Огромное спасибо Jelizawieta и Круэлле.

Перекресток

«Пусть я барон не наяву,
А в сказке, или в сне,
Но я живу, но я живу!
Я очень дорог мне!
Но вот идёшь, идёшь, идёшь,
А твой не виден след,
Но вот живёшь, живёшь, живёшь,
А вроде-бы и нет...»
(«Песня барона, которого нет», из к/ф «Тайна Снежной королевы».
Слова – В. Коростылева)

Открытая легкая коляска бодро катилась по лесной тропинке, чуть подпрыгивая на некоторых неровностях ландшафта. Но седоки, кажется, вовсе не обращали на это внимания. Молодая, очень красивая женщина все время озиралась – оживленно и с большим любопытством. При этом то и дело подскакивая на месте, даже если колесо не попадало в ямку и не наезжало на шишку. Мужчина же одновременно любовался очаровательной спутницей, кидал вокруг грозные внимательные взоры, и старался сохранить абсолютно невозмутимое выражение лица, заодно проверяя неким внутренним чутьем наличие и исправность пяти тщательно замаскированных под одеждой револьверов.

Аврора Романовна с каждой верстой убеждалась, что если знакомый пейзаж и постигли изменения – то только к лучшему. Летний лес приветливо зеленел и радостно шуршал, ветерок освежал разгоревшееся лицо, играя мягкими каштановыми локонами, как всегда выбившимися из-под шляпки. Когда же коляска покинула «благодатные кущи дерев», и далее устремилась через луг, оказалось, что деревянная церквушка, к которой приближались путешественники, вовсе не такая уж маленькая, темная и покосившаяся, как им запомнилось. Очень даже ладная и вполне уютная. Просто … сказочная. А в сказках такие места обязательно должны быть словно немножко заброшенными и оттого таинственными.

Но именно здесь графиня Морозова превратилась в госпожу фон Штофф. Значит, это самая лучшая церковь на свете! Церковь Святого Духа-на-курьих ножках.

Фон Штофф, как всегда, спрыгнул с коляски раньше, чем она остановилась. Но опередить непоседливую супругу еле-еле успел. Впрочем, Аврора с радостью ухватилась за протянутую ей руку. Не потому, что так уж нуждалась в помощи, а потому что подержаться за любимого мужа – это всегда уместно и своевременно. Даже если ты умеешь самостоятельно слезать не только с экипажей, но также с окон и деревьев.

Перед церковью было пусто.

- Ваш астральный дядюшка задерживается, - отметил сыщик, не выпуская руки супруги.

- Я убеждена, что он скоро будет … Но думаю, пару минут у нас есть …

… - Гм, - через какой-то время прервал их знакомый голос, - я, друзья мои, честно подождал две минуты. Вернее, мы подождали.

Синьор Джованни был не один – он крайне учтиво поддерживал под локоток худощавую даму, годы которой явно перешагнули отметку в тридцать, но дальнейшим уточнениям не поддавались. Наряд – белая вышитая по вороту рубаха и сарафан синей парчи удивительным образом контрастировал с модным щегольским костюмом Пъетро Джованни, но при это дополнял его и казался единственно возможным.

Вероятно, из-за близости Святого Духа-на-Курьих ножках?

Голова дамы была повязана сине-зеленым платком на манер тюрбана, что придавало ей вид лихой и храброй атаманши. Молодые, яркие глаза, умные и насмешливые, довершали сходство. Не только с атаманшей, но и с Пъетро Джованни.

- Дорогая Ауроре, синьор сыщик, пред вами та, что сможет засвидетельствовать факт вашего венчания и в прошлом, и в настоящем, и в будущем, в наших мирах, и в иных пространствах Мироздания, - пани Ядвига, - представил даму синьор Джованни, - а кроме того, она может привести в чувство отца Онуфрия, если … гм … это будет необходимо.

