- Порфирий Платоныч, вы где? - Агата глухо отбила чечетку каблучками на деревянной лестнице, спускаясь со второго этажа, и в ожидании ответа замерла на деревянном крылечке.
- Я тут, - раздалось из укромного уголка за кустом сирени.
Штольц расположился за небольшим столиком, где иногда они вдвоем ужинали под комариные трели и прочие насекомые вокализы. Агата романтической необычайности в вынимании мошек из тарелки не находила, но более опытным в подобных делах книжным чаровницам полностью доверяла, не перечила. Раз они видят в трапезах на природе романтику, то и она должна презреть преграды и условности и полностью сосредоточиться на излучении чар и поглощении пищи. Книжные барышни одухотворенные, на завлечении кавалеров не одну собаку съели, им виднее.
А вчера вместо романтики с ней приключилось совсем уж никудышное.
С самого утра она была настроена вернуть дар хитростью. Для этого ей надо было прикинуться одухотворенной, словно мадемуазель из книги, очаровать Штольца, притупить его бдительность и добиться результата.
Ради последствий она была согласна потерпеть комариный писк и возможные укусы.
Где-то между основным блюдом и компотом она, как было рекомендовано, старательно округляла глаза и складывала губки бретцелем, чтобы ему было волнительно. И так это у нее ловко получалось, что Порфирий моментально свелся с ума, перестал жевать котлету и отложил приборы. Казалось, вот-вот он забудется, потеряет остроту восприятия и примется-таки ее целовать. Она даже томно застонала, поторапливая его и напуская на бретцель пухлявости.
Излишней, как оказалось!
В тот момент, когда она исторгла мечтательный вздох, ей в рот влетело что-то сухое и жужжащее. От неожиданности она совершила рефлекторное движение и проглотила муху.
Агаша, отплевываясь, выпила весь компот, закусила котлетой и соленым огурцом, но горьковатый привкус мохнатой мухи во рту все еще чувствовался. Стараясь не думать, каково мухе там, у нее внутри, она то хваталась за живот, то прикрывала ладонями рот, чтобы муха не вытолкнула котлету обратно.
- Сколько раз предупреждал, закрывай рот, но то муха влетит, - резвился Штольц.
В иной момент, не будь она главной героиней драмы, Агаша разделила бы с ним веселье, но не в этот раз. Ну почему, все дурацкое случается только с ней, что за ошибка Мироздания?
- Приятно всегда быть правым? - обиделась девушка, муха внутри нее отчаянно просилась на выход.
- Не всегда, - признался мужчина.
И как будто Высшим Силам было мало развлечений, они решили окончательно добить ее веру в романтизм. В темноте она оступилась и плюхнулась в куст крапивы.
Всю прошлую ночь Агаша провела лежа на животе с примочкой на пострадавшем месте. Она сто раз пожалела, что послушалась книжных дурочек и явилась соблазнять мужчину в одном домашнем платье. Пяток нижних юбок, а лучше железные доспехи, в кусте крапивы ей бы не помешали.
Гори синим огнем вся книжная романтика!
Но горела не романтика, а низ спины и прочее окрапивленное. Агаша стонала, Штольц выбирался из кровати и шел менять примочку...
Порфирий доставал из деревянного ларчика непонятные женской фантазии приспособления, крутил в руках и перекладывал с места на место. Развлекался мужским времяпрепровождением, одним словом, вместо того чтобы облагораживать супругу собственным вниманием.
- Что это у вас, - Агата подошла к нему сзади, наклонилась, потерлась щекой о макушку. От примочек и утешений крапивные волдыри сдулись и почти не чесались.
Мужчина довольно улыбнулся:
- Приспособления для рыбной ловли.
Овчинников оказался отпетым рыболовом и уже дважды пытался приобщить Штольца к излюбленному досугу. Порфирий подозрительно быстро влился в новый для себя мир.
- Никогда не понимала прелестей рыбалки. Надо молча сидеть три часа и ждать, пока малюсенькая глупенькая рыбка почтит вас своим вниманием.
- Да нет, отчего ж, в этом есть свое очарование. Некоторое время провести в тишине не так уж и плохо. Никто рядом не тарахтит без умолку, не пристает с ерундой.
- Понимаю вас, - сердечно посочувствовала Агата и распласталась по его спине, обнимая, и пробежала пальцами по его рукам, подбираясь к ларчику с рыболовными сокровищам, - Рукобейников иногда бывает до ужаса болтливым и утомительным.
- Только Рукобейников? - Штольц усмехнулся, поперхнулся и закашлялся. Агата постучала ему по спине.
- Порфирий Платоныч, осторожнее, вам надо беречь себя, - ласково шепнула ему в ухо девушка, - ведь у нас будет ребенок.
- Нет!
- Да!
- Опять ты за свое? Я же просил выбросить эти глупости из головы. Не бывать этому!
- Бывать, бывать! Много раз бывать, я во сне видела!
- Агата, я устал тебе говорить, его ноги не будет в нашем доме.
- Вот уж не знала, что вы такой.
- Какой?
- Как будто у вас вместо сердца сухарь.
- Уж лучше вместо сердцебиений хрустеть сухарем, чем жить с диким зайцем в одном доме. Ты понимаешь, о чем просишь?
