Анна

Хриплый шепот «Аня, прошу останься…» неожиданно остро напомнил морозную ночь и такой же страстный шепот, от которого все внутри плавилось свечкой. Нежный трепетный поцелуй, невесомая бережность рук и: «. ты моя жена перед Богом …». И, точно также, как тогда, в его объятьях было наше желание — навсегда быть вместе. Нет! Я не хочу! «Я ненавижу тебя!». Скорей из этих опасных рук… Жена перед Богом — не я! «Я ненавижу тебя!». Сзади хлопнула дверь. Он что-то крикнул—уже неважно, не расслышала. «Я ненавижу тебя!» Внутри металась буря. Нет, там бушевал пожар. Не зная, как его унять, комьями снега растирала лицо и плакала от отчаяния и тоски. Да что же это такое?! Яков разбудил нечто древнее и мощное, к чему я запретила себе прикасаться. Я ненавижу его… и себя. За эту пытку. И себе запрещаю приближаться к этому человеку. И… все что с ним связано — запрещаю тоже!

***

Немного погодя в пролетке острая боль отступила. Опустошение и оцепенение сейчас тоже должны пройти. Вместе с дыханием, чувства успокаивались, но вновь превращаясь в кровоточащую незаживающую рану. Как я устала от этой муки! Когда будет конец? Как хорошо, что скоро уеду! Завтра-послезавтра все закончиться. Надо только немного потерпеть. Мое решение нравилось мне все больше и больше. И в новой жизни уж точно никому не позволено будет забрать мое сердце. И никому не позволено вовлекать в такой ураган. Я очень постараюсь, что бы эта любовь, не мешала уважать себя. И, поскольку с ней невозможно расстаться, я очень постараюсь, что бы она, не мешала мне жить.

Яков

Вчерашний срыв напоминал неловкостью. Как я мог так ее напугать! Иногда я бессилен перед ней и просто теряю голову. В такие моменты чувства обязаны быть под контролем. Это - моя безответственность.

***

Посыльный из управления требовал срочно прибыть — в Затонске произошло убийство. Бессонная ночь оказалась полезной. Удалось собрать все сведения в единую понятную картину и зашифровать. Письмо требовало немедленной отправки, а нарочный из Петербурга опаздывал. Теперь Крутин не был неуловимым взглядом в спину. Он обрел четкое лицо человека, одержимого безумной идеей. А такие люди ни перед чем не останавливаются. Цель у них оправдывает средства.

В Петербурге, в Затонске или еще где, необходимо было усилить контроль за практикой врачей, подобных ему. Считаю, что наблюдение нужно установить немедленно. Надеюсь, что генерал примет во внимание моё донесение.

***

Отрезанная голова столичного этнографа была чем-то новым в мистической коллекции затонских преступлений. На жертвенном камне вокруг обрубка плыло символическое солнце. На моей памяти рубили головы не раз, но никогда не устраивали нечто такое, как это капище черемисов. Когда-то они тайно отправляли свою веру солнцу куго юма, центром которой были жертвоприношения. С разрешения помещика Мицкевича, живут здесь недавно. А господин Кузьмин приехал описывать их быт и веру. Местному населению не ко двору пришлись воцерковленные марийцы. Не любили их по простоте душевной за удачливость. И, по обычной злобе на чужих, вокруг убийства зарождался бунт местных мужичков. Срочно надо остановить самосуд над черемисами! Хорошо, что Анна не будет в этом кошмаре участвовать. Мне уже сообщали, что последнее время она отказывается говорить с духами. Что с ней? Почему?

Анна

На душе — горько. В коридоре больницы дочь помещика Мицкевича в слезах, умоляет поговорить с духом близкого ей человека. А я в глаза ей смотреть не могу. Будто предаю. Когда можешь помочь, отказывать тяжело. Не хочу больше ни духов, ни снов. Больше этим не занимаюсь!

