И коллаж приятный, и карта полезная!

Atenae, у Лугия здесь физия глумливая. Что, впрочем, полностью соответствует характеру.

Особенно шикарен герой Джона Траволты))

Atenae, Вы можете скинуть ссылку на электронный вариант книги? Она же есть? Хотелось бы почитать))

Отлично, так и сделаю) У вас ещё каникулы в школе?

ЧТО я слышу (вернее ВИЖУ)??!!

А в это самое время книжные магазины завалены рОманами г-жи Донцовой (ничего плохого сказать о ней не хочу, но все же...). Куда катится мир....
Не понимаю..........

Тот самый "бесцветный, стертый" стиль? Знакомая картина. Мне тоже частенько говорят: не выпендривайся, пиши проще. А то тебя понять невозможно...
А знаете, что не поняли?  Фразы "Димка несся, мчал, летел. Что быстропарный орел, аки пардус".
Сказали: Мы не сильны в зоологии, что за орлы такие, что за пардусы?
Пришлось объяснять, что дело не столько в зоологии, сколько в литературе и истории. Мол, "быстропарные орлы" - это строчка из Державина (того, что "в гроб сходя, благословил"), а "аки пардус" ... ну, не мне Вам рассказывать откуда это и в каком классе это проходят.
Лучше бы я промолчал.... 
Действительно. Знать, права пословица: Будь проще, и народ (в нашем случае, издатели )к тебе потянется...

Отредактировано Ронин (10.11.2013 18:40)

Времена уууууууузкой специализации... А я так люблю литературную сборную солянку. Чтобы под одной обложкой и то, и сё, и пятое, и десятое... Эх...
"МиМ" Булгакова сегодня точно бы не напечатали. Жанр бы не смогли определить

