Анне не терпелось действовать. Она согласилась остаться дома, пока Штольман не получит нужное разрешение, но ничего не предпринимать было выше ее сил. У нее осталось стойкое ощущение, что история с ограблением и убийством Погосянов не закончилась. Напротив, это только начало. Словно некто пробует силы, делает первый ход, вступая в игру. Но какова ее цель?
Ответ пришел сам собой. Его хотят отлучить от нее. Во сне князь уводил от нее Якова. Он не дал ему даже обернуться! А она, Анна, была нема и глуха. Разве сейчас происходит не то же самое? Духи больше ничего не могут ей сказать. Значит, она не сумеет помочь Якову в расследовании преступлений. И он будет уходить все дальше, занимаясь служебными делами, в которых ей не будет места.
Неожиданно для себя Анна задумалась о том, какой будет ее жизнь при муже, у которого нет для нее ни минуты. Подобные мысли появились у нее впервые с того момента, когда они с Яковом переступили порог церкви. Она представила, как он уходит в любое время по первому зову, прямо из постели. Вообразила, как ждет его, не зная, что с ним творится. Как он возвращается на исходе ночи, не имея ни сил, ни желания делиться с ней тем, что происходило с ним в течение дня.
Это были непривычные, словно навязанные ей мысли. Они поселили в ее душе сомнения, тем более странные, что они уже сговорились с мужем о службе, которая только сблизит их. А может, еще и не сблизит? Она будет сидеть в канцелярии среди пыльных бумаг, заниматься скучнейшей писаниной, вместо того чтобы помогать ему в расследовании. И так изо дня в день.
Незаметно подкралась тоска о грядущем. Не о такой жизни она мечтала! А впрочем, прежде в свое будущее Анна не заглядывала. Знала только, что хотела бы приносить пользу людям. Прежде это всегда удавалось. А теперь? Ослепленная любовью, она не задумывалась о том, что будет делать, если ее дар окажется бесполезен.
Анна машинально встала, отложила книгу, подошла к окну, стягивая шаль на груди. О чем он думал, когда выбрал возвращение на государственную службу? Уж точно не о ней. Не лучше ли было бы уехать в Париж, открыть там частное детективное агентство? Ей представилось, как она раскрывает самые сложные преступления, обращаясь к духам легко и непринужденно. Представился Штольман, выполняющий ее волю, большой дом и богатство. Дети, много детей, но ими кто-то занимается, чтоб не отвлекали от главного…
Громкий стук в дверь подействовал, как ушат холодной воды. Что за бред ей привиделся! Какие-то лубочные картинки. Почему вдруг Париж? Только в одном случае она задумалась бы об эмиграции: если бы в России Штольману грозило преследование. Да и все остальное… Она владычица мирская, а муж и духи у нее на посылках? Какая ерунда! Анна даже тряхнула головой, прогоняя остатки наваждения.
Стук повторился. Авдотья то ли еще не пришла, то ли уже ушла. Анна сама подошла к двери, открыла ее. Изумленно распахнула глаза: к ней прибыла целая делегация женщин. Темные глаза, смуглая кожа, носы с горбинкой – это наверняка были представительницы армянской общины. Что им нужно?
- Здравствуйте, сударыня, - обратилась к ней самая старшая.
- Вы к мужу? – растерянно спросила Анна.
- Нет, к вам.
Анна помедлила, не будучи уверена в том, как поступить. Но держать их на пороге было неудобно. К тому же глазастая Авдотья, заметившая гостей из своего окна, уже спешила к ней на помощь.
- Проходите, - Анна пригласила всех в дом.
