Сногсшибательным вихрем Агата ворвалась в сыскное отделение...
Рукобейников, экспедированный по неотложным делам, наспех придуманным Штольцем, как мог оттягивал миг расставания с шефом. Он топтался возле вешалки, въедливо присматриваясь к шляпам, как к барышням на брачном базаре. Ни одна из представленных красавиц не вызывала желания сплестись узами в головноуборном союзе.
Представленный выбор был невелик: черный котелок Штольца, модели "и в пир, и в мир", либо своя родная коричневая долгожительница. В глубокой молодости - франтиха, а нынче старушенция, изрядно облизанная молью. Продавец-прощелыга добросовестно надул розовощекого покупателя с наивным выражением голубых глаз, когда предупреждал, что шляпы такого типажа молей не интересуются. Найти бы его и ткнуть носом в зарождающиеся оспинки.
Молодой человек потянулся к собственной, сетуя на схожее с молью чувство прекрасного. Он горестно повздыхал, исключительно для зрителей. Публика была черства и неколебима, как ее котелок: отправляйся-ка, друг Рукобейников, на ловлю блудных левреток и возвращай их в отчие дома...
Дверь, распахнутая широтой настроения внезапной гостьи, метким тычком в лоб изменила судьбу дрожащих в ранних заморозках собачонок: уложила Артамона, их последнюю надежду, в проход между столом и стеной. Дверь махнула на прощание сыщику ручкой и намертво увязла ею в стене.
В закоулках сознания Артамона жалобно скулили левретки, поджимая лапки и постукивая отмороженным зубами, но и ради несчастненьких псин он не мог разогнать цыганскую ярмарку, что творилась в голове.
Штольц еще секунду назад предвкушал спокойное утро за чаем с сушками и бумагами...
Закоулками Порфирий проводил Агашу до клиники. Суеверно скрестив пальцы, подождал несколько минут, пока она скроется внутри.
Фуух! Не случилось ни искр, ни грома и молнии, ни иных допустимых при появлении его супруги оказий.
Значит, все в порядке, добралась до рабочего места без приключений. Вот повезло так повезло! На этом его полномочия, как хранителя ее безопасности, временно приостановлены и переданы в руки Юстаса Алексовича. Штольц шепотом пожелал Минхерцу удачи и зашагал в участок...
Порфирий мысленно потирал ладони и, как мальчишка, радовался, что изобрел славный повод, дабы избавиться на какое-то время от ретивого коллеги.
Тишина, горячий чай с лимоном и сушками. Восторг души. Если к обеду Рукобейников не вернется, то в чай можно будет плеснуть коньяку. Сказочное блаженство!
О, как же он был наивен! Фееричное появление Агаты свернуло в газетную трубочку все его чаяния и, словно этого было недостаточно, шлепнуло этим сооружением по затылку. Приложило от души, как Рукобейникова дверью по лбу.
Штольц удивленно переводил взгляд с супруги в расстегнутом пальто и шляпке набекрень на укромный уголок, куда плавно стёк Рукобейников. Из его уютной норки сочился розоватый свет и кружили искорки, сплетаясь в веселенькие хороводы.
Нарядно и празднично, как на Рождественском балу.
Девушка, пребывая в состоянии отчаянно пульсирующего лучезарноглазия, не заметила причиненного кабинету и его хозяину травматического эффекта. Не успев растратить запал, она энергично дошагала до стола Штольца. От недостатка слов Агата истошно всплеснула руками. Посчитала, что высказалась, резко развернулась и понеслась к выходу.
Вернулась. У пальмы вновь притормозила, озабоченно оглядывая стену, словно пыталась решить, стоит ли карабкаться вверх или завершить путешествие в точке Ш.
Амулет, нанюхавшись до одурения копченого окорока, что ожидал обеденного часа в столе дежурного, запутался в потоке воздуха и, бестолково махая крылышками, покорно телепался за спиной мечущейся Агаши. Прозрачный Мыш исхитрился уцепиться хвостом за ветку пальмы и теперь болтался вниз головой.
Сочтя, что достигла финиша, девушка нависла над столом, где до ее появления Штольц возмутительно спокойно распивал чай, а теперь заворожено следил за метаниями супруги. В янтарной жидкости бултыхалась безмятежная долька лимона, на тарелочке перед Порфирием высилась горка глянцевитых сушек, из-под папки со старым делом соблазнительно выглядывал уголок почти свежего номера "Петербургских ведомостей".
