- Видела?!
   Теперь уже побледнел Штольман. Он прекрасно помнил каким образом была убита Нина. И Анна это видела?!.. Яков ещё ближе придвинулся к Анне и обнял её за плечи. Он готов был убить Нежинскую ещё раз. Что за манера таскаться к Анне со всякими ужасами?! Анна прижалась к нему и ласково провела рукой по щеке.
   - Я мало что разобрала. В комнате горела всего одна свеча. И мне показали это всё с очень неудобного ракурса... Словно подглядывала из за спины.
    Штольман перевел дыхание.
   - Значит это не дух? Как однако вас одновременно с Петром Ивановичем видения посетили...
   Анна широко распахнула глаза и воззрилась на Якова с величайшим изумлением.
   - Дядя?! Дядя что-то видел?!! Ты не шутишь?
    Штольман мысленно прикусил язык, но было уже поздно. Теперь барышня не отстанет ни от него, ни от дядюшки пока ей всё не расскажут. Он хмуро кивнул.
   - Ты сама у него спроси. Только, Анна Викторовна...
    Анна с улыбкой сжала его ладонь.
   - Знаю, знаю! Никуда самостоятельно не ходить, ничего не предпринимать. Яков Платонович, я помню! Мы вот с Машей ходили в город в сопровождении Михаила Ивановича.... Ой!... Как же я не поняла сразу... Яша! Это Полина убила Нину Аркадьевну...
    На лицо Штольмана словно туча набежала.
   - Ты это видела?
   Анна покачала головой.
   - Нет, лиц я вообще не видела. Только вначале Нину Аркадьевну. Но.. Во первых убийцей была женщина. Руки были женские. В таких шелковых перчатках...
   - В перчатках?
   Анна сердито приложила палец к губам Якова.
   - Прошу тебя, не перебивай. Я стараюсь вспомнить все детали. Понимаешь, она их сняла. Потому что зацепилась за какой-то гвоздь у двери и порвала одну. И раздражённо так сняла и положила в карман плаща... На ней был такой плащ с капюшоном... Темный... Наверное черный... Я не слышала их голосов. Только картинка... Вот этот эпизод с перчаткой, потом темнота... Потом они дерутся... Вернее Нежинская пытается оттолкнуть её и царапает ей руки... В одной руке нож... А потом опять темнота и я вижу как фигура в плаще роется в чемодане, достает две толстые папки... И всё... Понимаешь, когда мы вчера были в лавке, Полина сказала, что котенок агрессивный и расцарапал ей руки. У нее обе кисти заклеены пластырем. Но Санчо вовсе не агрессивный, он очень ласковый и мог конечно поцарапать только если с ним обращались плохо... Хотя она и правда обращалась с ним не лучшим образом... Но я уверена, это она! И ещё.. Плащ на ней был тёмный. Скорее всего черный, но когда она двигалась и свет свечи падал на плащ, он словно вспыхивал искрами... Очень странно...
    Штольман сумрачно кивнул головой.
   - Фиолетовыми...
   - Что фиолетовыми? - не поняла Анна.
   - Искры фиолетовые. Ткань такая. Она не только перчатку порвала. Когда уходила в спешке, ещё и плащом зацепилась. Остался приличного размера лоскут. Я дал его Яковлеву для оценки и возможного установления изготовителя. Он сегодня телеграмму своим сотрудникам в Петербурге отправил. Завтра ответ будет. Яковлев почти уверен, что изготовили ткань на фабрике Измайлова по заказу. Если повезёт, можно будет попытаться выяснить заказчика.
