Штольман с Анной заканчивали завтракать у себя в номере, когда пришёл служащий с сообщением о том, что их в зале ресторана ожидает "госпожа Левицкая с дочерью". Анна встрепенулись и упорхнула в спальню переодеться. Штольман же просто надел сюртук. Сюртук, как и весь костюм, был новеньким. В Петербурге Яков успел заскочить к своему давнему портному. И тот, обрадовавшись появлению одного из любимых клиентов, подогнал по нему костюм, который заказчик отказался забирать по причине того, что мал. Заказчик изволил поправиться на полтора фунта, но обвинял портного. Якову костюм пришелся почти впору, пришлось лишь слегка заузить брюки. Зато был пресловутый костюм модным без вычурности, светло-серый. И очень шёл Штольману. Анна, выйдя из спальни, всплеснула руками.
   - Какой ты красивый!.. Ты когда в Затонске появился впервые, вскоре после этого все наши местные модники стали заказывать костюмы как у тебя. Такой элегантный, глаз не отвести...
    Штольман смущённо буркнул "Значит ты меня за элегантность полюбила?" И тут же пожалел о сказанном. Анна перестала улыбаться, подошла поближе и положила руки ему на грудь.
   - Глупый... Разве любят за что-то? Я знала с самого начала, что ты не просто столичный сыщик. Что мы связаны. Только не сразу поняла как... Вот когда мне приснилось, что тебя убивают на ринге, вот тогда я так испугалась, что от испуга сразу поняла - ты мой самый любимый... Самый дорогой... И я не могу тебя потерять...
    Штольман обнял её и от растерянности снова брякнул не то, что хотел.
   - И после этого запретила мне видеться с тобой...
    Анна крепко ухватила его за лацканы модного сюртука и возмущённо засверкала глазами.
   - Яков Платонович!!.. А как я по Вашему должна была реагировать на письмо от дамы из Петербурга?! Да ещё после того, как Вы ответили на мой поцелуй? Ведь ответили, не отпирайтесь!
    Яков изо всех сил постарался сохранить серьёзное выражение лица.
   - Я и не отпираюсь. Ответил. Но письмо пришло мне, а не от меня. А ты мне не дала ни слова сказать. Обвинила во лжи и ушла. А потом и видеть запретила.
    Анна выпустила лацканы и стала их разглаживать, опустив голову.
   - Потому что обиделась... Это уже потом я подумала, что нужно было выслушать тебя..
А тогда я разозлилась и на тебя, и на себя..
И на даму эту...
     Она вздохнула и робко улыбнулась.
   - Пошли вниз. Нас ждут.
    И Штольман как обычно поплыл от этого синего взгляда снизу вверх, одновременно и невинного, и лукавого. Пусть фыркает, пусть даже обижается иногда на ей самой понятные обиды. Только бы была рядом. Только бы продолжала кружиться голова от этого взгляда, этой улыбки, этой невероятной женщины, которая выбрала его, Якова Штольмана. Не за сыскные навыки и сомнительные достоинства, а просто его самого. Такого как есть. Со всеми его недостатками, отвратительным характером и не очень уважаемой в обществе работой. Он улыбнулся в ответ и подал ей руку.
   - Пошли.
    За столиком в ресторане Елена пила чай, а Маша ела мороженое и с любопытством рассматривала и сам зал ресторана, и немногочисленных посетителей. Увидев Анну с Яковом, Маша заулыбалась и так энергично бросила ложечку в розетку с мороженым, что забрызгала подтаявшим лакомством скатерть. Елена нахмурилась и что-то тихо сказала дочери. К столику подскочил официант и быстро протер запачканую скатерть. Маша виновато опустила глаза, но уже через секунду вскинула их и ослепительно улыбнулась подошедшим Анне и Штольману. Анна заулыбалась в ответ. Штольман сдержанно поздоровался. Елена пригласила их присесть и поинтересовалась что они предпочитают, чай или кофе. Штольман ожидаемо заказал кофе, Анна же, посмотрев на Машу, попросила мороженое. Елена тоже слегка улыбнулась, но сразу же посерьезнела и обратилась к Штольману.