- Конечно, понимаю. Он же совсем одинокий, беспомощный. Ну как он там один, в лесу?
- Превосходно.
- В лесу волки.
- Не переживай за них. Волки от такого соседства сбежали далеко, в Рязань, и даже адреса не оставили. Теперь они в безопасности.
- Какой тонкий юмор, - съехидничала Агата, - вам бы фельетоны Хлебушинскому в газеты писать, а вы полиции прозябаете.
- Я подумаю над этим, - миролюбиво закончил Порфирий.
- Все-таки, какой бы ни была Пульхерия Ивановна, она вырастила Володеньку. Она же его вам доверила. Нам! И я, как женщина женщину, понимаю ее материнские тревоги.
- Лучше понимай мои.
- Я и ваши разделяю. Правда-правда, всем сердцем. Но это же ребенок.
- Агашенька, он не ребенок и не твой пациент, не растрачивай понапрасну жалость. Он преступный элемент. У меня на столе вот такая, - Штольц широко раздвинул пальцы, будто пытался ухватить "Альманах суеверий", - стопка заявлений от обывателей. Кража капусты, вытоптанные огороды...
- Но ему же надо чем-то питаться.
- ...украденное корыто. Вот объясни мне, зачем зайцам корыто?
- Плавать по реке? - предположила девушка.
- В таком случае, я готов на все месячное жалованье закупить корыт, и пусть плывут туда, куда глядят их косые глазки.
- Это жестоко!
- Агашенька, радость моя, - Порфирий привлек ее к себе и погладил пониже спины. Она едва не замурлыкала от удовольствия. Обожженное крапивой место еще немного зудело, а самостоятельно оказать ему должное внимание при Штольце она стеснялась. Поэтому, прежде чем гордо вырваться, она малодушно закрыла глаза на его вольности. Мужчина понимающе усмехнулся и еще интенсивнее поскреб сдувшиеся за ночь волдыри.
- Оказавшись без присмотра он первым делом организовал преступное сообщество, в народе именуемой бандой, - в такт почесываниям убеждал ее Штольц.
- Почему вы решили, что это он? Летом все зайцы серы.
- Да потому, что до появления в нашей жизни Володеньки такого не случалось. Зайцы не разоряли огороды, сродни татаро-монгольскому войску, и не катались в корытах по реке.
- Ох уж мне эта ваша дедукция, - Агата неохотно вырвалась, решив не разменивать принципы на минутные удовольствия.
- Ну да, женская логика куда надежнее, - съехидничал Порфирий и поманил ее обратно. Она, конечно, отступила на шаг назад. чтобы не поддаться на провокацию.
- По крайней мере она действует с сердцем сообща и не затмевает доводы рассудка.
- Может потому, что нечего затмевать?
- Вы хотите сказать, что я безрассудная? - настороженно прищурилась Агата.
Штольц поспешил перевести разговор в иные просторы:
- Я хочу сказать, что не стану скакать за ним по полям и лесам.
- Пульхерия Ивановна доверила вам самое драгоценное, что у нее было - сына!
- Зайца!
- Со сложной судьбой!
- С искривленным поведением!
- Он ребенок.
- Он преступник. Причем с изощренной фантазией. Иначе чем объяснить, что у извозчика Гаврюшина из Слободки Володенькины сподвижники выдернули морковь, а кончики с ботвой воткнули обратно.
Агаша хихикнула, представив, как Гаврюшин выдергивает за ботву морковные пердимонокли.
- Ничего веселого тут нет, - пресек хаханьки Порфирий. - Особенно губернаторше не до смеха. Трех ее любимых такс ватага зайцев загнала на дерево, а ее саму уложили в глубокий обморок.
- Хотела бы я посмотреть на это, - с завистливым сожалением посетовала Агата.
- На обморок губернаторши? Спроси доктора Минхерца, его приглашали оживлять горемычную. По слухам, два литра абрикотина ушло, дабы выманить ее с того света обратно, на этот. Сам губернатор при этом предлагал не тратить ликер и отпустить супругу с миром.
- Да нет же, хотелось бы увидеть, как таксы карабкаются на дерево.
- Пока их снимали, трех пожарных покусали. Теперь ты видишь, почему я категорически возражаю против присутствия порочного Володеньки в нашем доме. Он несет хаос.
- Он небезнадежен, мы сможем его перевоспитать.
- Нет уж, уволь, я этим заниматься не стану. И своей жене не позволю.
- Так, да? - надулась Агаша. - В таком случае, я покидаю вас и ухожу из дома, в коем нет места для несчастного сироты.
Агата махнула подолом, резко развернулась и направилась за шляпкой и сумочкой. Уходить из дома надо при полном параде. Спустя пять минут она прошествовала мимо Штольца:
- Прощайте, Порфирий Платоныч, не поминайте лихом.
- Куда ты на ночь глядя?
- Туда, где страждущие ждут моей заботы и принимают ее со всеми вытекающими из нее последствиями. Туда, где я нужнее, чем вам. Туда, где я смогу приносить пользу не покладая рук и прочих инструментов.