- Непременно будет, Петруша, ой будет, - с некоторой ехидцей, но добродушно протянула пани Ядвига, - не повезло вам, милые, - обратилась она уже к фон Штоффам, - такой брак, как ваш пришлось вот у отца Онуфрия, змием зеленым плененного, заключать! Хотя, Церковь-то правильную выбрали, на нужном месте поставленную, что же поделаешь, коли служить в ней выпало человеку, на хмельное падкому!

- Пани Ядвига, а почему Церковь – на правильном месте? – Аврора Романовна моментально выцепила из произнесенной речи самое интересное, - что здесь такое находится?

Она, кажется, готова была повернуться вокруг собственной оси, чтобы осмотреться как следует, но надежная рука супруга ее удержала. Оставалось ждать разъяснений.

- Перекресток здесь, милая, - ответила пани Ядвига, прищурилась вдруг на солнце, и прислушавшись к чему-то, заговорила о другом, - давайте-ка делом займемся, да книгу метрическую поглядим, копии сделаем, душеньки свои успокоим. Ну и батюшке здешнему пользу … причиним.

***

- Вот же, написано черным по белому, - возмущалась Аврора Романовна, выйдя из церкви, и уже на свету разглядывая вынесенную книгу, - Якоб, то есть в крещении – Яков Петрович фон Штофф, и Аврора … Анна Романовна Морозова! Как можно этот факт преступно игнорировать, и якобы женить вас на … на …

Она задохнулась от возмущения и замолчала, глядя на мужа одновременно жалобно и сердито. Супруг же ее горячий взор заметил не сразу, ибо со всей возможной аккуратностью пересчитывал, сворачивал, и прятал в плоский металлический ящичек с хитрым замкОм стопку копий выписки о венчании, заверенной свидетелями. И какими свидетелями! Духом Пъетро Джованни – Великим магистром Египетского круга, прорицателем и знатоком Астрала, и пани Ядвигой – потомственной ведуньей, травницей, волшебницей … А с конца семнадцатого века – еще и Хранительницей Перекрестка миров.*

Замкнув, наконец, свой ларчик на несколько оборотов ключа, сыщик поднял голову. Шагнул ближе к жене. Крепко обнял одной рукой, точно отметая этим жестом все остальные возможные женские имена и их обладательниц. Вторую же длань фон Штофф подставил под тяжелый том метрических записей, вперив в оные суровый орлиный взор.

- А ведь чернила и не такие уж черные, да и страница не столь белая, - пробормотал он, вынимая свою наиточнейшую тысячекратную лупу, - мне кажется, кто-то пытался воздействовать на эти строки … Да-да, именно! Скребли бритвой … Терли пальцем … Пытались якобы случайно поставить непроглядное пятно … Правда все равно проступила сквозь все ухищрения, но выглядит так, точно венчались мы, бесценная моя Аврора, лет эдак пятьдесят тому назад!

- Главное, что венчались! А чем раньше – тем лучше, - сделала неожиданный вывод госпожа фон Штофф, - значит, никакие … Амалии пролезть на эту страницу точно не могли! Не успели бы!

- Верно мыслите, милые, сразу видать – сыщики.

Пани Ядвига в сопровождении синьора Джованни вышла на крыльцо. Следом за ними на волю вырвался мощный богатырский храп – и густой бражно-травянистый дух. Но затворившаяся дверь вновь заперла сии шумы и ароматы в стенах церкви.

- Пани Ядвига, - левая бровь Якоба изогнулась знаком вопроса, - позвольте спросить, почему в столь важном, как я понимаю, храме поставлен служить такой ненадежный пастырь, как отец Онуфрий?

- Да приблудился он из Астрала-то, - горестно вздохнула хранительница, - волею Лизаветы Тихоновны Жолдиной, той, что к вашему созданию руку приложила, и до венца, как полагается, довела … Жаль мне его стало, хороший человек, что же ему пропадать теперь? Место тут особое, такой грех, как у батюшки нашего, исправить может. Не сразу, правда. Ну а на случай серьезный и я сама недалече, и помощники мои. Святой Дух-на-Курьих-ножках большому злу тут свершиться не даст!

