Тихая музыка наполнила пустой зал. Она спиной чувствовала, что он всё ближе. И затаила дыхание в ожидании. Вот он остановился у неё за спиной. А через секунду обошел её и молча склонил голову, приглашая на танец. Рука взлетела ему на плечо, вторая рука легла на его ладонь. И вот уже они кружатся в вальсе. И его глаза не отрываются от её глаз. Пируэт и вот он касается её лица и губы приближаются к её губам...
- Анна Викторовна! Анна Викторовна!
Анна открыла глаза. После бессонной ночи у постели раскапризничавшегося Митеньки, у которого резался очередной зубик, она задремала на диване в гостинной. Повернув голову на голос, она увидела вбегающих в комнату Симу и Варю. Нянюшка несла на руках разрумянившегося после прогулки Митю. Анна села на диване и встревоженно спросила "Что случилось?" Варя поставила Митю на пол и отпустила руки. Несколько секунд он стоял, слегка покачиваясь на толстых ножках, а затем сделал шаг, другой и потопал прямиком к маме. Анна подхватила его на руки и смеясь поцеловала нежную румяную щёчку.
- Ах ты молодец какой! Вот папу вечером удивим!
Митя закряхтел и попытался вывернуться из материнских рук. Не любил маленький Штольман сидеть на руках. Исключение делалось только для отца и няни. С мамой Митя с удовольствием играл, слушал сказки, которые она ему читала, но предпочитал, чтобы она сидела рядом.
- Ну что с Вами поделать, Дмитрий Яковлевич! - засмеялась Анна и посадила сына на диван.
- Анна Викторовна, я заберу его. Обедать пора и спать.
- Хорошо, Варя. Я подойду скоро. Уложу его сама. Надо же... Года ещё нет, а пошёл... Вот если бы ещё заговорил. Так нет, молчун, весь в отца.
Анна улыбнулась, а Митя, словно возражая, издал какой-то смешной звук. То ли ворчание, то ли жужжание. Варя покрепче обняла своего любимца.
- Заговорит! Куда ему деваться то. Мальчики часто позже говорить начинают. Вот Катюша у Казанцевых по возрасту не старше Митеньки, а уже говорит и мама, и папа, и баба. А чаще дай.
Анна ещё раз поцеловала сына и отпустила их с Варей обедать. Сима задержалась в комнате.
- Анна Викторовна, так я могу сегодня уйти?
- Конечно, Симочка. Привет передай Михаилу Ивановичу.
Сима вспыхнула и, кивнув, вылетела из гостинной. Анна с улыбкой смотрела ей вслед. Она была очень рада, что Сима встретила хорошего человека и вскоре выйдет за него замуж. И за Ульяшина радовалась. После смерти своей невесты полтора года назад, Михаил Ульяшин ушёл с головой в работу. И когда Анна с Яковом собрались уезжать в Петербург, Штольман поговорил сначала с самим Ульяшиным, затем с Трегубовым. Ульяшин был переведен под начало Штольмана в отделение сыска Адмиралтейского района Петербурга. Яков был им очень доволен. Поначалу Анна частенько приглашала Ульяшина к ним на обед или ужин. Потом он стал сам заглядывать к Штольманам в свободное время. Здесь у него появился сильный магнит. А Сима расцвела и похорошела. Месяц назад Ульяшин посватался официально. Поскольку Сима была сирота, он просил ее руки у тётки Матрёны Ильиничны. Штольман присутствовал как представитель со стороны жениха. Матрёна расчувствовалась, всплакнула и благословила племянницу. Анна договорилась со своей портнихой и Симе пошили свадебное платье, пару домашних платьиц, дюжину сорочек. К этому Штольман добавил дарственную на флигель рядом с особняком со всей мебелью внутри домика. Свадьбу собирались сыграть в сентябре. А пока жених с невестой переживали самые волнующие моменты ожидания.
