Эта новелла носит все приметы русской классики конца 19 – начала 20 века. В ней присутствует извечный вопрос, семейная трагедия и пониженная социальная ответственность. Меблированные комнаты, бордель и тюрьма достойно усугубляют сюжет, опуская зрителей то ли на дно, то ли в яму. Отзывчивость Анны вновь приводит ее на тропу войны с криминальным элементом, а ее доброта бьет Штольману в голову, ибо увлекает ее, вопреки его просьбам, в злачные места и в логово маньяка. Почти каждая встреча сыщика с добровольной помощницей приводит к поединку, где уколы иронии парируются осуждением пороков общества. Обильно сыплющиеся искры способны вызвать не только возгорание пламени, но и целый взрыв чувств. Несмотря на это, Штольману удается не потерять способность мыслить логически. Он выходит на преступника вопреки сопротивлению начальства, участию сильных мира сего и отсутствию прямых улик. Духи, пребывающие на заднем плане в течение следствия, в конце выходят на авансцену так эффектно, что хочется вызвать экзорциста. Последний эпизод производит одинаково сильное впечатление на Штольмана, Коробейникова и зрителей.