Часть 49

За дверью оказался мальчишка посыльный с приглашением на ужин от графини Берсеневой. Убить его Штольман не убил, но посмотрел так свирепо, что мальчик шарахнулся от него и убежал не попросив чаевых.
Вернувшись в гостинную, он обнаружил, что Анна вышла из спальни и сейчас сидела за столом, старательно рисуя что-то на листе бумаги. От усердия она даже кончик языка высунула, что почему-то умилило Штольмана до того, что он подошёл и поцеловал её в тёплую кудрявую макушку. Анна с улыбкой подняла голову и протянула ему рисунок.
- Вот. Этот мужчина подслушивал в моем видении.
Яков взглянул и, не удержавшись, присвистнул. С листа бумаги на него прищурившись смотрел Серж Берсенев. Он был моложе , чем тот, которого Штольман видел накануне, но это был несомненно он. Анна удивлённо посмотрела на него.
- Ты его знаешь? Кто это?
Штольман покачал головой.
- Я его видел. Вчера. Это Берсенев младший.
Анна ахнула и снова посмотрела на свой рисунок.
- Господи... Недаром он мне показался таким неприятным. Он чудовище... Но почему мне показали это видение?..
Штольман усмехнулся.
- Видимо для того, чтобы я не пошёл по ложному следу. Не знаю кто или что стоит за твоими видениями, но не могу не согласиться с тем, что порой они бывают полезны...
Анна снова ахнула и порывисто обняла его.
- Наконец-то! Наконец-то я услышала это от тебя!
Штольман неловко кашлянул и наклонился чтобы поцеловать её. Раздался стук в дверь. Анна засмеялась, глядя на яростное выражение лица Якова.
- Не сердись!.. У нас ещё два дня и две ночи...
В самом деле. Чего он так взвился? И даже потом, когда она наконец станет его законной женой, ведь не выстроишь вокруг неё забор, не прикуешь цепями к брачному ложу, не запретишь смотреть вокруг... Она не станет твоей собственностью, Яков. Она разделит твою жизнь. Уже разделила. Судьба позволила тебе жить рядом с самой удивительной женщиной на свете. Её лёгкое дыхание стало твоим. Её сердце бьётся в такт с твоим. Так живи, дыши, люби и оберегай. Не рычи как пёс над костью. Штольман провёл ладонью по лицу, усмехнулся и открыл дверь.
- Не помешал? Я только предупредить, что экипаж придёт к шести.
Петр Иванович даже порога не переступил. Хлопнул по плечу Штольмана и, посвистывая, пошел по коридору к своему номеру. Яков закрыл дверь на ключ, а ключ положил в карман. И в это мгновение почувствовал как стало тепло спине и мурашки побежали по шее. Она просто смотрела ему в спину. Не дотрагиваясь. Но присутствие её он ощущал всем собой. " Отдохнуть Вам надо, Яков Платонович..." тихо прошептали сзади. Он повернулся. Анна стояла в нескольких шагах от него. Глаза казались черными от проглотивших радужку зрачков. Он быстро глянул на часы у стены. До шести было целых три часа. Он отдохнёт на славу. Они отдохнут.
*****
К особняку Берсеневых они подъехали в начале седьмого. Графиня прислала за ними элегантную открытую коляску, запряженную парой серых, очень красивых лошадей. Всю дорогу Анна поглядывала на дядю и невольно улыбалась. Петр Иванович был неотразим в новом светлом сюртуке и новом же белом жилете. Вместо привычного галстука на шее у него был повязан шелковый шейный платок, сколотый очень изящной серебряной булавкой в виде летящего ястреба. На коленях у Миронова лежали три белых розы. Каждая была перевязана узкой лентой. Цвет лент отличался. Одна была белой, как сама роза. Вторая лавандовой и третья нежно голубой. Анна гадала цветок с каким цветом ленты достанется Елене Дмитриевне. Спрашивать она не стала. Дядя был слишком взволнован. Он первым соскочил на землю, когда экипаж остановился. Рядом с особняком стоял ещё один экипаж. Шикарная карета с кучером на козлах и лакеем на запятках, запряженная четверкой холеных вороных с султанами из страусовых перьев на головах. Петр Иванович нахмурился увидев карету. Штольман помог выйти Анне из коляски и повернулся к Миронову.
- Кроме нас будут ещё гости? Не очень-то это кстати.
Петр Иванович покачал головой.
