Сижу на «Птахановке» — это место, куда приводят, привозят всех тех, кто попал под раздачу, перед праздниками, да и не только. Так вот сижу с грязными от откатанных пальцев, руками, в холодном кабинете с людьми, которые ведут себя не очень-то прилично, не говоря уже о том, что не стараются выбирать выражения при общении. Напротив меня сидело худое, уже не молодое, лет так сорока пяти, грязное подобие мужчины, от которого смердело острым запахом, возможно, бомж, на вид с очень серьёзными проблемами со здоровьем. Почему же я так смело утверждаю о его здоровье? Это был взгляд врача !

Да. Взгляд врача, я уже 17 лет как закончил ТашМИ и переехал на Родину как оралман, хотя родился и вырос здесь и лишь 18 лет учился и практиковал на чужбине. Так вот по всем признакам было ясно, что мой сосед напротив был обречён...

Симптоматика заболевания подтверждала мои догадки — это и осиплость, и боли в области шеи и головы, о которых свидетельствовали не двусмысленные поглаживания и телодвижения с издаванием слабых стонов, отеки на шее и под глазами, увеличенные лимфатические узлы и явная опухоль, которая видна абсолютно невооружённому глазу. Своего потенциального пациента я опознал бы из тысячи. Да это больной со страшным диагнозом — рак шеи.

Онкология заинтересовала меня тем, что это одна из самых малоизученных разделов медицины и на её долю приходится очень малый процент излечивания. Но самая главная причина того, что я стал заниматься онкологией, это большое количество родных и близких, которых задушил этот недуг, страшный приговор — рак.

Мало кто из больных раком полностью излечивался и проживал долгую и счастливую жизнь, но такие люди были.

Однажды произошёл интересный случай в моей практике с пациенткой.

Ей был поставлен диагноз-приговор.

Из Ватанинской больницы мы её отпустили 18 января, чтобы она попрощалась с миром, так как понимали, что химия не помогла... За ней приехали любящие родственники, забрали её домой. Ночью в этот же день она ушла из дому, чтобы никто из близких не слышал её криков от болей, которые были уже невыносимы. Возможно, она решила утопиться в Ертісе. После «купания» ей стало намного легче и вскоре она пошла на поправку. Она более не вернулась в больничную палату. После всестороннего обследования мы не обнаружили и следа от злокачественной опухоли, даже рубец рассосался. Из беседы с пациенткой мы узнали, что она простила всех на свете и попрощалась со всеми, прыгнула в воду, холод которой затмил боль страдалицы, что она потеряла сознание на мгновение. Она успела очнуться и тут же, наглотавшись воды, увидела голубя над головой, который взмахами крыльев будто указывал, чтобы она вышла на берег.

Были и другие случаи чудесного исцеления и полного выздоровления. Но сейчас не об этом.

В молодости я хотел прославиться, став лауреатом Нобелевской премии за открытие в онкологии, я мечтал, будто я придумаю метод лечения, который поможет полностью победить рак. Но система медицины требует штампов, т.е. шаг в лево или шаг в право от принятого и утверждённого, признанного лечения, грозит простому лечащему врачу сроком.

Но по опыту работы в больнице я стал анализировать события, происходившие в процессах лечения и излечивания пациентов и пришёл к некоторым эвристическим результатам. Только мои доводы необходимо было проверить на практике, а это было очень опасным занятием с точки зрения закона.

Я не только не придумал метод исцеления от рака, не говоря уже о Нобеле, но и умудрился попасть сюда за административное правонарушение, став преступником. Я же злостно разбрасывал мусор на остановке у площади Ватанина. Оказывается, скуренная мною сигарета или по-простому бычок, предательски не попал в урну.

