Утром проспали все кроме Петра Ивановича, который так и не ложился. Проводник прошел вдоль вагона за полчаса до прибытия и постучал во все купе, где были пассажиры. В двух из них начались суета и неразбериха. Штольман быстро привел себя в порядок и вернулся из ванной комнаты в купе, чтобы помочь Анне с корсетом. Заканчивая шнуровку, он обратил внимание на две петли по бокам и спросил у Анны для чего они. Анна, стоящая к нему спиной, молчала. Но спина её порозовела. Штольман удивился. Закончил шнуровку и развернул Анну к себе лицом. Лицо тоже было залито румянцем. Глаза опущены.
   - Аня?.. Я что-то не то спросил?
    Анна ещё больше покраснела, а затем подняла на него глаза с каким-то задиристым выражением.
   - Это для того, чтобы я могла сама затянуть шнуровку...
    Яков непонимающе смотрел на неё, отчего подбородок Анны поднялся выше.
   - Мне просто хотелось, чтобы ты мне помог. Что в этом такого?
   Штольман молча прижал её к себе и поцеловал в кудрявую макушку.
   - Когда ты выйдешь за меня, я отрежу все эти петельки со всех твоих корсетов. И буду сам их шнуровать.
    Анна тихонько вздохнула ему в грудь и счастливо улыбнулась.
    В соседнем купе мать и дочь Левицкие заканчивали свой туалет. Елена делала это спокойно. Маша - лихорадочно. Но в конце концов за две минуты до прибытия все собрались в коридоре вагона. Анна крепко держалась за локоть Штольмана. Скоро она будет дома и сыщика своего станет видеть не так часто, как хотелось бы. Поэтому последние минуты ей просто необходимо было чувствовать его рядом. Штольман думал о том же. Только со своей полицейской стороны. Он понимал, что быть рядом постоянно не получится. Значит нужно позаботиться о том, чтобы неугомонная барышня на колесиках находилась постоянно в поле зрения родителей, дяди, полицейских, да хотя бы тех же Левицких. Хотя тандем Анны и Маши его пугал немного. Одна бесшабашная голова - это головная боль. Две - это катастрофа. Он прекрасно помнил все авантюры, в которые влетала Аня. И каких усилий стоило ему успеть вовремя, чтобы вытащить её из очередной передряги. Это был самый сильный его страх - не успеть. Но поменять что-то, если бы это было возможно, он не согласился бы ни за что. Ни в прошлом, ни в настоящем. О будущем он не задумывался пока. Дальше венчания не загадывал. Хотя порой всплывали из глубины подсознания мысли о семейной жизни. Но он загонял их обратно. Штольман даже себе боялся признаться в том, что абсолютно не представляет эту самую семейную жизнь. Просто знал, что Анна должна быть рядом и в безопасности.
   Маша нетерпеливо пританцовывала у окна,  разглядывая проплывающие рощицы и мелькнувшую вдалеке Затонь. Пейзажи были самыми обычными для средней полосы Империи. Но Маше всё казалось чудесным и непохожим на окрестности их имения. Петр Иванович с улыбкой наблюдал за ней.
   - А ведь хищные звери или краснокожие здесь не водятся, Машенька. Тебя это не расстраивает?
   Маша недоуменно оглянулась на него.
   - При чем здесь хищники или краснокожие? Мы же не в Новый Свет едем. Лучше скажите мне, Петр Иванович, Вы научите меня ездить на велосипеде?
   Миронов засмеялся.
   - Да ты под впечатлением от водительских успехов Аннет? Жителям Затонска нужно приготовиться? Научу конечно. Нужно только сам велосипед достать из сарая и проверить всё ли с ним в порядке.
    Маша радостно улыбнулась и хотела кинуться Петру Ивановичу на шею, но поезд резко тряхнуло и она просто повалилась на Миронова. Тот её подхватил и поставил на ноги.
   - Держись крепче на ногах, Мари. Тебе ещё покорять Затонск.
   Маша смущённо поблагодарила и вцепилась в раму окна, глядя на приближающийся перрон Затонского вокзала.
    Анна же внезапно обратила внимание на счастливую и одновременно неуверенную улыбку дядюшки. И то, как он исподтишка поглядывает на Елену, словно не верит в то, что она рядом. Внимательнее вглядевшись в лицо самой Елены, Анна поняла, что исчезла тонкая складка между бровями и глаза излучали робкую, но несомненную радость. Анна чуть сжала локоть Штольмана. А когда тот вопросительно посмотрел на неё, повела подбородком в сторону дяди и, стоявшей рядом с ним Еленой. Штольман перевел взгляд в ту сторону, всё ещё не понимая причины того внимания Анны к дяде и Елене. Не увидел ничего, что могло бы обеспокоить и тихо спросил "Что?" Анна досадливо вздохнула, а потом улыбнулась.
