Анна, не в силах усидеть на месте, металась по комнате. Воротник нового платья душил, горло заливала тошнота, в висках стучало: они обманули меня. Никуда никакая записка не дойдет. Штольману грозит смертельная опасность. Что же делать? Как дать ему знать, чтобы был осторожен?

Она замерла посредине комнаты и сжала пальцами виски. Нет, так не пойдет. Нужно успокоиться. Яков лучше неё понимает всю опасность. Он всегда приходил на выручку вовремя. Он сможет. Надо только как-то дать ему знать, что она жива. Эту проклятую записку, скорее всего, используют, чтобы подделать её почерк. Поймет ли Яков, если ему принесут подделку?
Она подошла к креслу и опустилась в него и закрыла бессильно глаза. Яков. Как же она соскучилась по нему. Как же хочет, чтобы он был рядом, всегда. Чтобы, наконец, закончился это их мучительное противостояние всем силам зла, что объединились и кружат стервятниками вокруг них. Чтобы они, наконец, дали друг другу все положенные обеты. Хотя обеты эти нужны скорее обществу. Она-то уже все обещания и клятвы ему принесла и давным-давно. Она устроит славный дом для них, родит ему детей, будет с ним и в горе, и в радости…

Анна вдруг замерла и прислушалась к себе: что-то было не так. Не так, как всегда. Она вдруг вскочила, озаренная догадкой: она ведь думала сейчас об их жизни с Яковом, о будущем, о семье, но не приходило обычное терзающее удушье! Неужели эти чары слетели в тот момент, когда на выходе из подвала ей в глаза ударил яркий свет?  Неужели этот свет освободил её от морока, в который её погрузила злая воля безумца Скрябина?! Она… свободна?

Стукнула позади дверь:
- Итак, Анна Викторовна, приходит время нам с вами отправиться в путь.
Скрябин лениво двигался к ней. Она отступила назад:
- Что вы опять придумали?
- Идея всё та же: нас ждет Петербург. Петропавловская крепость. Духи моих венценосных пращуров. И Грааль!
- Но, кажется, предыдущая ваша встреча с предком окончилась для вас весьма плачевно.

- Насмехаетесь?
- Ну, я не в том положении, чтобы вас сердить. Просто констатирую факт. И как же вы собираетесь меня везти в Петербург?
- Два варианта: либо вы едете добровольно. Либо мой приятель Ланге применит к вам всю силу своего гипнотического таланта. Последнее, как вижу, вам не особенно приятно. Так что...
- Я не хочу никуда ехать. Вы обещали отпустить меня.
- Я и отпущу. Когда вы укажете место Грааля.
- Да его может быть вовсе и не существует! Ваш прапрадед ничего ведь не показал вам.
- Ну, если с Петром не вышло, вызывайте Павла, всё в ваших руках.
- Но для этого вовсе необязательно куда-то ехать. Они приходят и сюда.
- К сожалению, у меня нет…

Он не договорил. В дверь настойчиво постучали, и в щель просунул голову Жан.
- Что вам угодно, Лассаль? - раздраженно рявкнул Скрябин. - Не видите, мы беседуем с Анной Викторовной.
- Прошу прощения, есть важное дело.
- Ну, давайте ваше дело, - с этими словами Скрябин вышел следом за Лассалем. Анна молнией скользнула к двери и прислушалась. Дверь была закрыта плотно, но отдельные слова она уловила.
- ...сбежала ...разболтает ... небезопасно ...надо менять...
И окрик Скрябина:
- ...следили! ...плачУ! ...сгною!

Голоса стали удаляться, постепенно затихая, и Анна вернулась на место, пытаясь справиться с волнением: значит, не зря она просила, умоляла Анисью. Девушка решилась помочь ей. Сердце наполнилось безотчетной радостью. И как верно она дала адрес Ульяшина. В полицию девушка бы побоялась идти. А здесь просто какой-то знакомый, который не вызовет никакого опасения: обаятельный, славный человек. Только бы вовремя успели. Только бы успели...
Она, поддавшись безотчетному порыву, подбежала к окну, напрягая глаза, вгляделась в буйные дикие заросли заброшенного сада, что окружали этот запущенный дом. Глупо, конечно, не успел бы никто примчаться сюда, но какая-то детская надежда на чудо толкала её к этому ожиданию. Сад был тих, сумрачен, ни одной живой души там не было. От напряжения даже слёзы навернулись на глаза. Анна стерла их сердито и вздрогнула. За спиной послышался голос Нины – насмешливый, язвительный:
- Надеетесь, что ваш рыцарь явится сюда? Напрасно.