- У тебя ночное дежурство? - догадался вредный Штольц и прервал ее монолог. - Так бы и сказала, не к чему разыгрывать спектакль.
Только он умеет вот так, одной фразой, сбить с нее пафосный настрой. Ах, если бы она могла замораживать взглядом, то сейчас перед ней стояла бы ледяная глыба в полный мужской рост.
- Прощайте.
- Погоди, я оденусь и провожу тебя.
- Не стоит, я ухожу навсегда. Не ждите меня к завтраку, не ищите и не пишите писем, - Агаша безжалостно пресекла еще не начавшиеся штольцевы поползновения и направилась к выходу, но на полпути опомнилась и вернулась:
- Уж если мои убеждения вынуждены терпеть притеснения от собственного мужа, то пожалейте хотя бы Рукобейникова.
- А он тут причем?
- Неужели вы не видите, как он истончился от ревности? Какими жалобными глазами смотрит вам вслед? Как ему хочется приобщаться вместе с вами и Овчинниковым к взрослым радостям, скрытыми завесой, что отделяет мужской мир от женского.
- О господи...
- Вот именно, - покачала головой Агаша, - ничего-то вы не замечаете вокруг себя.  А Володеньку я отыщу сама и защищу его от вашего сухарносердечного равнодушия. И воспитаю сама. При хорошей матери и заяц может стать человеком.
Выйдя за калитку, Агата смахнула со своих уст воздушный поцелуй, распрощалась так и ушла золотой рыбкой в прекрасное далеко.
Штольц озадаченно потер лоб, именно туда угодил воздушный поцелуй, и принялся гадать, как могло произойти, что отдельно взятый заяц по имени Володенька разрушил его супружескую гармонию.

- Вечер добрый, Агата Валерьяновна.
Едва сгустились сумерки, дверь приемной скрипнула, приоткрылась и пропустила внутрь истончившуюся от ревности рукобейникову душу и все остальное, прежних, устойчивых размеров.
- Артамон Адамыч, как вы сюрпризно, - возликовала Агаша. - Но как всегда, кстати, я сегодня думала о вас.
- На ловца и волк овца? - спародировал Овчинникова Артамон. Этот недавно обретенный Заводском тип, вторгшийся в его жизнь и единолично завладевший Штольцем, кромешно раздражал молодого человека.
- Бедный вы мой, Артамон Адамыч, не стоит огорчаться, Порфирий Платоныч по-прежнему сконцентрирован вниманием на вас, - девушка попыталась утешить молодого человека. Она сама понимала, что слова ее прозвучали неуверенно, даже где-то жалко и фальшиво, но что поделать, отношения Штольца к ней, собственной жене, тоже блуждали в непролазных потемках разногласий.
- Проходите, проходите, - радушно, с нотками корысти в голосе, пригласила сыщика Агата. Она мысленно потирала руки, уж кто-кто, а Рукобейников не сможет ей отказать, сейчас она его раз-два и...
- Что привело вас ко мне в столь неурочный час?
- Нас обоих привело, я не один, - сконфузился Рукобейников. Он пошире открыл дверь, и сквозняком в приемную внесло создание неземного очарования.
Барышня была невысокого роста, вся аккуратненькая, миниатюрная, полупрозрачная и летящая. На фоне привычного корпулентного Артамона она казалось бабочкой. Даже не бабочкой, а промежуточным этапом между ней и окуклившейся наивной гусеничкой.
У незнакомки были широко расставленные, круглые, словно пуговицы, глаза, а на светлых кудряшках разместился веночек из искусственных цветов. Летящее платье более напоминало французский пеньюар, но Агата в моде разбиралась не слишком хорошо, поэтому от критики, даже внутри себя, воздержалась.
Доктор Морошкина с удивлением разглядывала негармоничную пару.
- Агата Валерьяновна, хочу представить вам мою... - Артамон порылся в памяти в поисках подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать уровень отношений с неземным созданием, - ... добрую знакомую.
Создание проскользнуло ближе и само представилось:
- Матильда Лютик, - протянуло узкую полупрозрачную ладошку.
- Какое необычное имя, - не то похвалила, не то позавидовала Агаша.
- Я поэтесса - неопределенно пояснила Матильда, как будто это что-то проясняло, - и не стану этого скрывать, тем более что господин Рукобейников меня уверил, что тайнам от ваших способностей нет спасенья и на том, и на этом свете.
- Мои способности сильно преувеличены, - Агата бросила в сыщика взгляд, полный вопросительности. Он смущенно порозовел.
- Агата Валерьяновна, у Матильды Петровны возникла проблема деликатного толка, которую мы сами решить не в состоянии. Поэтому вынуждены были под покровом ночи посетить клинику. Дабы с соблюдением тайны и без лишней компрометации обратиться за помощью к вам, как медику и специалисту по тонким материям.
Агата насторожилась, что это Рукобейников удумал? Деликатные проблемы, тайны, компрометация...
После отъезда Софочки Еле-еле-Онской в Петербург, на Бестужевские курсы, молодой человек душевно поник, конечно, не без этого, но не до такой же степени, чтобы повредиться умом и пуститься во все тяжкие с заезжими поэтессами. Насколько Агаша знала, Артамон и Софочка переписывались и всячески тянулись навстречу друг другу различными узами.
