Часть 54

В ресторан они спустились втроём. Варфоломеев, сидящий за столиком в углу, не удивился. Он встал, приветствуя Анну и сказал, что обед уже заказан на четверых. Штольман этому тоже не удивился. Во время обеда полковник развлекал всех столичными сплетнями, рассказом о предстоящих торжествах в Гатчине по случаю именин наследника, интересовался решили ли уже жених с невестой когда же состоится свадьба. Анна вопросительно посмотрела на Штольмана. Тот лишь бровь приподнял. И она ответила, что этот вопрос они сначала обсудят с родителями.
Когда перешли к десерту, возле небольшого фортепиано появился тапер. Он открыл крышку инструмента, поставил на подставку ноты и опустил руки на клавиши. Тихая, лёгкая мелодия зазвучала в зале. Анна невольно оглянулась. Эту сонату Шуберта она любила и часто играла сама. Рука Штольмана накрыла её руку и она вздрогнула. Словно горячие ручейки потекли от её кисти в ладони Якова и почти мгновенно запылала она вся. Вспыхнули щёки и дыхание сбилось. Она посмотрела в глаза Штольмана и поняла, что с ним происходит то же самое. И как ни жаль ей было, тихонько вытащила свою руку из его ладони. Невозможно же разговаривать так! И люди вокруг. Дядюшка уже ухмыляется и закатывает глаза. А полковник вдруг закашлялся. Анна совсем побагровела и опустила ресницы. Варфоломеев прокашлялся, затем долго и старательно складывал салфетку, и, наконец спросил.
- Так я смогу сегодня увидеть Ларису Ефимовна Берсеневу?
Штольман перевел взгляд на Петра Ивановича. А тот торопливо кивнул.
- Да, конечно. Она встревожилась когда я ей сообщил о Вашей просьбе задержаться. И готова с Вами встретиться в любое удобное время. Только не знает согласитесь ли Вы приехать к ней. Если это неудобно, она приедет сюда.
Варфоломеев покачал головой и прижмурился, став удивительно похожим на кота.
- Зачем же утруждать даму? Мы поедем к Берсеневым все вместе. А чтобы нам вдруг не помешали разговаривать, мои люди присмотрят за бывшим родственником.
Миронов изумлённо вскинул брови при слове "бывшим", но промолчал, бросив взгляд на Штольмана. Тот слегка наклонил голову. Анна тоже ошеломленно смотрела на полковника. Потом, как и Петр Иванович, перевела взгляд на Якова. Ей он чуть улыбнулся и снова взял за руку.
- Я думаю, Петр Александрович, к вечеру можно навестить Ларису Ефимовну. Мы можем поехать вместе. Я закажу у портье большой экипаж. На семь часов будет удобно?
- Вполне, Яков Платонович. Насчёт экипажа не беспокойтесь. Я всё устрою. А пока, с вашего позволения, я пожалуй пойду отдохну к себе в номер. Я ведь тоже тут остановился. Без десяти минут семь карета будет у входа.
Варфоломеев поднялся и, поцеловав руку Анне, пошел к лестнице. Петр Иванович повернулся к Штольману.
- Полагаю, что спрашивать у тебя что это значит - бывший родственник, бесполезно?
Штольман усмехнулся.
- Всему своё время. Вечером всё узнаешь. Но, чтобы не было слишком беспокойно, скажу, что всё будет...неплохо. Для графини и Елены Дмитриевны. И неожиданно для Сержа.
Миронов сделал "большие глаза", потом улыбнулся и посмотрел в сторону буфета.
- Пожалуй я закажу бутылочку шампанского. Или две... На вечер.
И направился в сторону буфета. Штольман взял Анну за руку и повёл за собой к лестнице наверх. Едва переступив порог номера, он повернул в двери ключ и подхватил Анну на руки. Она коротко засмеялась и обхватила его за шею. Штольман бросил взгляд на часы. До семи было ещё достаточно времени для отдыха. А он уже явно устал.
*****
Без четверти семь Штольман с Анной спустились в фойе. Петр Иванович нетерпеливо вышагивал от стойки портье до двери и обратно. Штольман отошёл к портье отдать ключи, а Миронов подхватил племянницу под руку. Внимательно осмотрел её, отметив и плавность движений, и мягкую улыбку всему окружающему, и томность взгляда. Дядюшка усмехнулся и шепнул Анне на ухо "Аннет, ты бы свет приглушила". Та непонимающе посмотрела на него.
- Ты выглядишь непозволительно счастливой. Нет, нет! Я лично не против! Но это слишком бросается в глаза.