Обычный больничный день, нашпигованный больными, перевязками, стонами, просьбами, отвлекал от мыслей. Но — не надолго. Иван Евгеньевич пару раз спросил, не передумала ли ехать. Билеты есть. Багаж вечером соберу. А вечером завтра — венчание и поезд в Петербург. Решение обрастает вещами и становится видимым. Думаю, ни о чем не пожалею. Но… Всё-таки доктор Скрябин — чужой мне человек. Даже если ему доверяю. Даже если он — не такой как все и ничего не требует от меня. Но если вдруг пожалею, то кроме себя винить будет некого. Отступать я не умею. Отступить — это значит потерять самоуважение.

Яков

Около капища живут несколько семей черемисов. Основательные дома. Крепкое подворье. Зажиточное хозяйство. Есть чему завидовать. В тетради Кузьмина я нашел коловорот с головой козла — символ, кровавых жертвоприношений. Немногословная, со строгим взглядом, старая черемиска, — глава рода, отшатнулась в страхе от изображения, и выругалась, что такие обряды у них давно запрещены. Тогда кто делал и зачем? И все же… В сарае отрезанная голова свиньи. Молодая мать в слезах закрывает собой мальчика в припадке, пытаясь кровью животного спасти сына. Мальчика — немедленно в больницу, а неудачливых супругов — в участок. И узнать подробней, могли ли снести голову человеку?

Александр Францевич установил несоответствие времени смерти и отсечения головы. Значит, кому-то нужно было уверить всех, о виновности черемисов.

Анна

Яков Платонович молодец, что привез мальчика. Острая форма эпилепсии выкручивала худенькое тело. Привези родители мальчугана чуть позже — не выжил бы. Когда мальчишка успокоился, доктор Скрябин рассказал, как его пытались лечить, отрезав голову свинье. Господи! Иван Евгеньевич прав. Невежество убивает.мальчик еле выжил, а родители под арестом. А вчера дух с отрезанной головой предупредил, что осудят невинных.Да! И еще странная фраза «солнце движется с востока на запад». Пожалуй, это надо знать Штольману. А что это значит — сам разберётся.

Яков

Анна! После встречи прошло пару дней, а в ней заметен перелом. Она бы прошла мимо, если бы не остановил. Но рад, что хотя бы говорит со мной как прежде. Хотя нет, что-то не так! Нет чувств. Не холод, а спокойствие. Нет ни боли, ни ненависти ничего. Тихо и бесстрастно. В глаза не смотрит. За сведения — спасибо.Что с ней?

Анна

Не хочу иметь с духами никаких дел. И с ним — тоже. Не хочу, но он растерян. Не хочу, но столько надежды в глазах, что трудно на него смотреть. Но и это уже не должно тревожить меня. Зная, что чемодан сегодня точно будет собран, проще разговаривать и прощаться. Он причинил так много боли! Но она сделала меня сильнее и помогла решиться изменить свою жизнь. И я знаю, теперь, чего хочу. Что в жизни важно знать, на что ты способен, знать, что можешь принести пользу, знать, что твоя жизнь не напрасна. И за все это я ему благодарна! Спасибо!

Яков

«Спасибо» — как прощание. Во всей фигуре, взгляде, движениях читалось — Анна приняла решение! Какое бы оно ни было, ясно одно — Анна в нем уверена. И меня в этом решении точно нет. На что же она решилась, если благодарит за боль? Почему прощается?

Она уходила, а интуиция била в набат. Что-то очень нехорошее было в ее глазах и сердце сжалось в предчувствии беды. Я знаю Анну. Знаю, на что она способна в отчаянии. Есть повод беспокоиться. Что же мне с ней делать?

Яков

Следуя допросу, версия с черемисами — ложная. Николай Васильевич пьет за окончание дела, а я чувствую, что это ошибка. Что-то здесь не так. Подсказка Анны заставила внимательней присмотреться к фотокарточкам с места преступления и схеме в тетради. Действительно, направление лучей было в обратную сторону. Черемисы этой ошибки не сделали бы. Значит, семью необходимо отпустить.