Анна обернулась к ней и прищурилась:
- А помните, Нина, когда-то нас с вами похитили? И мы тогда тоже надеялись, что нас придут спасать. Так отчего же мне теперь не надеяться на это?
Нина повела головой и потерла лоб, словно пыталась стереть из памяти ненужные воспоминания, которые явственно отразились на её лице. Она вновь овладела собой и отчеканила:
- Так, это всё лирика. Я собственно за вами. Мы уезжаем отсюда немедленно.
- Куда?

- Не нужно задавать вопросы, на которые нет для вас ответов, - голос её был глух и отрывист. - Вы должны ехать без возражений. Если, - она язвительно скривилась, - если вам дорог Якоб.
- Что вы задумали? - сделала она шаг к Нине, и та отступила. - Нина, - Анна вложила в свои слова всю силу убеждения. - Нина, вспомните, ведь вы любили его когда-то. Он был вам дорог. Вы... не дайте ему погибнуть. Нина, умоляю! - на последних словах голос изменил ей.
Та смотрела на неё исподлобья, закусив губу. Потом вскинула голову и усмехнулась:
- Никогда не думала, что буду вести беседы с соперницей, как же спасти для неё моего бывшего любовника. Планы строить... Не скажете, зачем мне это? Мне-то что с того, что он останется в живых? Он всё равно будет не со мной. Но впрочем, - глаза её сверкнули злобой, - впрочем и вам его не видать. Ваш дьявольский повелитель не отпустит вас, если вы еще этого не поняли.

Анна опустила голову, пытаясь справиться с чувствами, обуревавшими её, потом подняла глаза и с печалью в голосе проговорила:
- Я это знаю. Но это не важно. Мне просто нужно знать, что он где-то есть - дышит, ходит, работает. Живет. Пусть и не со мной.
Нина смотрела на неё с недоверчивой ухмылкой:
- Вы... это серьёзно? Как странно... Если вы никогда не будете вместе, не лучше ли вам иметь его под рукой в виде духа? - она издала короткий язвительный смешок.
- Так вы спасёте его? - настойчиво повторила Анна, снова делая шаг к Нине. – Ведь вы говорили раньше, что он муж вам. Или это снова был обман? Зачем?

- Я не собираюсь вам ничего объяснять. И обещать, - отрезала Нина, потом хотела что-то ещё сказать, но в дверь в этот момент стукнули. Сунулся Лассаль и отрывисто буркнул:
- Нина Аркадьевна, быстрее. Мы должны срочно ехать.
Нина сделала повелительный жест Анне, чтобы та следовала за ними, Подождала, пока Анна выйдет из комнаты, и с задумчивой победной улыбкой окинула взглядом опустевшую комнату, потом вышла вон, дверь за ней закрылась. Щелкнул замок, как сухой выстрел, и всё стихло.

*********************
Всю ночь Ульяшину не спалось. Ворочался, боясь разбудить Варвару, уходил на крыльцо, курил, маялся, думал, представлял, как оно будет. Подспудно страшился подвести Якова Платоновича, оттого и не мог уснуть. Под утро только забылся недолгим тревожным сном, а открыл глаза - уже и рассвет. Варварушка хлопотала в кухоньке, водой плескалась, звякала мисками.
На дорожку всучила узелок и словно что почувствовала: вдруг прижалась крепко и вздохнула тяжко, по-бабьи, с надрывом. Постарался напустить на себя строгий вид: дескать, чего ты, на войну что ль провожаешь. Но где-то в горле зацарапалось, засвербело, опять тревога стала поддавливать.

Выскочил на крыльцо, чтобы тревогу свою не показать, не обеспокоить беременную жену свою и скорее почувствовал, чем услышал шорох. Обернулся: выглядывает из-за угла девчонка – глаза нараспашку, губы трясутся.
- Ко мне? Хотели чего? – спросил, а она замерла в нерешительности, того гляди - сбежит. Заулыбался во весь рот, Варвара всегда говорила, что когда он улыбается, будто солнышко встает. Девчушка вроде сбегать передумала и сделала крошечный шажок к нему, воровато огляделась, – на всей улице никого не было, - махнула рукой за угол дома и шмыгнула в кусты.
- Я вам сказать хотела, - зашептала сбивчиво, когда он за ней, пригибаясь, продрался сквозь ветки. – Её там держат, она говорит, что погибнет. Спасти надо. Ваш адрес сказала. Уж вы её спасайте поскорей. Всё, мне надо бежать.
- Стоять, - негромко скомандовал Ульяшин. – Ничего не понял. Куда бежать? Кого спасать?
- Так девушка эта - Анна, говорю ж, - нетерпеливо всплеснула та руками.

