Полина появилась в участке, как по волшебству, в разгар объяснений с Коробейниковым. С одного взгляда оценила мизансцену, сделав правильные выводы об открытом сейфе и бумагах на столе, и неощутимо преобразилась. Осанка и взгляд исполнились достоинства, вкрадчивость уступила место уверенной силе. Властным жестом она отослала Коробейникова из кабинета, затем уселась на его место и сказала:

- Присаживайтесь, Яков Платоныч. Нам давно пора поговорить.

Штольман уже успел вернуть себе присутствие духа и даже привычную иронию. Он вернулся за стол Коробейникова, основательно за ним устроился и поощрительно кивнул Полине – слушаю вас. Еле заметная улыбка скользнула по ее тонким губам.

- Что ж, я вижу, мы понимаем друг друга. Я знала, что вы во всем разберетесь со временем, но не ожидала, что так скоро. Карты на стол?

Штольман развел сложенные полусферой кончики пальцев в приглашающем жесте – слово вам, Пелагея Ивановна, - но та атаковала вопросом:

- Спрашивайте, Яков Платоныч. Что бы вы хотели узнать?

- Рассказывайте с самого начала, а я, с вашего позволения, буду уточнять по мере надобности, - не поддался на ее уловку Штольман. Ему не хотелось давать ей понять, что именно он знает, а о чем только догадывается.

Полина очаровательно улыбнулась, соглашаясь, так и быть, играть по его правилам, и начала издалека:

- Поскольку вы уже ознакомились с содержимым этого сейфа, вы знаете, что полковник Варфоломеев отправил государю императору прошение, в котором упоминалось о ваших заслугах. Там говорилось и о даре госпожи Мироновой, а также о вашем вероятном влиянии на него. Его величество удовлетворил прошение и поручил Охранному отделению изучить данный феномен, предоставив определенную свободу действий.

Против воли Штольман почувствовал, что закипает. Полковник зашел слишком далеко, стараясь искупить свой грех, как он мог упоминать об Анне в связи с ним! По-видимому, именно его следует благодарить за то, что чувства, которые Яков Платоныч почитал интимными и оберегал от вынесения на публику, вдруг стали обсуждаться совершенно посторонними людьми. Штольман не выносил подобной бесцеремонности. Его коробило всякий раз, когда тот же Коробейников, Трегубов, даже Виктор Иванович упоминали о его любви, обязательствах, тем более о той ночи в гостинице. А уж видеть это в официальных отчетах! Штольман заерзал на стуле, дернул шеей. Нет, так нельзя. Не время. Усилием воли он заставил себя не думать об этом и вернулся к тому, о чем говорила Полина:

- Записи полковника тоже были переданы в отделение. Они подтверждали, что дар госпожи Мироновой некоторым образом связан с вами. Было решено вернуть вас в Затонск и восстановить статус-кво пятилетней давности.

- Письмо Варфоломеева и указ о помиловании вы от меня скрыли, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Я должен был думать, что за какими-то из этих преступлений стоит неведомый безумный гипнотизер, который убивает ради собственного удовольствия, охотится за Анной Викторовной и все никак не может ее заполучить. Благодарю за столь высокую оценку моих умственных способностей, - не удержался Штольман.

Полина сочувственно покивала.

- Понимаю, шито белыми нитками. Но какое-то время нам удавалось вас обмануть. Вы усердно действовали в нужном направлении и ни о чем не подозревали.

Штольман не стал ее разочаровывать.

- Коробейников вытаскивал из архива старые дела и разными способами побуждал убийц совершать новые преступления. А вы следили за ним и, где нужно, помогали гипнозом.

Полина презрительно скривила губы.

- Коробейников не настолько умен, чтобы продумать все до тонкостей. Он способен лишь сообщать мне о подозрительных смертях, которые ему лень было расследовать, как положено, и о семейных неурядицах, которые могли плохо кончиться для кого-то из членов семьи.

- Значит, преступления планировали вы.

