Несколько секунд Штольман осмысливал услышанное, а затем крепко прижал к себе Анну. Он не усомнился в том, что она сказала. И сейчас прислушивался к собственным ощущениям. Лёгкой тенью мелькнула жалость. Мелькнула и пропала. Нина выбрала свой путь. Он предлагал ей выход. Пусть не такой, какой бы её устроил, но этот выход мог сохранить ей жизнь. Не захотела. Понадеялась на то, что вывернется как обычно. У Судьбы же было своё мнение. Осталось глухое раздражение. И за чертой Нина осталась прежней. Пришла к сопернице, растревожила, заставила волноваться. Он чувствовал как дрожит Аня, как постепенно успокаивается её дыхание. И рефреном прошла старая, привычная мысль "Ох уж эти духи..."
   Анна увидела дядю и страшно смутилась. Покраснела и неловко высвободилась из объятий Штольмана.
   - Дядя... А я не слышала как ты пришёл...
    Петр Иванович махнул рукой.
   - Аннет, извини, что вторгся без предупреждения, но мне Яков Платонович нужен. Не обращай на меня внимания. Я сейчас исчезну.
   Он встал и на секунду замер, держась рукой за спинку стула.
   - Яков Платонович, мы не договорили. Зайди ко мне вечером, сделай милость. Мне ведь не только слушатель нужен. Есть и по твоей сыскной части вопрос.
   Штольман кивнул.
   - С Аней поговорю и зайду.
   Петр Иванович пошёл к двери. Но на пороге обернулся и улыбнулся почти как прежний авантюрист Миронов.
   - До встречи, Штольманы!
   Анна распахнула глаза и возмущенно-восхищенно посмотрела на дядюшку. Тот хмыкнул и исчез за дверью.
   Штольман усадил Анну на диванчик и присел рядом, не выпуская из рук её ладошку.
   - Я так понимаю, что умерла Нежинская не своей смертью? Она что-то сказала об этом?
    Анна огорчённо нахмурилась.
  - Да... У неё горло перерезано...
    Штольман вздрогнул и обнял Анну за плечи. Какой ужасный конец. Он помнил почти патологическую боязнь боли у Нины. Уколотый брошью палец был поводом для истерики и непритворных слез. Но сейчас его всё таки больше волновало душевное состояние Ани.
   - Что ей нужно было?
   Анна опустила глаза и тяжело вздохнула.
   - Кто её убил, она не захотела сказать. Говорит "сами ищите". А ещё... Яша, она говорила о ребёнке...
    Штольман изумлённо вскинул брови.
   - О ребёнке? О каком ребёнке? У Нины есть ребёнок?
    Анна утвердительно кивнула головой.
   - Она хотела намекнуть на то, что это твой ребенок. Сама об этом сказала. Но мальчику уже 11 лет. А с тобой она познакомилась позже. Она говорит, что мальчик хорошо устроен, но человек, который ежегодно привозил его опекунам деньги, умер. И в следующем году не сможет внести очередной платёж. И она хочет, чтобы ты нашёл его отца...
    Штольман опешил. Никогда Нина ни полсловом не обмолвилась о том, что у неё есть сын. А уж искать его отца, который возможно и не знает о существовании ребёнка...
   - И как она это представляет? Она сказала кто это?
   Анна помотала головой.
   - Нет. Не успела. Появился Лассаль и она исчезла...
   Штольману очень хотелось чертыхнуться. Час от часу не легче. Этому то что понадобилось? Но, по крайней мере, теперь они точно знают, что Лассаль действительно мертв.
   - Аня?...
    Анна наконец подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
   - Я не знаю зачем приходил Лассаль. Он просто посмотрел на меня и повторил ту странную фразу, которую уже говорил мне. Я тогда думала, что он меня убьёт... Он сказал "В каждом несчастье ищите женщину"...
   Штольман нахмурился. Анна уже рассказывала ему о своей последней встрече с Лассалем в декабре 1889-го года. И от Варфоломеева он знал о том, что тогда Нина приказала Лассалю убить Анну. Почему тот не выполнил приказа он не понимал, хоть и радовался этому. Что означала фраза, сказанная Жаном Ане, он тоже не понимал. А то, чего он не понимал, раздражало его безмерно. Понимание давало нить к дальнейшим действиям. Непонимание висело тяжким грузом на душе и не давало расслабиться. Лассаль был темной лошадкой. Даже господин Варфоломеев знал о нём очень мало. Штольман же понимал только то, что француз всегда работал на одного единственного хозяина. Себя самого. Он был очень высокооплачиваемым наемником. Но свои интересы ставил на первое место. То, что Нежинская была уверена в абсолютной верности Лассаля, было наивным и глупым. Лассаль считал себя умнее своих нанимателей. И, справедливости ради, зачастую так и было. Почему француз счёл невыгодным для себя убийство Анны, для Штольмана было загадкой.
   Анна погладила его по щеке.
   - Ты к дяде собирался зайти? Иди. Я пока приведу себя в порядок и закажу нам поесть. Я опять проголодалась... Даже странно...
    Штольман привлек её к себе и прикоснулся губами к виску. Целовать по настоящему не стал, хотя и очень хотелось это сделать. Но тогда и Петр Иванович, и обед, были бы снова отложены.  Он встал.
   - Я постараюсь побыстрее. Если снова пожалуют духи, зови меня немедленно.
    Анна засмеялась.
   - Боюсь, что духи не станут ждать пока я тебя позову. Не волнуйся. Я справлюсь.
