, так жестоко оттолкнул ее в первые наши встречи. Хотел быть честным — стал мучителем. Главное, Анна должна знать, что она любима. И тогда… Может, тогда будет ждать? Хотя, есть ли смысл от нее что-то то скрывать? О моем отношении к ней, похоже, знает весь Затонск, если даже в Петербурге это не секрет.
Когда же все это закончиться?
Чего бы это мне ни стоило, найду это чудовище!
Анна
История с больной Варей, травма Якова чуть было не свалили меня в постель. Взгляд беззащитной, безумной девушки, теряющей мать, преследовал даже ночью. Тактично, ни о чем не спрашивая, дядюшка пригласил развеяться на фейерверк в имение своего друга. Разумеется, подключив к этому событию приятеля Клюева. Вернее, они умудрились вдвоем меня пригласить. Фейерверки я видела, но цыгане явились приятной неожиданностью. Маменька их всегда презирала. И была не права. Столько страсти, жизни, красок и эмоций было в их танцах и песнях, что забылось все плохое. Особенно выделялась красавица цыганка с платком. Ее танец захватил меня. Заметила, что Андрея Петровича тоже. Когда танец закончился, ее довольно грубо увел какой-то человек. Возможно, муж. Было в нем что-то такое неприятное, опасное. После фейерверка гости потянулись в дом ужинать. Неожиданно этот же человек с безумным криком врезался в толпу. Мужчина рыдал и звал на помощь. Все ахнули. Его руки были в крови.
Яков
Вызов в дом Филимоновых поступил почти в полночь. Убийство жены управляющего. Нас встретила встревоженная толпа разодетых гостей. Объявив присутствующим требование не расходиться, наткнулся на знакомые глаза. Анна вместе с Клюевым стояла у перил и почему-то нервно кривила губы. Привычный укол в сердце. Разберемся. Допрос несчастного мужа почти ничего не дал. Кроме того, что у застреленной жены пропали очень дорогие серьги. Мужские истерики мне особенно противны. Хотя, как видно, жена была для него болезненной страстью. Ревность как мотив очень убедительна. Я начал опросы. Анна держалась очень отстраненно и холодно. Ее возмущали мои подозрения по поводу Клюева. Но должность моя обязывает подозревать всех. Ну, кроме нее, разумеется. Не так много было случаев, когда мы говорили без свидетелей. Сейчас я мог задать ей любой вопрос. Не знаю, заметила ли она мое волнение, но я решился лишь спросить, за что она на меня сердится, чтобы утвердиться в своих догадках по поводу тайной полиции. Анна нервно поднялась, желая закончить разговор. Понимая, что сейчас она уйдет, я торопился выделить из множества вопросов хотя бы один. Но из меня неожиданно вырвалось уж совсем сокровенное: «Вы скучаете?» Взгляд в ответ высказал всю гамму возмущения и гнева. В тот же миг понял, зачем спросил. Рука, лежащая в моей на больничной простыне, была красноречивее всех слов.И она поняла, что я раскрыл ее тайну.
Анна
Переполох из-за убийства согнал гостей в вестибюль, когда приехала неизменная полицейская троица. Стальной, уверенный голос Якова отрезвил всех, прекратил истерики. Этот голос когда-то действовал на меня почти магически. И сейчас я уверена, что магия не исчезла. Все происходившее совершенно сбило с толку. Убийство, полиция. Яков Платоныч допрашивал меня одной из первых. Вопросы стандартные, как обычно. Похоже, он заранее знал ответ. И взгляд его был далек от вопросов. Взглядом он говорил со мной. Слишком явно говорил. И нервировал этим. Встала, чтобы быстрей закончить непонятное состояние. Мне совершенно не надо возвращать прошлое. Один раз он уже оттолкнул меня. И дал понять, что между нами ничего нет. Скучаю ли я? Господин Штольман, да это… уже слишком… больно! Неужели вы решились? Зачем? Да что это с ним?