Да-с.
Представляю себе следующую картину:
В кабинет этого самого редактора входит немолодой итальянский письменник. Протягивает рукопись. Редактор, как и положено начинает читать не с середины романа, а с самого начала. А начало такое:
"И тут я увидел Маятник.
Шар, висящий на долгой нити, опущенной с вольты хора, в изохронном величии описывал колебания.
Я знал – но и всякий ощутил бы под чарами мерной пульсации – что период колебаний определен отношением квадратного корня длины нити к числу p, которое, иррациональное для подлунных умов, пред лицом божественной Рацио неукоснительно сопрягает окружности с диаметрами любых существующих кругов, как и время перемещения шара от одного полюса к противоположному представляет результат тайной соотнесенности наиболее вневременных мер: единственности точки крепления – двойственности абстрактного измерения – троичности числа p – скрытой четверичности квадратного корня – совершенства круга.
Еще я знал, что на конце отвесной линии, восстановленной от точки крепления, находящийся под маятником магнитный стабилизатор воссылает команды железному сердцу шара и обеспечивает вечность движения: это хитрая штука, имеющая целью перебороть сопротивление Материи, но которая не противоречит закону Фуко, напротив, помогает ему проявиться, потому что помещенный в пустоту любой точечный вес, приложенный к концу нерастяжимой и невесомой нити, не встречающий ни сопротивления воздуха, ни трения в точке крепления, действительно будет совершать регулярные и гармоничные колебания – вечно.
Медный шар поигрывал бледными переливчатыми отблесками под последними лучами, шедшими из витража. Если бы, как когда-то, он касался слоя мокрого песка на плитах пола, при каждом из его касаний прочерчивался бы штрих, и эти штрихи, неуловимо изменяя каждый раз направление, расходились бы, открывая разломы, траншеи, рвы, и угадывалась бы радиальная симметричность, костяк мандалы,невидимая схема пентакула, звезды, мистической розы. Нет, нет. Это была бы не роза, это был бы рассказ, записанный на полотнах пустыни следами несосчитанных караванов. Повесть о тысячелетних скитаниях; наверное, этой дорогой шли атланты континента Му, в угрюмой, упорной решительности, из Тасмании в Гренландию, от тропика Козерога к тропику Рака, с острова Принца Эдуарда на Шпицберген. Касаниями шара утрамбовывалось в минутный рассказ все, что они творили в промежутках от одного ледового периода до другого и, скорее всего, творят в наше время, сделавшись рабами Верховников; вероятно, перелетая от Самоа на Новую Землю, этот шар нацеливается, в апогее параболы, на Агарту, центр мира. Я чувствовал, как таинственным общим Планом объединяется Авалон гипербореев с полуденной пустыней, оберегающей загадку Айерс Рок.
В данный миг, в четыре часа дня 23 июня, Маятник утрачивал скорость у края колебательной плоскости, безвольно отшатывался, снова начинал ускоряться к центру и на разгоне, посередине рассекал с сабельным свистом тайный четвероугольник сил, определявших его судьбу.
Если бы я пробыл там долго, неуязвимый для времени, наблюдая, как эта птичья голова, этот копейный наконечник, этот опрокинутый гребень шлема вычерчивает в пустоте свои диагонали от края до края астигматической замкнутой линии, я превратился бы в жертву обольщения чувств, и Маятник убедил бы меня, что колебательная плоскость совершила полный оборот и возвратилась в первоначальное положение, описав за тридцать два часа сплюснутый эллипс – эллипс, обращающийся вокруг собственного центра с постоянной угловой скоростью, пропорциональной синусу географической широты. Как вращался бы тот же эллипс, будь нить маятника прикреплена к венцу Храма Соломона? Вероятно, Рыцари испробовали и это. Может быть, их расчет, то есть конечный результат расчета, не изменялся. Может быть, собор аббатства Сен-Мартен-де-Шан – это действительно истинный Храм. Вообще чистый эксперимент возможен только на полюсе. Это единственный случай, когда точка подвешивания нити расположилась бы на продолжении земной оси, и Маятник заключил бы свой видимый цикл ровно в двадцать четыре часа.
Однако это отступление от Закона, к тому же предусмотренное самим Законом, эта погрешность против золотой нормы не отнимала чудесности у чуда. Я знал, что Земля вращается, и что я вращаюсь вместе с нею, и Сен-Мартен-де-Шан, и весь Париж со мною, и все мы вращались под Маятником, который, действительно, нисколько не изменял ориентации своего плана, потому что наверху, где он к чему-то был привязан, на другом конце воображаемого бесконечного продолжения нити, в высоту и вдаль, за пределами отдаленных галактик, – находилась недвижимая и непреложная в своей вековечности Мертвая Точка.
Земля двигалась, однако место, к которому прикреплялся канат, было единственным неподвижным местом вселенной.
Поэтому мой взгляд был прикован не столько к земле, сколько к небу, осиянному тайной Абсолютной Неподвижности. Маятник говорил мне, что хотя вращается все – земной шар, солнечная система, туманности, черные дыры и любые порождения грандиозной космической эманации, от первых эонов до самой липучей материи, существует только одна точка, ось, некий шампур, Занебесный Штырь, позволяющий остальному миру обращаться около себя. И теперь я участвовал в этом верховном опыте, я, вращавшийся, как все на свете, сообща со всем на свете, удостаивался видеть То, Недвижное, Крепость, Опору, светоносное явление, которое не телесно, и не имеет ни границы, ни формы, ни веса, ни количества, ни качества, и оно не видит, не слышит, не поддается чувственности, и не пребывает ни в месте, ни во времени, ни в пространстве, и оно не душа, не разум, не воображение, не мнение, не число, не порядок, не мера, не сущность, не вечность, оно не тьма и не свет, оно не ложь и не истина..."

- Такое начало книгу в продаже убьёт, - оглашает вердикт редактор. И мило улыбается, мол, ничем не могу помочь, любезный...
Сеньор Умберто Эко (так зовут незадачливого автора) забирает свою рукопись (Вы уже догадались, что называется она "МАЯТНИК ФУКО") и уходит... В изд-во "Bompiani". Может быть там возьмут?...

Atenae, главное, что мы читали. И благодаря этому форуму многие смогут прочитать. Вот. Книга Ваша очень интересная. Залью себе на электронную книжку и буду перечитывать