Побрившись и одевшись Штольман на какое-то мгновение задумался, а затем быстро открыл сейф и достал папку. Нечего тянуть. Что бы там не произошло, что заставило полковника сорваться из Петербурга, эти бумаги он получит незамедлительно.
    Варфоломеев находился в их с Коробейниковым кабинете. И сидел на месте Антона Андреевича. Вид у него был настолько осунувшийся, что Яков после того, как поздоровался, спросил о самочувствии. Полковник махнул рукой.
   - Отвратительное самочувствие. Присаживайтесь, Яков Платонович.
   Штольман сел и аккуратно положил папку на стол. Но диво дивное, Варфоломеев быстро глянул на неё и не протянул руки, чтобы взять. Он поднял на Штольмана хмурый взгляд.
   - Вчера на территории полка, который располагается за городом, тот самый полк, был убит подполковник Иваницкий.
    Штольман чуть было не присвистнул, но вовремя остановился. Не гоже при полковнике. Он покачал головой.
    - Не то, чтобы неожиданно, но внезапно тем не менее. Мне поехать в полк? Помощник мой вышел из строя минимум на неделю. Никому другому такую миссию поручить не могу.
   Варфоломеев вздохнул.
   - Не нужно. Хоть это и Ваша территория, но тут нужен другой калибр. Военные к вашему ведомству относятся с предубеждением и разговаривать откровенно вряд-ли станут. Я сам поеду с капитаном Шиловым. И ещё людей прихвачу.
     Полковник наконец взял в руки папку, открыл её, быстро просмотрел верхний лист и закрыл снова.
   - Спасибо, Яков Платонович. Это очень вовремя. Надеюсь Государь оценит. Но тут ещё кое-что всплыло...
   Варфоломеев замолчал задумавшись. Штольман ждал. Если бы полковник не собирался его посвятить в нечто "всплывшее", он бы не заговорил об этом. Видимо слова подбирает.
     Варфоломеев наконец вышел из состояния задумчивости и поднял взгляд на Штольмана.
   - Видите ли, Яков Платонович, как правило кроме личных записей ученого, занимающегося разработкой чего-то, существует ещё лабораторный дневник. Записи, которые ведутся в процессе проб и ошибок, так сказать. Ассистенты главного ученого мужа могут вести свои записи. Да... Все эти бумаги после гибели Брауна были изъяты, опечатаны и положены в сейф. Долгое время до них руки не доходили. Но от командира полка каждую неделю приходил рапорт о том, что всё на месте. Раз в неделю он открывал сейф и видел, что ни одна папка не тронута, сургучные печати не взломаны. Несколько дней назад я послал троих агентов забрать бумаги. Хотел дождаться от Вас папку и вместе с остальным отдать специалистам, чтобы разобрались с тем, что там натворил англичанин. Папки в сейфе все оказались на месте. И печати тоже. Только в папках просто бумага. Провели дактилоскопию. Почти ничего. С одной папки сняли частичный отпечаток на самом краешке. После проверки всех офицеров гарнизона, оказалось, что отпечаток оставил подполковник Иваницкий. Я распорядился не трогать его до моего приезда, но... Не успел. Выстрел в голову с близкого расстояния. Он имел обыкновение прогуливаться по утрам  Гулял обычно по одному и тому же маршруту. Вчера утром денщик обнаружил, что завтрак не тронут и подполковник не вернулся с прогулки. А его вызывал командир полка. Денщик пошел искать Иваницкого и нашел недалеко от дома. Судя по всему тот прогуляться не успел.
    Штольман провел ладонью по лицу.
   - Выстрела что, никто не слышал?
   - Выстрелы слышали все. Рядом солдаты тренировались в стрельбе по мишеням. Обычное дело. Я сейчас в полк. А вечером хотел бы с Вами встретиться. К семи жду Вас в гостинице.
    Полковник устало прикрыл глаза на мгновение и протянул Штольману руку для прощального рукопожатия. И уехал давить авторитетом военных. Штольман просмотрел записи в журнале о нарушениях последних дней. Ничего серьезного кроме убийства Нежинской. Две кражи на рынке, драки на территории фабрики Яковлева и в Слободке. Яков открыл сейф и достал тот самый лоскут, о котором говорил Коробейников. Действительно ткань не для мужского костюма. Хорошая тонкая шерсть. Черная с фиолетовыми искрами. Из такой можно пошить женскую амазонку к примеру. Или женский плащ, накидку. Штольман аккуратно сложил лоскут и спрятал во внутренний карман сюртука. Нужно ехать на фабрику.