   - Яков Платонович, мама ничего не рассказывает о вчерашней встрече с господином Варфоломеевым. Сказала только что все неприятности позади и мы можем не волноваться, имение мы не потеряем. И уехала в столицу. Я понимаю, что Вы вряд-ли можете рассказать подробно что произошло... Но неужели это правда? Неужели мой сводный брат оставит нас в покое? Мне не верится...
    Яков на секунду задумался. Варфоломеев дал понять, что распространяться о подробностях этого грязного дела пока рано. Но успокоить Елену Дмитриевну надо было.
   - Елена Дмитриевна, я не могу пока ничего Вам рассказать. Но Вы совершенно точно можете не беспокоиться по поводу наследства. И не волноваться по поводу Ваших бумаг...
    Штольман покосился в сторону Маши, но она его не слушала, увлеченно обсуждая с Анной сложность езды на велосипеде. Елена перехватила его взгляд, чуть улыбнулась и наклонила голову, соглашаясь с тем, что услышала. Штольман тоже улыбнулся, так как Анна в это время в красках рассказывала о том, как чуть не наехала на него. Маша зачарованно слушала и в какой-то момент взволнованно взмахнула рукой, толкнув под локоть официанта, подошедшего с заказом. Поднос в руках официанта накренился и всё, что стояло на подносе, пришло в движение. Свободной рукой официант успел поймать чашку с горячим кофе, но розетка с мороженым стремительно проделала путь с подноса на колени Штольмана. Пломбир смачно размазался по новым брюкам, попутно забрызгав жилет и сюртук. Анна ахнула. Маша в ужасе зажала ладошкой рот. К столу подбежал метрдотель и грозно глядя нанесчастного официанта, заговорил о том, что если господин Штольман отдаст испорченный костюм в гостиничную прачечную немедленно, то они постараются этот самый костюм спасти. Штольман наконец пришел в себя и неожиданно улыбнулся.
   - Пожалуй и впрямь нужно переодеться.
   Маша, умоляюще глядя на Штольмана, стала заступаться за официанта и извиняться за свою неловкость. Анна к ней присоединилась, но при этом быстро вытащила из сумочки платок и протянула Штольману. Елена с укором смотрела на дочь.
   В конце концов все угомонились. Штольман ушел в номер переодеваться. Метрдотеля убедили в том, что вины официанта в случившемся нет. Бедный официант, который в продолжении разговора то бледнел, то краснел, принес Анне новую порцию мороженого и унёс остывший кофе. Маша притихла и сидела, опустив глаза. Елена поглядывала на неё и пыталась сдержать то и дело не к месту появляющуюся улыбку. Анна расстроенно посмотрела вслед Штольману, тяжело вздохнула и принялась за мороженое. Но проглотив пару ложек десерта, отодвинула розетку и снова вздохнула.
   - Это я виновата...
   Елена и Маша удивлённо уставились на неё.
   - Расхвалила новый костюм и вот... Вечно я ему неприятности приношу...
    Елена взяла Анну за руку.
   - Анна Викторовна, ну при чём здесь Вы? Не Вы же размахивали руками так, что поднос перевернули? И судя по моим наблюдениям, не похоже, чтобы Яков Платонович считал Вас источником неприятностей. Скорее наоборот.
    Анна благодарно сжала руку Елены.
   - Правда? Но... Я вечно попадаю в какие-то опасные ситуации, а Яков Платонович меня спасает...
    Елена засмеялась.
   - В данном случае в опасную ситуацию попал сам Яков Платонович. Я бы на вашем месте ещё подумала о своем приглашении. Может быть не стоит так рисковать? Никакого гардероба не хватит.
   Маша возмущённо сверкнула глазами на мать.
   - Мама! Я же не специально!
    Анна примирительно дотронулась до Машиного плеча.