Идиллия, которая так и не настала.
Агаша тяжелым взглядом обвела замершую в фотографической позе обстановку в кабинете. С неприязнью взглянула на блестящие колечки. Взяла одно и с хрустом стиснула в кулаке. Недоуменно разжала ладонь и ссыпала на тарелку сушечные четвертинки. Порфирий услужливо пододвинул ей все блюдце - круши на здоровье, только дверью не бей...
С утра ничто не предвещало пассажа, оборотившегося к Штольцам тыльной стороной. Ни единым намеком Мироздание не соизволило их предупредить. Впрочем, зная о предвзятом отношении к себе, Порфирий подозревал, что Высшие Силы хихикают и в нетерпении потирают руки, ожидая развязки заварушки, в которую их окунули по самые маковки.
День начался вполне комфортно и предсказуемо. Но, как говорится: на каждую логику найдется свой камень преткновения.
Спросонок супруги в ленивом нетерпении позвякали цепями на брачном ложе, три раунда сыграли в перетягивание одеяла, после - в щекоталки, пыхтелки и заухокусалки.
Агата извивалась, хохоталась и хитрыми дамскими штучками провоцировала мужчину на бесшабашность и удальство. В Штольце привычно вспузырилось искушение молодецки закрутить ус и пригласить данную барышню на сеновал. Недели на три.
В "отдай мою подушку", что вполне предсказуемо, победил Порфирий. Исключительно из-за физического превосходства. Агата, которая всегда проигрывала с большим трудом, с посулами и уговорами, чуть надулась и пригрозила, что когда очередь дойдет до "уголков", то на пощаду этот любитель легких побед может не рассчитывать.
Вот пусть даже не умоляет - не даст ему ни грамма форы. Играть будут по-честному: профессионал против аматора. Или все же амуртора, или амортура? Да хотя бы и купидонтора. Пощады, Порфирий Платоныч, можете не ждать! Победительница защекочет вас до хохотуры и икотора.
Порфирий, подражая ей, жалобно вытаращил глаза и подрожал нижней губой. Сердце Агаты размягчилось, словно мороженое на солнце, и раздражение от проигрыша улетучилось - уж больно умильный у него был вид. Девушка сжалилась: пожалуй, у него все-таки есть шанс получить небольшую фору.
Начали они возню еще затемно, предусмотрительно включив будильник за два часа до рассвета. Нарезвившись вдоволь, они, стараясь отводить глаза и говорить о погоде, извозчиках, подковах и ценах на пшеницу, позавтракали.
На крыльце случайно потянулись друг к другу губами. Как некстати! Почему-то разлепиться не смогли, будто примерзли языками к металлической ограде. Не иначе, пагубное влияние первых ночных заморозков. Пришлось кое-как, бочком, протискиваясь по узкой лестнице, цепляясь за его шею и плечи, на весу поджимая ноги, возвращаться в квартиру. Его котелок потерялся между третьей и пятнадцатой ступенями, ее сумочка осталась лежать на крыльце.
С трудом отперев дверь - обилие рук и карманов сбивало с толку и не давало отыскать ключ - они привычно принялись пыхтеть, тискаться и щекотаться, отогреваясь первобытными способами. Пойти наиболее легким путем - прижаться к еще теплой печке почему-то ни одному из них не пришло в голову.
Еще полчаса спустя они гуськом, стараясь не смотреть на супруга, дабы не повторилось внезапного скрепления душ и тел, спустились вниз и отправились по местам службы, сведя момент расставания к товарищескому рукопожатию.
Вполне привычное утро, не предвещавшее ссоры Агаши со стадом диких мамонтов, бизонов или кто там гонялся за ней по улице, доведя до состояния речевого катарсиса...
- Бе-еэ, - задыхаясь, еле вымолвила девушка, хрустя последней сушкой.
- Белки? - Порфирий счел ее "бе" ответом на собственные мысли. - На тебя напали белки? Я так и знал - им нельзя доверять!
Она непонимающе уставилась на мужчину. По лукавым искоркам в прищуренных глазах Агата смекнула, что Штольц шутит. Она встрепенулась, намереваясь устроить ему взбучку, но решила не разбрасываться куражом на мелкие остроты.
