Анна с трудом доела вторую порцию мороженого и отодвинув от себя пустую розетку, подняла глаза на Варфоломеева. Лицо его было серьёзно, но в глазах прыгали весёлые искорки. Анна опустила глаза и почувствовала как предательски горячи стали щёки.
   - Анна Викторовна, не нужно смущаться. Я дочь вспомнил глядя на Вас. Она тоже большая любительница мороженого. И всегда глазами поглощает больше, чем может. Наверное для девочек это нормально, не краснейте. Хотя, должен заметить, что румянец Вам к лицу.
   Анна быстро глянула на полковника и внезапно рассмеялась.
   - Вы знаете, мама мне в детстве всегда выговаривала за то, что я слишком люблю сладкое. Говорила, что приличные барышни не должны так объедаться. Что я испорчу фигуру и зубы и стану похожа на Марфу, которая у нас на рынке сбитнем торгует уже много лет. А Марфа, она такая...очень большая. И мне становилось стыдно и немного страшно. Вдруг я и правда растолстею и зубы у меня станут выпадать.
   Варфоломеев добродушно улыбнулся и похлопал Анну по руке.
  - С Вашей живостью Вы вряд-ли растолстеете. Да и Якову Платоновичу это не грозит. Он ведь должен успевать за Вами. Вы девушка отважная, но должны понимать как он беспокоится о Вас. А я был рад убедиться, что беспокойство это взаимное. Что Вам тоже дороги жизнь и здоровье Вашего жениха. Я давно его знаю и весьма ценю. И очень рад, что ему встретилась такая необыкновенная девушка как Вы.
   Анна снова покраснела. А полковник задумчиво продолжил говорить.
   - Вот погибшему на Кавказе поручику Вяземскому повезло гораздо меньше. Таша Ушакова не смогла противиться отцу и пошла под венец с Дмитрием Варламовичем, зная, что это незаконно...
   Анна внимательно смотрела на Варфоломеева.
   - Петр Александрович, но ведь они с Вяземским могли уехать... Почему же этого не случилось?
  - Сейчас уже сложно сказать. Но Ушаков старший был весьма жёсткий человек. Он бы добился возвращения дочери. Он ведь припугнул её тем, что ребенка отдаст в приют, а ее в монастырь. По закону права такого у него не было. Но я помню его. Он бы добился этого. Связи у него были на самом высоком уровне.Его бы не остановила огласка и позор дочери.
  - Позор?! Какой же позор, если они обвенчались?
  - Без родительского разрешения. Увозом. Да, сейчас уже редко кто из родителей в таком случае подаёт иск к "похитителю". Смиряются. Чаще просто лишают дочерей приданого. Но Ушаков пошел бы на огласку. И добился бы чтобы брак аннулировали. И дочь это поняла. А тут Берсенев так кстати подвернулся... Ох, что это мы о грустном. Пойдёмте я Вас домой отвезу.
    Сидя в экипаже по дороге домой Анна думала о том, что бы она делала, если бы родители настояли на браке с Разумовским. Нет, этого не могло быть... Папа обещал, что против ее воли не отдаст её никому, но всё таки... Штольман молчал о своих чувствах тогда. Ему вообще было отказано от дома. Что бы она делала..
   Анна хмурилась и машинально накручивала на палец непослушный, вечно выбивающийся из прически локон на левом виске. Варфоломеев искоса поглядывал на неё, но не прерывал её задумчивого молчания. А барышня внезапно вскинула голову, сжала губы и решительно посмотрела вперёд. Потом чуть улыбнулась и отпустила наконец волосы у щеки.
   Анна и правда успокоилась. Она поняла, что не вышла бы за князя несмотря на мамины уговоры. Сбежала бы в Петербург с дядей и поступила на Бесстужевские курсы. В крайнем случае, если бы папа не помог деньгами, нашла бы себе работу преподавателя английского. Или рисования. Она ведь неплохо рисует. По крайней мере детей могла бы учить. Но ей всё таки повезло с родителями. Ни за что ее не выдали бы замуж силой, против воли. К дому она подъехала уже совершенно успокоившись.  Варфоломеев вышел из экипажа и подал руку Анне.