   - Никто приглашения не отменяет. Сейчас вернётся Яков Платонович и договоримся о сроках вашего приезда. Я предлагаю вам провести у нас больше времени. В июле мы хотим обвенчаться и я думаю, что Машенька будет очаровательной подружкой невесты.
     Маша тихонько взвизгнула и захлопала в ладоши, чуть не подпрыгивая на своём стуле. Елена светло улыбнулась, а потом озабоченно нахмурилась.
   - Я очень рада за вас с Яковом Платоновичем. Но так надолго... Гости, которые становятся в тягость, это уже не радость...
    Анна покачала головой.
   - Елена Дмитриевна, всё не так. Вы мне очень поможете. Иначе мама меня замучает примерками и походами по магазинам. И мне будет легче, если рядом будут люди понимающие...что иногда нам с Яковом Платоновичем просто необходима побыть вместе... Без этих утомительных разговоров про то, какая свадьба была у тех соседей, и у этих... А если ещё и тётя приедет... Ой...
    Анна содрогнулась, представив как тетя Липа причитает о "ловеласе и картежнике Штольмане".
    Елена удивлённо наблюдала за ней, а потом неуверенно сказала "Ну если Вы так считаете..." На что Анна почти умоляюще ответила "Я буду очень благодарна вам с Машенькой, если вы погостите у нас".
   Вернулся Штольман в тёмном костюме. Официант принес свежесваренный кофе. Анна так и не доела своё мороженое. Попросила официанта забрать его. Штольман предложил прогуляться в парке, но Елена вежливо отказалась. Они с Машей решили ехать в Петербург на следующий день и нужно было ещё собраться и отправить слуг за вещами в имение. Левицкие уехали домой, а Штольман всё таки повёл Анну в парк. Во время прогулки Анна напомнила Якову про сына Лассаля. Она хотела увидеть его до отъезда в столицу. Яков рассказал ей о завещании и о том, что он теперь опекун мальчика. Анна широко распахнула глаза.
   - Так странно... Хотя... И папа возьмётся проследить, чтобы всё было правильно, я уверена! Хорошо, что Георгиевские тоже будут его опекунами. Они и правда любят его. Я тебе потом расскажу про Лассаля... Сейчас мне не хочется портить такой хороший день. Яша, давай сходим в гимназию, пожалуйста! Просто посмотрим на него...
    Штольман хотел было возразить, но она так умоляюще на него смотрела, что он опять поплыл. Невозможно было отказать этой женщине, когда она так смотрит. Он всё таки попытался собрать мысли.
   - Аня, у меня нет никаких бумаг, которые бы доказывали моё опекунство. Всё в Петербурге и наверное не скоро будет доступно... Мы не можем прийти в гимназию и сказать "Покажите нам Владимира Нежинского". Он же не зверёк в зоологическом саду.
    Анна на минуту задумалась, но затем встрепенулась.
   - Но мы же можем просто навестить знакомого ребёнка? Принести ему какой нибудь подарок, лакомство?
    Штольман покачал головой на её наивность.
   - У пансионеров есть определенные дни посещений. Навещать их можно только в эти сроки. И потом, его спросят знает ли он того, кто к нему пришёл. А он нас не знает. И мы будем выглядеть подозрительно.
    Анна расстроенно отвернулась, но ещё через минуту ей снова пришла в голову какая-то идея.
   - Яша! Но ты же можешь сказать, что ты полицейский и тебе нужно что-то спросить у мальчика!
   - Чтобы потом вся гимназия с подозрением относилась уже к нему? Ты не знаешь что такое пансион... Ему сложно будет после визита полиции.
    Анна совсем погрустнела, но надежды не теряла. Она повздыхала, а затем взяла его за руку и заглянула в лицо.
   - Яша... Ну придумай что-нибудь! Ты же самый умный сыщик на свете!
    Яков усмехнулся.
   -  А ты лисичка. Ладно, пошли в гимназию. Попробуем уговорить директора.