Анна

Родители мальчика счастливыми всполохами метались по комнате, пытаясь всунуть мне в руки подарки за живого сына. Нет! Этого не принимаю! Мать, упав на колени, просила разрешить погадать. Погадать? В другое время отказалась бы. Не люблю. Но обижать живую, искреннюю благодарность не хотелось. Да и, чего греха таить, острое любопытство мучило меня и хотело знать, что ждет впереди. Выдернув мой волос, Мария замерла на минуту и вдруг предложила мне ещё раз подумать по поводу своего выбора.«Неправильно выберешь — жизнь погубишь» -глухой голос разбередил душу. С моим решением что-то не так? Нет! Нет! Я много раз подумала!

Яков

Версия с Турчиным завела меня в покерный клуб. Покер между делом развязал языки. Согласно болтовни, Мицкевич в вечер убийства надолго отличался из-за стола… С дочерью ссорился. А повод, оказывается, был. Допрос Алексея Николаевича

выявил серьезные разногласия помещика с этнографом. Увлечение Кузьминым революционными идеями Маркса оттолкнуло чувствительного Мицкевича от будущего жениха — достойный мотив отказать в руке дочери. И в убийстве тоже? Тот же мотив? Может быть. Но господин Мицкевич — мягкий, изнеженный и не слишком хорошо разбирается в людях. Нет у него жесткой решимости убить. На такую роль скорее друг его подходит. И имеет отличный мотив - ревность. А пока наш помещик посидит в камере — проверим все мотивы. Тем более, что Турчининов вон как, с угрозами, рвется на разговор с другом. Ну что же послушаем, что в камере скажут друг другу «закадычные друзья». Интересный у них разговор затевается. Близкий «бескорыстный» друг, а имение за бесценок готов купить. В чем интерес преданного друга?

Записка от Анны требует найти карту. Какую? Очевидно план угодий, чего же еще.

Анна

Слава Богу, Андрей Петрович, не знает, что это последняя наша встреча. Хотелось бы как-то оставить хорошие воспоминания, но получилось плохо. Рассказав о историю Гийома и Раймонды, невзначай спровоцировала его говорить о своей любви. Зачем мне опять любовь? Зачем его чувства? Его объятья очень отличаются от дружеских! Крайне неприятное ощущение. Что он делает? Зачем? Это бессмысленно! Зачем я мучила его, давала надежды? Он действительно был мне другом! Я уезжаю и ничего не могу объяснить.

Яков

План поместья нашелся. Но неожиданно под окнами флигеля арестовали странного бродягу, с часами убитого на руке. В камере он признался что снял с покойника. Странно, а сказать была ли у убитого голова- не может. Прижав голодного бродягу, Антон Андреевич вывел убийцу на честность. Несколько часов в архивах столько же за нашим столом в управлении дали результат. Турчининов, он же Бежин, который скупил все земли вокруг имения. Цель-построить лесопилку и снимать огромные барыши. И, все что нужно для достижения мечты, прибрать к рукам земли Мицкевичей. Сбросить цену такой покупки можно было, очернив имение. С помощью инсценировки жертвоприношения — ему это неплохо удалось. Но он не учел, что солнце идет с востока на запад, а не наоборот. А черемисы такую ошибку сделать не смогли . Убил наёмник, голову отрезал Турчининов. На очной ставке скрыть преступление им не удалось.

***

Наконец-то можно немного перевести дух!. Усталость двух дней давала о себе знать. И тревога за Анну настырно ныла под сердцем. Но когда Николай Васильевич пригласил отметить успех, в отделение ворвались Петр Миронов и господин Клюев. Ожившее предчувствие облило холодной водой.