Хорошо было бы понять, откуда так внезапно проявилась Матильда в жизни ее давнишнего друга.
Дремавший в ее голове Гиппократ, желая привлечь внимание, постучался в висок. Девушка успокаивающе помассировала это место, не хватало еще, чтобы голова разболелась. Гиппократ все активнее тренькал на струнах ее совести, все громче и громче бубнил в ухо свою клятву и настаивал гнать эту странную пару со двора клиники, а Рукобейникову, прежде чем спустить с крыльца, задать хорошую трепку.
И нажаловаться Штольцу, пусть разберется с ним по-мужски. Хотя нет, наябедничать Порфирию не удастся, по причине идейных разногласий и общей раздруженности.
- Если у вас проблема медицинского свойства, то не лучше ли с ней обратиться к Юстасу Алексовичу? - осторожно предложила Агата. - У него обширный опыт, его ничем не удивишь. Хотя я вам заранее могу сказать, что подобных манипуляций он не проводит.
Артамон внезапно осознал, какую двусмысленность сморозил, и искренне покраснел до кончиков волос.
- Вы не так меня поняли, - заикаясь промямлил он, - проблема потустороннего свойства.
- Артамон, какой вы неловкий, вогнали меня в краску, а доктора Морошкину в недоумение. Позвольте, я сама объясню.
- Да, так будет лучше, я подожду за дверью, - Артамон попытался выскользнуть за порог, но был перехвачен.
- Ах, не оставляйте меня, - беспомощно залепетала Матильда и эфемерными складками облачения потянулась к молодому человеку. - Вдруг меня покинет сознание и я решу погрузиться в обморок, тогда вы меня подхватите.
Агата выдохнула с некоторым облегчением, пригласила посетителей рассаживаться и сложила ладони в замочек, приготовившись внимать.
Госпожа Лютик поерзала, не зная, с какой стороны лучше приоткрыть секрет:
- Как я уже сказала, я поэтесса, служительница Муз, но в последнее время эта щепетильная особа покинула меня.
- Вряд ли в моих силах вернуть вам вдохновение, у меня нет знакомств в этих сферах, - развела руками Агата.
- Не спешите отказывать, прежде выслушайте меня. Ранее мы вполне мирно сосуществовали с ней. Не без диссонансов и шероховатостей, конечно, но мы вполне ладили. Музочка вдохновляла меня по мере сил, я платила ей чудесными стихами. Теперь в моей жизни случилось нечто настолько необъяснимое, я не могу уснуть без рюмочки коньяку.
- Поверьте мне, это не лучшее снотворное. Давайте я пропишу вам бромид натрия и уверяю, спать вы будете, как убитая.
- Нет, ни в коем случае. Отныне я не могу оставаться в здравом уме, даже ночью, - встревожилась Матильда, она склонилась и быстро зашептала, - во сне ко мне приходит он! Он не дает уснуть всю ночь.
- Рукобейников? - Агата с укоризной смотрела на молодого человека. Нет, определенно, без Софочкиного руководства он отчаянно замоветонился, вон каким франтом заделался, усы сбрил. Артамон под ее взглядом окончательно смутился и замямлил нечто сумбурное о платонических отношениях, музах мужского пола и прочей ерунде.
Госпожа Лютик как-то по-новому, оценивающе, взглянула на сопровождающего, но видимо, не нашла ничего большего, что успела оценить прежде.
- Нет, что вы, тот тип совсем не похож на милейшего Артамона Адамыча. Тот, мой мучитель, намного старше. Он с бородой и в лаптях, одет в долгополую светлую рубаху, перепоясанную веревкой и крестьянский кафтан.
- Он сказал вам, что хочет?
- Не знаю! Но я боюсь его, он смотрит на меня осуждающе и заставляет творить непредсказуемые вещи.
- Когда это началось?
- Примерно шесть месяцев назад, может быть восемь или десять, точнее не скажу. Поначалу он являлся редко, но со временем стал приходить каждую ночь. А вскоре начал являться и днем. Мы с Музочкой его боимся!
- Основываясь на свой опыт, могу сказать, что появлению духа предшествует нечто неординарное, выбивающееся из общей прозы жизни. Подумайте, что могла произойти с вами в то время, с чем вы связываете его появление?
Матильда завозилась на стуле, потеребила перчатки и ридикюльчик, отвела глаза и совершенно неискренне ответила:
- Ничего, совсем ничего.
- Постарайтесь вспомнить, это может быть самая незначительная, на первый взгляд, деталь.
- Нет, не помню. А без этого нельзя?
- Так мы не узнаем его намерений в отношении вас.
- Не желаю знать его намерений! Лишь об одном прошу, избавьте меня от него, пожалуйста! Артамон Адамыч сказал, что вы можете связаться с этим стариком и уговорить его уйти, - Матильда сложила тоненькие ручки-стебельки в мольбе.
- С превеликим удовольствием, но увы, сейчас это не в моей власти... - Агаша скорбно сморщила лоб.
Вот сколько раз можно говорить твердокаменному Штольцу, чтобы вернул дар! Всего-то стоит поцеловаться посильнее несколько раз, со всеми вытекающими последствиями, и вот он, уже на прежнем месте, у хозяйки. Нет ведь, то ему допросы надо учинять, то еще какие служебные дела расследовать.