    Перед самой гимназией Штольман остановился.
   - А теперь прими обиженный вид. Ты должна выглядеть так, словно возмущена тем, что какие-то гимназисты чуть не сбили тебя с ног в парке.
   Анна озадаченно посмотрела на него, а потом улыбнулась.
   - Вряд-ли бы я в таком случае пошла жаловаться в гимназию, но я попробую.
    Она и впрямь попыталась придать лицу обиженное выражение. Но Штольман опасался, что надолго её не хватит.
    Проверить Анну на способность к актерской игре не получилось. Едва Штольман назвался директору гимназии, тот с интересом взглянул на него.
   - Очень рад познакомиться. Петр Александрович предупредил, что Вы захотите увидеть Володю. Сейчас его позовут.
   Штольман только бровь приподнял. Ай да Варфоломеев! Всё предусмотрел. Анна сияла как солнышко и улыбалась так заразительно, что даже строгий директор гимназии расчувствовался и подумал как повезло мальчику с опекунами. Георгиевских он знал. Это были порядочные и добросердечные люди. А опекун полицейский мог оказаться и не таким приятным. Через несколько минут в дверь постучали.
   - Входите! - сказал директор.
    Дверь приоткрылась и в кабинет вошёл худенький, но гибкий мальчик с темно-русыми волосами.
   - Николай Григорьевич, Вы хотели меня видеть?
    Директор откашлялся.
   - Да, Владимир. Познакомься. Это Яков Платонович Штольман и его супруга Анна Викторовна. Яков Платонович будет теперь твоим опекуном вместе с Екатериной Николаевной и Константином Павловичем Георгиевскими.
    Мальчик машинально кивнул и настороженно посмотрел на Штольмана. Потом спохватился и ответил директору "Я понял, Николай Григорьевич. А... Я останусь в пансионе или..." Видно было, что он растерялся.  Анна быстро посмотрела на Штольмана и спросила у директора гимназии " А мы могли бы где нибудь поговорить с Володей? Может быть можно чаю выпить? Это возможно?"
    Она очаровательно улыбнулась и солидный чиновник не смог отказать.
   - Конечно. Вообще-то у нас строго с посещением. Только в определенные дни, но случай исключительный. Я знаю от Петра Александровича, что вы ненадолго в Тверь. Владимир, проведи господ Штольман в гостинную для посещений. Я распоряжусь насчёт чая.
    Гостинная оказалась довольно большой залой, в которой вдоль стен были расставлены небольшие диванчики с такими же небольшими столиками. Володя завёл их в комнату и неловко замер возле одного из диванчиков. Анна взяла его за руку и усадила на диван. Сама присела рядом. Штольман пододвинул к столику стул и сел напротив. Анна стала распрашивать Володю об учебе, о жизни в пансионе. Она так искренне слушала, так подробно хотела знать обо всех мелочах, так ласково улыбалась, что мальчик, поначалу скованный и напряжённый,  расслабился и охотно делился с ней всем, о чем она хотела знать. Штольман тихо наблюдал, иногда вставляя короткие реплики. Ничего кроме высоких гасконских скул и чеканного профиля не напоминало Жана Лассаля в этом ребёнке. Взгляд серых глаз был по детски любопытным, но отцовской цепкости и жесткости в нём не было. Когда Володя улыбался, на одной щеке проступала ямочка. Видимо это было от матери.
    Невзрачный слуга принес на подносе три чайные пары, чайник, блюдце с колотым сахаром  и тарелочку с бисквитами. Анна разлила чай по чашкам. Володя с удовольствием захрустел печеньем. Анна вздохнула и подумала, что нужно было купить пирожных. Вряд-ли мальчик часто их ел. Штольман лениво размешивал в чашке сахар. И неожиданно обратился к Володе.
    - Владимир, а часто у тебя бывают посетители?
    Мальчик удивлённо посмотрел на него.