- Это не гости. Это...
Двери особняка распахнулись и на пороге появился Серж Берсенев с непроницаемым лицом. Он быстро сошёл с крыльца и направился к карете. Увидев Петра Ивановича, Берсенев пренебрежительно скривился и молча полез в распахнутую лакеем дверцу кареты. После того, как лакей плотно закрыл дверцу и встал на запятки, кучер взмахнул кнутом и карета тронулась с места.
Анна распахнутыми глазами смотрела на всё это. Она узнала человека, севшего в карету. Он был гораздо старше того, что она видела на балу, но это был он. Ощущение же гадливости у неё было ещё сильнее, чем после видения. Она обхватила обеими руками локоть Штольмана.
- Зачем он приходил? Вряд-ли что-то хорошее сказать... Пойдёмте скорее в дом. Мне кажется там сейчас нужна наша помощь.
Штольман сжал её пальцы, лежащие на сгибе его локтя и молча пошел к дверям особняка.
Графиня встретила их в гостинной. Как ни старалась она держать себя спокойно и приветливо, у неё это плохо получалось. На высоких скулах лежали пятна румянца, руки нервно сжимали крохотный батистовый платочек. Ни Елены Дмитриевны, ни Маши не было в комнате. Петр Иванович вручил Ларисе Ефимовне розу с лавандовой лентой, оглянулся на Штольмана и всё таки спросил "Мы столкнулись у входа с Вашим пасынком... Зачем он приходил? Опять с какими-то требованиями? А где Леночка и Маша? Надеюсь он не оскорбил Леночку?"
Лариса Ефимовна беспомощно посмотрела на Штольмана и Анну, а затем слабо махнула рукой.
- Да что уж скрывать... Вы ведь в курсе наших дел... Серж приходил напомнить, что и этот дом я должна освободить до конца месяца. А ведь этот особняк не входит в наследство. Он подарен мне мужем вскоре после свадьбы. Мы сюда приезжали каждое лето, спасаясь от столичной жары. Больше тридцати лет этот дом принадлежит мне...
Одинокая слеза сбежала по её щеке и она торопливо промокнула её платочком. Анна кинулась к графине и обняла её.
- Лариса Ефимовна, дорогая! Не расстраивайтесь так! Я уверена, что всё будет хорошо и Вы не расстанетесь с этим домом!
Она оглянулась на Штольмана.
- Яков Платонович, ведь правда?
Яков посмотрел в её умоляющие глаза и кивнул.
- Приложу все усилия. Думаю, что у Вас есть все шансы сохранить наследство мужа.
Анна благодарно улыбнулась ему и, обернувшись к Ларисе Ефимовне, поцеловала её в щеку. Тут же отпрянула и покраснела.
- Ой... Простите мне мою порывистость... Со мной это бывает...
Штольман только усмехнулся. Бывает, ещё как бывает. Лариса Ефимовна взяла Анну за руку.
- Ну что Вы, Анна Викторовна. За что же Вас прощать? Вы не представляете, как приятно встретить человека живого и чувствующего. В свете этого лишены по большей части.
Взгляд графини переместился к Петру Ивановичу, который нервно поглядывал в сторону лестницы на второй этаж.
- Лена с Машенькой сейчас спустятся, Петр Иванович. Слава Богу они заняты нарядами и не присутствовали при визите Сергея Дмитриевича.
В ту же секунду сверху раздался смех Маши и на лестнице появилась она вместе с матерью. Обе были в лёгких шелковых платьях и обе счастливо улыбались. Впрочем, Маша, спустившись вниз, сразу заметила волнение бабушки и встревоженно спросила "Что случилось?" С лица Елены Дмитриевны тоже исчезла улыбка. Она вопросительно посмотрела на мать. Лариса Ефимовна слабо улыбнулась.
- Всё в порядке, дорогие мои. Просто Анна Викторовна меня растрогала своей непосредственностью. Вы сегодня обе такие прелестные... Леночка, это над этими нарядами так трудилась всю неделю мадам Роше? Кстати, ты бы познакомила Анну Викторовну с ней. Может быть и она что нибудь закажет у неё. Анна Викторовна, мадам Роше это лучшая портниха Твери. К ней даже из Петербурга приезжают сделать заказ. Вы останетесь довольны, я не сомневаюсь.
Анна уже покачала головой, собираясь отказаться, но потом посмотрела на Штольмана и в глазах у неё зажёгся лукавый огонек.