Бровь сыщика сменила выражение с вопросительного на недоверчивое. Он развернул метрическую книгу страницами к пани Ядвиге, указуя на многострадальную запись о венчании господина фон Штоффа и девицы Морозовой.

- Именно, синьор polizotto, именно! – вмешался Пъетро Джованни, - и книга, и сей священный храм, и сам Дух его стеной встали на защиту свершенного таинства! И никакая юная grafomane Ломакина не смогла уничтожить …

- Накося выкуси вашей Зинке, а не новый вариант событий! – припечатала пани Ядвига.

Ее черные брови, резко сошедшиеся на переносице, оказались весьма выразительны – ничуть не хуже штоффовых.

- Сами видите – устояла запись-то! – продолжала Хранительница, - уж и пишет Ломака эта, и вслух рассказывает, а не выходит … Аленький цветок! Правда – вот она, топором не вырубишь, ложью не сотрешь, кислотой завистливой не выжжешь, грязью не замажешь! Любили, ждали, верили, спасали, верность хранили, честь берегли, иных невест-женихов не привечали – и обвенчались по закону божьему и человеческому, чтобы жить долго и счастливо.

Пани Ядвига спустилась с крыльца, вытащила стопку своих экземпляров свидетельств о браке фон Штоффов, скрутила в трубочку, перевязала толстой цветной нитью, дунула … Свиток украсила затейливая печать, после чего он медленно истаял в воздухе.

- Понадобиться – тут же достану, - пояснила она, и продолжила, - а на отца Онуфрия не грешите. Не пускал он Зинку в Храм, и книгу ей не давал. Да и нет ходу Ломакам в места заповедные. Но искажения от ее писанины по мирам пошли, - вновь пригорюнилась пани Ядвига, - иным Аннам да Яковам из-за нее тяжеленько пришлось! Вы хоть сразу знали, кто вас ломает и корежит, а им, беднягам, и невдомек долго было, что происходит. Почему любимый человек – да ровно в болото тебя сталкивает, али ножом в спину бьет. Да и поженить Якова и Анну не во всех мирах авторы успели …

Аврора Романовна содрогнулась. Глаза ее расширились и потемнели от боли.

- Ужасно! – произнесла она, - ничего не знать! И думать, что это твой батюшка оскорбляет маму … Уходит к какой-то там … Лизелотте … А маме все становится безразлично, кроме романа об измене. А человек, которого любишь … которому всецело веришь … он …

Она замолчала, не в силах даже произнести дальнейшее. Якоб фон Штофф быстро сунул метрическую книгу синьору Джованни, после чего крепко обнял супругу, и уже лацканы его сюртука приняли в себя ее следующие, горькие и неразборчивые слова.

- … И все тебя саму видят высокомерной кокетливой девицей! – выдохнула Аврора, вновь поднимая голову.

- И трусливым лжецом, - мрачно буркнул сыщик.

- Или жадным циничным Дон-Жуаном, - добавил оскорбленный подобным фактом Пъетро Джованни.

- А ты ничего-ничего не можешь сделать! – голос Авроры зазвенел от возмущения, - тебя, настоящего, словно бы и нет!

- Коли настоящий человек есть – он всегда проявится, как запись в нашей книге! – объявила пани Ядвига, - ну-ка, взгляните-ка сюда.

Плавно и красиво она повела широким белым рукавом расшитой рубахи, точно Царевна-Лягушка на пиру. Вот только вместо озера и белых лебедей все увидели …

Церковь Духа-на-Курьих ножках точно отразилась во множестве зеркал, и за очертаниями лесного сказочного храма проступили иные стены и купола. По большей части эти строения были скромны и невелики, как деревянные, так и каменные. Некоторые явно находились в провинциальном городе – том самом чудесном Затонске, надо полагать. Другие, пусть маленькие и неприметные, наводили на мысль о Северной Столице … Иные таились в каких-то очень далеких и затерянных краях. Но во всех этих храмах торжественно звонили колокола, а из дверей выходили только что обвенчавшиеся пары.

