Красновский был счастлив. Публика горячо одобряла его статьи и требовала продолжения. Редактор был с ним снисходительно добродушен, похлопывал по плечу и говорил о пользе труда: криминальная хроника резко повысила тиражи. Павел даже получил гонорар и успел отметить его с коллегами. Словом, жизнь была прекрасна. Неудивительно, что его тянуло туда, откуда начался его успех.

Павел подошел к отделению как раз в тот момент, когда прибыла пролетка. Из нее вышел Бойцов, выскочил Булатов и выпрыгнул Бриг. Красновский невольно усмехнулся аллитерации и поспешил нарушить ее, присоединившись к полицейским.
- Добрый день, господа!
- Здравствуйте, молодой человек! Чему обязаны?
- Моему несносному журналистскому любопытству! – ответил Павел с обескураживающей откровенностью. – Дай, думаю, зайду, авось сыскному отделению есть, чем похвастаться.

Последние слова прозвучали с полувопросительной интонацией. После короткого раздумья Николай Ефремович ответил:
- Сегодняшнее происшествие из раздела светской хроники. Пятилетний сын баронессы Н. вылез ночью в окно в поисках приключений и нашел их, да так скоро, что его самого пришлось разыскивать с собаками, - он кивнул на Брига и уже взялся за ручку двери, когда Павел остановил его:
- Николай Ефремович! От всего сердца благодарю вас за интереснейший рассказ! Позвольте все же расспросить виновника успеха, - он уважительно поклонился Бригу, - и его хозяина.
Николай Ефремович пожал плечами.
- Отчего же, расспрашивайте. Но лучше не посреди улицы.

Они вошли, наконец, в отделение. Николай Ефремович проследовал к себе в кабинет, Павел и Алексей устроились в уголке приемной. Но Красновский быстро понял, что следует выбрать место поукромней. Он преследовал двойную цель: заполучить новую историю для статьи и завоевать расположение сурового проводника. Павел имел на него виды.
- Здесь шумно, - сказал он Булатову. Тот пожал плечами и повел журналиста на задний двор. Молодые люди присели на лавку, пес растянулся у ног хозяина. Павел начал с того, что полицейские собаки пока большая редкость в России, и что писать о них необходимо, чтобы поднять их реноме в глазах обывателя и показать их несомненную пользу. Булатов слушал сначала критически, потом прислушался к доводам, наконец, согласился рассказать о своем друге.

Алешке было, что сказать, тем более такому понимающему и интеллигентному слушателю, поэтому полчаса спустя, когда Штольман вернулся в отделение, он все еще ораторствовал. Проходя через приемную, Яков Платоныч бросил взгляд в окно и замедлил шаг. Неужели мальчишке больше нечем заняться?! Если бы не Анна Викторовна, которую нужно было проводить, усадить и напоить чаем, он бы разогнал теплую компанию, но делать это с ней под руку было неудобно, а бросать ее на полдороге не хотелось.

- Яков Платоныч! – Бойцов встретил Штольмана с журналом в руках. – Анна Викторовна, рад видеть вас в добром здравии после посещения местного филиала Аида!
Анна улыбнулась ему и кивнула на журнал.
- Вы собирались сделать запись о происшествии?
- С удовольствием уступлю вам эту честь. Если позволите, я все изложу подробно, а вы набросаете резюме.

Анна приняла у него журнал, села на свое место и приготовилась внимать. Штольман снял шляпу, убрал трость и нарушил идиллию резким вопросом:
- А что, у служащих послеобеденный отдых?