На следующий день меня потянули на судебное заседание, где-то на улице Визы. Мы с моим полицейским конвоиром выстояли очередь, народу — то было валом. Будто полгорода свезли в здание суда. И вдруг я увидел как двое полицейских помогают идти тому самому бомжу, которому вчера я поставил ужасный диагноз. Когда я увидел этого умирающего, но всё ещё живого бомжа меня осенило! У меня задрожали руки, я ни о чём более не думал, меня уже не омрачал тот факт, что я здесь на Визы, все мысли мои были о том , чтобы начать проверку моих догадок. Меня ничуть не омрачил этот суд. Судье я отвечал невпопад, согласен был с прокурором о том, что злостно, по-хулигански разбрасывал мусор. Меня не смущал даже тот факт, что мне не предоставили государственного защитника, адвоката. Я подписался под тем, что полностью признаю свою вину и раскаиваюсь. И был штраф в несколько МРП. Мне нужно было поскорее выйти, чтобы найти этого больного раком человека.

Выйдя из суда, я радовался не выходу, а благодарил судьбу за то, что промазал, не докинув бычок до урны, так как встретил пациента, которому должен был помочь и который должен был помочь мне.

Я его искал трое суток и один день, забыв про сигареты, забыв про сон, из-за чувства удачи, вдохновения и душевного подъёма, что скоро меня ожидает великое открытие или из-за потрясения судом, не знаю, но с тех пор я не курю. Оказывается, что если не куришь три дня, то никотиновая зависимость пропадает и уже со временем всё меньше и меньше тянет к сигаретам.

Да это был тот самый человек, который сидел напротив меня на «Птахановке». Человек без документов и без определённого места жительства, человек у которого нет родственников, друзей.

Договорившись с ним о взаимных услугах и устроив его в больницу, я создал ему все условия для реализации мною практических мероприятий по лечению. Я навёз ему овощей и фруктов, положил религиозные книги, поставил телевизор , принёс записи с психотерапевтическими выступлениями популярных врачей, нашёл юмористические видеозаписи, всему персоналу запретил входить без улыбки на лице в данную палату.

А главное, пошёл на врачебное преступление, прописав данному пациенту «Амнезиак», но записывая в историю болезни «официоз».

С помощью этого препарата я стёр из памяти моего пациента последние 2 года его жизни. И вот ошеломляющий эффект — пациент пошёл на поправку. Опухоль пошла на уменьшение, а затем и вовсе исчезла.

Я выписал, казалось бы, безнадёжного пациента через две недели и совершенно здорового. Эврика!

Я написал ему справку и, пожелав ему счастливого будущего, проводил его с богом.

Восторга и радости не было предела. Я словно парил над всеми. Я победил болезнь над которой бьются учёные всего мира много десятков лет. «А ларчик просто открывался»! Я прославлю свой город, своё государство. Я!

Получу Нобеля! Я! ...

Трое суток я проверял и анализировал результаты своих опытов. Всё совпало.

Хочу обрадовать Вас, мои дорогие читатели, — я победил рак! И это правда!

Решение задачи было таким простым — простым стиранием памяти на некоторый срок и созданием благоприятных условий для пациента. Я нашёл совершенно другой путь, путь обходной терапии.

Я был на третьем небе от радости , меня не беспокоило, что подумают люди обо мне, ведь когда человек разговаривает сам с собой, не ожидая ответа, улыбается, поёт , то это может быть ранним симптомом шизофрении, но всё равно моего восторга было не описать.

С работы домой я просто летел и улыбался. Я пел, бежал вприпрыжку к автобусу, чтобы сообщить маме, жене и детям, что теперь будем богаты, что теперь в доме будет полно конфет и муки, мяса и сахара, что будет вдоволь угля и газа, что купим квартиру и хорошую машину, что больше не будем тянуть зарплату от получки до получки..

На радостях, я хотел было закурить, но сдержался, вспомнил, что бросил курить, вместо сигарет на остановке купил семечки, встал рядом с газоном и радостно щелкал семечки..

К остановке подошёл скорый № 13-й автобус, который должен был через 15 минут меня примчать домой — на дачу. Но сесть в него, мне было не суждено, меня снова задержал наряд ППС. Я ведь совершил рецидив — злостное разбрасывание мусора или злостное щелкание семечек. Меня привезли на ту же Птахановку, где напротив меня сидел мой недавний пациент. Он снова был весь в грязи, пьян, со ссадинами и синяками, от него смердело острым запахом ...