Взволнованные, серьезные Героические Сыщики (неизменный котелок присутствовал во всех реальностях), и юные, сияющие Прекрасные Медиумы. Уборы невест были несколько разнообразнее – некоторые голубоглазые А. выбрали теплую шапочку на меху, иные – шаль. Присмотревшись, можно было понять, что и время года в отражениях рознится – где-то пронзительно синел морозный полдень, или же падал густой сказочный снег, а где-то звенела капель и порхали веселые свиристели.

Но самое важное слово, повторяемое похожими – хрипловатым мужским и бархатным женским голосами несмолкающим эхом порхало с одной грани на другую, множась, усиливаясь, утверждая единственно правильную реальность:

- Да. Да! Да …

Одна пара забавно препиралась из-за свидетельства о венчании, пока оно не было отдано-таки супругу, с искренним признанием от молодой жены, что так важный документ будет куда сохраннее. За другими Я. и А. почему-то тихо шествовал … слон. Большой, торжественный, округлый, напоминающий восточный шатер. Или же балдахин …

Герои реальности, где сиял зимний полдень, устроились в санях. Помахали кому-то, прощаясь, и уже не оборачивались более. Сани помчались вперед, унося с собой молодоженов, и звучала в побрякивании колокольчика песня Дороги, долгой-долгой. Нескучной, опасной, рискованной. И очень, очень счастливой.

- Вот так-то, милые, - объявила пани Ядвига, - и никакой Зинке, хоть Ломакиной, хоть Прилипской, этого не изменить!

- Прилипской?

Вопрос фон Штоффа несколько сбил торжественность момента. Пани Ядвига опустила руку, точно задергивая занавес над иными мирами, и вздохнула:

- Нагадала ей однажды цыганка прынца, важного, хваткого да жадного. Что ж, сбылось, нашелся такой, что пиявку эту в жены взять не испугался. Зинка там книжонки свои строчит, а он их издает, да прибыль считает. И что самое-то страшное, есть ведь те, кто деньги за такую «лябофь» платить готов! Со всеми «бездонными глазами», «брачными цепями», да «невыносимым блааородстом» … Тьфу!

- Значит, надо что-то делать! – вскинулась Аврора Романовна, - мы-то думали, что девочка натешилась, а оказывается, это еще и издадут, и прочитают! Про меня и Якоба – вот таких!

- Прилипский – мужчина, - проговорил сыщик, - значит, я могу его вызвать …

- Нет! – гневно перебила его госпожа фон Штофф.

- Тиш, милые, тише! – вмешалась пани Ядвига, - в будущем той реальности уже все делается – силами тех, кто знает и любит вас – настоящих. Недолго Зинке себя новой Жорж Занд считать. Ну-ка, Петруша, пособи, ты же у нас прорицатель!

На двойной призыв – Магистра Египетского круга и Хранительницы Перекрестка будущее не могло не откликнуться. Воздух сгустился, задрожал, принимая форму старинного круглого зеркала. Только вместо стекла присутствующим открылось окно в будущее.

Хорошенькая, как куколка особа сидела за письменным столом, морща фарфоровый лобик, и водя пером по листу бумаги. Белокурые, тщательно уложенные волнами волосы, голубые глаза, капризные розовые губы – взрослая Зиночка мало изменилась за прошедшие годы. Фразы, которые она писала, то и дело с удовольствием повторяя вслух, доказывали сей факт даже лучше внешности.