   - Нет. Только тётя Катя и дядя Константин. В те дни, когда разрешены посещения. И на каникулах они меня к себе забирают.
   Штольман подумал и снова задал вопрос.
   - А к Георгиевским никто не приезжал к тебе?
   Володя нахмурил лоб, вспоминая, а затем обрадованно  воскликнул "Один раз приезжал какой-то человек! Только я его совсем не помню... Мне года три было".
   - А почему ты думаешь, что он и к тебе приезжал? Ведь он мог быть просто гостем твоих тёти и дяди?
   - Потому что меня нарядили в лучший костюмчик и вывели в гостинную, где сидел этот мужчина! Но я правда совсем не помню его в лицо...
     Володя был искренне огорчен тем, что не может описать давнего гостя. Штольман улыбнулся краем рта.
   - Не страшно, что не помнишь. Ты ведь был совсем маленький.
   Мальчик вдруг радостно воскликнул "Бородка! У него была такая короткая бородка с проседью!"
    Штольман переглянулся с Анной и пожал руку Володе.
   - Молодец. Спасибо, ты мне очень помог.
    Мальчик заулыбался.
   - Вы ведь полицейский? Это был преступник?
    Яков покачал головой.
   - Нет. Свидетель преступления.
     Расстались они довольные другом. Штольман уверил Володю, что после каникул он не вернётся в пансион, а будет жить у Георгиевских. И он, Штольман, проследит, чтобы деньги на учебу поступали в гимназию вовремя. Анна же обняла мальчика на прощанье и пообещала навещать его ежегодно.
     В гостиницу они вернулись на извозчике. Портье при их появлении сообщил, что костюм господина Штольмана удалось привести в порядок и после глажки, его доставят в номер. Анна обрадовалась, а Штольман удивился. Он уже мысленно попрощался с этим костюмом. Второй раз он удивился когда костюм принесли. Ничего не напоминало о случившейся катастрофе. Ни единого пятнышка не осталось. Анна была в восторге.
    - Нужно обязательно спросить у здешних прачек как они вывели пятна! Мама давно хотела найти такое средство.
   Штольман скептически хмыкнул.
   - Марию Тимофеевну занимают такие вопросы?
    Анна рассмеялась.
   - Представь себе! На  званных вечерах всякое случается. А новое платье очень жаль, если кто-то пролил на него вино или варенье. И мама переживает всегда. Яша...
    Анна понизила голос до шёпота и покраснела. Штольман вопросительно посмотрел на неё и, забеспокоившись, обнял.
   - Что? Что-то случилось?
   Она помотала головой и уткнулась лицом ему в грудь. Потом подышала и, не поднимая головы прошептала "Давай до отъезда не выйдем из номера..." Яков поцеловал её в макушку и тоже шёпотом ответил "Давай".
                               ****
    Они и не выходили из номера полтора оставшихся до отъезда дня. Завтраки, обеды и ужины заказывали в номер. Петр Иванович, проводив в Петербург Левицких, засел у себя, изучая какой-то трактат индийской магии, который он откопал в местном книжном магазине. В номер Штольмана и племянницы он постучал за два часа до поезда. Выглядел Миронов задумчивым и слегка рассеянным.
   - Ну что, Штольманы? Готовы возвращаться в реальную жизнь? Экипаж на вокзал я заказал, так что через полтора часа жду вас в фойе.
    Анна обняла дядю и вытолкала из номера. Всего полтора часа осталось, а чемоданы не упакованы. Жаль было покидать этот уютный мирок, который стал для неё за эти дни почти домом. Но ведь они всё решили. Свадьба состоится в июле! И через два месяца она и правда станет госпожой Штольман. Она закрыла чемодан и замерла глядя в окно. Сзади тихо подошёл Яков и обнял за плечи. Анна откинула голову ему на плечо, подставляя шею под поцелуй. Знакомо побежали мурашки по рукам. Боже, какое счастье, что его когда-то сослали именно в Затонск!

Отредактировано IrisBella (27.07.2023 10:55)