Николай Ефремович вопросительно поднял брови.
- Булатов на заднем дворе беседует с журналистом, вместо того чтобы те же протоколы составлять.
- Я разрешил, - коротко ответил Бойцов, не понимая раздражения Штольмана.
- Утром опоздал, днем болтает… Делом пусть займется!
- Яков Платоныч, проводник Булатов со служебной собакой с утра успели разыскать потерявшегося ребенка и вернуть его матери. Так что отдых вполне заслуженный. Если вы против бесед с журналистом, впредь я буду их пресекать. Но позвольте заметить, Красновский пока настроен восторженно, пишет панегирики, причем правдивые. Не думаю, что его статьи изменятся к лучшему, если держать его на расстоянии подслушивания.

Штольман отвернулся и недовольно прищурился, но развивать тему не стал. Николай Ефремович какое-то время ждал продолжения, потом спокойно прошел за свой стол и взялся за бумаги.
- Чаю, Яков Платоныч, Николай Ефремович? – спросила Анна, вставая. – Я попрошу, чтобы принесли. Что-то в горле пересохло.

Бойцов благодарно улыбнулся, Штольман кивнул. Анна вышла к дежурному. В кабинете воцарилось напряженное молчание. Впрочем, ненадолго. Анна сделала нужные распоряжения, вернулась и принялась выспрашивать у Бойцова подробности происшедшего. Потом заставила Штольмана показать ей, как заполнять журнал, и привести пример сводки. Потом опять обратилась к Николаю Ефремовичу. Подоспел дежурный. Чаепитие окончательно устранило возникшую было неловкость.

- У всех клиентов Мадам разбит череп. Думаю, ее подручный…
- Потапов, - подсказал Николай Ефремович.
- …знает больше, чем говорит.
- Ну это уж как водится, - поддакнул Бойцов. – И не только он.

Штольман посмотрел на него, Николай Ефремович ответил прямым взглядом.
- Штольман, я на этой службе собаку съел, да не одну. С тобой вместе. Но вслепую никогда не работал и начинать не собираюсь.

Яков Платоныч покрутил шеей и ослабил галстук, словно воротник ему стал тесен. Нельзя было не признать справедливость сказанного, но как было объяснить всю подоплеку?
- В этих убийствах есть странные обстоятельства, которые касаются лично нас, меня и Анны Викторовны. И Мадам, и Пахомов перед смертью произнесли слова давно упокоившихся убийц, памятных нам по Затонску. Ну и самоубийства какие-то мистические.
- Потустороннее вмешательство? – Бойцов с сомнением покачал головой.
Штольман пожал плечами, взялся за манжету.
- А что же Анна Викторовна? Вы узнали кого-нибудь из убитых?

Анна покачала головой.
- Я была там не ради опознания. Иногда мне удается видеть то, чего не видят другие.
- И что же, увидели?
- Да, но я ничего не поняла.

Бойцов охотно к ней присоединился. Он чувствовал, что Анна говорит правду, но разобраться в ее словах не мог. Штольман наблюдал за ним с оттенком легкого злорадства, вспоминая себя в первые дни знакомства с барышней Мироновой.

- А было ли еще что-нибудь, связанное с вами, кроме этих слов? – спросил вдруг Бойцов. – В конце концов, слова могут быть простым совпадением. Мадам, помнится, сказала что-то о том, что «ее жизнь в опасности». Это может быть что угодно.
- Вы же сами всегда говорили, что совпадений не бывает, - напомнил Штольман. – И были и другие обстоятельства. Кто-то мешает Анне Викторовне видеть… то, что она обычно видит.
- Что же вы такое видите, голубушка? – не выдержал Николай Ефремович.
- Боюсь, вы все равно не поверите, - вздохнула Анна.
Бойцов перевел взгляд на Штольмана.
- Смиритесь, - буркнул тот. – Я давно все это наблюдаю, но отчаялся отыскать разумное объяснение.
- Есть многое на свете, друг Горацио…- покачал головой Николай Ефремович.
Вдруг из той части отделения, где содержались арестованные, донесся неясный шум. Загрохотали сапоги.
- Ваше высокоблагородие, там арестант рехнулся!

Отредактировано Lada Buskie (08.10.2023 21:16)