С Варфоломеевых распрощались на вокзале. Тот назначил встречу Штольману на следующий день и уехал в сопровождении своей свиты. Яков не досадовал на неоконченный разговор. У него было время до завтра ещё раз обдумать всё. Он собирался доехать с Мироновыми до квартиры Петра Ивановича и отправиться к себе. Но Анна строго напомнила о перевязке. Штольман растерялся. Он помнил их разговор в купе и некоторую двусмысленность этого разговора. Анна внимательно посмотрела ему в лицо и внезапно развеселилась.
   - Яков Платонович, вот уж не ожидала от Вас такой реакции. Не волнуйтесь. Мне дядя будет ассистировать. А полноценной перевязкой мы займёмся позже...
    Анна вдруг покраснела и смущённо отвела взгляд. Петр Иванович, сидящий рядом, недоуменно вскинул брови.
   - Я? Ассистировать? Аннет, я же ничего в этом не понимаю! Ты это серьезно?
   - Вполне серьезно, дядя. Будешь мне подавать бинт, корпию, спирт. Ничего сложного. Я бы и сама справилась, но Яков Платонович нервничает, ты его подбодришь.
   Анна уже не смущаясь улыбалась. Рука Штольмана невольно потянулась к манжету. Миронов, глядя на это, ухмыльнулся и с энтузиазмом пообещал подбадривать будущего родственника.
    Когда они прибыли на место, Анна пошла вымыть руки и приготовить всё, что нужно для перевязки. Петр Иванович, посмеиваясь, предложил Штольману раздеться. Штольман предложение проигнорировал и замер столбом у окна. То, что перевязка необходима, он понимал. Не понимал как он сможет снять рубашку и вытерпеть её прикосновения. Присутствие Петра Ивановича конечно сдерживало. Но в последний месяц со сдержанностью у Якова было совсем плохо. Вулкан внутри показывал все признаки скорого взрыва. Слишком долго он был без неё. Слишком близко она была сейчас.
    Анна впорхнула в комнату с небольшим подносом в руках. На подносе лежала скатка марлевого бинта, корпия в коробочке. Ещё одна коробочка, бутылочка со спиртом и баночка с какой-то мазью. На блюдечке лежали спички с ватными головками. Анна поставила поднос на стол и обернулась к Штольману.
   - Яков Платонович, снимайте сюртук, жилет, рубашку. Не волнуйтесь.
   В глазах у неё плясали чертики и губы подрагивали от усилий скрыть улыбку. Петр Иванович поднялся с кресла, в котором сидел.
   - Вам помочь, Яков Платонович?
    Штольман одарил Миронова красноречивым взглядом и начал медленно раздеваться. Когда рубашка была снята, он посмотрел на Анну. Та застыла на месте, завороженно глядя на него. Петр Иванович тоже посмотрел на племянницу и закашлялся. Анна вздрогнула и очнулась. Щеки её моментально залила краска и она от смущения резко схватила с подноса маленькие ножницы.
   - Яков... Платонович... Повернитесь пожалуйста спиной к окну...
    Штольман послушно встал как она просила. Анна зашла к нему за спину и быстро разрезала узелок бинта на его перевязанном плече. Сняв старый бинт, Анна положила его на стол и взяла бутылочку со спиртом. Петр Иванович с интересом наблюдал за ее манипуляциями.
   - Аннет, а мне то что делать?
   - Подай мне пожалуйста блюдце со спичками. И вот эту синюю коробочку. Открой её, там тампоны из ваты. Будешь подавать когда скажу.
    Анна быстро обработала поверхность подживающего шва спиртом. Потом легонько надавила пальцами на края шва и потянула. Штольман не произнес ни слова. А Миронов ахнул и уронил блюдце со спичками. Анна возмущённо посмотрела на дядю и велела ему сесть и ничего не трогать. Петр Иванович покорно сел обратно в кресло и понял, что именно здесь, в партере ему будет лучше всего. Можно наблюдать за тем, как невозмутимый сыщик бледнеет, усмиряет дыхание и стискивает край стола побелевшими пальцами. И не мудрено. Потому что нежные пальчики сначала погладили его. Потом вдруг к его плечу прижались губы.
   Петр Иванович не видел что делала племянница. Он видел как Штольман резко вдохнул и замер с полуприкрытыми глазами. Выдыхать следователь не торопился. И о, чудо! Он начал краснеть. А потом на висках у него появилась испарина. Миронов хмыкнул.
   - Аннет! Ты бы поторопилась. А то пациент твой то краснеет, то бледнеет.
   За спиной Штольмана ойкнула Анна.
   - Яков Платонович! Вам плохо?!
   Она вынырнула из своего укрытия и взволнованно схватила Якова за руку. Тот свирепо глянул на откровенно веселящегося дядюшку. Но ответить не успел. Петр Иванович хохотнул и встал.
   - Да хорошо ему, хорошо! Но ты заканчивай всё таки эту перевязку. Не ровен час приступ сердечный... У меня случится. От волнения.
