Ибо я был верным сыном благословенной Нехекары, ибо я следовал заветам богов во всех своих начинаниях, ибо Его Величество полагался на меня.
Когда Сеттра Великолепный, Царь Царей, Правитель Земли, Владыка Неба, Повелитель Четырёх Горизонтов, возжелал продлить свою божественную жизнь, чтобы к своей вечной славе успеть раздвинуть границы Кхемри до пределов земных, я был в числе тех, кого он избрал дабы выполнить повеление Его. Я был юноша, опоясавшийся поясом зрелости в годы расцвета власти Его Величества, но я изыскал и претворил двадцать четыре ритуала продления благословенной жизни Его Величества. Его Величество был доволен мной и повелел вознаградить меня, позволив соорудить гробницу из розового мрамора и каменный гроб с крышкой, нишей, и могильным камнем, на коем было начертано «Хатеп, возлюбленный вечно сияющего Птра, истинный слуга Сеттры Великолепного».
Когда я был в числе тех, кто изыскивал средства продлить божественную жизнь Его Величества, Царя Царей, мне открылось, что подлинное бессмертие недостижимо на протяжении одного поколения, однако за столетия богам будет угодно позволить нам найти и претворить нужные ритуалы, что облекут смертных в неуязвимые и безупречные тела из золотой плоти и позволят Его Величеству править вовеки. Это знание открылось мне, ибо я был верным сыном благословенной Нехекары, ибо я следовал заветам богов во всех своих начинаниях, ибо Его Величество полагался на меня.
Когда Его Величество принял решение дождаться бессмертия, что ожидало Его усилиями Его верных жрецов, он воздвиг меня, опоясанного поясом мудрости, в должность Великого Иерофанта. Он возлёг на ложе в гробнице своей, и верная Могильная Стража возлегла одесную Его, и несокрушимые легионы Кхемри пронзили себя мечами, чтобы дожидаться нового царствия владыки ошую Его, и бессчётные ушабти, сфинксы и колесницы ушли в посмертие вокруг Него. Мы же, ритуалами связавшие свои души, дабы те продолжили служить Его Величеству в вечно разлагающихся и истлевающих телах, затворили двери гробницы и укрепили их могучими заклятьями, дабы ничто не потревожило столетия нашей работы и пробуждение Его Величества в должный час.
Когда Нагаш Проклинаемый, да сотрётся его имя вовеки, был повержен легионами Алькадиззара Завоевателя, его последний чародейский вопль вихрем пронёсся по многострадальной земле Нехекары, взывая к тому, что мертво, восстать к жалкой и несовершенной не-жизни. Сотни царей, что правили Кхемри после Сеттры, поднялись из своих гробниц; сотни легионов вышли на поверхность со своими предводителями, сотни владык, наслаждавшихся полновластием и не ведавших вызова во время своего долгого правления, очнулись, чтобы обнаружить себя лишь одними из многих. Так благословенная Нехекара стала землёй мёртвых, так песок её смешался с костями верных, так над просторами Кхемри зазвучал звон кхопешей и удары копья о щит – так началась разорительная и ужасная Война Царей.
Легионы сталкивались с легионами, воинство шло на воинство, город разорялся за городом – и среди безумия войны лишь одна гробница оставалась нетронутой. Заклинания, что защищали пирамиду Его Величества, выдержали и предсмертный вой Нагаша, и громы бушующей на поверхности войны. Эти заклинания, наложенные и поддерживаемые мною и жрецами под моим началом, выдержали всё, ибо я был верным сыном благословенной Нехекары, ибо я следовал заветам богов во всех своих начинаниях, ибо Его Величество полагался на меня. Но мы смотрели кругом, и задавались вопросом: кому под силу прекратить раздоры и войны, исцелить раны истерзанной Кхемри, вновь возвести единственное истинное Царство к его подобающему величию?
Один вышел я к грандиозным воротам гробницы Его Величества в тот час, когда ритуалы, тысячелетиями поддерживаемые и совершенствуемые мной и жрецами под моим началом, были ещё далеки от завершения. Один возвысил я голос, дабы могучее заклинание сняло чары, доселе защищавшие пирамиду Его Величества от всякого, пожелавшего бы проникнуть в неё. Один проследовал я в погребальные покои Его Величества, прошептал сокровенное слово, что должно было вернуть к жизни Царя Царей, и простёрся ниц перед его саркофагом.
И тогда Сеттра Великолепный, Царь Царей, Правитель Земли, Владыка Неба, Повелитель Четырёх Горизонтов очнулся от своего тысячелетнего сна, и поднялся Он со своего посмертного ложа, и звуком боевых труб прозвучал в могильной тиши Его голос:
– Я вижу тебя, жрец. Ты и твои присные обещали мне жизнь в безупречном золотом теле – но ныне на мне лишь обветшалые лохмотья истлевающей плоти. Вы обещали мне достаточно жизней, чтобы раздвинуть пределы царства до четырёх концов земли, но теперь я слышу звон клинков даже на моей благословенной богами земле. Вы обещали мне новый золотой век Нехекары, но даже отсюда внятны мне кличи ничтожеств, каждое из которых осмеливается называть себя царём Кхемри. Отвечай же, жрец, ибо я желаю ответов, и такова моя воля.
