Ночь Штольман почти не спал. Он и так, и сяк прокручивал в голове странные слова записки, оставленной преступником. Тот явно обращался к нему, Штольману. Значит он знает зачем Штольман приехал в Затонск. Чудовищность самого преступления поражала даже такого старого волка сыскной работы, как Яков. Это был вызов. Наглая бравада подонка, уверенного в своём превосходстве. И, возможно, попытка запугать сразу, заставить метаться в растерянности. Этого Яков не мог себе позволить. Слишком многое зависело от его способности логически мыслить и анализировать. "Пройти по своим следам.." Что это значит? Это должно быть связано с чем-то из прошлой жизни Штольмана, несомненно. Но с чем? Так, начнём сначала. Затонск. Почему-то Яков был уверен, что именно Затонская часть его жизни связана со всем этим. Цель Крутина Анна.. Стоп, а почему он так уверен в этом? Потому что так сказал Варфоломеев? Потому что так решили в Петербурге? Но из чего это следует? Почему именно к такому выводу пришли в столице? Думай Яков, думай.
    К утру у него уже был определенный план действий. Едва приведя себя в порядок и выпив в буфете чашку кофе, он помчался в участок. Там было непривычно тихо, хоть все были на своих местах. Вчерашнее четверное убийство произвело тяжёлое впечатление на каждого. Даже снова дежуривший сегодня Синельников был серьёзен и ни капли не сонный. Наскоро поздоровавшись, Штольман влетел в кабинет. Антон поднял голову от бумаг, которые читал.
   - Здравствуйте, Яков Платонович! Александр Францевич заключение прислал. Всё, что Вы и говорили... Никаких одурманивающих средств...
   - Доброе утро, Антон Андреевич. Хотя, какое оно доброе... Так, лирику в сторону. Скажите, кого мы можем послать в Петербург с письмом? Почтой нельзя, только из рук в руки. Нужен неглупый и осторожный человек. Чтобы мог слежку заметить и уйти от неё, если понадобится.
   - Ульяшина можно... Или Евграшина. Оба сообразительные.
   - Ульяшин мне здесь нужен. Значит Евграшин. Билет заранее не брать. Прямо перед посадкой договоримся. И чтобы никто об этом не знал. Никто!
   - Понял. Евграшина вызвать?
   - Не надо. Я позже сам ему объясню. Московский у нас ночью проходит, успеем. Антон Андреевич, Вы его сами проводите пожалуйста, проследите чтобы сел благополучно. И письмо ему перед самым отъездом отдайте. Письмо я сейчас напишу. Я бы съездил на вокзал, но есть другие планы. Нужно кое-что проверить. Да, появится Ребушинский, гоните его ко всем чертям!
   - Так появлялся уже. С самого рання под дверью караулил. Прогнал. И пригрозил, что в клетку посажу, если вздумает панику по городу разгонять. Да, Яков Платонович, у него же язык как помело! Не напишет, так болтать будет всем подряд...
   - Ну, по крайней мере аудитория поменьше будет. Командировочные Евграшину не забудьте получить. Я Николаю Васильевичу скажу.
   - Нет Николая Васильевича... Вчера сильно разволновался от таких то новостей. Приступ сердечный. Доктор его дома навестил, сказал лежать два дня.
   - Вот как... Значит сами распорядитесь. Пусть отдохнёт Николай Васильевич. И... Антон Андреевич, будьте осторожны. Похоже я Вас втянул в весьма опасное предприятие.
   - Яков Платонович! Да как Вы можете! Я за честь почту рядом с Вами... - Антон замялся и всё таки решился - Я сказать Вам должен...
   Штольман криво усмехнулся.
   - Не надо. Я знаю. Анна Викторовна ведь не приняла Вашего предложения. Стало быть и говорить не о чем.
     Коробейников окончательно смутился и зарылся в бумаги так, что видна была лишь кудрявая макушка. Штольман сел писать письмо Варфоломееву и ещё одному другу из Васильеостровского сыскного отделения. С капитаном Павловым они были знакомы давно и Яков знал, что Алексею Петровичу можно доверять. И просьбу Штольмана он выполнит. Запечатав оба письма, он протянул их Коробейникову.
   - Я написал ещё одно письмо. Оба отдадите Евграшину перед посадкой в поезд. Первым нужно доставить письмо полковнику Варфоломееву.
   - Я Вас понял, Яков Платонович. Всё будет сделано.
   - Я сейчас в гостиницу. У Анны Викторовны там встреча с баронессой фон Берг в одиннадцать.