Анна покраснела и оглянулась на Штольмана, о чём-то беседовавшего с портье. Тот почувствовал её взгляд и повернул голову в её сторону. И Петру Ивановичу Миронову показалось, что звенящая тишина окутала фойе гостиницы и ангельский хор запел что-то нежное и проникновенное. Он тряхнул головой и наваждение исчезло. Не исчез комок в горле. Погладив Анну по плечу, он отошёл к окну. Возле входа как раз остановилась большая закрытая карета, запряженная четверкой. Видимо это был тот самый экипаж, что повезёт их к Берсеневым. Петр Иванович оглянулся. Штольман уже стоял возле Анны, держал её за руку и смотрел так проникновенно, что у Миронова снова защекотало в носу. С лестницы неспешно спускался Варфоломеев. Ну слава Богу. Сантименты уступают делу. Петр Иванович вернулся к племяннице и успел заметить гаснущую нежную улыбку, адресованную сыщику. Подошёл полковник.
- Можем ехать?
У Штольмана был вид только что проснувшегося человека. Но он быстро взял себя в руки и сдержанно кивнул.
- Конечно. Мы готовы.
До особняка Берсеневых ехать было совсем не долго. Но за эти десять-пятнадцать минут Штольмана унесло в Затонск пятилетней почти давности. В отличии от Анны он должен был осознавать что происходит в номере провинциальной гостиницы. Должен был... Но в тот момент не осознавал. Понимал только, что держит в руках свой "чистейшей прелести чистейший образец" и никакие силы не заставят его выпустить. Было только ощущение оглушительного, невообразимого счастья. Всё то чёрное, опасное, угрожающее, что связалось вокруг них в казалось неразрубаемый узел, отодвинулось куда-то далеко. Не исчезло, но словно стало тусклым и неважным сейчас. Важным была нежная, хрупкая и невероятно храбрая девочка, которая неумело, но решительно прижималась к нему так, словно он был единственной её опорой. А если хорошо подумать, то он ей, опорой и был. Стал ею и сам этого не заметил. И должен оставаться. Потому что она не может исчезнуть из этого мира. Исчезнет она, исчезнет смысл его жизни. Исчезнет радость. Он вздохнул и понял, что карета стоит, Варфоломеев и Миронов уже вышли, а Анна встревоженно заглядывает ему в лицо. Он встряхнул головой и улыбнулся ей.
- Прости, задумался. Идём.
Штольман соскочил на землю и подал руку Анне.
Лариса Ефимовна встретила их в одиночестве. На вопрос Анны где Елена Дмитриевна с Машенькой, она ответила, что они ушли в гости к соседям по имению, которые приехали в Тверь отметить шестнадцатилетие дочери. Узнав, что госпожа Левицкая с дочерью гостят у графини, они пригласили их на торжество к себе.
- Я даже обрадовалась. Пусть девочки проведут вечер среди друзей. Я ведь не знаю, что Вы мне хотите сообщить, Петр Александрович.
Графиня явно нервничала и смотрела в основном на Варфоломеева. Петр Иванович хотел было успокоить её, но полковник заговорил первым.
- Ничего такого, что расстроило бы Вас, Лариса Ефимовна. Давайте всё таки пройдем в комнаты. На пороге неудобно.
Лариса Ефимовна спохватилась, что держит гостей у входа и пригласила всех в гостинную. Когда все расселись, графиня не выдержала.
- Петр Александрович, простите мою несдержанность, но не томите. О чем Вы хотели поговорить? И как с этим связаны Яков Платонович с Анной Викторовной?
Графиня повернулась к Анне.
- Вы простите ради Бога, я не хотела Вас обидеть! Просто думала, что Петр Александрович хочет разговора наедине. А теперь уже и не знаю что думать...
Варфоломеев наклонился вперёд и слегка похлопал графиню по руке.
- Лариса Ефимовна, это Вы меня простите. Нужно было хоть намекнуть Вам, что ничего страшного я не скажу. Ну и разрешите сразу передать привет и наилучшие пожелания от Екатерины Федоровны. Она всё ещё надеется на возобновление дружеских отношений с Вами. Очень переживает, что Вы не навещаете больше нас.
Щеки графини слегка порозовели и она опустила глаза.
- Петр Александрович... Спасибо Катеньке... Но Вы же знаете про наши семейные обстоятельства. Поначалу я просто не могла ни с кем говорить об этом. Даже видеть кого-то было сложно. Ведь нужно улыбаться, разговаривать о пустяках... А у меня не было сил на это. А потом я решила, что не буду никого отягощать своими бедами. Машенька родилась. Нужно было помочь Леночке. Потом Митя заболел... Не могла я никого видеть.
