Незаметно наступила ночь, но Анна все сидела за своим столом, бессмысленно глядя в медицинский атлас. Она перебрала все имеющиеся справочники и не нашла ничего, что могло бы ей помочь. Речь, память, волевые решения…И доктор Милц был так удручен, с его опытом и познаниями… Сомнения закрались в душу и привели с собой страх. А что если ей не удастся его вылечить?

Легкий скрип привлек внимание Анны. Она подняла глаза от книги и увидела, что напротив нее в старинном кресле-качалке сидит седовласая дама. Анна вздрогнула от неожиданности – гостья появилась без предупреждения. Ни порыва ветра, ни предчувствия, ни зова, предваряющих появление призрака. Впрочем, для призрака дама выглядела чересчур настоящей: живые, недобро прищуренные голубые глаза, тонкие, плотно сжатые губы, прорисованные тенями морщины; хищно взблескивающее пенсне, платье из синего бархата с белым воротничком, оттеняющим высокую прическу; руки, скрытые кружевными перчатками, впились в лакированные подлокотники кресла темного дерева. Видно даже каждую царапинку и фигурные гвоздики на полозьях.

- Кто вы? – прошептала Анна.

Дама раскрыла плоскую коробку, лежавшую у нее на коленях, достала длинный мундштук, вставила в него сигарету и неторопливо раскурила, не сводя с Анны глаз. Непривычный замысловатый запах вскружил голову.

- Не нашла волшебного средства? – вдруг спросила дама. Голос у нее был под стать внешности – низкий, насмешливый, никакого старушечьего дребезжания.

Анна, как завороженная, покачала головой.

- Не с того начала, - сказала дама веско. – Медицина не поможет.

- Отчего вы так уверены?!

Дама кольнула ее взглядом. Помолчала, затягиваясь. Со вкусом выпустила дым и, наконец, ответила:

- Ему нужно лечить душу, а не тело. Врачи мало в этом смыслят.

Анна оскорбилась. Может, она знает немного, но ведь есть Бехтерев, Крепелин, Фрейд, в конце концов! Собеседница словно услышала ее мысли и саркастически усмехнулась.

- Он не душевнобольной. У него просто болит душа.

Анне не раз случалось сетовать на то, что ее видения трудно понять. Но сегодняшнее превзошло всех прочих, несмотря на дар речи, а может быть, именно из-за него. Меж тем дама продолжала, щурясь на дым:

- Не ожидала, что ты снова струсишь, Анна.

Анна задохнулась от возмущения.

- Боюсь, я вас не понимаю, мадам, - сказала она холодно.

- Сейчас поймешь, - зловеще пообещала та. – Если не отвернешься, по обыкновению. Ты ведь ухитрилась отвернуть даже дар, который пять лет назад помог тебе узнать о дуэли заранее, а не через три дня после нее.

- Нет!!

- Если душу не слушать, она перестает говорить. Не зря ты не почувствовала, что он в опасности, что он был при смерти, что он и сейчас ни жив, ни мертв. Во сне ты видела огонь и падение, и к кому ты кинулась в первую очередь? – на морщинистом лице мелькнула кривая, не по-старчески белозубая усмешка. – К тому, кто стрелял ему в живот!

Анна вскочила.

- Уходите!

Дама и бровью не повела.

- Я слишком долго ни во что не вмешивалась. Но теперь тебе придется меня выслушать. Ибо от этого зависит его, да и твое будущее.

Анна застыла, не в силах двинуться с места. Дама стряхнула пепел с сигареты, качнулась туда-сюда, не сводя с девушки глаз.

- Вот и сейчас ты лелеешь свои обиды, которые кажутся тебе непереносимыми, - она насмешливо подняла брови в ответ на протестующий жест. – Вместо того, чтобы просто пойти к нему, ты зарылась в атласы и ищешь логическое решение. А ведь материалистом всегда был он. С тех пор, как он вернулся, ты боялась быть с ним, верить ему, любить, как прежде, самозабвенно. Ты боялась, что вернется та боль. Но ведь теперь твое сердце свободно от страха. Что же мешает душе?