    И Евграшина прихвачу с собой. Введу в курс дела заодно поможет проследить, чтобы рядом спокойно было. В случае каких-либо неожиданностей... Любых! Сразу мне сообщать.
   - Понял, Яков Платонович. Не извольте беспокоиться, всё сделаю как надо.
    Штольман вышел из отделения вместе с Евграшиным. По дороге в деталях объяснил задание. Евграшин внимательно слушал. Пару раз задал вопросы по делу и в конце разговора молча кивнул. Уже на подходе к гостинице, Яков замедлил шаг.
   - Сергей Степанович, Вы сейчас подниметесь со мной в номер, а минут через десять выйдите и спуститесь в буфет. Выпейте там чашку чая и осмотритесь. Если что-то подозрительное заметите, попросите портье передать мне... да хоть вот это..
   Штольман вынул из кармана чистый платок.
   - Скажете забыл я в участке. А сами выходите на улицу и издалека наблюдайте за всеми входящими и выходящими в гостиницу. Особенно внимательно посмотрите не следит ли кто за Анной Викторовной. Она с дядей должна подойти около одиннадцати.
   - Так точно, Яков Платонович. Будет сделано.
   Евграшин положил платок в карман и прошёл за Штольманом в двери гостиницы.
                               *****
    Через час, в половине одиннадцатого, Штольман спустился в ресторан. Поскольку портье ничего ему не передал, он спокойно сел за столик в дальнем углу и заказал кофе.
    Минут через двадцать появились Анна с Петром Ивановичем. Раздевшись в гардеробной, они прошли в зал ресторана и подошли к столику Штольмана. Он поднялся им навстречу. Поздоровался с Мироновым и поцеловал руку Анне. Она улыбаясь смотрела на него и легонько сжала ему руку. Петр Иванович вопросительно поднял брови.
   - Яков Платонович, я могу отлучиться? Вы ведь проводите Аннет?
   - Конечно, Петр Иванович. Надолго только не пропадайте. Я загляну к вам сегодня вечером.
    Миронов замешкался и затем попросив прощения у Анны, отозвал Штольмана в сторонку. Анна присела за соседний столик, но не сводила беспокойного взгляда с них.
   - Яков Платонович, по городу ходят жуткие слухи о вчерашнем происшествии. Ребушинский в газете ничего об этом не написал, но по кабакам с утра разносит просто невероятные страшилки. Что там произошло?
    Штольман нахмурился, но ответил спокойно.
   - Убийство там произошло. Я вечером расскажу то, что могу рассказать. А с Ребушинским ничего не могу поделать. Печатать в газете ему запретили под угрозой ареста. Но рот заткнуть сложно. Я с ним ещё поговорю. Вы ступайте, вечером увидимся.
    Петр Иванович пошёл к гардеробной, а Штольман, возвращаясь на своё место, на минуту остановился рядом с Анной.
   - Аня, меня звать за стол не нужно. Я подойду сам, когда ты уходить будешь.
    Анна кивнула. Штольман сел за свой столик и стал наблюдать за происходящим. Без двух минут одиннадцатого в зал вошла солидная блондинка в модном платье. Штольман сразу узнал в ней ту самую женщину, которую видел с Анной в своих видениях. Это она утешала плачущую Аню возле какого-то присутственного здания в Петербурге. Это с ней Аня гуляла по Парижу. Дама радостно заулыбалась навстречу вскочившей из за стола Анне. Штольману она нравилась. В ней не было привычной фальши светских дам. Улыбка была теплая и открытая. Хорошо, что именно она встретилась Ане в не самое счастливое время жизни. Женщины присели за столик, заказали чай подоспевшему официанту и защебетали о чем-то своём, перемежая русскую речь французскими фразами. Видно было, что обе получают удовольствие от общения. Штольман не торопясь пил остывший кофе и внимательно смотрел по сторонам. Он видел как портье отлучился из за стойки буквально на несколько минут. За это время никто к стойке не подходил. Портье вернулся, на секунду задержался возле полочек, на которых лежали ключи и письма проживающих, и снова встал на своё место за стойкой. Группа из трёх офицеров, что-то шумно обсуждавших за одним из столиков, ушла. Зашла немолодая пара и расположилась напротив. Два господина, по виду купцы, степенно обедали возле окна и так же степенно обсуждали какие-то лесопилки и отправку товара. Появился тапер и сел за фортепиано.