Уложив совершенно сонного после обеда Митеньку, Анна спустилась на кухню к Матрёне, обговорила с ней меню на следующий день и на сегодняшний ужин, и поднялась в спальню. Почему-то захотелось встретить сегодня мужа в красивом не домашнем платье. Яков не слишком обращал внимание на то, в чём она. Для него она была самой красивой в любом наряде. Но отмечал, если что-то менялось. Хотя и не всегда быстро понимал что именно. Вот и сегодня ей захотелось немного подразнить его. Она выбрала лёгкое платье персикового цвета. Как раз то, что надо для июльской жары. Они собирались снять дачу на побережье на летний сезон. Но у Мити кучно пошли зубки и Штольман перестраховался. Хотел, чтобы доктор всегда был рядом. Яков вообще оказался сумасшедшим отцом. Анна тихонько рассмеялась вспомнив панический взгляд мужа, когда у Мити поднялась температура. И как он тряс несчастного доктора, не поверив сразу, что это всего лишь реакция на зубы. А уж роды... Всю Анину беременность Штольман переживал как никогда в своей жизни. Стоило ей чихнуть, или споткнуться, или просто устать, Яков бледнел, требовал немедленно лечь в постель и вызывал врача. И не какого нибудь, а самого профессора Корфа. Иван Сергеевич Штольмана знал с детства и поначалу пытался взывать к его разуму. Потом видимо понял, что разум в настоящее время напрочь перекрыт страхом. Разговаривал профессор со Штольманом как с малым ребёнком. Долго и подробно объяснял что и как. Яков вроде бы успокаивался, но страх его так и не покидал. Перед самыми родами он вызвал из Затонска Милца. Александр Францевич действовал на него успокаивающе. Анне было очень неловко перед профессором Корфом. Но тот довольно добродушно отнёсся к тому, что на родах будет присутствовать ещё один врач. Они сразу поладили с Милцем и с удовольствием обсуждали какие-то медицинские тонкости за чаем.
Рано утром душным августовским днём у Анны отошли воды. Она, как медик, отнеслась к этому спокойно. И попросила мужа позвать Александра Францевича, который жил у них в гостевой комнате. Штольман побледнел настолько, что Анна испугалась за него. Пять раз переспросив как она себя чувствует, Штольман вылетел за дверь. И буквально через несколько минут приволок Милца, на ходу застегивавшего домашнюю куртку. Доктор укоризненно посмотрел на сыщика и попросил выйти.
Когда после осмотра, доктор вышел из спальни, то был атакован вконец извевшимся Штольманом. Александр Францевич спокойно сказал, что всё в порядке, профессора пока вызывать рано, нужно приготовить бельё, принести в комнату заранее подготовленный стол, на котором Анна будет рожать и вскипятить воду. А пока он собирается привести себя в порядок и позавтракать.
- Как позавтракать?!! А Аня?!! - шепотом закричал Штольман. Милц улыбнулся и похлопал его по руке.
- С Анной Викторовной всё хорошо. Сами роды начнутся не скоро. А мне просто необходимо перекусить, потому что потом будет не до этого. Голубчик, Яков Платонович, Вы не переживайте так. Жена Ваша здоровая молодая женщина. Справится. Вы лучше пойдите к ней. Потом я Вас, уж извините, выставлю вон.
Штольман непонимающе смотрел на доктора. Потом очнулся и пошел в спальню. Анна полулежала на кровати, обложившись подушками. Увидев мужа, улыбнулась и протянула ему руку.
- Помоги мне встать, пожалуйста. Доктор сказал нужно ходить.
- Куда ходить? Тебе разве можно сейчас?
- Нужно. Ребёнок должен сам опуститься. Ну помоги же!
Штольман помог Анне встать и вопросительно посмотрел на неё. Она засмеялась и взяла его под руку.
- Давай гулять. Тут места маловато, пойдём в коридор.