   Анна выглядела расстроенной. Она всегда расстраивалась если сталкивалась с жестокой реальностью жизни. И старалась даже в преступниках найти хоть что-то человеческое. Жалела. В самом начале их знакомства Штольмана порой раздражало это её "прекраснодушие", как ему казалось. Но со временем он понял, что душа эта чиста и очень деятельна. И тепла её хватает на всех, кто вольно или невольно приблизился. И это не прекраснодушие или желание обратить внимание на себя. Это искреннее желание обогреть, поделиться щедро своим душевным солнцем. Она сама как солнышко. Необыкновенная солнечная девочка. Штольмана это умиляло так, что самому было удивительно. Он чувствовал себя одиноким космическим телом, астероидом, оледеневшим за годы блужданий по холодной пустоте, которого внезапно занесло в круг притяжения ослепительной звезды. Лёд, покрывавший астероид плавился с шипением и сползал с него. И внутри кипело, бурлило и переливалось горячее чувство радости.
   - Анна Викторовна!
    Штольман, которого унесло в мыслях далеко в космос, вздрогнул. По лужайке к ним бодрым шагом шла Маша. А за ней не менее бодро перебирал лапками белый котенок. "Надо же... Как собака!" мельком подумалось Якову. Вслух же он, криво улыбаяс произнес "Вы удивительно вовремя, Мария Петровна", чем вызвал удивленный взгляд Анны.
    Маша подошла к беседке и, мило улыбнвшись, напомнила Анне, что завтра они вместе идут к портнихе. Машу этот визит вдохновлял. Анна же вздохнула почти мученически. Мама с энтузиазмом взялась за подготовку к свадьбе. Вечером она долго и вдумчиво перебирала имена тех, кого, по её мнению, нужно было пригласить. Анне же хотелось тихого семейного праздника. И круг гостей ограничить действительно близкими людьми. Но как уговорить на это Марию Тимофеевну она пока не знала. Покосившись на Штольмана, Анна увидела на его лице выражение близкое к панике. Видимо он тоже подумал о свадьбе, организованной будущей тёщей. Нет, решительно нужно поговорить с мамой. В конце концов это её, Анны свадьба! А она не хочет никакой лишней шумихи. Как было бы прекрасно обвенчаться тихо и уехать в Петербург. Пусть местные сплетники обсуждают это без них. И без этого они с Яковом дали пищу для разговоров Затонску на много лет вперёд.
   - Я помню, Машенька. И у меня к тебе будет просьба...
   Маша заинтересованно смотрела Анне в лицо в ожидании. Анна оглянулась на Штольмана. Тот вопросительно поднял бровь
   - Какие-то секреты? Я могу пойти пока к Виктору Ивановичу в кабинет. Мне с ним поговорить надо так или иначе.
   Анна ласково сжала ему ладонь.
   - Если можно. Я потом подойду.
     Штольман ушёл в дом и Анна кивнула Маше на место рядом с собой. Маша присела и Санчо тут же пискнул и полез по ее юбке, цепляясь коготками. Девушка засмеялась и осторожно отцепив котенка, посадила его на колени. Тот покрутился вокруг себя, улёгся свернувшись калачиком и заурчал. Маша почесал его за ушком.
   - Ничего не могу с ним поделать. Не представляю как мы с Вами завтра уйдем, а его оставим дома. Не могу же я тащить его к портнихе!
   Анна протянула руку и тоже погладила Санчо. Тот приоткрыл изумрудный глаз и лизнул ей ладонь.
   - Ничего. Мы его на кухне у Прасковьи оставим. Они вроде подружились. Маша, я хотела тебя попросить, чтобы ты завтра помогла мне справиться с мамой.
    Маша распахнула глаза.
   - С Марией Тимофеевной? А...как справиться? В каком смысле?
    Анна вздохнула.
   - Во первых нужно не дать ей сделать из моего свадебного платья торт с кремом. Понимаешь?
   Маша отрицательно покачала головой.
   - Ну... Оборки, рюши, цветочки... Я очень не люблю всё это. А мама любит. Любит меня наряжать, понимаешь?
   Лицо Маши прояснилось.
  - Конечно понимаю! Я тоже не очень люблю излишества в одежде.