    Анна совсем покраснела, а Штольман взглядом пообещал геену огненную. Миронов сел обратно и смиренно опустил голову. Анна же предложила отказаться от плотной повязки. Шов заживал прекрасно. И для дальнейшего выздоровления не было причин сдавливать его. Анна смазала шов чем-то резко пахнущим, наложила корпию и заклеила кусочком марли, покрытым медицинским клеем. Всё это время Штольман стоял, вытянувшись струной. Ему казалось, что пальцы, прикасавшиеся к его коже, раскалены. Настолько острыми были ощущения. Анна отступила и тихо сказала "Подвигай рукой... Не мешает?" Он поднял и опустил руку. Потом пару раз сжал и разжал кулак. Всё было прекрасно. До тех пор, пока он не перевёл взгляд на Анну. Она смотрела затуманенными глазами, чуть приоткрытые губы были влажные и розовые. И Штольман отвернулся. Потому что понял, что ещё секунда и он её поцелует не взирая на присутствие Петра Ивановича. Он схватил рубашку и быстро надел её. Пуговицы путались в пальцах и никак не хотели вдеваться в петли. С грехом пополам одевшись, Яков попрощался с Мироновыми и вылетел за дверь.
   - Яков Платонович! Яков!...
    Анна стояла на пороге. Штольман вернулся к двери квартиры и взял её за руку.
   - Аня, всё в порядке. Устал я. Ночь почти не спал. Я к себе поеду. Нужно передохнуть и подумать. Завтра увидимся.
   Она встревоженно посмотрела ему в глаза. И снова покраснела.
   - Хорошо. Вы ведь утром с полковником встречаетесь? Вот и приезжай к нам обедать. И... Ты ведь расскажешь о чем вы будете говорить?.. Нет, нет! Про секреты не нужно. Но если это касается нас, я должна знать.
   - Если касается нас, расскажу - серьёзно пообещал Штольман.
                                 *****
   В семейном особнячке Штольманов на Васильевском оказалось, что дома лишь Ерофей. Матрёна уехала на неделю в деревню на похороны брата. Штольман пожал плечами и отправил Ерофея в ближайший трактир заказать что нибудь на ужин. Сам же отправился в кабинет. Там ему всегда хорошо думалось. Но не в этот раз. Перед глазами стояла Анна. И он невольно по минутам перебирал всё, что происходило с утра. Её смущённый и одновременно лукавый взгляд, её прозрачный намёк на "полноценную перевязку", её прикосновения...
   Вернувшийся Ерофей застал хозяина спящим прямо за столом в кабинете. Голова была опущена на сложенные руки, а на лице подрагивала такая светлая улыбка, какой Ерофей сроду не видел. Он тихонько закрыл дверь кабинета и спустился на кухню. Если Штольману снится что-то такое, что заставило его так улыбаться, то пусть спит подольше.
   Однако через час звякнул колокольчик у входной двери. За дверью обнаружился Петр Иванович Миронов. Поскольку Ерофей знал, что это свой, то впустил его, но сказал, что сейчас Яков Платонович не может с ним увидеться, поскольку спит. Петр Иванович махнул рукой.
   - Да я знаю, что он ночь не спал. Мы же вместе приехали. Но мне нужно обязательно с ним поговорить. Я могу подождать. Давай-ка на кухню пойдём. Может у Матрёны найдётся что выпить- закусить?
   Узнав, что Матрёны нет и ужин ожидается из трактира, Миронов даже обрадовался. Во всяком случае он как-то очень уж оживлённо потёр руки, а затем даже хлопнул Ерофея по плечу и довольно улыбнулся.
   - Всё равно пойдем на кухню. Чай то в этом доме найдётся?
   Спустившийся через полчаса на звук непонятных голосов Штольман, увидел премилую картину чаевничающих возле самовара Петра Ивановича и Ерофея. Оба раскраснелись от горячего чая и были явно довольны друг другом.
   - А что здесь происходит? - произнес свою коронную фразу Яков.
   Петр Иванович заулыбался, а Ерофей вскочил из за стола. Штольман махнул ему рукой, мол сиди. И сам пристроился на свободный табурет.
   - И почему на кухне? В гостиной же удобнее. Впрочем, здесь тоже неплохо. Матрёна бы вас выставила из своего хозяйства. Так что пользуйтесь моментом. Петр Иванович, вы по делу или просто мимо проходили? А Анна Викторовна что, одна осталась?
   Миронов развел руками.
   - Яков Платонович, во первых дома горничная и кухарка. Во вторых внизу у нас швейцар и во дворе дворник. В третьих Аннет сейчас ванну принимает, а потом собиралась чемодан разобрать пока волосы высохнут. Это часа два займёт. Не выйдет она с непросохшими волосами и без приличной прически. Ну и главное, я действительно по делу.
    Штольман сразу стал серьёзен и напряжённо смотрел Миронову в лицо. Тот снова улыбнулся.
   - Вы не переживайте так. Ничего страшного не произошло. Но помощь Ваша нужна. Мне прислала приглашение дама знакомая. Никаких имён! Но я не могу не принять этого приглашения. И, боюсь, что вернуться домой я смогу лишь через день... Ввиду того, что у Вас тут возникла проблема с кормлением, так сказать... Может Вы переедете на два дня в мою квартиру? Ох, да что это я? Почему на два дня... Гостевая комната у меня прекрасная. И прекрасная кстати кухарка! И за Аннет присмотрите, и меня выручите.
    Штольман пристально смотрел на Петра Ивановича, пытаясь понять хитрит ли тот. Но понять не получалось. Внутри билось и трепыхалось чувство восторга. Миронов наблюдая за его лицом, расплылся в улыбке и припечатал "Вот и договорились!"

Отредактировано IrisBella (26.07.2023 21:14)