Часть 11

Что-то щёлкнуло у Штольмана в голове. "Красавчик"... Так очень давно, лет восемнадцать назад называл его один человек. Человек, которого он отправил на каторгу. Называл с издёвкой, с рассчетом на то, что молодой следователь сорвётся и выйдет из себя. Но этот человек давно мёртв. Повешен за убийство ещё одного каторжника на Камчатке. Штольман качнул головой и спрятал куклу в карман. Теперь он знал, что в письмо Павлову нужно добавить ещё одну просьбу. Это призрачная, но ниточка, за которую стоит потянуть. Да и Варфоломееву не мешает подкинуть эту информацию. Возможностей у него больше. Теплая рука скользнула ему под локоть.
- Можем идти, Яков Платонович. Я готова.
Аня сияла улыбкой и красотой. Не улыбнуться в ответ было просто невозможно.
Штольман проводил Анну до дома, но не зашёл с ней. Пообещал обязательно зайти вечером. Дождавшись когда она зайдёт в дом, он пошёл в участок. На повороте его нагнал Евграшин, которому ещё возле гостиницы Штольман дал знак следовать за ними скрытно.
- Сергей Степанович, пока Анна Викторовна была в ресторане, кто входил внутрь?
- Через центральный вход одна пара семейная зашла. И мальчишка посыльный вышел. А через кухонные двери дама заходила.
Штольман остановился от неожиданности.
- Дама? Через кухонные двери? Что за дама?
- Не могу знать. Под вуалью дама. Лица не видно было. И не выходила она.
- Что ж Вы мне сразу не сказали?
- Так, Яков Платонович, Вы не велели подходить пока Анна Викторовна рядом...
- Да... Простите... Пойдемте-ка зайдём в гостиницу. Хотя вряд-ли эта дама нас дожидается..
Как и предполагал Штольман, в гостинице никто не видел даму под вуалью. Он осмотрел кухонный вход. Оттуда можно было пройти прямиком к ресторану и холлу у входа. От двери можно было позвать портье и со стороны ресторана этого никто не увидел бы.
В отделение Штольман вернулся в глубокой задумчивости. Войдя в кабинет, он вытащил куклу и положил её на стол. Коробейников ахнул и подскочил к нему.
- Это же.. Опять?! Где Вы её взяли, Яков Платонович?
Штольман рассказал Антону Андреевичу обо всём, что произошло в гостинице и отправил его в больницу. Возможно портье пришёл в себя и сможет хоть что-то рассказать. Хотя на это Яков не очень рассчитывал. После ухода Коробейникова он минут пять размышлял, а затем вызвал к себе Ульяшина. Тот явился сразу, как будто под дверью ожидал.
- Михаил Иванович, для Вас будет особое задание. Вы подберите себе помощника. Посообразительнее. Чтобы умел скрытную слежку вести. И посменно будете охранять Анну Викторовну.
Ульяшин понимающе кивнул.
- Я Воробьева Павла привлеку. Молодой, но очень старательный, быстро учится.
- Хорошо. Вы мне его пришлите, проинструктирую. И форму снимите. В штатском работайте. Форма будет внимание привлекать.
- Слушаюсь. Когда можно приступать?
- Вчера. Идите домой, переоденьтесь и отправляйтесь к дому Мироновых. Анна Викторовна не должна выходить, но... Вы же знаете Анну Викторовну...
Ульяшин позволил себе чуть улыбнуться и кивнул.
- Так я Воробьёва сейчас к Вам пришлю.
- Да, да. Ступайте, Михаил Иванович.
Павел Воробьёв оказался улыбчивым темноволосым молодым человеком лет 25 с умными глазами орехового цвета. Он внимательно выслушал Штольмана, спросил нести ли ему службу в свободное от задания время и явно облегчённо выдохнул, когда Штольман сказал, что освобождает его от других обязанностей. Якова это насторожило и он спросил чему радуется молодой городовой. Тот смутился до румянца.
- Невеста у меня сердится, когда со службы опаздываю .. Я ей уже и так, и этак объяснял, но девушки народ странный...
Штольман хмыкнул.
- Действительно... Но Вы уж тут сами решить должны. Служба у Вас серьёзная. И требует большой отдачи. Если невесту любите, постарайтесь ей это объяснить.
- Всё Наташа понимает... Тут другое. Отец её тоже в полиции служил. Убил его бандит при задержании .. Вот Наташа и переживает за меня...
- Вот как .. Ну, надеюсь всё будет хорошо у вас с Вашей невестой. Потомственную полицейскую семью создаёте, - улыбнулся Штольман.
Воробьев окончательно смутился и вышел из кабинета.