Агата уже давно подозревала, что он хитрит. Мимолетными поцелуйчиками возвращает ей всякую мелочь вроде мышей, птичек и тараканов, а все самое значительное не отдает. Хочет взвалить на себя очередную ответственность и нести. И все ради ее безопасности.
Вчера, после падения в крапиву, от жалости Порфирий расщедрился на целый дух собаки, подумать только. Впрочем, теперь, когда она насовсем ушла от него, ей и такой малости не видать, придется коротать свои дни среди голубоватых духов насекомых. возможно, она даже сумеет привыкнуть к призрачным мышам.
Но зато у нее будет прекрасно воспитанный сынок, Володенька. Однажды она гордо пройдет вместе с ним по улице мимо Штольца, а он еще долго будет оборачиваться им вслед и кусать локти. Вот так, да. Так ему и надо, не будет разбрасываться женами.
- Об этом вам лучше поговорить с моим су... - девушка осеклась на полуслове, но быстро нашлась, - ... судебным следователем, господином Штольцем.
- У вас есть собственный судебный следователь? - изумилась гостья.
Агата, не желая вдаваться в подробности, неопределенно повела плечом: "ну да, есть, а что тут такого". Матильда удовлетворилась этим и интимно, как с подружкой, поделилась:
- У меня раньше был муж.
- Что с ним случилось?
- Он покинул меня, - Матильда замерла и уставилась в окно.
- Прошу прощения, если невольно нанесла вам болезненный укол в воспоминания, - пригорюнилась Агата. Посетительница взмахом руки остановила поток извинений и перевела разговор на другую тему.
- А стихи, вы знаете, какие стихи выходят из-под моего пера? Ни в сказке сказать, ни на публику прочесть. Я, дабы не познать унижений, стала избегать высокого литературного общества. Но вам исключительно, как медику, прочту. Не судите строго: творю не я, я лишь посредник между музами и публикой, записываю то, что мне диктуют.
Поэтесса встала, замысловато изогнула руки и с надрывом продекламировала:
- У зайчика ушки
Торчат на макушке,
В этом месте Матильда приставила ладошки к голове, задорно подпрыгнула и вильнула задом, точно хвостиком.

Любит он вкусный
Листик капустный...
Агата и Артамон с жалостью смотрели на поэтессу, ожидающую реакции слушателей. Потом догадались похлопать и она сделала реверанс.
- Значит, зайчик любит капустный листик? Звучит весьма обнадеживающе, - загадочно промолвила Агата, строя какие-то планы в голове. - По-моему, мы можем быть полезны друг другу...

- Порфирий Платоныч, - Рукобейников ворвался в кабинет. Штольц недовольно поднял глаза от лежащего перед ним листа бумаги, полного букв и непостижимого нормальному человеку смысла.
В последние дни Штольц был хмурый, смотрел волком, Рукобейникову от этого было не по себе, он чувствовал себя сереньким зайкой из детской песенки, но помочь старшему коллеге ничем не мог. Метаморфозы в штольцевом поведении он связывал исключительно с домашними невзгодами. Агата Валерьяновна отчебучивала столь удивительные вещи, что Артамон из чувства самосохранения предпочитал держаться от этой пары подальше. И если бы не крайняя нужда, ни за что сейчас не пришел бы к Штольцу.
- К нам едет...
- Ревизор? - Штольцева бровь напоминала саркастично изогнутую гусеницу.
- Хуже. Инспектор!
- Что у нас можно инспектировать? Старые дала и те почти все раскрыты.
В самом деле, Агашин дар оказал в полицейской работе неоценимую помощь. Жаль, что нельзя его оставить насовсем, или хотя бы брать взаймы. В последнее время он, желая отдалить срок возврата, старался держать руки и губы от нее на расстоянии. Сам извелся и жену свел с ума, вон, что творит.
Порфирий перевернул досадный лист смыслом вниз, а потом и вовсе скомкал и запустил в кадку с пальмой.
После ссоры из-за зайца Агата ушла на службу, а утром отправилась в отчий дом. С тех пор, вот уже пять дней, о ней ни слуху ни духу. Можно было бы, конечно, извиниться, покаяться, зацеловать ее до изнеможения и принять-таки зайца в семью, но он не считал себя неправым и делать шагов к перемирию первым не собирался. Поэтому возвращался в пустой дом, а новости про Агату узнавал от Дездемоны. Воистину, вот кто святая женщина! Она одна от него не требовала невозможного, кроме прибавки жалованья.
Надо признаться, что пару раз он видел Агату издалека. И она печальной ему не показалась.
Особенно сегодня.
Полчаса назад раздался стук в стекло, Штольц обернулся, чтобы отчитать наглеца, но в окне узрел сплющенный нос Агаши. Собственно говоря, он признал супругу только по лучезарным глазам. Чудо-юдо снаружи, с пятачком вместо носа, ничем, кроме глаз, копны волос и знакомой шляпки, ее не напоминало.