Час они медленно ходили по коридору пока в комнату заносили стол, чистые простыни, полотенца и другие нужные мелочи. Иногда Аня просила присесть. Быстро уставала. Штольман беспокойно смотрел ей в лицо, ожидая всяких ужасов. Но жена оставалась спокойной и продолжала ему улыбаться. Только когда день перевалил на вторую половину, Яков заметил, что Анна побледнела, на лбу выступили капли пота, порой она останавливалась и прикусывала губу. Он запаниковал и позвал доктора. Тот снова осмотрел Анну и посоветовал послать за профессором.
  Когда приехал Корф, Штольмана, как и обещал Александр Францевич, выставили из комнаты. Он никуда не ушёл. Продолжил метаться по коридору как раненый зверь, прислушиваясь к тому, что происходило в спальне. Он уже сам не знал, хочет ли этого ребенка, если Анне приходится так страдать. Когда раздался приглушённый вскрик жены, Яков ворвался в спальню с совершенно сумасшедшим видом. Милц замахал на него руками и потребовал выйти.
- Нет! - коротко ответил Яков и подошёл к столу, на котором лежала Анна. Она шевельнула губами пытаясь что-то сказать, но вдруг лицо её исказилось и она снова вскрикнула.
- Аня!...
Штольман взял ее за руку и она так сильно сжала его ладонь, что он сам слегка поморщился.
Корф молча кивнул Милцу и врачи занялись своим делом. Штольман держал Аню за руки, вытирал ей лицо платком и не отрываясь следил за уверенными движениями врачей.
Митя появился ближе к ночи. Он сразу возмущённо заорал и Александр Францевич улыбаясь обмыл младенца и передал в руки Матрёны, которую позвали для этого. Матрёна, ласково приговаривая что-то себе под нос, запеленала Митю и повернулась к его родителям. Анна счастливо улыбалась, а Штольман имел такой вид, как будто только что пробежал марафонскую дистанцию. Милц тоже посмотрел на них и усмехнувшись сказал "Ей Богу, если бы сам не знал точно, то затруднился бы ответить кто из вас двоих рожал".
Когда Анну привели в порядок, Митю накормили и все вышли, Штольман долго смотрел на спящих жену и сына. Он чувствовал, что в душе как будто тоже родилось что-то новое. И это новое было любовью. Любовью к маленькому человечку, который получился из их с Аней любви. И все они трое связаны незримыми, но крепкими узами. Мог ли он даже мечтать о таком семь лет назад, когда ехал в заштатный городишко на мелкую должность. А теперь в этом крохотном существе продолжится и он, Яков Штольман. Митя закряхтел и вдруг открыл глаза. Глазки были ещё молочные, с неопределимым цветом, отливающим синим. Но на лоб спускались темные вьющиеся пряди. На маленьком носике лёгким намеком проступала горбинка. Яков наклонился над колыбелькой.
- Ну здравствуй, сын ...
- Яша...
Он обернулся к кровати. Анна протянула руку и он припал к ней губами. Второй рукой она провела по его волосам.
- Спасибо тебе...
Он вскинул голову.
- За что?
- За сына... За всё... Без тебя не было бы ничего...
- Анечка... Это без тебя не было бы ничего. Не было бы меня...
*****
Анна улыбнулась вынырнув из воспоминаний. Сняла с плечиков выбранное платье и разложила на кровати. Да, именно это нежное, лёгкое шёлковое чудо она наденет к ужину. Яков ещё не видел этого платья. И наверняка будет ворчать по поводу слишком глубокого декольте. Ну и пусть. Она знает как его успокоить. Зато этот соблазнительный наряд поможет ей в задуманной хитрости. Она лукаво улыбнулась и позвонила в колокольчик. Через пару минут в комнату вошла Сима.
- Симочка, пока ты здесь, погладь пожалуйста мне это платье.
Сима с готовностью кивнула и унесла шелковый соблазн. Анна присела к туалетному столику и посмотрела в зеркало. Прекрасно. Глаза сияют, кожа светится, нежный румянец покрывает скулы. Надо только прическу изменить на что нибудь более легкомысленное. Она вынула шпильки, выпуская на волю каскад волнистых волос. Часы пробили пять и Анна спохватилась. Надо поспешить. Вернулась Сима с платьем и осторожно положила его на кровать.