- Бе-да! - по слогам, очень доходчиво, чтобы его проняло до самых печенок, оправдала свой вихревой визит Агаша.
- Что случилось? - Порфирий вмиг посерьезнел.
Голова Рукобейникова показалась из прохода, веночек из искр был уже реже и съехал на бок, придавая сыщику разудалый вид. Он потирал шишку, но не стонал, стараясь не испортить трагичность момента.
- Да уж случилось! - как всегда разумно объяснила Агата и тут же переключилась на Рукобейникова, - Артамон Адамыч, почему вы ползаете по полу? У нас на лбу странная отметина. Она делит вас надвое, как...
Мужчины замерли, ожидая продолжения:
- ...как вертикальный экватор.
- Запонку потерял, - почти честно ответил молодой человек. Продолговатая вмятина от ребра двери набухла и зудела. Вот откуда розовый венчик, похожий на нимб! Впрочем, сей головной убор он вполне заслужил своими мытарствами. Интересно, когда он наденет шляпу, сиятельный ореол сохранится?
Ординарное объяснение заставило Агату потерять к событию интерес: ну запонка и запонка, мало ли их падает и заставляет мужчин расшибать лбы. Она вновь сосредоточилась на Штольце:
- О чем я говорила? - озабоченно спросила она.
- Что-то случилось, - подсказал мужчина.
- Ах, да, - вспомнила девушка, вернула голосу панические нотки и заголосила, - ужасное! Ужасное случилось, невозможно кошмарное, леденящее душу! Хуже только землетрясение или нападение варваров или акул.
Она вновь подскочила, собираясь искать убежище от свалившейся на них жути. Хотя, беги не беги, а от варваров или акул в Российской глубинке не укрыться, слишком мало укромных мест, а прекрасную щель у двери уже занял Рукобейников.
- Порфирий Платоныч, мы немедленно уезжаем! - осенилась идеей Агата.
- Вот так сразу? - поинтересовался Штольц и заглянул в стакан, не желая бросать лимон на произвол. За секунду до прихода супруги сыщик строил планы съесть его. И коньяк томится в сейфе...
Как это мелочно, в такой момент думать о насущном! Мир на грани катастрофы, а он со своим коньяком... К тому же он весьма духовит, отдает французскими клопами.
- Чем быстрее, тем лучше! - горячилась девушка. Штольц нервировал ее своей безмятежностью и нежеланием поддаться панике:
- Агата Валерьяновна, есть шанс пережить свалившиеся напасти, не выезжая из Заводска?
- Ни единого! - категорическим выкриком девушка обрубила надежды Штольца на спокойную старость в провинции.
- Может, соблаговолишь объяснить, что же все-таки стряслось?
- Разве я не сказала? Сейчас, сейчас, где же она, - девичья рука заблудилась в складках юбки в поисках неведомой вещицы, дергалась и суетилась. Нащупала карман, извлекла комок бумаги, расправила и торжественно разложила на столе, - вот она. К нам едет...
- Ревизор? - подсказал Артамон, памятуя о недавнем визите собственного инспектора.
- Намного, намного хуже! В сто миллионов раз. К нам едет тетя Лика! Леокадия Матвеевна, старшая сестра мамы. Пребывает в пятницу.
- Из-за того, что тетке вздумалось навестить племянницу, мы должны бросать насиженные места и ехать на чужбину?
- Да! - девушка взяла с вешалки штольцев котелок, умоляюще округлила глаза и прижала шляпу к груди, - нам необходимо срочно оказаться на другом конце вселенной. Едемте, ну пожа-алуйста.
- Агата, это какая-то чушь, - артачился Порфирий.
- Вы так говорите, потому что не сталкивались с ней! Она оплетается ядовитым плющом, душит неуместной заботой, откармливает вареньем, опаивает киселем. И эти вечные лепешки на сметане...брр!
- С медом? - оживился раздвоенный дверью Артамон, - мед - лучшее средство от ран.
- С гречишным. И с вареньем, - передернулась Агаша.
- Малиновым? - наигранно отрешенно предположил Порфирий, поигрывая лупой.
Штольца забота лепешками не смущала. Особенно если они пышные, да с пылу с жару, а варенье сладкое, с ягодами.
