В дверь постучали. Сестра милосердия с постным лицом заглянула в кабинет и сказала, что «доктор Скрябин оперируют, просили Анну Викторовну больных принимать, а то доктор Милц ушли по нездоровью».
- Александр Францевич заболел? – машинально переспросила Анна.
- Так с устатку, должно, уж третий день от больного не отходят, - сообщила сестра, потупив глаза.
- Ступай, - велела Анна сухо.
- А больные?
- Будут – отправляй ко мне.
Остаток дня прошел в хлопотах, не оставлявших ни сил, ни времени на раздумья. И только к вечеру Анна позволила себе обратиться мыслями к Штольману. Что же теперь делать? Сердце требовало, чтобы она отринула сомнения и взяла бы на себя заботу о нем. Любовь велит прощать и жертвовать собой ради любимого. Так она всегда считала. Но душа противилась решению сердца. Душа не могла принять ложь. Не так был страшен сам брак, на который его могли вынудить. Хотя трудно было представить причины, вынудившие Штольмана жениться на ком бы то ни было. В голову лезли всякие глупости, вроде избавления от эшафота, спасения чести женщины в обмен на свободу или признания ребенка, одинаково невозможные и напыщенные. Одно Анна знала точно - брака по любви быть не могло. В его любви она была так же уверена, как и в том, что ее зовут Анна. Но ложь! Он не сказал ей о браке, когда они были наедине, обещал приходить, как жених, говорил маме слова, которые можно было истолковать только, как предложение! Неужели он совсем не доверяет ей? Не думает, что она может понять и простить? Неужели думал, что правда никогда не всплывет? Ее Штольман не был ни глупцом, ни трусом. Что же с ним сделали эти годы?!
Анна тяжело вздохнула и прижала руки к горящим щекам. Гнев, обида - недопустимая роскошь, когда речь идет о больном. Тем более для врача. Решено – она будет лечить его здесь, в больнице. В конце концов, Милц может ошибаться, и еще не все потеряно. Она обратится к французским профессорам, петербургским специалистам, духам, в конце концов, и попробует вернуть ему волю, память и разум. Здесь, в больнице, она может и должна быть рядом, есть у него жена или нет. А когда или если Штольман придет в себя, можно будет привести душу и сердце в согласие.
А настоящий Штольман в тюрьме или на спецзадании?