- А Вы знаете, я не откажусь. Давно хотела пошить себе платье для выхода. Я ведь никуда особо не хожу кроме больницы. Мама расстраивается.
Елена Дмитриевна бросила быстрый взгляд в сторону Петра Ивановича и согласно наклонила голову.
- Буду рада помочь. Вы ведь уезжаете скоро? Давайте завтра сходим к мадам. Она как раз получила новые ткани из Парижа. Я тоже почти не бываю нигде, но это ведь не повод отказываться от нового платья?
Миронов вручил розы Елене Дмитриевне и Маше. Маше досталась роза с белой лентой, её матери с голубой. Маша от души поцеловала Петра Ивановича в щёку. Елена только улыбнулась и тихо поблагодарила. Но поставить цветок в вазу не позволила ни горничной, ни дочери. Сама бережно развязала ленточку и затем осторожно водрузила вазочку с розой на секретер у стены.
Ужин прошел под смех и разговоры о чем угодно, но не о том, что волновало присутствующих. После ужина Штольман попросил графиню уделить ему время для беседы и они прошли в кабинет. Петра Ивановича Маша утащила в сад показать расцветающий жасмин. Анна решила, что самое время поговорить с Еленой о поездке в Затонск. Они тоже вышли в сад и расположились в беседке, где был накрыт стол с самоваром, чашками и вазочками с вареньем и пирожками. Елена разлила чай в красивые фарфоровые чашки. Анна с удовольствием глотнула душистый напиток.
- Елена Дмитриевна, я хотела пригласить Вас с Машенькой погостить у нас в Затонске. Через неделю у нас будет ярмарка. Мы могли бы гулять, на лодке кататься. У нас очень живописный городок. Вам обязательно понравится! И мама будет рада таким гостям...
Елена улыбнулась, а затем как-то смущённо посмотрела на Анну.
- Анна Викторовна, спасибо за приглашение, но... Вы простите, что вмешиваюсь... Я ещё вчера хотела Вам сказать... Вы ведь не женаты с Яковом Платоновичем?...
Анна ахнула и густо покраснела.
- Господи... Я совсем не подумала... Мы помолвлены. И мы давно друг друга...
Елена прикоснулась к руке Анны.
- Я не хотела Вас обидеть. Это же видно, как вы относитесь друг к другу. Мне Петр Иванович немного рассказывал о том, как вы познакомились и... Я и сказать Вам хотела, что Вы забыли про кольца... Ни у Вас, ни у Якова Платоновича нет венчального кольца... Вы не подумайте, я не осуждаю Вас. Но Маше придется как-то объяснить то, что вы не женаты...
Анна совсем смутилась и расстроенно уставилась в сторону клумбы неподалёку. Как она не подумала? Ей так хотелось устроить дядюшкину судьбу, что она совсем забыла о том, как выглядит со стороны её собственная. Да она и не считала, что делает что-то предосудительное. С той самой декабрьской ночи в гостинице Затонска, она думала о Штольмане, как о муже. И не видела ничего зазорного в том, что в гостинице Твери они были вместе. Как можно разорвать одно сердце? А у них оно одно. И сердце, и дыхание, и судьба. Но вот что сказать Маше?... Она так задумалась, что чуть не подскочила от неожиданности, когда сзади раздался голос самой Маши.
- А мне не нужно ничего объяснять! Только слепой не увидит как вы любите друг друга! И если вам пришлось немного обмануть гостиничную администрацию, значит так нужно было. Вот я никогда не выйду замуж, если мой избранник не будет меня любить так, как Яков Платонович любит Вас. Или как дядя Петр любит тебя, мама! Не понимаю почему ты его мучаешь столько лет!
И Анна, и Елена ошеломленно смотрели на Машу, стоявшую за парапетом беседки и разгневанно сверкающую глазами. В руках у неё была охапка жасминовых веток, которую она под конец своего эмоционального монолога, швырнула на землю.
- И я хочу поехать в Затонск! Даже если ты со мной не поедешь. Анна Викторовна, ведь можно мне поехать к вам? Я нигде ещё не была кроме Твери и нашего имения...
Анна растерянно кивнула. А Маша торжествующе повернулась к матери.
- Сама решай вместе мы поедем или я одна!
Она слегка топнула ногой и, повернувшись, решительно зашагала к дому. Анна с Еленой молча смотрели ей вслед.