«Он выл в тоске, грызя корни дуба, точно одинокий и всеми покинутый какаду, неимоверно тоскуя по бездонным глазам и обнаженным коленям своей чистой и влекущей звезды. Она отвергла его страстное придыхание и моления, справедливо возмущаясь тем, что лучшие годы сыщик посмел потратить на тюрьму и работу …»

«Страусиный мех интригующим колыханием окружал прелести Авроры Романовны, падая с плеч и озаряя безграничное декольте роскошного бального платья. Жемчуга Атлантического моря водили плотный хоровод вокруг хрупкой трепещущей шеи, намекая на воистину шекспировские страстные объятия  … »

« - Никто не стоит ваших рук, кудрей и многогранной души, но я, быть может, наименее недостойный! - вопрошал князь Клюевский, - забудьте лживого червя фон Штоффа, что вполз вам в доверие, разнося флюиды обмана, и примите мое имя, вместе с особняком, необычайной машиной для крестьянского труда, веселящим граммофоном, а так же всей Арктикой и Африкой, кои я готов бросить к вашим розовоперстым ступням!»

За спиной зрителей раздался шорох. К окошку времени подошла незамеченной одна из супружеских пар, почему-то не поторопившаяся на свою грань вероятности. Судя по всему, успешно поспорила с законами физики и мистики девушка – как положено всем А. – кудрявая, большеглазая, и энергичная. Даже слишком. Именно она выступала сейчас локомотивчиком в супружеском паровозе, подтаскивая мужа, серьезного и строгого, точно невозмутимый вагон самого первого класса, все ближе к открывшемуся порталу. То, что этот господин крепко обхватил свою ненаглядную А. таким образом, что она не могла пошевелить руками ничего не меняло.

- Ух, я ей! – сердито выкрикивала девушка, приобщенная к творчеству мадам Прилипской, - что же вы все стоите! Я ей сейчас! Да отпустите же меня, Порфирий Платонович!

- Прошу простить, господа, моя супруга несколько … эмоциональна, ибо хороший литературный вкус и врожденное чувство добра и справедливости … - начал было объяснять он, - Агаша! Нет!

Агаша резко наклонилась вперед, вытянула шею, и со всей силы дунула прямо личико «великой писательницы» будущего. Дуновение пробила время, ускорилось, уплотнилось, и ударило прямо в лобик мадам Прилипской.

- Ай!

Не успела Зиночка прижать к пострадавшему месту пальцы, как на гладкой, белой, тщательно напудренной коже расплылся зеленовато-фиолетовый синяк, очень некрасивой формы. Перо упало на стол, щедро окропив чернилами как черновик рукописи, так и переливающийся всеми цветами халатик, отороченный тем самым «страусиным мехом» …

- Агаша, я же просил! Я же предупреждал: «Держи себя в руках!» - потянул мстительницу прочь Порфирий Платонович.

- В руках меня держали вы! – возражения Агаши не были лишены логики, как машинально отметил фон Штофф, - А эту … Прилипохрулевскую я и пальцем не тронула!

- Отлично, - вполголоса пробормотал ее муж, - значит и отпечатков не оставили.

Девушка вдруг перестала сопротивляться. Порфирий Платонович от неожиданности тоже остановился.

- Значит я – молодец?! – сияя глазами так, что солнце могло застыдиться собственной блеклости, вопросила Агаша.

- Ты – настоящая молодец! – вместо новой порции упреков, непедагогично, но искренне вынес вердикт Порфирий Платонович.

- Ну наконец-то вы это признали! – с глубочайшим удовлетворением произнесла Агаша.

После чего наблюдать за их парой, а тем паче – что-то спрашивать, сделалось как-то неудобно для благородных порядочных людей. Когда же порядочные люди вновь обернулись, забавная, чудесная и такая знакомая парочка уже исчезла.

- Вот так и обогащаются сюжеты, - усмехнулся синьор Джованни.

- Ничего, - кивнула пани Ядвига, - пусть мадам немножко заранее получит … что заслужила. А там уж и остальные на подходе. Наши!

- Наши? – переспросил фон Штофф.

Пани Ядвига указала на окошко времени. Кадры в нем мелькнули быстро, но достаточно четко. Лизавета Тихоновна – может быть и постаревшая внешне, но столь же боевая и неугомонная, потрясала дешевым изданием книжки авторства Зинаиды Прилипской. Мальчишки, обсуждающие шепотом Таинственный План Мести. Молодая красивая женщина, иронично заломившая бровь знакомым образом … Рядом с ней встал мужчина в краснозвездной фуражке, сверкнул глазами - насмешливо и упрямо. Чья-то обгоревшая тетрадка, дым и закопченные стены …

Совершенно седой Героический Сыщик, улыбнувшийся опасно и молодо, и его Прекрасная Спиритка, из прически которой все так же выбивался побелевший, но по-прежнему неукротимый локон.