Глупое сердце подпрыгнуло и пропустило удар. Барышня, подзывая, приветливо помахала ему. Мужчина подошел ближе, хотел открыть окно и втянуть Агату внутрь, чтобы немедленно примириться, но в это момент, вместо ее лица, к стеклу оказалась пришлепана листовка. От неожиданности он отскочил назад и едва не свалил кадку с пальмой.
Порфирий вспомнил о ее падении в крапиву - не иначе, именно тогда она ударилась головой о забор и повредилась соображением. Или муха, которую она в тот вечер проглотила, исхитрилась-таки укусить ее за извилины ума.
Мужчина отчаянно, с новой силой, загрустил, хотелось все вернуть назад, как было до мухи.
- Как же это не вовремя, - причитал Рукобейников, - господин полицмейстер как уехал на воды, так еще не вернулся, а тут инспектор. И кто бы вы думали едет нас инспектировать?
- Неужели сам Чичиков?
- Ах, оставьте ваши насмешки, Порфирий Платоныч, не до сарказма сейчас. К нам едет Лютый-Бубенец! Мы пропали! Я пропал! Что мне делать, единственное желание - сбежать на край света, поселиться в уютной хибаре на высоком утесе, с женой и детишками и никогда не...
- Подождите паковать чемоданы, жениться и заводить детишек - сбежать на утес всегда успеете. Вы хотя бы примерно представляете ареал его заинтересованности? - отрешенно, больше для вежливости, спросил Штольц.
- Весьма примерно. Когда получили новое помещение под участок, неким меценатом были выделены неприлично увесистые финансы на организацию камер и приведение помещения в божеский вид.
- Ну вот, камеры ему и покажете.
- Да, так, пожалуй, и сделаю. Надо повесить занавески, расставить вазочки с цветами. Жаль, стены покрасить уже не успеем, - прикинул свои возможности Артамон, - как думаете, Агата Валерьяновна согласиться поучаствовать, чтобы, так сказать, для большего уюта чувствовалось присутствие женской руки?
- Рукобейников, опомнитесь! Какие могут быть женская рука и вазочки в тюремных камерах?!
- Да вы правы, цветочки это лишнее. Надо принести из вестибюля гостиницы диваны, у них есть подходящие, синие бархатные...
Штольц исподлобья окинул коллегу тяжелым взглядом:
- Рукобейников, ваша суетливость вызывает ненужные вопросы о нецелевом расходовании средств, - молодой человек смутился. Штольц смилостивился и перестал его терзать. - Проведете приезжего инспектора по участку, покажете камеры и все, на этом его визит окончен.
- А кого прикажете рассадить по камерам, если у нас настоящей преступности кот наплакал? Володеньку и его шайку? - дерзко заявил Артамон. - Так их тоже сначала изловить надо.
- Перестаньте ныть и займитесь делом, - привычно буркнул Штольц.
Его занимали более важные дела, чем визит инспектора. Такие, например, как вернуть Агате рассудок, а потом их обоих - в свою жизнь, не сдавая при этом антизаячьих позиций.

- Дорогие мои, - Агата охватила взглядом сразу всех трех дам, собравшихся на веранде Морошкиных, - второе заседание общества "Союз спасения" считаю открытым.
Присутствующие выпрямились и торжественно умолкли, принялись внимать.
- Сегодня на повестке дня два вопроса. Первый - в наших рядах пополнение, - Агаша представила мужчину, вальяжно откинувшегося на спинку стула. По всей видимости, происходящее его забавляло, и он изо всех сил нагнетал на себя серьезный вид.
-  Позвольте представить вам господина Скруль, Евгения Ивановича. Он в некотором роде является родственником предмета раздора, а также аптекарем. Прошу любить и жаловать.
Эжен приподнялся и галантно раскланялся с дамами.
- Евгений Иваныч, а это остальные члены нашего кружка: госпожа Пещерская...
- Мы знакомы, - робко пискнула Верочка, Эжен вопросительно приподнял бровь. - Если помните, прошлой осенью за нами гнались собаки, а вы палкой прогнали их.
- Вот так, палкой? Неужели это был я? - Эжен обворожительно улыбнулся, Верочка смутилась:
- Вне всякого сомнения.
- А это наша гостья из Петербурга, - Агаша привлекла эженово внимание к другой барышне, - госпожа Лютик...
- Матильда, - поэтесса протянула для поцелуя хиленькую ручку, а другой поправила сползающий веночек.
- Теперь, когда все знакомы, мы подведем итоги трех последних дней. Верочка, начнем с тебя, что удалось узнать?
Верочка Пещерская робко покосилась в сторону аптекаря, натянула темно-рыжую юбку на колени и расправила складки:
- Я объехала все окраины и перелески и оказалось, что больше всего недовольных за Слободкой и в Верхних Кокушках. Нижнее Лаптево менее всего пострадало от заячьих набегов. В Пироговке и Кривокосово о них ровным счетом ничего не слышали.
- Оно и понятно, Лаптево находится в излучине реки, захочешь не допрыгнешь, - Дездемона водрузила на стол поднос с чашками, бубликами и вареньем, - а Пироговка - в низине, там отродясь ничего, кроме хрена не росло.
- Так вот, зачем им понадобилось корыто, - догадалась Агата, - хотели добраться до Лаптева.