Кровь бросилась Анне в лицо.

- Что же, я должна бегать за ним?! Ухаживать за женатым, как оказалось, человеком!

- А что, гордыня держит? Или репутация, которая тебя никогда не заботила? Или родители, не мешавшие тебе раньше, а теперь и подавно? Разве не мать позволила тебе жить, как душа пожелает? Верно, душа не желает быть с ним!

- Неправда! Я даже не знаю теперь, любит ли он меня!

- Не лукавь. Его чувство ни с чем не спутаешь. Ты не желала его замечать. Ты безоговорочно верила всему дурному о нем, кто бы тебе это ни говорил, но ни разу не спросила его самого, как все было на самом деле.

- У меня не было возможности!

- Была. Но ты не захотела ею воспользоваться. Предпочла мимолетные радости пугающим тебя объяснениям.

- Он сам должен был сказать!

- Страх мешает и ему, но он боится не страданий.

- Я тоже страдала!

- Девчонка! Что ты знаешь о страданиях! Ведь у тебя оставалась надежда, что он жив. И этого довольно, чтобы не погибнуть самой.

- Надежда есть всегда!

- Нет.

Дама не сделала ни единого движения, но пол ушел из-под ног Анны. Она ощутила мучительное головокружение, зажмурилась, а когда открыла глаза, осознала себя… на кладбище. Тягостно пасмурный день заштриховал мелким дождем съежившиеся от холода кусты и группу людей в черном. Анна стояла чуть поодаль, очевидно, давно, шуба и шапка пропитались влагой. Пахло мокрой землей и безысходностью. Она сделала шаг вперед, и в глаза бросилось то, чего она не хотела замечать: разверстая могила и уходящий в нее гроб. Он опускался медленно, безвозвратно унося с собой душевные раны и ложь, память о поцелуях, несбывшихся детей и случившуюся измену, его и ее вину и невозможное теперь счастье. Не поправить, не вернуть, не вылечить. Осталась лишь любовь, отныне навсегда перечеркнутая крестом, на котором стояло его имя.

Бежать, просить, взывать к небесам! Сделать хоть что-нибудь! Порыв взметнулся и рассеялся бессильно. Ледяная тяжесть легла на душу, и, не в силах вынести ее, Анна рухнула в стылую слякоть. Свет померк.

Кабинет вернулся не сразу, но вот Анна вновь сидит за своим столом, а напротив нее седовласая дама с жестким взглядом.

- Прошу вас, - взмолилась Анна, задыхаясь, - я больше… не вынесу…

- Ты не увидела этого сегодня утром. А должна была. Смерть – конец всему, в том числе и надежде. И это еще может случиться. Все еще может произойти, сумасшедший дом, инвалидность, смерть. И жизнь.

- Что вы от меня хотите?

- Решай. Все определяет твой выбор. Ведь тогда, пять лет назад, только ваша любовь спасла его. Судьба испытывает вас снова. Думай о нем, не о себе. Будь готова простить. Решай достойно.

- Неужели нам не довольно испытаний! – в отчаянии воскликнула Анна.

Тонкие губы дамы впервые тронула именно улыбка. Она слегка пожала плечами.

- Быть может, простое безыскусное чувство, короткая страсть или многолетняя сердечная склонность никогда и не подвергаются подобному. Любовь же, подобная вашей, встречается так редко, что в нее перестали верить. Она способна творить чудеса. Она вдохновляет талант, покоряет самые заскорузлые души и утешает тех, кто так в этом нуждается. Она дарит жизнь. Вот и спрашивается с нее больше.

Анна зажмурилась, прогоняя слезы, а когда открыла глаза, в комнате никого уже не было.