   - Пойдёмте, Анна Викторовна, сдам Вас с рук на руки родным. Иначе головы мне не сносить когда вернётся Яков Платонович.
   Анна фыркнула, но тут же извинилась. Ох уж этот Яков Платонович! За ним самим бы кто приглядел. Ведь в самое опасное лезет... Но ведь и за это она его любит... Нет. Она его просто любит. Не за что-то, а потому, что его нельзя не любить. Даже мама наконец поняла это. Не успела Анна подумать о маме, как на террасе показалась Мария Тимофеевна. Увидев дочь в сопровождении Варфоломеева, она всплеснула руками и кинулась им навстречу.
   - Аннушка! Слава Богу, что ты вернулась! Петр Александрович, Вы простите, но я сомневалась в том, что сказал Петр Иванович.. Подумала, что он как обычно прикрывает Аню и она умчалась кому-то помогать. А Якова Платоновича нет...
   Анна обняла мать.
   - Мама, ну что ты в самом деле.. Я обещала Якову, что не стану никуда ходить одна. Да и дядя бы не отпустил меня.
   Мария Тимофеевна поцеловала дочь в щёку.
   - Да если бы у нас не гостили Елена Дмитриевна с Машенькой, он бы с тобой умчался, это правда. А тут я засомневалась...
   Варфоломеев предложил Марии Тимофеевне свою руку для опоры и повел её на террасу.
   - Мария Тимофеевна, никогда не поверю, что такая очаровательная и умная женщина как Вы не догадывается о важной роли Вашего деверя. Уверен, что Вы давно всё поняли, но ворчите на него для порядка. И чтобы никто не догадался о его миссии.
   Мария Тимофеевна порозовела от удовольствия, но на лице ее проступала растерянность. Анна распахнула глаза, глядя на совершенно серьезного полковника. Она тоже растерялась, но не стала ничего спрашивать. Варфоломеев же усадил хозяйку дома за стол, на котором стояли чайные приборы и тихонько пыхтел самовар. Мария Тимофеевна, вспомнив о роли хозяйки, радушно предложила полковнику чаю с пирожками и тот не отказался. Налив гостю чая, Мария Тимофеевна пару секунд поколебавшись, всё таки задала Варфоломееву мучивший её вопрос.
   - Петр Александрович, о какой миссии Петра Ивановича Вы говорили? Я не очень поняла.
   Полковник отхоебнул душистого напитка и прищурился.
   - Неужели Вы не понимаете? Мне казалось, что это очевидно. В отсутствие Якова Платоновича Петр Иванович замещает его как охранник Вашей дочери. Да и раньше он присматривал за племянницей, был тем человеком, которому она могла доверить сначала детские, а потом и девичьи секреты. Очень часто родители в силу своей занятости службой или домашним хозяйством, не могут уделить детям столько внимания, сколько нужно. Каюсь, я тоже из тех отцов, для которых служба стала воздухом. И к сожалению я мало провожу времени с семьёй. Екатерина Федоровна, моя супруга, старается быть нашим детям и другом, и советчиком, но и у нее слишком много обязанностей в свете. Она очень много занимается благотворительностью. И если бы не моя кузина баронесса фон Берг, наверное мои сын и дочь чувствовали бы себя обделённым любовью.
    Анна ахнула.
   - Наталья Павловна Ваша кузина?
   Варфоломеев кивнул. А Анна внезапно нахмурились.
   - Значит... Значит она не случайно тогда подошла ко мне...
   Полковник взял Анну за руку.
   - Анна Викторовна, к Вашему знакомству с Наташей я не имею никакого отношения. Она вообще такой... отзывчивый человек. Не смогла пройти мимо плачущей барышни. Да, позже она мне рассказала о знакомстве с Вами. Чем, признаться, удивила меня. Как тесен мир оказался. А вот поехать с Вами в Европу для того, чтобы Вы профессию получили, это я ей посоветовал. Она очень переживала, что Вы никак не найдете Якова Платоновича. Я и сам его тогда искал и не мог ничем Вам помочь. Вот и подумал, что учеба Вам поможет не погружаться слишком в горе, а заняться чем-то полезным. Я не прав?