Дездемону тоже приняли в союз по защите зайцев. Нет, не из-за убеждений она записалась в сомнительное общество, скорее наоборот, по иным соображениям. Горничная предпочитала не оголять двуличность, поддавшуюся на уговоры Штольца.
- Я написала новую порцию листовок, - Матильда не стала дожидаться пока до нее дойдет очередь и выложила из ридикюля пачку исписанной бумаги.
С тех пор, как она оказалась полноправным членом общества ее ночной визитер унялся и вообще, расположился к ней. Видимо, ему пришлось по нраву ее увлечение. Стихи про несчастную судьбу зайцев с каждым днем напитывались трагизмом, как бочка дождевой водой. Трагизм плескался, грозился вот-вот выйти из берегов и замочить впечатлительным читателям туфельки по самые глазки.
- Вот послушайте, это место получилось особенно проникновенным:
Мокнет зайчик под кустом,
Прикрывшись драным лопухом,
Голодно бедняжке.
Хитрой поступью шагов
Крадется егерь Петухов,
Отхлебнув из фляжки.
Агата и Верочка захлопали в ладоши, расхваливая слог и дивность смысла, Дездемона возмутилась:
- Петухов уж давно не употребляет, почитай с месяц. Трех сиянсов едва хватило, чтоб отколупнуть мужика со дна бутылки. Иным, кто послабее в бражке увяз, и одного раза бывает пользительно. а над этим пришлось пошаманить. Поэтому, нечего мужика, очищенного от пьянства, марать стихоплетством. Он у меня, ну что тот Адам, весь новенький, розовенький, аж лоснится.
- Дездемонушка, это не про нашего Петухова, а про абстрактного, из Пскова или Тобольска, это то, чего нет, художественный вымысел, - пояснила Агата.
- Вот абсракного и песочьте, а нашего дурным словом трогать не позволю. Мне Евдокия за качественность излечения презенто...
- Что тебе Евдокия? - насторожилась Агаша, Дездемона смекнула, что едва не сболтнула лишнего и затаилась.
- Ничего. Благодарна мне Евдокия, супружество я ихнее спасла от аспида зеленого.
Агата подозрительно смотрела на Дездемону сквозь ее неприступный вид, но при посторонних допытываться не стала. Девушку, по правде сказать, терзали некоторые сомнения относительно присутствия в их обществе Дездемоны, очень уж она была идеологически вялой и не стремилась проникнуться новаторскими идеями, но очереди из новообращенных за неделю существования "Союза спасения" к ним так и не выстроилось, поэтому пришлось принимать всех подряд, прищурив глаза на сознательное несовершенство.
И в кулинарной книге на кухне Агаше случайно попалась закладка на странице с рецептом "фрикасе из зайчатины". Она все собиралась допросить Дездемону, но руки пока не доходили.
- Я изменю Петухова на Барсукова, - миротворчески предложила Матильда, - нет в ваших краях подобного егеря?
Девушки принялись бурно обсуждать и вспоминать. Эжен больше молчал, наблюдая за их увлеченностью. Дамы пришли к консенсусу, дружно закивали, соглашаясь, что, да, Барсуков куда лучше Петухова, и звучит благозвучнее, и почтмейстеру будет не обидно, в стихах же ясно сказано - егерь, к тому же Барсуков не пьющий.
- Я после дежурства раздала все листовки, одну даже на полицейский участок приспособила, - похвасталась Агата, - завтра с утра на пристань схожу, там в трактире собирается много народа, может, удастся еще кого-нибудь привлечь в наше общество.
Дамы заохали, поражаясь ее смелости. Дездемона неодобрительно нахмурилась, Штольц ей строго-настрого велел приглядывать за хозяйкой.
Смешной он, хоть и столичный сыщик - сам не смог жену унять, а как горничная за ней усмотрит? Разве что ходить за АгатВалерьянной хвостом, да сомнительный контингент метлой распугивать. Мыслимое ли дело, собралась по трактирам рысогонить, а люд там лихой, такому что барышня, что заяц, на один зуб. А пьют столько, что и пяти сиянсов каждому будет мало.
- Я схожу на пристань, - заявила Дездемона и пока Агата не передумала, завладела листовками и отвернулась, пытаясь пристроить их за корсаж. Она решила никуда не ходить, а выкинуть бумаги в печь и дело с концом.
- Дамы, - взял слово Скруль, - дело спасения зайца...
- Его зовут Володя, - перебила аптекаря Агаша.
Скруль сдержал усмешку.
- ...зайца Володи, - принял поправку Эжен, - безусловно важное и нужное. Тем более, что его воспитала, в меру собственных умственных способностей, конечно, моя сестра. Но, прошу прощения за критику, ваше дело плохо продумано. Что вы станете делать с ним, изловив?
- Перевоспитывать? - предположила Агата.
- Наше общество дезорганизовано, малочисленно с узкой социальной базой. Вместо пропаганды и агитации пора перейти к решительным действиям, - объявил Эжен, дамы напряглись и склонились к нему.
- Что вы предлагаете?
- В трактире я слышал разговор, что на следующей неделе приедут охотники.