- С любым. Малина, черника, абрикосы... у тети все, что не успевает спрятаться, отправляется в банки.
- Это вполне естественное состояние заботливых тетушек, - стараясь придать голосу как можно больше равнодушия, сказал Порфирий. Лепешки! На сметане! Да еще и с вареньем...
На самом деле сыщик едва не укрылся в обмороке от мыслей о теткиных кулинарных талантах. Если повезет, она и Агату научит секрету их изготовления, а то картонные блины порядком надоели.
В последнее время он наловчился запускать их в открытое окно. Непривередливые птицы на лету подхватывали подношение и даже благодарили. Стая ворон, едва почуяв, что Агаша затеяла стряпню, кружила над бывшей мясной лавкой, дурно каркая и пугая обывателей грядущим светопреставлением.
Агату смущало, что Порфирий не мог или не желал понять масштабы бедствия.
"Ну, конечно, варенье! - догадалась девушка, - только оно может манипулировать его бдительностью".
- О, как же вы наивны! Тетя Лика - настоящая бестия. Она прикармливает вареньем, заманивает в объятия, а потом - шлёп, и все, мышеловка захлопнулась. И вроде бы вы уже не взрослый человек, а нечто несмышленое, в чепчике и кружевах! - воскликнула Агаша и передразнила тетку, - "Гусенька покушала?" Гусенька то, Гусенька се...
- Вот пусть она своей Гусенькой и командует, вы-то тут при чем, - распорядился Артамон.
Девушка с мучительным выражением лица медленно повернулась к нему:
- А при том, что "Гусенька" - это я!
- Ты? Вы? - хором удивились мужчины.
Агата с угрозой в голосе, растягивая слова и страшно помахивая указательным пальцем, предупредила:
- И вам обоим лучше сразу забыть об этом.
Артамон китайским болванчиком закивал, вытряхивая "Гусеньку" из головы. Штольц был не так прост, а очень даже хитер и коварен, с преотличной памятью. Пребывая в непонятном настроении, он по-новому разглядывал супругу:
- Вот как бывает, вступаешь с неким человеком в брак и не знаешь, что она Гусенька, - поделился открытием мужчина.
- Пердимонокль судьбы, - поддержал его Артамон и на всякий случай, чтобы не наследить в чужих семейных отношениях, уважительно добавил, - с.
Штольц, вместо благодарности за сочувствие, рявкнул:
- Рукобейников, все левретки уже найдены и возвращены по месту жительства?
Молодой человек, нехотя перебирая ногами, побрел к распахнутой настежь двери. Агаша тем временем откровенничала:
- Вы бы так не духарились, если бы могли представить, каково мне пришлось, когда в гимназии узнали об этом. А девочки, если хотите знать, иногда бывают на редкость беспощадными злючками. Только позор Милочки Короедовой заставил одноклассниц переключиться с меня на нее.
- Мила - сестра Никодима Короедова, управляющего графа Утятникова? - спросил Рукобейников. - Мы учились вместе.
- Да.
- Что с ней стряслось? - Рукобейников вновь топтался у двери, уж очень хотелось узнать о позоре члена Короедовской семейки. Никодим в детстве был отпетым драчуном, шалопаем и задирой, неповоротливому Артамоше не раз доставалось от него.
- Я не смеялась! - предупредила Агата. Артамон кивнул, признавая ее добросердечие.
- Брат обманом заставил ее съесть кусок ароматного мыла, а после был урок пения. Милочка булькала и пускала пузыри.
Рукобейников покачал головой и пообещал себе при встрече вздуть Короедова за себя и за сестру. Даже сам граф Утятников его не спасет. Никто! Даже жена и четверо детей.
Агата вспомнила, зачем явилась в участок и встрепенулась:
- Порфирий Платоныч, услышьте же меня! Нам надо немедленно покинуть город, а лучше и страну. Едем в Париж! Нет, в Париж нельзя, там нас быстро найдут. Порфирий Платоныч, вы не знаете, почему все свои образовавшиеся проблемы норовят отвезти в Париж? Можно подумать, там ломбард для казусов жизни.
У Штольца не было готового ответа на этот вопрос. Пока он придумывал решение, Агаша уже неслась дальше:
- Мы будем хитрее, всех обведем вокруг пальца! Нас будут ждать в Париже, а мы поедем в Китай или в Марокко. Нет, это слишком близко, отправимся сразу на Бразильский континент.