                       *****
   С утра Виктор Иванович уехал в суд. Анна обсудила с Прасковьей меню на завтрашний день. Приезжала Мария Тимофеевна и нужно было не ударить в грязь лицом. У самой Анны опыта в этом не было, но Прасковья прекрасно знала как угодить хозяйке. Так что Анна просто выслушала старую служанку внимательно и постаралась запомнить сочетания блюд. Пригодится на будущее. Хотя она уже поняла, что Яков неприхотлив в еде и не очень обращает внимание на то, что подают на стол.
    За завтраком Маша спросила когда же они поедут навестить Антона Андреевича и Анна предложила поехать после завтрака. Елена переглянулась с Петром Ивановичем и сказала, что не станет возражать, а пойдет прогуляться к реке. Миронов младший с энтузиазмом поддержал эту идею и выразил желание присоединиться к ней.
   Через полчаса дом опустел, все разошлись по своим делам. И телеграмму на имя Виктора Ивановича приняла Прасковья. Телеграмма была запечатана и старая служанка отнесла ее в кабинет хозяина и оставила на столе. Придёт Виктор Иванович из суда и сразу увидит. Сама Прасковья вернулась на кухню готовиться к приезду хозяйки.
   Через час вернулись Елена с Петром Ивановичем. И Миронов, извинившись перед дамой, отлучился сменить костюм. Елену он усадил на веранде в тени. Не успел Петр Иванович уйти в дом, появился Виктор Иванович с большим пакетом в руках. Судя по выражению лица адвоката, в суде всё прошло прекрасно. Поздоровавшись с Еленой, Виктор Иванович вынул из пакета три бутылки с ярко-зеленой жидкостью. На этикетках затейливым шрифтом было написано "Воды Лагидзе".
   - Вот, презентовал клиент. Сейчас весь Петербург с ума сходит по этому напитку из Тифлиса. Грузинский лимонад настоянный на какой-то тамошней травке. Кажется тархун.
   Елена засмеялась.
   - Эта травка и на наших просторах водится. Эстрагон называется. Моя экономка добавляет в соленья. Очень ароматная трава. А вот лимонад не довелось попробовать.
   Виктор Иванович удивлённо пожал плечами.
   - Неужели? Не знал. А вот то, что не пробовали этот лимонад, мы сейчас исправим. День на редкость теплый, прохладительный напиток не помешает.
   Миронов взял со стоящего рядом подноса два хрустальных стакана, поставил их на стол и принялся ножом открывать одну из бутылок. И видимо по дороге он хорошо растряс пакет. Пробка вылетела с негромким хлопком и отлетела прямо в глаз Елене. Следом за пробкой из бутылки вырвался небольшой фонтан ярко зелёной жидкости, окатив костюм Виктора Ивановича. Елена ахнула и схватилась за глаз. Миронов страшно побледнел и кинулся к ней.
   - О, Господи! Елена Дмитриевна, простите! Дайте я посмотрю...
   Виктор Иванович наклонился над Еленой, отвёл её руки и начал носовым платком вытирать её лицо, забрызганное зелёными каплями. Глаз Елена плотно зажмурила, но видно было как вокруг быстро припухает покрасневшая кожа.
   - Елена Дмитриевна... Попробуйте открыть глаз... Больно?..
   Елена вздохнула и медленно открыла пострадавший глаз. Белок был красным от лопнувших сосудов. Виктор Иванович горестно охнул и наклонился ближе, пытаясь понять насколько велик урон.
    - Витя!!... Что здесь происходит?! Кто эта женщина?!
    Миронов вздрогнул и оглянулся. У крыльца стояла Мария Тимофеевна с яркими пятнами румянца на щеках. За ее спиной переминался извозчик с двумя чемоданами.
    - Виктор! Что здесь произошло?!
    От дверей стремительно приближался Петр Иванович.

Отредактировано IrisBella (06.08.2023 14:46)