- Анна Викторовна, давайте я Вам уложу волосы.
- А тебе не пора идти?
- Нет, нет! За мной Миша... Михаил Иванович в шесть зайдёт. Я успею.
- Тогда наколдуй мне что нибудь особенное... Такое как у принцессы...
Сима засмеялась.
- Вы лучше любой принцессы. Особенное... Якову Платоновичу сюрприз?
- Именно. Вот на платье посмотри и придумай как причесать.
Через полчаса из зеркала на Анну смотрела сказочная красавица. Лёгкие волны волос были забраны в узел на затылке, а с одной стороны спускались длинными локонами на плечо. Узел Сима украсила кремовыми искусственными цветами.
- Спасибо, Симочка! Ты волшебница! Помоги мне платье надеть и беги собирайся.
   В половине седьмого Анна зашла в детскую. Митя сидел в своем детском креслице с подставкой для еды и ел печенье с молоком. Вернее крошил печенье в молоко. Варя пыталась всё таки накормить его, но похоже сегодня Дмитрий Яковлевич не расположен был к пиршеству. Увидев маму он крикнул "А!" и протянул ей размокший кусочек печенья.
- И кто это у нас едой разбрасывается? - притворно строго сказала Анна.
Митя нахмурил бровки совсем как отец и сунул в рот печенье. Анна засмеялась и присев рядом, промокнула ротик сыну салфеткой.
- Вот молодец. Теперь давай переоденемся и пойдём папу встречать.
Митя с готовностью протянул ручки к маме.
Штольман вошёл в дом и сразу беспокойство охватило его. Ани у двери не было. Он настолько привык, что едва он переступает порог, как она обнимает его, что испугался непривычной пустоте в холле. Из гостинной донёсся тихий голос Анны и громкое "А!" Мити. Тревога отступила, но не до конца. Штольман быстро снял котелок, поставил на столик саквояж и отдал трость Ерофею, который вышел в холл. И быстро вошёл в гостинную.
Аня сидела на диванчике напротив двери и ослепительно улыбалась. У её ног стоял Митя в синем бархатном костюмчике, подаренном бабушкой. Увидев отца он стал выдергивать ручки из материнских рук. Аня отпустила его. Штольман не успел испугаться. Митя шагнул, потом ещё и, набирая скорость, потопал к отцу. Яков подхватил на руки начавшего клониться сына и тот сначала счастливо засмеялся, а потом звонко выкрикнул "Папа!" Аня ахнула и, подхватившись с дивана, подбежала к мужу.
- Митя! Да ты заговорил!
Митя повернул румяную мордашку к матери и так же звонко сказал "Ма!" Аня захохотала.
- Вот же... Мужчины. Как папа, так полностью, а мне так короткое ма!
Штольман обнял Анну свободной рукой и зарылся лицом в её волосы. Сказать что-то не получалось.
*****
Поздно ночью в тишине спальни, Анна лежала прижавшись к мужу и медленно приходила в себя после близости. Каждая клеточка её была переполнена блаженством. Она слушала как успокаивается дыхание Якова и тихонько гладила его грудь пальцами. Какие глупости говорят некоторые замужние дамы о том, что со временем семейная жизнь становится рутиной и ласки мужа приедаются. У неё до сих пор дыхание перехватывает от одного взгляда на мужа. А у него глаза загораются, стоит лишь ей посмотреть на него. Штольман шевельнулся и тихо сказал "Аня..." Она приподняла голову и заглянула ему в лицо.
- Что, Яша?
- Я вот думаю... - он замолчал и Анна нежно тронула его щеку.
- Как ты полагаешь... Может быть Мите нужна сестричка?...
Анна потрясённо смотрела на мужа. Она помнила как после рождения Мити он сказал " Никогда больше я не заставлю тебя так мучиться". Потом улыбнулась и тихо ответила "Не нужна. Необходима".