Яков
Наверное, это называется использовать служебное положение в личных целях. И чего добился? Хватит. Займемся делом. А дело, в общем, двигалось к своей логической развязке. Все опрашиваемые твердили о патологической ревности мужа, об изменах убитой. И все в таком ключе. Я пытался представить убитого горем мужчину с пистолетом у груди обожаемой жены. Возможно? Вероятно. Но вот украденные серьги и исчезнувший пистолет мешают интуиции сказать «да».
Анна
Оставшись в имении по просьбе хозяина, пришлось стать свидетелем семейных тайн Филимоновых. Попросили поговорить с духом, а пришлось разговаривать с их влюбленным сыном. Молодой поручик на коленях умолял помочь проститься с убитой. Любовный треугольник! Вот как! На что они надеялись? Убежать? От законного мужа? Ну почему столько горя приносит любовь!
Их встреча все-таки произошла. В парке, в беседке. Я видела руки, протянутые друг к другу. Вполне осязаемую мужскую и прозрачную женскую. Волосы зашевелились на затылке. Сердце сжималось от боли за них. Как это все… Страшно! В порыве горя и в хмельном угаре Кирилл поклялся, что отомстит мужу убитой.
Яков
Ко всем разобщенным фактам добавился еще один: поутру исчез или убит сам управляющий Филимоновых. Кровь на полу его флигеля скорее задавала вопросы, чем утверждала факт смерти. Труп исчез. Свидетелей, впрочем, оказалось только два. Слуга и приехавший сын. Вот он-то и преподнес нам сюрприз. С похмелья молодой поручик не потрудился заменить рубашку или хотя бы смыть кровь с рукавов. Да и нож нашелся быстро. Ну что же, факты - вещь упрямая, как бы ни страдали родители. В истерическом припадке уже жена Филимонова упрашивала Анну остаться и помочь избавить сына от подозрений. И Анна опять не уехала. Подтвердила, что между убитой и поручиком были серьезные романтические отношения. Скоро привыкну к ее присутствию в расследованиях, как раньше. Как раньше! И все же. Нельзя ей здесь оставаться. Как-то тревожно за нее. Два убийства за два дня, и она опять в центре событий. Пусть хотя бы записку пришлет, если узнает от духов что-то новое. Она распахнула глаза и доверчиво как-то согласилась передать её лично мне. Просто ответила. А я уже тонул в этих глазах.
Анна
Все произошло так быстро, что даже осмыслить было трудно. Кирилл, конечно, мог убить, но что — то не согласовывалось. Яков Платоныч попытался уговорить меня уехать. Два убийства за сутки для него это знак, что меня срочно надо прятать. Как раньше? Ну не в этот раз! Люди просят помощи. Но поймав его взгляд, поняла, что дерзить нет сил. Глаза опять говорили. В них была мольба. Я себя не понимаю.
Яков
Поручик на допросе ничего нового не сказал. Все показания свидетелей и улики против него. Оправдать его нечем, к сожалению.
Молодой человек повел себя достойно, ни минуты не сомневаясь, что с гордостью понесет наказание за любимую. Его последние слова об отмщении за смерть дорогого человека больно врезались в каждый нерв. Вдруг подумал, если бы это касалось Анны, я бы также не сомневался ни на секунду. Разорвал бы убийцу своими руками на месте.
Анна
Странный разговор у меня случился с духом цыганки. Причем не с Надей, а, очевидно, с ее матерью, Радой. Слишком они были похожи. Она не отвечала в обычном понимании. Просто некоторые мои слова усиливались эхом. И получалось, что это и был ответ? Только это я не сразу поняла. Неожиданно дядюшка огорошил. Романтические встречи с кузиной хозяйки предполагаемо закончились жаркой ночью. И тогда в ее комнате он случайно нашел серьги убитой. Холодок пробежался по спине. Сказать, что дядя огорчен, ничего не сказать. Он был раздавлен. Ну что же так дядюшке не везет! А в полицию не собирается сообщать. Благородно пытается оправдать свою пассию.
Под утро разбудил дух Рады. Она повела меня в парк. При свете луны двое мужчин разбирали корзину. Один из них оказался очень даже живым управляющим. Спасибо дядюшке. Оказался в нужное время, в нужном месте. Помог. Беглеца связали и оставили дожидаться полицию.