   Глаза Анны наполнились слезами, но она сморгнула и не дала себе заплакать.
   - Спасибо, Петр Александрович... Это было действительно очень вовремя. Я не забывала о Якове Платоновиче, но учеба помогла мне найти себя.
   Послышался всхлип. Варфоломеев с Анной одновременно повернулись к Марии Тимофеевне. Та вытирала глаза кружевным платочком, но слезы всё равно бежали по щекам.
   - Мама!
   Анна вскочила и подбежала к матери.
   - Что случилось?
    Мария Тимофеевна обхватила руку дочери обеими ладонями и подняла на неё заплаканные глаза.
   - Аннушка, прости меня!..
   - Да за что, мама?
   - За всё... За то, что так долго не понимала тебя. Хотела, чтобы ты была как все... А ты у нас особенная, необыкновенная... Я ведь на Петра Ивановича сердилась за то, что ты всегда радовалась его приезду... За то, что ему доверяла то, о чем никогда не рассказывала мне... Мне казалось, что он крадёт у меня ребенка...
   Анна обняла маму за плечи.
   - Мамочка, я очень тебя люблю. Тебя и папу. А дядя...он мой лучший друг. Но он никогда не сможет меня украсть у вас...
   Варфоломеев смущенно кашлянул.
   - Это Вы меня простите, Мария Тимофеевна. Я невольно Вас растревожил и навеял грустные мысли. Поверьте, и в помыслах этого не было. Я больше о себе думал.
   Мария Тимофеевна решительно промокнула платочком мокрые ещё глаза.
   - Петр Александрович, не стоит извиняться за то, в чем Вы не виноваты. Я даже рада, что Вы об этом заговорили и я могу извиниться перед Аннушкой.
   Анна уже собралась возразить, но в это мгновенье на террасу вошли Петр Иванович, Елена Дмитриевна и Маша. Если кто-то и заметил взволнованное лицо хозяйки дома, то сделал вид, что ничего не происходит. Маша сразу убежала к себе в комнату с небольшой коробочкой в руках. А Петр Иванович, усадив за стол Елену и поздоровавшись с Варфоломеевым, начал оживлённо рассказывать о том, как они осмотрели городской парк и как хотели забрать Анну из ресторана гостиницы, но опоздали. Анна с полковником уже уехали.
   - Пришлось самим есть мороженное. Зато мы познакомились с одним очень милым человеком. Он проездом в Москву, а здесь навещал могилу дядюшки. Сам он часовщик. У него магазин в Москве. Ездил в Петербург за новой партией своего товара. Говорит всегда сам за часами ездит, никому из помощников не может доверить такое важное дело. Очень интересно рассказывал о часах. Я Мари купил у него прелестные часики на цепочке.
   Анна вдруг с загоревшимися глазами схватила Петра Ивановича за руку.
   - Дядя! А мужские часы у него есть?
   Петр Иванович усмехнулся.
   - Есть. Хочешь сыщику своему подарок сделать?
    Анна вскинула подбородок.
   - Хочу! Почему всегда невестам подарки дарят? А жениху что, нельзя? У Якова после освобождения нет часов. А они ему необходимы. Поехали в гостиницу!
    Варфоломеев весёлыми глазами глянул на барышню Миронову.
   - Анна Викторовна, давайте отложим этот визит на завтра. Петр Иванович, этот господин когда уезжает?
   - Через два дня. Когда московский поезд будет. Аннет, и правда, давай отложим на завтра.
   Мария Тимофеевна поставила точку в этом споре.
   - Аннушка, пожалей дядю. Он пол дня водил Елену Дмитриевну и Машеньку по городу. Давайте обедать. А за подарком и правда лучше завтра поехать.
   Петр Иванович удивлённо посмотрел на золовку. Впервые она его вслух пожалела. Анна, глянув на удивление дяди, прыснула и согласилась подождать до завтра.

Отредактировано IrisBella (07.01.2024 22:07)