Мужчины молчали и заворожено, словно под гипнозом Кукумбера, следили за Агатой. Еще предыдущие планы в ее голове не успевали вызреть, а уже выскакивали новые, нагромождались, будто фрукты, корабли и чучела птиц на старинной шляпе, и упирались в потолок:
- Я иду собирать наши вещи, а вы, Порфирий Платоныч, отправляйтесь на вокзал за билетами до Буэнос-Айреса. Вам очень пойдет светлый костюм. Вы знали, что бразильцы носят котелки белого цвета?
- А я? - разнервничался Рукобейников, потирая синяк. - Меня вы бросаете на съедение тетки с лепешками?
- Вам, Артамон Адамыч, ничто не угрожает. Вы не в ее вкусе. Даже, пожалуй, наоборот.
«Между прочим, это оскорбительно, похоже на пощечину», - подумал молодой человек и, вильнув плечом, покинул чертоги кабинета, таща за собой шлейф зеленой обиды, похожий на крокодилий хвост.
Штольц с силой дернул покореженную супругой дверь. Она поддалась, но металлическая ручка осталась торчать в стене. Сыщик вернулся с ножом и принялся ее выковыривать.
- Бросьте! Это такие мелочи, скоро мы будем далеко, - посоветовала девушка. Она ходила за ним по пятам, как нитка за иголкой, заглядывала через плечо, нависала и дышала в ухо.
- Агашенька, это какая-то ерунда, - Штольц присел перед ручкой и поглядывал на девушку снизу вверх.
- Это не ерунда! Не ерунда, - нахмурилась барышня. В этот момент более всего она напоминала собственного дядюшку. Штольц на секунду прикрыл глаза, пытаясь сморгнуть видение. Женское воплощение младшего Морошкина было несвоевременно.
- Тетя Лика берется не из ниоткуда, она предвестник апокалипсиса, как стая ворон над нашим домом. И нам лучше переждать его подальше отсюда.
Порфирий предпочел не сообщать, что ожидаемый всем городом скорый конец света сотворен его руками и кулинарной бездарностью супруги. Он петлял словесами, увиливая от прямого ответа. Убегать в Буэнос- Айрес ради того, чтобы переждать визит тетки, ему жутко не хотелось. К тому же он не представлял себя в белой шляпе. Фанфаронство какое-то.
- Но я не могу вот так все бросить и умчаться куда глаза гладят. Я человек подневольный, у меня служ-жба, - Штольц с усилием потянул ручку и выдрал ее из стены.
- Поверьте моему опыту, тетя не моль, она не возникает из пыли. Раз она появилась, значит тому есть причины, глубинная подоплека. Скорее всего, ее визит спровоцировало ваше предложение.
- Н-да, с предложением вышло не совсем удачно, - он так и не признался Агаше, что наговорил ее родителям.
- Понимаете, - в отчаянии причитала она, - тетушка считает, что лучшая судьба для женщины - это богатое вдовство, а значит, идти замуж надобно с этим расчетом.
- Тогда дело и впрямь затруднительное. Лет пятьдесят, как ни крути, я еще протяну, поэтому скорого вдовства тебе не обещаю. И баснословно богатого тоже.
- Вот видите, все против вас. Тетя вас не одобрит. И как потенциальный кавалер вы ей не понравитесь.
- Неужели, - удивился Порфирий, - чем это я ей не угодил?
- Да всем! Она считает, что столичные красавцы ездят в провинцию исключительно для того, чтобы сталкивать барышень с праведного пути. Все они - заезжие охотники за чувствами, сбиватели с пути и охмурители.
- И я тоже? - изумился Штольц.
- Вы, - весомо, заявила Агаша, - самый главный из них.
Он довольно ухмыльнулся, затолкнул ее в угол, бывшее убежище Рукобейникова и прижал к себе:
- Не волнуйся, все будет хорошо. Ты знаешь, кто лучший в мире укротитель тетушек? - и мурлыкнул ей в ухо, - Гу-усенька.
Толпа мурашек, которая до сего мига обреталась где-то в ботинках, напрыгнула и по ногам вскарабкалась до самой макушки барышни.
- Пуфф... - окончание слова он поймал своими губами...