                               *****
     На стук в номер Миронова никто не ответил. Штольман постучал ещё раз, пожал плечами и решил спуститься в ресторан заказать обед. Пока Анна оденется, он уже вернётся.
    Зайдя в помещение ресторана, он сразу увидел за дальним столиком в углу Петра Ивановича. Тот был не один. Напротив него сидела графиня Берсенева. И, судя по всему, она была очень расстроена. Штольман замер, размышляя стоит ли подходить. Но тут Петр Иванович заметил его. Он коротко что-то сказал Ларисе Ефимовне и поднявшись, подошёл к Штольману.
   - Яков Платонович, я извиняюсь, что не дождался тебя. Но Лариса Ефимовна приехала неожиданно. Я не знаю...
    Миронов замялся на мгновение, но затем решительно положил руку на локоть Штольмана.
   - Ты не мог бы присоединиться к нам? Я уговорил графиню довериться тебе. Возможно ты найдёшь выход из сложившейся ситуации.
    Штольман думал не больше нескольких секунд,  и молча пошёл к столику. Петр Иванович шёл следом. Поздоровавшись с графиней, Яков сел за стол. На лице Ларисы Ефимовны застыло напряжённое и скованное выражение. Но руки в кружевных митенках, нервно мяли носовой платок. Миронов предложил заказать кофе. По всему, он пытался хоть немного разрядить обстановку. Штольман согласился на кофе и повернулся к графине.
   - Сударыня, так уж получилось, что я немного в курсе Ваших обстоятельств. Но поверхностно. Если Вы расскажете мне подробнее, я подумаю чем можно помочь.
    Женщина несколько мгновений вглядывалась в лицо сыщика, затем словно отпустила внутри какую-то пружину и глаза заблестели близкими слезами. Она судорожно вздохнула и явно подавила желание заплакать.
   - Я Вас помню. Вы тогда были единственным, кто выразил соболезнования... Все остальные спорили о том, кто будет отвечать за дуэль в расположении полка... Понимаете, Митя... Дмитрий Варламович, мой покойный муж, очень долго думал о том, как составить завещание, чтобы никого не обидеть. И Леночку с Машенькой защитить. Я не знаю откуда Серж узнал о том, что запись о венчании фальшивая. Я спрашивала у батюшки. Он уже старенький совсем, но хорошо помнит этот случай. И клянётся, что никому не рассказывал об этом. Серж утверждает, что у него на руках какие-то бумаги, которые являются доказательством того, что запись сделана за деньги. Мне он этих бумаг не показал. Он хочет чтобы мы с дочерью и внучкой отказались от всего наследства в его пользу. В противном случае грозится предать огласке всё и опозорить Леночку. А Маше то каково будет?! Ей же всего шестнадцать... Я бы и отказалась. У меня есть мои собственные средства. От бабушки остались. Не Бог весть что, скромно мы бы прожили. Но...
    Штольман понимающе кивнул.
   - Вы не верите пасынку.
   - Да!
    Графиня взволнованно сжала руки.
   - Мне не хотелось бы возводить напраслину... Но Сержу я не верю. Он ведь не сильно и нуждается в этих деньгах. Он хочет нас уничтожить. И не остановится. Я чувствую это...
    Штольман успокаивающе поднял руку.
   - Давайте вернёмся в прошлое. Я понимаю, что Вам тяжело вспоминать, но важна каждая мелочь. Кто был тем соблазнителем? Кто стрелялся с Вашим сыном?
    Лариса Ефимовна взяла в руку чашечку с кофе, которую за несколько минут до того, принес официант. Рука слегка дрожала. Она отпила глоток и посмотрела на Штольмана.
   - Да, я понимаю. Это был Илья Багратион. Потому и начальство тогда всполошилось. Как же, сын князя, хоть и захудалого, но из рода тех самых Багратионов. Племянник другого князя. Который сам явился защищать сына сестры. Его даже не наказали. Просто перевели в другой полк. Разумовский улыбался как кот, который съел жирную мышь.
   - Разумовский?!
    Выражение лиц и у Штольмана, и у Миронова были одинаково ошеломленные. Лариса Ефимовна удивлённо и немного испуганно смотрела на обоих.
   - Да... Илья его племянник...
    Штольман переглянулся с Петром Ивановичем и придвинул стул ближе.
   - Лариса Ефимовна, а Вы случайно не знаете, где сейчас этот Багратион?
   Женщина вздохнула.
   - Знаю. В могиле. Он погиб на дуэли пять лет назад. Жене и детям оставил одни долги. Родня грузинская их не приняла. Бедная женщина живёт где-то в деревне, в маленькой усадьбе, которая ей досталась от родителей. Мои соседи Мещерские тоже там имеют дом. Я могу спросить где это.
   - Обязательно спросите.
    Штольман словно подтянулся весь и глаза были сосредоточенными. Петр Иванович понял, что сыщик уже увидел какую-то связь между разрозненными, казалось фактами. С минуту он молча о чём-то размышлял, затем повернулся к Берсеневой.
   - Я не стану сейчас обещать Вам что либо. Но думаю, что выход найти можно. Но на это понадобится время. Ваш пасынок дал вам какой-то срок?
    Графиня кивнула.
   - Месяц.
    Штольман удовлетворённо наклонил голову.
   - Я думаю этого хватит. Как ни изощрен его план, но в нём есть слабые места. И думаю не всё потеряно.
   Лариса Ефимовна слабо улыбнулась.
   - Я буду молиться. Спаси Вас Господь... И Вашу прекрасную супругу...

Отредактировано IrisBella (26.07.2023 23:22)