Яков
По пути в управление получил записку от Анны о том, что Макаров нашелся! Значит, Кирилла нужно выпускать. Интересно складывается следствие. Муж убитой попытался сбежать, переложив вину за свою мнимую смерть на соперника. Ловко! Но уж очень демонстративно. Много лет назад в Петербурге еще молодымя получил ценный опыт: к подозреваемым следователь должен быть беспристрастным. И всегда строго придерживался этого правила. Оно великолепно помогало в расследованиях. Но сегодня смотреть на Макарова было особенно тошно и мерзко. Анна с помощью духа спасла Кирилла от обвинения, и хозяева на радостях пригласили нас позавтракать в кругу семьи.
Ох уж мне эти духи! Им все равно, что девушка ночью одна бегает по парку, подвергая себя опасности!
Что же, не откажемся и от завтрака. Таким образом, круг подозреваемых сужается одним обеденным столом. Интуиция сыщика говорила, что убийца совсем рядом. За столом Анна была напряжена и взволнованна. Таким же выглядел Петр Иванович. Анну явно что-то мучило. Она часто смотрела в мою сторону, как будто пытаясь о чем-то сказать. И все-таки вопрос повис в воздухе. Кто убийца? Неожиданно Петр Иванович нервно сообщил, что серьги украла кузина Евгении и он знает, где они находятся. Анна виновато подняла на меня глаза. Она знала? Жаль, что не удалось с поговорить с Мироновыми. Значит, кузина… Взбалмошная, нервическая девица — убийца? Интересно! Коробейников принес пудреницу с серьгами. Из полицейского участка вернулись мать и сын. Но то, что произошло дальше, для меня было полной неожиданностью. Жестокая и властная женщина эта Евгения Арнольдовна! Не моргнув глазом, объявила, что сестра страдает клептоманией и потребовала ее арестовать. Ух, как резко! Глядя в глаза сестре, Ариадна описала, как нашла труп и сняла серьги. Она не могла не видеть убийцу. Слишком мало времени прошло после выстрела. Значит, убийцей могла быть только она. Всё? Дело закрыто? Но я понимал: она не договаривает, она кого-то защищает! И я уже знал кого. И этот кто-то находится прямо перед ней. И в этот момент моя умница Анна Викторовна описала разговор с духом Рады, в котором та указала на мать как на убийцу. Со всеми уликами этого было достаточно, чтобы Евгения Арнольдовна во всем созналась. Надя оказалась родной сестрой Кирилла, и мать, узнав про роман сына, таким жутким образом остановила кровосмесительство. Тайна этой семьи потрясла всех. И меня в том числе! И пусть опыта у меня, как у старика, но как мало я еще разбираюсь в людях! Воровка пыталась спасти сестру ценой своей свободы. А «благородная дама», не моргнув глазом, пыталась отправить на каторгу невинную девушку. Что я еще не видел в жизни?
Анна
Пока дядюшка прощался с Ариадной, к пролетке подошел Яков Платоныч. Вид у него был уставший, замученный, но какой-то решительный. С убийственной прямотой признался, что ещё не умеет разбираться в человеческих душах. В его словах была горечь. Да, дело было эмоционально тяжелым. И все-таки решилась спросить, зачем он меня так опекает в последнее время. И тогда он рассказал про слова Кирилла на допросе. Тот готов был с радостью на каторгу идти, но отомстить за смерть любимой. Пронзительно глядя в глаза, Яков решительно произнес: «Если бы речь шла о Вас, я бы также ни на секунду не сомневался». Как всегда, неуклюже, но попытался сказать, насколько сильно боится за меня. Это было всегда. И продолжается сейчас. Что же мне с этим делать?
Яков
Дело закрыто. Но тот, ради которого я здесь, ещё на свободе. Неожиданная мысль льдом пронзила спину. Возможно, он не в Затонске? Ждать до утра не смог. Волнение понесло меня к Полине. Но она как-то резко не согласилась с выводом. Ну что же, будем искать!