    Зазвучала тихая музыка, не отвлекавшая от мыслей. Штольман периодически поглядывал на Аню с баронессой. Они были явно увлечены беседой. Он подозвал официанта и заказал ещё чашку кофе. И в тот момент, когда ему принесли заказ и поставили перед ним, портье вдруг беспокойно посмотрел в его сторону. Обострённое внимание Штольмана подняло голову. Он сделал глоток кофе, не отрывая взгляда от портье. Затем неторопливо встал и прошёл к стойке. Портье как будто ждал этого.

   - Господин Штольман, Вам просили передать вот это.
   Он положил перед собой небольшой свёрток из оберточной бумаги, перевязанный простой бечёвкой.
   - Кто просил?
   Портье пожал плечами.
   - Не знаю. Оставлено вот здесь. Видимо сменщик принимал.
    Штольман уже не скрывал раздражения.
   - Пол часа назад я Вам ключ отдавал. И Вы ничего не сказали. И пакета в ячейке не было. Всё это время я сидел в зале. Вы выходили. К стойке в Ваше отсутствие никто не приближался. Значит пакет Вы принесли десять минут назад. Кто Вам его передал?
    Портье побледнел. Крупные капли пота выступили на лбу и висках.
   - Вы ошибаетесь... Мне никто ничего не передавал...
   - Это Вы ошибаетесь. Сейчас я вызову городовых и Вы отправитесь в отделение. Возможно там Ваша память будет работать лучше.
    Портье весь затрясся и побледнел ещё больше. Он раскрывал рот, но не мог выдавить ни звука. Руками он крепко ухватился за стойку, словно боялся упасть. Штольман подозвал официанта, проходившего мимо и приказал послать за доктором. С помощью того же официанта, они усадили портье на стул. Официант принес стакан воды. Но бедный портье не мог его удержать в руках.
   - Отойдите, Яков Платонович - раздался сзади знакомый голос. Анна оттерла его плечом и склонилась над мужчиной на стуле. Она взяла его за руку, приложив пальцы к запястью и молча протянула вторую руку Штольману. Как ни удивительно, он понял. И вложил ей в руку свой брегет. Анна бросила на него благодарный взгляд и снова склонилась над портье. Через минуту она обернулась.
   - Его нужно срочно в больницу. Сердечный приступ. Срочно.
   - За доктором уже послали.
   - Яков Платонович! За извозчиком пошлите! Доктор им в больнице займётся!
    В это время появился и доктор. Александр Францевич быстро сообразил что происходит и успокаивающе похлопал Анну по плечу.
   - Не волнуйтесь, голубушка. Я с извозчиком приехал. Сейчас заберу нашего больного. Помогите-ка, милейший! - обратился Милц к официанту. Вдвоём они подхватили совсем обессилевшего портье и повели его к выходу.
    Анна взволнованно обернулась к Якову.
   - Что случилось? Как ты понял, что ему плохо?
   - Потом, Аня. Вечером я всё расскажу. Не волнуйся так.
    Штольман взял её руку в свои и поднёс к губам. Анна пристально посмотрела на него.
   - Хорошо. Подожду до вечера. Хорошо, хоть снова нейтралитет не предлагаешь...
    Штольман вскинул бровь, но увидев, что она улыбается, вздохнул.
    - Будешь мне этот нейтралитет ещё сто лет вспоминать?
   - Посмотрю на Ваше поведение, господин сыщик - засмеялась Анна.
  Штольман оглянулся в зал. Баронессы за столом не было. Анна взяла его под руку.
   - Наталья Павловна ушла. У неё заседание благотворительного комитета. А мы можем идти домой. Только, если не возражаешь, я схожу на минутку в дамскую комнату. Прическу надо поправить. Две шпильки выпали, еле держится.
    Штольман проводил Анну до дверей дамской комнаты и вернулся к стойке. Вытащил из кармана спрятанный туда свёрток, который ему отдал портье. Он уже знал что в нём, но медлил разворачивать. Но Анна скоро выйдет, значит нужно вскрыть до её прихода. Штольман вздохнул и разорвал бечевку. Так и есть. Кукла. В женском платье белого цвета. Очень похоже на подвенечный наряд. Только волосы распущены и как будто мокрые. Штольман тронул пальцем паклю, изображавшую волосы. Она была смазана каким-то жиром. В записке, проколотой к платью куклы снова стишок.
"Глубока вода и холодна
В ней таится старая беда.
За водою следом острый нож.
По следам, красавчик мой, пройдёшь?"

Отредактировано IrisBella (26.07.2023 19:00)