***
Тетушка прибыла внезапно. Вместо ожидаемой пятницы в среду она свалилась, как июльский снег с крыши на голову прохожего, и принялась нагонять мракобесие на Заводск...
Наслаждаясь последними спокойными деньками перед визитом тетушки, Агата, кутаясь в шаль и фантазии, бесцельно бродила вокруг дома. Бесцельно - это только на сторонний взгляд, на свой собственный - дел у нее было невпроворот.
Осенние солнечные лучи еще помнили вкус лета. Они заглядывали в комнаты, отражались от зеркал и начищенных до блеска предметов, посылали эмиссаров в виде солнечных зайчиков и ими выманивали из дома на прогулку. Приятно, почти по-летнему, припекали спину и благотворно действовали на органы мечтания. Бабье лето радовало остатками теплой погоды, припрятанными до особого случая. В среду как раз наступил такой день...
Дежурства сегодня не было, да и вообще, в клинике, как и во всем Заводске, был полный штиль. Хотелось бы надеяться, что не перед бурей.
С утра она проводила Порфирия на службу, зашла в клинику, забрала Жужуточку с котом в родительский дом.
Девочке, выросшей в городской тесноте, в четырех стенах не сиделось, мятежная душа рвалась на волю. Она освоилась в Агашиной детской, нашла компанию в виде Специй и в хорошую погоду носилась во главе стаи котов по дорожкам приусадебного парка.
Незаметно для себя Агата с удовольствием окунулась во временное материнство. Они с Дездемоной охотно возились с девочкой, воспитывая ее, как умели.
В последнее время внутри Агаши поселилось томительное нетерпение. Внутренний мир скучал. Дабы развеять тоску, ему срочно требовалось нечто большое, фунтов на восемь, мягкое, теплое с розовыми ушками и завитушкой на макушке. И чтобы непременно пахло ванилью и молоком. Это было главным условием.
Томиться и терпеть Агаша не любила, куда интереснее получать все и сразу, двигаться к своей цели напролом, круша устои и воздушные замки, перескакивая через буераки и пересуды.
В данном случае лично от нее мало что зависело, поэтому приходилось набраться терпения, томиться и ждать нужного часа, возлагая все надежды на Порфирия.
Он, чувствуя небывалую ответственность, старался изо всех сил, но, двигаясь к цели, выбрал самый тернистый путь. Иными словами, завел их обоих в непроходимые дебри, где они теперь и блуждали.
По-женски осторожно и деликатно, как умела только она, стараясь не наступить на гордость, которую разложил вокруг себя павлиньим хвостом Штольц, Агата интересовалась, насколько он уверен в эффективности сокровенных маневров. Не упускает ли малюсенькую, но весьма значимую деталь? Припомнила, как однажды видела, как на рыбалке дядюшка перед тем, как забросить удочки плевал на крючок.
И поймал-таки! Правда, не золотую рыбку, а обод от старой бочки.
Тяжелый взгляд Порфирия виновато прятался в трещинах потолка, когда Агаша в очередной раз печально качала головой: увы, опять мимо. Павлиний хвост отбрасывал по перу в день, становясь все реже.
Штольц прекрасно понимал, как ей хочется нормальной семейной жизни, не тайной и закоулочной. Естественное желание женщины - хлопотать по хозяйству, вить гнездо в своем доме, настоящем, где только она была бы хозяйкой. Неторопливо прогуливаться с Порфирием под руку на глазах всего города. Чтобы было все как у всех остальных.
И, возможно, если он таки найдет выход из дебрей, катить детскую коляску. И чтобы рядом ковылял упитанный малыш в матросском костюмчике, а девочка постарше, умница и красавица, прыгала через веревочку.
Он чувствовал щемление ее тоски, но понимал, что время торопить не следует. Пусть идет так, как идет. Надо разобраться с собственными жизнями прежде, чем брать ответственность еще за одну.
А Агата томилась. Иногда она ловила кого-нибудь из Специй, заворачивала в шаль и украдкой укачивала. Усатая мордочка щурилась от удовольствия и мурлыкала.
Агата зашла подальше, скрываясь от любопытных глаз, оттянула шаль на животе, разглядывая ставшую бесформенной фигуру. Интересно, как Порфирий воспримет новость, если она когда-нибудь состоится? Впрочем, она догадывается. как...