- Охотники?! - от лица Верочки отхлынули жизненные силы, она побелела, обмякла и начала заваливаться на бок. Девушка непременно упала бы, не поддержи ее Эжен. Он поднял ее на руки, внес в дом и уложил на диван.
Присутствующие принялись хлопотать над ней, Агата теснила всех от Верочки и то и дело поправляла  ее юбку, чтобы не дай бог, не сделать ее лисий хвост достоянием общественности.
Подумать только, какой может случиться срам - в обществе по охране зайцев завелась лиса! И ведь не объяснишь, что Верочка хоть и с лисьей составляющей, но человек добрейшей души, и не то, что зайца, мухи не обидит.
- Мне уже лучше, спасибо, - Верочка села на диване.
- Может, еще пустырника? - заботливо предложила Агаша.
- Я принесу горячего сладкого чая, - решила Дездемона.
- У меня с собой нюхательная соль, - протягивала пузырек испуганная Матильда.
- Я отвезу вас домой, - вмешался Скруль и протянул руку.
- Нет, не сейчас, - Верочка благодарно пожала его пальцы, но ехать домой отказалась, - медлить нельзя, скоро приедут охотники.
- Эжен Иваныч, у вас есть конкретные предложения?
- Безусловно. Нам нужно поймать всю банду и обезглавить ее.
- Ах, ох, только не это, - разом запричитали дамы. Верочка бессильно откинулась на спинку дивана. Матильда нюхнула из заветного пузырька. Агата возмутилась и дрожащими губами произнесла:
- Мы приняли вас в общество, мы надеялись на вас. Когда от нас все отвернулись, вы один поддержали нас...
Эжен беспомощно оглядывался на переполох, устроенный им. Взял у Матильды пузырек с солью и от души втянул носом аромат. Задохнулся и громко чихнул, приводя их в еще больший испуг.
- Дамы, дамы, вы неправильно меня поняли, я не живодер и не палач. В конце концов прошли времена французской революции я не собираюсь отправить заячью компанию на плаху за кражу капусты. Я всего лишь хотел предложить окружить банду, поймать Володю, а остальных отправить с миром по домам. Без руководителя они не опасны.
- Все зайчики останутся живы? - слабо поинтересовалась Верочка.
- Живее всех живых!
- Что для этого нам надо сделать? - деловито включилась в разговор Матильда.
- Вам, госпожа Матильда, хорошо бы сочинить заметку в газету о готовящейся расправе над зайцами, сможете?
- Безусловно. Я напишу поэму в стихах. Я обличу человеческие пороки и вознесу на пьедестал судьбы страдания зайцев.
- Как вам будет угодно, можно и стихах, - разрешил Эжен. - Дездемона... Где Дездемона?
- Я тут, - в дверном проеме показалась горничная.
- Дездемона, вам с утра предстоит поход на базар. Обойдите все прилавки с морковью и капустой, интересуйтесь товаром, приценяйтесь, но ничего не покупайте.
- Интересно, чем цены на капусту нам помогут?
- У Володиной шайки везде есть глаза и уши, поэтому вы, отказываясь от товара, громко оповестите весь базар, что в особняке Морошкиных...
Эжен повернулся к Агаше:
- Агата Валерьяновна, ваши родители не будут против небольшой кутерьмы на лужайке возле дома?
- Нет, конечно, они люди передовых взглядов и во всем меня поддерживают, - сказала Агаша и мысленно укорила Штольца: "Не то что некоторые, несознательные".
Горничная закатила глаза, Агата, незаметно от гостей, погрозила ей пальцем.
- Отлично. Дездемона, вы расскажите всем на базаре, что в особняке Морошкиных на лужайке перед домом внезапно произрос небывалый урожай капусты.
- Да меня ж засмеют, скажут - совсем вздурилась.
- Один день придется потерпеть, а на утро мы окажемся героями, которые спасли город от заячьей напасти, а саму напасть от охотников.
- Как гуси, которые спасли Рим? - Верочка порозовела и решила поучаствовать в обсуждении. Идея оставить охотников с носом ей решительно нравилась.
- Почти, - уклончиво пообещал Эжен.
- О, я уловила вашу мысль! - воскликнула Агаша, - Эжен Иваныч, это гениальная придумка, мы разложим капусту на лужайке перед домом, оповестим зайцев, а когда они придут...
- ... то окружим их и переловим, - закончил аптекарь.
- Блестяще! - захлопала в ладоши Матильда. - Евгений Иваныч, определенно, да вашего появления нашему обществу не хватало мужского начала.
Эжен раскланялся под похвалы и лесть дам.
- А мне что делать? - спросила Верочка. - Дайте и мне задание.
- Мы с тобой, на случай, если на базаре не будет Володиных шпионов, пройдемся по кромке леса и оповестим всех вокруг о чудесном урожае капусты.
Верочка удовлетворилась ролью.
- Все запомнили свои места в завтрашней шахматной партии? - спросил Эжен. Женщины подтвердили, да, запомнили, в точности, каждая из них займет свое, и по чужим клеткам скакать не станет. - Молодцы. Я сейчас съезжу на пристань и куплю воз капусты.
- Вот и славно, - подвела итог совещанию Агаша, - завтра в это же время встречаемся в кофейне на площади.