   - Ничего. Потом объясню.
   Поезд остановился и Штольман мельком глянул в окно. На перроне стояли Евграшин с Синельниковым. Яков нахмурился. Он ждал Коробейникова. Ему была тоже отправлена телеграмма с просьбой прислать пролетку и встретить. Он хотел сразу по приезду переговорить с Антоном Андреевичем об обстоятельствах убийства Нины. Впрочем, полчаса ничего не решат. Проводит Анну с Левицкими до дома Мироновых и поедет в участок.
    На перроне обнаружился и Виктор Иванович. Анна сразу повисла у отца на шее. Тот пытался сохранить серьёзное выражение лица, но у него плохо получалось, что для адвоката было уж совсем не комильфо. Поверх головы дочери он поздоровался со Штольманом и с любопытством посмотрел на брата, которого под руку держала очаровательная пепельная блондинка с сияющими карими глазами. Рядом вертела головой во все стороны прелестная барышня лет семнадцати с буйной гривой черных кудрей. Виктор Иванович высвободился из объятий Анны и шагнул навстречу младшему Миронову.
   - С возвращением! Представишь меня своим очаровательным спутницам? Я так понимаю, что это наши гости?
   Петр Иванович чуть нахмурился, предупреждая брата о недопустимости каких либо шуток. От возможности пошутить над вечным антагонистом его жены, братец конечно не откажется. Но это уже можно сделать дома, в кабинете и под коньяк.
   - Да, это наши гостьи. Елена Дмитриевна Левицкая и её дочь Мария Петровна. Прошу любить и жаловать. Они погостят у нас до свадьбы Аннет и Якова Платоновича. Поскольку Мари у нас будет подружкой невесты. Подозреваю, что будущий зять не уведомил тебя о том, что свадьба состоится в июле после Петрова поста.
   Вот так-то, братец. Петр Иванович с удовольствием смотрел на слегка ошарашенного старшего Миронова. Но адвокатская выучка пришла на помощь. Виктор Иванович улыбнулся, просиял глазами и принялся целовать ручки дамам.
   - Очень рад принимать вас в своем доме. А уж супруга моя как будет рада когда приедет! Она всегда с удовольствием готова слушать о столичных новостях. А тут из Петербурга гости.
   Елена озорно улыбнулась.
   - Гости не из столицы, господин Миронов, увы... Матушка моя графиня Берсенева живёт в Петербурге, это правда. А мы с дочкой тихие деревенские жители. Имение у нас под Тверью. Но супруге Вашей расскажу всё, чем мама со мной делится.
    Виктор Иванович бросил быстрый взгляд на брата. Тот ещё больше нахмурился. А Миронов старший улыбнулся ещё шире.
   - Бог мой! Да Вы дочь Дмитрия Варламовича! О́тец наш очень уважал его. А Лариса Ефимовна не составит Вам с дочерью компанию здесь? Маша, супруга моя, была бы просто счастлива принять её.
   Елена оглянулась на Анну и засмеялась.
   - Маму Анна Викторовна пригласила на свадьбу. Но она приедет накануне. Сейчас не может покинуть Петербург, дела.
   Анна обхватила руку отца и смущённо спросила " Ты ведь не сердишься, что мы без вас с мамой решили венчаться в июле?"
   Виктор Иванович обнял плечи дочери.
   - Аня, ну что за вопрос! Конечно нет. Я бы вас хоть завтра в церковь отвёл. Но мама мне этого не простит.
   Он обернулся к Штольману, который чуть поодаль разговаривал с Евграшиным.
   - Яков Платонович, можем ехать. Дома вас ждёт завтрак. Прасковья пирогов напекла. Вы же не помчитесь с вокзала в участок? Николай Васильевич дал свой экипаж. Дамы поедут с комфортом. И насчёт подводы для багажа я договорился. Ваши орлы помогут с багажом?
     Штольман оглянулся. Вид у него был слегка озадаченный.
   - Экипаж? Николай Васильевич?
   Миронов покачал головой.
   - Вы же не предполагали всю компанию запихнуть в полицейскую пролетку?  Даже без меня вам было бы тесновато. Так что в пролетке поедут мужчины, а дамам в экипаж полицмейстера. Ну а подчинённым Вашим придется на подводе с чемоданами ехать. Заодно и присмотрят за багажом.