На днях он с глупым выражением лица замер в дверях, когда Агата репетировала перемены в семейной жизни.
Думая, что одна, Агаша засунула под рубашку плюшевого медведя и утиной походкой дефилировала по спальне. Одной рукой девушка поддерживала спину, а другой - младенца, который ерзал и норовил появиться на свет к ужину. Из зеркала на Агату смотрела пышная матрона, грезящая о немыслимых яствах, например...
Девушка призадумалась решая, в какие дали отправить трепетного супруга. Что там самое недоступное из гастрономии? Китайская лапша! Нет, ее он купит в "Пяти специях". Спелый ананас с хреном и квасом! Вот его в Заводске ночью точно не добудешь.
- Порфирий Платоныч, о дайте... - словами оперного князя Игоря простонала роженица, - дайте мне...
- Капусту? - из дверного проема подсказал мужчина.
От неожиданности будущая мать дернулась и разрешилась от бремени. Медведем. Поздравляю, Порфирий Платоныч, вы стали отцом!
Где-то он это уже слышал. Нынешний сын отдаленно напоминал предыдущего, то ли звериным выражением хвоста, то ли меховым обличием.
Счастливый отец поднял новорожденного, которого мать попыталась задвинуть под кровать. Боже, как неловко!
- Сударыня, сдается мне, свой позор вам придется искупать. Нынче ночью, - пригрозил Штольц.
Мужчина рассмотрел дитя и притворно нахмурился:
- Объяснитесь, дорогая моя, почему наш новоявленный сын походит на Отелло? Младенец ликом бур, с опилочной душою...
- Порфирий Платоныч, вы зачем подкрадываетесь? - ловко ушла от каверзного вопроса подозреваемая.
- Не юлите, голубушка, вы изменили мне с медведем! - Штольц театрально гневался.
- Ох, - вздохнула Агаша, - ваше бы красноречие, да в мирных целях!
Мужчина сзади обнял девушку, пристраивая медведя на прежнее место. Погладил бесформенный ком и потерся небритой щекой о ее макушку. Невнятно пообещал:
- Агашенька, я стараюсь... Когда-нибудь обязательно... непременно. Я тебе обещаю.
- Я знаю.
Чтобы прервать неловко затянувшуюся паузу она предложила:
- Если у нас родится сын, давайте, назовем его Порфагат? Очень красиво и торжественно.
Штольц забрал у нее дитя:
- Надеюсь, ты это не серьезно.
- Пор-фа-гат, - повторила Агаша, пряча улыбку и расшифровала, - Порфирий и Агата. С таким именем он станет министром юстиции. Порфагат Порфирьевич Штольц.
- Следуя твое логике, дочь мы должны назвать Агапорфой? Какой судьбы ты хочешь для нее? Нашу дочь ждет карьера провинциальной актрисульки или второсортной балерины? Она будет задирать ноги на потеху публики?
- Нет, дочка будет Катюшей или Настенькой. Умницей и красавицей. Выучится...
- Агата, давай договоримся прямо сейчас, не сходя с этого места, - Штольц разгорячился не на шутку, даже слегка встряхнул жену, - ни один из наших детей не станет Порфагатором или Агапорфием, понятно? Все получат нормальные человеческие имена. Сколько бы их ни было. Один -так один. Десять, значит десять.
- А если я не соглашусь? - лукаво прищурилась Агаша. Порфирий так отчаянно бился за будущее их детей, что ей хотелось затянуть этот миг как можно дольше.
- Тогда пеняй на себя, - предупредил мужчина и разобиженный ушел в гостиную. Промерил шагами комнату, вернулся и вручил ей медведя:
- Иван. Сына назовем Иваном, Петром или Михаилом, выбирай.
- Ну и кто ты у нас, - спросила у игрушки девушка, - Ванюша или Мишутка?..
Бесцельное гуляние в одиночестве настраивало на тоскливо-размышлительный лад.
Пора возвращаться. Надо помочь Дездемоне наводить в доме уют и позвать на обед детвору. Роль матери семейства Агате пришлось впору.
Не забыть забрать с заднего двора Тарасика. Он, как взрослый, гулял самостоятельно возле амбара, где нашлась подгнившая тыква, облюбованная мушками.
Проходя мимо беседки, Агата сбавила скорость, прислушиваясь. Шел урок. Стараясь громко не смеяться, она подошла поближе и встала за кустом.