- Все! – портал опять затуманился, повинуясь пани Ядвиге, - хватит уже этих … Как там говорить-то станут? Спойлеров, вот! Иначе неинтересно будет. Да по правде сказать, - вдруг призналась она, - конец еще во всех деталях и неизвестен. Но наши непременно победят. Мадам Прилипская при одной мысли о сыщике и медиуме заикаться начнет.

- Сурово, - хмыкнул фон Штофф, и добавил веско, - но справедливо.

***

Якоб уже подсаживал жену в коляску, чтобы пуститься в обратный путь, когда Аврора вдруг дернулась, едва не запутавшись в юбках и ступенях, и снова соскочила вниз.

- Пани Ядвига, подождите! – бросилась она к Хранительнице, - а можно еще один маленький … как вы сказали? Спойлер! Эти ребята … Руша и Яша Вернер. Они же, когда вырастут, не потеряются? Они будут вместе?

- Будут, милая, - серьезно кивнула Хранительница, - ох, не сразу … Долго им идти друг к дружке придется, но дойдут. Любовь свою ни на что не разменяют, тишине и разлуке не поверят, сквозь огонь прошагают и смерть. Как же таким – и не встретиться?

Опять замерцал временной портал. На маленькой улице Затонска стояла девушка – худенькая, длинноносая, в мешковатом полосатом платьице. Ветер развивал ее короткие черные кудряшки, а глаза – большие, темные все смотрели куда-то вперед, отчаянно, жадно, точно девушка боялась поверить тому, что видит. А по другой стороны улицы, сильно хромая, шел мужчина. В выцветшей гимнастерке, весь точно пропыленный и смертельно уставший. Девушка крикнула что-то ему – негромко, но он услышал, остановился, замер, ища глазами. Проехала телега, грохоча колесами, невероятно медленно, тяжело, тянулась бесконечным поездом … Девушка крикнула еще раз, и секунды, освободившись, понеслись вскачь. И она побежали через улицу, споткнулась, чуть не упала, нелепо взмахнув руками, снова рванулась вперед. Мужчина сделал шаг, другой, быстрее, и вот они столкнулись, влетели друг в друга, вцепились накрепко.

Яша Вернер и Руша Мануич - вместе.

__________________________________

* Все сведения о пани Ядвиге предоставлены автором сей замечательной героини -  Jelizawieta.

Подробно о пани Ядвиге можно (и нужно) прочесть в повести Jelizawieta "Трое в Другом Затонске, не считая Гипножабы". Публикуется на литературном форуме "Перекресток миров". "Анна-Детектвиъ" - подфорум "Расширенная Затонская Вселенная".

Дорогие Авторы, которые продолжают Первый сезон АДъ, или исправляют Второй! Прошу прощения, если не все ваши замечательные реальности были показаны в этой главе подробно. Не все истории подробно описывали свадьбу главных героев. Не все произведения еще подошли к этому волнующему моменту. Я вам всем очень благодарна за ваш труд, и можете быть уверены, там, вокруг Церкви Святого Духа-на курьих ножках, прошли и ваши, обвенчанные Яков и Анна.

Месть Агаты Валерьяновны Штольц и синяк на лобике Зиночки - заслуга Круэллы, очень хотевшей, чтобы Агаша приложила ручку к возмездию. Я дала героине "Невинности и не винности" такую возможность.

"Месть гимназистки" завершена. Далее следует повесть группы товарищей "Урок родной литературы", которая публикуется на форуме "Перекресток миров". Как и сказала пани Ядвига, еще не все детали известны, но - наши победят. Обязательно.

Спасибо и до новых встреч.