*
В доме Мироновых же в это время только-только притихла буря, бушевавшая со вчерашнего вечера. Виктор Иванович накануне счёл нужным вкратце обрисовать жене ситуацию с маньяком, здраво рассудив, что Мария Тимофеевна всё равно узнаёт об этом. Так пусть лучше узнаёт от него, а не от городских сплетников. Результат этого разговора превзошёл самые мрачные его ожидания. Сначала Мария Тимофеевна впала в ступор и долго молчала, о чём-то думая. Потом у неё случился приступ мигрени, из за которого она слегла в кровать. Мигрень закончилась так же внезапно, как и началась и Мария Тимофеевна стала рыдать и требовать, чтобы Анну немедленно отправили куда нибудь подальше под усиленной охраной. Виктор Иванович вместе с братом и дочерью долго объясняли ей, что охрана возможна здесь, в Затонске. И что родные стены и родные люди предпочтительнее чужих. Миронов старший упомянул о том, что Штольман обещал всячески охранять и беречь Анну. Тут Марию Тимофеевну переклинило в другом направлении и она стала обвинять Штольмана в том, что все несчастья из за него и лучше бы он и дальше пребывал там, где был все эти годы, а не приезжал нарушать их спокойствие со своими маньяками. После этого возмутилась Анна и Виктор Иванович снова долго объяснял жене, что не Штольман привёз маньяка, а совсем наоборот. И что только Штольман может спасти их дочь, как не раз уже делал. Мария Тимофеевна выслушала и снова изменила мнение. Теперь она готова была поселить Штольмана у них в доме, чтобы он круглосуточно обеспечивал Анне безопасность. Миронов вздохнул и снова пустился в объяснения о том, что это не совсем прилично, учитывая то, что нужно скрывать намерения Штольмана жениться на Анне. Петр Иванович обмолвился, что Анна и так под присмотром. И что часть этого присмотра будет обеспечивать он. Мария Тимофеевна довольно невежливо усомнилась в его способности обеспечить безопасность хоть кому бы то ни было. После чего деверь ей в течении получаса демонстрировал своё умение метать ножи. Виктор Иванович ради этого пожертвовал дверью своего кабинета. С грехом пополам вся семья легла спать далеко заполночь.
На следующий день Анне с дядюшкой стоило большого труда выйти из дому без сопровождения Марии Тимофеевны. Виктор Иванович с облегчением вздохнул после их ухода. Но тут вернулась с рынка Прасковья и рассказала о вчерашнем жутком убийстве. У Марии Тимофеевны началась истерика. Запасы пустырника в доме стремительно уменьшались. Виктор Иванович выпил отвар этого самого пустырника вместе с женой. Потом ушёл в кабинет и выпил коньяка. Вернулся Петр Иванович и сказал, что вечером зайдёт Штольман. Братья тихо сидели в кабинете и обсуждали случившееся. Дверь открылась без стука. На пороге стояла Мария Тимофеевна.
- Петр Иванович? А где Аннушка? - еле вымолвила она и тихо сползла по двери на пол. Оба брата кинулись её поднимать.

Когда вернулась Анна, она застала совершенно выбившегося из сил отца, еле живую от страха мать и абсолютно неприлично весёлого дядю.
- Анна! - закричала Мария Тимофеевна. - Ты что, одна шла по городу?!
Анна пожала плечами.
- Нет, меня Яков провёл. До самой двери.
- А почему же Яков Платонович не зашёл?
- Он вечером зайдёт. На службу вернулся.
- Ааа... Да, да... Это хорошо... Служба... Это замечательно! У него такая важная служба!
Анна изумлённо смотрела на мать. Впервые Мария Тимофеевна сказала добрые слова о службе Якова. До сих пор она выражала лишь пренебрежение. Петр Иванович не выдержав выскочил за дверь. Его брат титаническими усилиями сдерживал смех. Анна обняла маму и пошла к себе.
Не успела она закрыть за собой дверь своей комнаты, как почувствовала знакомое дуновение ледяного ветра и сильный толчок в солнечное сплетение. Возле шкафа напротив стоял призрак девушки в подвенечном платье. С её волос и с самого платья, стекала вода. Девушка явно была утопленницей. Она молча смотрела на Анну полными слёз глазами. Анна еле устояла на ногах от давно забытого ощущения появления духа.
- Кто ты? Что с тобой случилось? - еле выговорила Анна.
- Он ведь ждёт меня... Ждёт... Колодец...
Призрак ещё раз взглянул на Анну и исчез. Анна опустилась на стул. Мысли в голове метались, мешая друг другу. В дверь постучали. Ответить не было сил. В приоткрывшейся двери показался Петр Иванович. Он сразу понял что произошло и быстро закрыл за собой дверь.
- Что, Аннет? Духи? Кто приходил?
Миронов присел на корточки возле Анны и стал греть её ледяные ладони в своих руках.
- Девушка .. Невеста .. Сказала колодец...
- Что колодец?
- Её утопили. Наверное в колодце... Надо Якову сообщить...
Петр Иванович серьёзно посмотрел на неё и кивнул.
- Да. Ты записку напиши, я отнесу.
Анна немного отдышалась и взяла лист бумаги. Потом посмотрела на дядю.
- А тебе не кажется странным, что мой дар вернулся вместе с Яковом? Он ведь и в первый раз проявился именно так ..
Петр Иванович присел на стул напротив.
- Ну, Аннет .. Существует легенда о том, что такой дар проявляется особенно ярко тогда, когда истинный возлюбленный находится где-то рядом. Не появляется, а именно ярко проявляется, во всю силу. У меня ведь тоже зачатки дара были... Но видимо не встретил я настоящую любовь...
Анна ласково провела ладонью по дядиной руке.
- У тебя всё ещё впереди, дядюшка!
Петр Иванович замахал на неё руками и засмеялся.
- Скажешь тоже! Пиши давай!
Анна написала записку и Петр Иванович отправился в участок. Посыльных они со Штольманом договорились не использовать.