   Штольман криво усмехнулся. Действительно, он совсем не подумал о том, как они все разместятся в пролетке. Не привык он к тому, что заботы требует уже практически семья. И думать нужно не только о службе. Евграшин сообщил ему, что Коробейников придет к Мироновым через пару часов. С утра ему пришлось ехать в Слободку разбираться с ограблением винной лавки. Потому и отправил Антон Андреевич на вокзал Евграшина с Синельниковым. Но зная, что Анну Викторовну Штольман родителю "из рук в руки" вручать будет, решил что придет к Мироновым.
    Доехали без приключений. На улицах народ глазел конечно. И шептались уже между собой о том, кто это в гости к адвокатскому семейству прибыл. Судачили о предстоящей свадьбе нашедшегося Штольмана и адвокатской дочери. Но по большей части говорили об этом с уважением и облегчением. Штольмана в городе многие уважали. А Анна Викторовна за последние годы стала просто ангелом милосердия. Люди видели сколько она сил отдает работе в больнице. И очень многие рады были, что сыщик наконец вернулся и сделал барышне предложение. Объявление о помолвке было ожидаемым событием. Даже Ребушинский об этом написал в своей газете весьма восторженно.
   Дома встретила взволнованная Прасковья. Давно уже у Мироновых не было гостей. Отсутствие хозяйки наложило дополнительную ответственность на старую служанку. Анна обняла её от души и прошептала на ухо "Прасковьюшка, не волнуйся так. Я уверена, что ты всё сделала замечательно". Прасковья перекрестила в спину помчавшуюся на второй этаж Анну. С Анной побежала и молоденькая барышня гостья. И Прасковье вдруг почудилось, что время обернулось вспять и вернулись те годы, когда гимназистка Аннушка вот так же заливисто смеялась и носилась по дому бегом. Прасковья тихо улыбнулась и пошла на кухню заводить самовар.
   Завтрак прошел шумно, весело, но немного скомкано. Маше не терпелось сесть на велосипед и она просительно поглядывала на Петра Ивановича. Елена нахваливала пироги с ревенем, вишней, курагой и сладким творогом. Анна пепеглядывалась со Штольманом и вся светилась от счастья. Виктор Иванович, глядя на дочь, расчувствовался и подумал о том, что и правда было бы неплохо договориться с батюшкой да и обвенчать Аннушку с её избранником тихо и по быстрому. Но вспомнив о приезде через два дня жены, понял, что не станет этого делать.
   Маша всё таки утащила Петра Ивановича на поиски велосипеда. Анна предложила переместиться на веранду и выпить чаю там. Елена с готовностью поддержала эту идею. Штольман же попросил Виктора Ивановича о разговоре наедине дабы обсудить предстоящие хлопоты перед свадьбой.
   Погода стояла прекрасная и на веранде было чудо как хорошо пить чай вприкуску с Прасковьиными пирогами и любоваться яблоневой аллеей в цвету. А также разрумянившейся Машей на велосипеде, который она осваивала на лужайке перед домом. Миронов младший только подсадил ее и попытался держать велосипед сзади, но барышня резво закрутила педали и помчалась по траве так, словно всю жизнь это делала. Сделав круг, она остановилась возле Петра Ивановича и они стали бурно обсуждать ее успехи. Анна только руками всплеснула.
   - Какая молодец Маша! Меня дядя два дня возил по лужайке не отпуская. Я так и норовила завалиться на бок. А Маша села и поехала!
   Елена с нежностью следила за происходящим. Потом вздохнула.
   - Боюсь что она и меня усадит на этот механизм. А у меня с балансом всё печально...
   Анна дотронулась до её руки.
   - Елена Дмитриевна, никто Вас против Вашей воли не заставит крутить педали. А если всё таки решитесь, дядя поможет. Мне он ни разу не дал упасть.
   Маша вытащила велосипед на дорожку и помчалась по ней к воротам. У Анны в ушах прозвучал возмущенный мамин голос "Аня, нет!" Как много времени прошло с тех пор. Маша вряд-ли выедет за ворота. Она ведь совсем не знает города. Но так непривычно было за ней наблюдать. Словно это её, Анина юность промчалась мимо на велосипеде. Анна задумалась и вдруг от ворот послышался отчаянный вскрик Маши, глухой удар и неразборчивый, но знакомый мужской голос. Елена ахнула и вскочила. Петр Иванович спешил к воротам. Анна кинулась туда же. Возле самого въезда в усадьбу валялся несчастный велосипед. Маша взволнованно хлопотала возле сидящего на земле Коробейникова. А у самого Антона Андреевича было очень странное выражение лица. Несмотря на слетевшую с головы шляпу и сильную боль в ноге, он смотрел на суетящуюся вокруг него черноволосую девушку как на Матерь Божью, сошедшую с небес.

Отредактировано IrisBella (26.07.2023 19:13)