   - Вот! Мама конечно хочет как лучше. Чтобы все поразились какая я модная и нарядная... А я хочу простое и лаконичное платье. Если бы ещё можно было без фаты... Как подумаю о том, что потом весь этот флер-д-оранж из волос выбирать...
   Маша на секунду задумалась, а затем глаза ее засияли.
   - Мантилья! У бабушки есть очень красивая мантилья. Ей дедушка подарил. Из очень тонкого кружева. Белая! Нужно ей написать чтобы она её привезла. Вам очень подойдёт! И никаких цветов не нужно, парой шпилек можно обойтись!
    Анна засмеялась.
   - Какая ты умница! Мантилья это то, что нужно. Но удобно ли просить об этом Ларису Ефимовну? Всё таки подарок мужа...
   Маша махнула рукой.
   - Удобно! Бабушка только рада будет. Она говорила, что я могу взять мантилью когда захочу. Значит я могу её попросить. А для Вас она её непременно даст! Анна Викторовна, а что во вторых?
   Анна недоуменно взглянула в ответ.
   - Вы сказали, что во первых помочь справиться с Марией Тимофеевной. А что во вторых?
   - А во вторых опять про маму. Она хочет половину Затонска пригласить на свадьбу. А мне бы хотелось, чтобы на моей свадьбе были только те, кого я хочу видеть. Да и Якову Платоновичу этого бы тоже хотелось. Вот я и думаю как бы маму уговорить... Хотела с тобой посоветоваться.
   Маша раскраснелвсь от удовольствия. С ней советуются как со взрослой! Впрочем..
Ей ведь уже семнадцать лет! Совсем скоро исполнится восемнадцать! Она и правда уже взрослая. Но до сих пор никто у нее не спрашивал совета в каких-то серьезных делах. И она была горда тем, что с серьезной взрослой просьбой к ней обратилась именно Анна.
   - Я думаю надо намекнуть Вашей матушке, что графиня Берсенева не любит шумное общество. А бабушка и правда не любит! Мария Тимофеевна прислушается. Она ведь  неравнодушна к титулам... Вы только не обижайтесь! Но это очень заметно.
   Анна вздохнула и обняла Машу за плечи.
   - Я и не обижаюсь. Это действительно так и есть. Попробуем. А скажи-ка мне куда ты дела Петра Ивановича? Вы ведь вроде в сад пошли, а вернулась ты одна?
    Маша покраснела.
   - Мама там на дальней аллее книгу села почитать. Говорит душно в комнате, а показываться всем ещё не хочет. Хотя синяк совсем бледный! Ну я и привела туда Петра Ивановича... Случайно как будто... А потом "вспомнила" что мне с Вами нужно поговорить!
   Анна рассмеялась.
   - Ах ты хитрюга! Молодец! А поскольку они до сих пор не вернулись, значит разговаривают.
    Внезапно Санчо, который мирно спал всё это время у Маши на коленях, вскочил и зашипел глядя куда-то в кусты. Шерстка у него встала дыбом и котенок был похож на маленький пушистый шарик с хвостом. Маша озабочено посмотрела на котенка. А вот Анна с тревогой смотрела в сторону кустов. Однажды именно из этих кустов прилетел нож, который ранил Якова. И сейчас она почувствовала, как словно ледяная рука сжала сердце. По спине пробежал холодок."Маша..." прошептала Анна. Маша испуганно посмотрела на неё. Анна уже хотела сказать о том, что нужно по ее команде упасть плашмя на пол, как почувствовала, что всё прошло. Исчезло ощущение льда в районе сердца, дыхание выровнялось. И Санчо успокоился, шерстка снова улеглась как ей и положено. Но в сторону кустов он всё таки фыркнул. Анна перевела дух.
   - Пойдем-ка в дом, Машенька. Что-то мне прохладно стало.
   Маша недоуменно посмотрела на Анну. Стояла духота. Где-то далеко раздавались раскаты грома. Видимо собиралась гроза и парило неимоверно. Тем не менее она молча подхватила котенка и послушно пошла в дом.