- Это было так увлекательно, - Полина полузакрыла глаза и мечтательно улыбнулась. - Ворошить скелеты в шкафу, дергать персонажей за ниточки, заставлять их делать нужные ходы... Волнующее занятие, мне даже не всегда приходилось прибегать к гипнозу. Взять Овчинникова - достаточно было намекнуть ему, что духи погубили его предшественников, и он тут же побежал к Анне. А уж дурочку на него натравить и вовсе ничего не стоило - лишь сказать, что "хозяин плохой, женщин обижает"... Главное, конечно, - знать подноготную, тут Коробейников незаменим. У нас не было ни одной осечки. Даже жаль, что и в Затонске, как и везде, совершаются обычные преступления, и наши услуги требовались далеко не в каждом случае, который вы так успешно расследовали с Анной Викторовной. К примеру, столь топорное убийство генеральши могло прийти в голову только горничной.

- Но ведь вы поняли, что дар вернулся. Для чего понадобилось такое количество смертей?

- Нужно же было убедиться, что Анна Викторовна видит духов в любых обстоятельствах - в ссоре с вами, в спокойное время, в спешке, в момент опасности... Венценосной фамилии могут служить лишь избранные! Для успешной службы госпоже Мироновой будут созданы все условия, и наше дело - установить, какие условия ей требуются. Например, союз с вами - одно из них, - и Полина послала ему самую очаровательную улыбку.

Штольман вскочил со стула и перегнулся через стол.

- А почему вы решили, что госпожа Миронова пожелает служить на ваших условиях? Не говоря уже обо мне? - сдавленным от ярости голосом спросил он.

Полина удивленно подняла брови и склонила голову к плечу.

- Кто же в здравом уме откажется от придворной должности и желанного брака? Вам, Яков Платонович, и вовсе ничего не потребуется делать. Всего лишь быть мужем при удивительной жене. Взгляните на Коробейникова - он с ума сходит от зависти к вам и вашей участи.

- Вот только Анна Викторовна не из породы болонок, а меня не прельщает карьера альфонса, в отличие от Коробейникова. И место при дворе, оплаченное ценой крови, не нужно ни ей, ни мне!

Глаза Полины опасно сверкнули, белые зубы обнажились в хищной усмешке. Она неторопливо встала, обошла вокруг стола и оказалась рядом со Штольманом, так близко, что он ощутил исходящее от нее тепло.

- Но ведь вы не захотите причинить вреда ей, - вкрадчиво шепнула она ему на ухо, - а она - вам. Ставки слишком высоки - Мироновой под силу обеспечить безопасность императорской фамилии. Охранное отделение не может позволить подобному таланту пропасть в провинциальной глуши.

- А если их величества в подробностях узнают о том, какими методами выверялся дар спирита? Вряд ли их посвятили во все детали? - Штольман уперся тяжелым взглядом прямо в колдовские, словно бы мерцающие зрачки, не боясь их власти.

Полина негромко рассмеялась.

- Советую вам вспомнить участь баронессы - ей тоже приходила в голову подобная мысль. Несмотря на все свои особенности, Анна Викторовна не бессмертна. Если она забудет о своем долге перед монархией, никто не станет беречь ее жизнь.

Штольмана прошиб холодный пот. Никогда еще он не был близок к тому, чтобы поднять руку на женщину, - руки зудели от желания свернуть Полине шею. Видимо, она это почувствовала и отодвинулась подальше.

- Итак, все точки над «и» расставлены, господин Штольман. Оставайтесь при своей даме сердца и уговорите ее поступить так, как должно. Этим вы как нельзя лучше обеспечите ее безопасность.

Она прошествовала к двери и, уходя, обернулась напоследок, чтобы выпустить парфянскую стрелу:

- А за свою строптивость будете наказаны. Ждите, - она кивнула на прощание и еще раз белозубо улыбнулась, острым кончиком языка коснувшись верхней губы, - словно на секунду обнажив жало.