Тогда я, простёршись ниц, перед Его Величеством, поведал о столетиях работы его Великого Иерофанта и жрецов похоронного культа, что приблизила, но не успела довести до совершенства требуемые Его Величеством ритуалы. Поведал о Нагаше Проклинаемом и страшных карах и бедствиях, постигших Нехекару его злодейской волей. Поведал о конце Проклинаемого, о его последнем чародейском призыве, о поколениях восставших царей, и о войне, терзающей ныне многострадальную Кхемри. Я поведал обо всём, а затем позволил себе поднять взор.
Страшен был гнев, пылавший в глазах Его Величества. Воздух дрожал от него, каменные плиты гробницы стенали от него, кости моего давно истлевшего тела грозили рассыпаться от него. Но голос Царя Царей был спокоен.
– Однажды я доверился другим в надежде, что они помогут привести Кхемри в новый Золотой Век, покуда я буду спокойно возлежать в посмертии. Больше никогда не повторю я ошибки, больше никогда не позволю себе человеческой слабости отдохновения, больше никогда не выпущу власть над благословенной Кхемри!
Тогда я, снова простёршись ниц перед Его Величеством, воскликнул:
– Мы все – подданные твои, и судьбы наши в руке твоей. Молви же, какова твоя воля?..
И Его Величество молвил: «Война», и сделалось по слову Его.
Поднялась от тяжёлого сна Могильная Стража, сверкая потускневшей бронзой доспехов и кхопешей. Восстали, поднимая лес копий и стены щитов, бесчисленные легионы Царя Царей, верные не только до смерти, но и в посмертии. Воспряли вновь бессчётные ушабти, и сфинксы, и боевые колесницы.
И дрогнула земля, когда на неё впервые за тысячи лет поднялись непобедимые воинства Его Величества. И содрогнулись жалкие в своём честолюбии цари, столкнувшиеся ныне с тем, пробуждения которого страшился сам Проклинаемый. И шествовали воинства Его Величества по пустыням некогда процветающей Нехекары, и кости поверженных перемешивались с песком, и не было силы, что могла бы противостоять силе Царя Царей.
Когда последний из мятежных царей смиренно простёрся ниц перед Его Величеством и вновь вернулся к покорному сну в своей гробнице, Его Величество опять пожелал видеть меня. Всякий мог бы сказать, что Царь Царей не будет милостив к тому, кто разбудил его до срока. Но я проследовал к Его Величеству, согласный принять любую судьбу, уготованную мне, ибо я был верным сыном благословенной Нехекары, ибо я следовал заветам богов во всех своих начинаниях, ибо Его Величество полагался на меня. И, узрев своего Великого Иерофанта преклонившим голову пред ступнями Его, Царь Царей молвил:
– Ты нарушил данное слово облечь меня в безупречную и бессмертную золотую плоть – и за это я не могу простить тебя. Но ты пробудил меня вновь, когда царство более всего нуждалось во мне – и за это я не могу винить тебя. Посему я изгоняю тебя из пределов Кхемри и повелеваю влачить ту же жалкую не-жизнь, на которую ты обрёк меня. Изгнанниками Нехека нарекаю вас, и лишь тогда повелеваю вернуться, когда ты откроешь ритуалы, что позволят претворить в жизнь твои посулы и начать новый золотой век Кхемри под моим вечным правлением.
Так молвил Его Величество, и сделалось по слову его. Я покинул пределы Кхемри, и верные мне жрецы, и поклявшиеся следовать за мной воины, и послушные моей воле ушабти и сфинксы, и всё владение моё, следуя повелению Его Величества, спешно оставило царство. Сотни лет я скитаюсь по диким землям, ища крупицы мудрости, что приблизят меня к пониманию тайн, столь желанных моему владыке, сотни лет мы сражаемся, погибаем, и вновь восстаём к не-жизни, следуя воле Царя Царей. Так есть, так будет, ибо так сказал Его Величество, и посему так должно.
Но однажды, в темнейший час Кхемри, когда песок Нехекары вновь смешается с костями верных, когда будут попраны клятвы и нарушены узы верности, когда над просторами царства зазвучат звон кхопешей и удары копья о щит, когда неминуемая опасность повиснет даже над грозными легионами Сеттры Нетленного, Царя Царей – тогда вострубят трубы и с подвластных Его Величеству четырёх горизонтов покажутся копьеносцы и ушабти, сфинксы и боевые колесницы Изгнанников Нехека!
Ибо я был верным сыном благословенной Нехекары.
Ибо я следовал заветам богов во всех своих начинаниях.
Ибо Его Величество полагался на меня.
Отредактировано Robbing Good (18.05.2023 00:19)