Учительница в старом агашином платье, сильно окая, раскачиваясь вперед-назад, и нараспев растягивая слова, обучала ребятню:
- Коли у тебя есть усы и хвост, то ты есть - тварь кошья! Коли ты есть любимое творение кошьей матери, то дело твое - есть сметану и ловить мышей. Запомнили? Сметану и мыше-ей! Сие есть зо-окон Коший. Повторите: зо-окон Коший. Не нами он писан, и не нам его нарушать. Ами-инь!
- Миу! - хором протянули ученики.
Классная дама поправила сползающие очки без стекол и похвалила:
- Молодцы! А сейчас у нас арифметика. Вот вам, ученики, хитрая задача. Допустим, у вас есть два тигра, слон и жираф. У одного тигра длина хвоста три аршина, а у другого - четыре. У жирафа самая длинная шея, а слон боится мышей. Надо посчитать сколько всего полосок у двух тигров. Думайте, дети, думайте...
Ученики переглядывались, хмурились, подсчитывали. Все усердно пыхтели и хмурили лбы, кроме одного.
Главный лентяй улучил момент и дернул за косу соседку. Гретхен Корзинкина свалилась с перил и укоризненно выпучила нарисованные кукольные глаза. Шалость удалась!
Учительница была строга и справедлива, презрев кровное родство, она произнесла:
- Господин Овчинников, вы скверный проказник! За это я выставлю вас с урока и лишу сметанского.
Казалось, шалопаю только того и надо. Уж очень хитрая физиономия у него была в этот момент. Он ловко запрыгнул в плетеную колясочку и потребовал:
- Мау-троу-нау!
- Нет, голубчик! Никакой Матрены вы не увидите до тех пор, пока не научитесь вести себя на уроке примерно. Ваши родители доктора! Стыдно быть лодырем и неучем. Берите хороший пример с Бадьяна Морошкина. Он самый прилежный ученик в нашем классе.
Хороший пример не куриная ножка, в лапы не возьмешь и пузо не набьешь. А все, что не доставляло сытых мгновений, Кошмарочке было чуждо. Особенно учение, к нему брюхо было откровенно глухо. Пусть увалень Бадьян со своими родичами пересчитывает лапы у кур и слушает байки про кротов. Пробовал их Кошмарочка, еще будучи беспризорником, так себе угощение, костлявое, с привкусом земли и песком на зубах. Этим тепличным господинчикам, с франтоватыми кисточками на хвостах, и не снилось то, что он повидал да поедал.
Корица и Гвоздика хихикали и высокомерно посматривали на баловника Овчинникова. Пусть их брат Бадьян и отличался тугодумием и медлительностью, зато сидел на уроках смирно, девочек за хвосты не дергал и с мальчиками не дрался. Не то что некоторые. Бе-бе-бе! Сестры синхронно высунули языки, дразня нарушителя дисциплины.
- Какие же вы у меня прекрасные умницы! За это сейчас у вас будет урок естествознания на природе. Мы будем изучать, чем отличается лягушка от жабы. От жаб бывают бородавки, а от лягушек нет. Запомните это! Это и есть их главное отличие.
Ничем не отличаются, пробовал он их, ничего французского в них нет, обе желейные и воняют тиной. Кошмарочка благоразумно придержал про себе обжористые мысли. Специи, развеся уши, слушали чушь, что несет Жужуточка.
- Повторим Второй Закон Коший, про съедобное и несъедобное. Если ты кот, то мышь для тебя съедобна, если ты девочка, то даже самый красивый крот для тебя несъедобен! Запомнили? А теперь - перемена!
Учительница выпрыгнула из беседки, задрала повыше взрослое платье и поскакала по лужайке, ученики - за ней.
. А может, Иван Порфирьевич или Михаил Порфирьевич. И никакая тётя Лика, "молодой огурчик с жёлтым цветочком", не сможет этому помешать, сколько бы добра она не причинила. 
Тут вам - и нам - и юный сыщик на велосипеде, и девочка-припевочка в котелке и с саквояжем. А в саквояже... я даже боюсь представить, ЧТО. Ну, к примеру, очень много добра и инструкция по его причинению. В общем, Жужуточка с Кошмарочкой отдыхают.
.