Анну похитили?! Господин Скрябин? Нет! Их надо остановить! Любой ценой! Сумасшедшая, отчаянная, своенравная! Зачем? Аня! Зачем? Тебе вот это было нужно? Впрочем, не важно, сейчас — не важно. Куда они поедут? Скорей всего Петербург? Нет, сначала венчание, затем поезд. Церковь на окраине. Вот ее решение — побег. От меня, от себя! Хоть в пасть льву, не думая об опасности, не понимая, что есть Крутин! Нет, все — потом. Любой ценой! И цена мне была известна. И моих полномочий хватит, что бы ее заплатить. И она была очень унизительной. Другого варианта Анна мне не оставила! Но,  главное - успеть!

«Успеть!» — Всю бешеную скачку до церкви сжатый комок страха готов был разорвать меня. Краем сознания слышал отрывистые фразы Петра Ивановича про работу, Туркестан, эпидемию холеры, ужасаясь глубине её отчаяния и ненависти. Восхищаясь смелостью и решимостью. Но, не суть. Главное успеть и остановить! А потом мы все решим.

Анна

Запах свечей, полумрак маленькой церкви на окраине города. Я готова к венчанию! Низенький старый священник старательно и медленно вопрошает к нам двоим: «не обещался еси? " Рядом человек, который через минуты, будет моим мужем. Жёсткий взгляд чёрных глаз. Каким он будет мужем? Не обманет ли? Не обидит? Я смотрела на человека стоящего рядом, и он уже не был таким знакомым. Что я знаю про него? Голос черемиски повторяет –«неправильно выберешь — жизнь погубишь». В душу заползает змея сомнений. Всё что сейчас происходит — пугает неотвратимостью. И сейчас я стану женой! Я же этого хотела? Слово отозвалась старой болью в сердце. Что я делаю? Уверенность дает предательскую трещину. Инстинктивно оборачиваюсь на дверь, но тот, кто столько раз меня спасал, сейчас не придёт, всю чашу выпью сама. «Обручается раб божий…» Странный пристальный взгляд доктора и снова взгляд на дверь… У человека рядом уже на пальце кольцо. Что же мне так страшно-то? Ведь решила же! Но страх до истерики заполняет каждую клеточку. Дверь сзади закрыта. Никто не зайдёт.Отступать некуда. Сейчас будет долгожданная свобода, и мы уедем. К чему страх? «Обручается раба божья Анна рабу божьему Иоанну… " До дрожи знакомый, с хрипотцой, голос разрывает в клочья напряженную тишину и отпускает нервы: «Остановитесь батюшка!» С пальца, не успев занять там положенное место, слетает кольцо… Он все-таки пришел!

Яков

Успел?! Она обернулась, и радость в лице промелькнула тенью и исчезла. Растерянность, возмущение, злость, решимость. Анна! Не надо! Прости, за то что решаю за тебя, за то, что сделаю сейчас! Но это очень важно! Священник спрашивает про обстоятельства мешающие венчанию. Причина была одна — я не отпущу её, остановлю. Любой ценой! Иначе ей грозит Крутин! Этого не допущу. «Вы обвиняетесь в лжепредсказаниях и демонстрации ложных чудес»!

Анна

Яков! Что он делает! Я по собственной воле венчаюсь. Какие обвинения? Что за предсказания и ложные чудеса? Что он делает? Почему вмешивается в мою жизнь? Это же подло! Это же низость! Сорвать мне свадьбу! Иван Евгеньевич снимает кольцо. Зачем? Это унижение! Воск со свечи жжет руки. Внутри жжет отчаяние. Нет! Не бросайте меня! Нет!

Яков

Её глаза в слезах, в отчаянии и бессилии.Уже с трудом могу держать её взгляд, но должен. Воздуха не хватает.Виски разрывает боль. Режет глаза. Обвинения озвучены. Теперь властью судебного следователя она под арестом и под моей защитой.

Когда господин Скрябин вышел, я сделал шаг к её сухому, онемевшему взгляду: «Госпожа Миронова, Вы арестованы!»