Варфоломеев кивнул.
- Почему же теперь Вы не обратились ко мне? Вы же знали, что я не стану распространяться о таком. И смогу помочь. А я узнаю обо всём происходящем случайно и от человека, с которым даже не приятельствую. Так, знакомый.
Графиня встревоженно посмотрела на Штольмана. Тот едва заметно отрицательно качнул головой. Но полковник увидел этот жест и усмехнулся.
- Нет, это не Яков Платонович. Позвольте я расскажу с самого начала.
И Варфоломеев безэмоционально и сжато повторил то, что уже рассказывал Штольману. Графиня на протяжении рассказа то бледнела, то тихо ахала, прижимая пальцы к дрожащим губам. Анна, донельзя взволнованная рассказом, подсела поближе к Ларисе Ефимовне и взяла её за руку. Когда полковник закончил рассказ, в гостинной повисло напряжённое молчание. Потом графиня еле слышно прошептала "Что же теперь будет?.. Господи, как хорошо, что Митя не дожил..."
Полковник откинулся на спинку кресла, в котором сидел.
- Всё пройдёт максимально тихо. Я позабочусь о том, чтобы пикантные подробности не просочились в прессу. Хотя сплетничать всё равно будут. Вам придётся хранить молчание и на вопросы загадочно улыбаться. Но мне понадобится Ваша небольшая помощь. Придется пережить несколько неприятных минут, но никаких громких судебных процессов не будет. Это я Вам обещаю.
Лариса Ефимовна выпрямилась и несколько раз глубоко вздохнула.
- Я сделаю всё, чтобы избавить дочь и внучку от любого унижения. Можете рассчитывать на меня. Что нужно делать?
Полковник взмахнул рукой.
- Да Бог с Вами, Лариса Ефимовна! Что за ужасы Вы вообразили? Понадобится всего лишь встретиться с господином Вяземским в моём присутствии. И ответить на некоторые вопросы. Это будет не очень приятно, но это необходимо.
- Господином Вяземским?... Ох... Я не сразу поняла... Конечно, Петр Александрович.
Анна тихо гладила графиню по руке. Штольман посмотрел на Миронова и невольно подвинул свой стул ближе к нему. Петр Иванович сейчас напоминал закипающий чайник. Пар вот-вот сорвёт крышку. Глаза его сверкали и видно было, что он еле сдерживается, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Штольман накрыл своей рукой сжатый кулак Миронова на столе. Петр Иванович вздрогнул и шумно выдохнул. Полковник тоже посмотрел на него.
- Петр Иванович, Вы не волнуйтесь так. Этот господин не знал, что он по сути не является наследником графа Берсенева. Хоть это и не умаляет его вины. Да и не только на вопросы о своем шантаже придется ему ответить. Об остальном, Вы уж простите, я умолчу.
Варфоломеев повернулся к Ларисе Ефимовне.
- Я предлагаю Вам поехать в Петербург вместе со мной завтра утром. Мой личный вагон весьма комфортабельный. Вам будет удобно. А Вас, Яков Платонович, я жду в столице через...два дня. Добавлю к вашему Тверскому вояжу ещё день.
Варфоломеев слегка усмехнулся и встал.
- Спасибо за гостеприимство. Лариса Ефимовна, в девять часов я за Вами заеду. Успеете собраться?
Графиня рассеянно кивнула.
- Я и не разбирала чемодан. Так что собираться мне совсем недолго. Ах, Боже мой... Я всё никак в себя не приду. Неужели всё закончено?...
Анна сжала её руку.
- Мы зайдём к Вам в Петербурге. Всё будет хорошо!
Графиня смахнула набежавшие слёзы.
- Я всегда буду рада Вас видеть. Встреча с Вами принесла нам такое облегчение...
*****
Среди ночи Штольмана разбудил крик Анны рядом. Он подскочил с подушки и схватил её в объятия. Её всю трясло, лицо было залито слезами и вздохнуть она никак не могла, задыхалась. Судорожно обхватив его за шею, она всхлипывала и пыталась что-то сказать.
- Шшшш... Я здесь, я с тобой... Успокойся...
Он говорил первое, что приходило на язык. Сам испугался до дрожи. Наконец дыхание её стало спокойнее и слёзы высохли. Яков осторожно лег обратно, продолжая прижимать Анну к себе.
- Что случилось? Тебе что-то приснилось страшное? Или опять духи?
Анна помолчала, потом тихо прошептала "Мне приснилась жизнь Жана Лассаля... И она очень страшная..."