Ульяшин так и ахнул, вцепился в руку девчонки, пока она не убежала:
- Говори, где её держат!
- Там дом, это… на окраине города. Там, где мост через речку. Дом вроде заброшенный снаружи, а внутри жилое. Держат там её. Сперва был один, который меня нанял, а потом еще трое приехали, и эта девушка с ними. Что уж они делают там... Ох, что-то нехорошее. Но она тоже себя в обиду не дает. Главного их так огрела подсвечником, аж у него полголовы в кровище.
- Погоди, не тарахти, - поморщился Ульяшин. – От моста влево или вправо?
- Так направо. Влево через улицу там кузня заброшенная, а это вправо надо. Ой, побегу я, как бы не хватились. Они меня заставили обманом записку у Анны выманить. Но она так просила ей помочь. Не могла я…, - девушка опустила глаза.
- Так, а ты что же, обратно собралась? Нельзя тебе туда. Слышишь? Никак нельзя!
- Да что вы, как же! Побегу. Вещи мои там, да и не заплочено за работу, как же я…
- Нет уж, идем со мной, обскажешь всё моему… другу. Он знает, как спасти Анну.

Девчонка выдернула руку и попятилась:
- Ничего больше не скажу. Убьют они меня.
- Так тем более нельзя тебе никуда возвращаться. Пройдем дворами, никто тебя не увидит. Зовут тебя как?
- А-анисья…
- Идем, надо Анну спасать. Идем же!
Пока она колебалась, Ульяшин решительно ухватил её руку и потащил за собой в проулок.

До управления неслись в полном молчании, девчонка только пыхтела, но не отставала и не вырывалась. Когда же перед ними возникло здание полиции, она вдруг замерла, дернулась и запищала:
- Куда ж вы меня привели? В полицию?! Я не виновата ни в чем! Я ж только помочь…Пустите, дяденька!
- Да не бойся ты! Ничего тебе не будет. Наоборот наградят, что спасти пыталась пленницу.
Девчонка молча вырывалась, пришлось её крепко ухватить за локти и таким образом втащить внутрь.
В управлении по раннему времени была тишина. Сонный Самышкин на дежурстве поднял заспанные глаза, при виде его с перепуганной Анисьей, подскочил. Ульяшин только головой мотнул: «На месте?» и поволок девчонку к начальственному кабинету. 

Он стукнул и сунулся в дверь. Штольман уже весь собранный, мрачный стоял в центре, проверяя револьвер в кобуре. Резко обернулся к вошедшим и уставился непонимающим взглядом:
- Ульяшин, это что?
- Вот, ЯкПлатоныч, - запыхавшись, подтолкнул он девчонку в центр комнаты. -  Про Анну Викторовну знает.
Тот вздрогнул и широко шагнул к Анисье, та испуганно смотрела на него, замерев, потом недоверчиво пролепетала:
- Это вы что ль Яков П-платонович? Про вас говорили там.
Она скороговоркой повторила всё, что раньше поведала Ульяшину. И спустя несколько минут наряд полиции уже выдвинулся по адресу таинственного дома, где находилась Анна и её похитители.

**************
В закрытой карете, куда втолкнули Анну, их разместилось двое - она и Нина. Пока шли к карете, она заметила, что у Жана распухла щека с левой стороны, и он кривился, трогая щёку пальцами. У Нины в руке был зажат крошечный револьвер, наставленный на Анну. Лассаль уселся за кучера. Анна ждала, что к ним подсядут Скрябин и тот противный доктор с усиками - Ланге. Но они отправились в путь только таким маленьким отрядом.

- А... куда мы теперь?
- А вам не всё равно? - буркнула Нина. - Или захотелось ещё остаться в том доме? Не наскучил вам господин Скрябин?
- Вы что же... похитили меня? - осенило Анну. - Зачем? - И она,  подавшись к Нежинской, горячо зашептала. - Нина, отпустите меня, вам от меня ничего ведь не надо? Пустите, прошу! Вы сможете уехать спокойно, Яков не станет преследовать вас. О вашем существовании никто не знает в Затонске. Вы скроетесь...
- Нет! - отрезала Нина. - Мне нужна папка доктора Брауна. Тогда я смогу закончить здесь свои дела.
- Да с чего вы взяли, что эта папка существует? Это же было так давно? Браун... он её увез и...
- Не лгите! - презрительно оборвала её Нина. - Папка была у вас. Всё это время. К сожалению, мне тогда не поверили. Да и вы к тому времени уже были в Париже. Папку искали у вас, но ничего не нашли. А потом явился Штольман. Так что не лгите мне.

Она помолчала, потом проворчала сквозь зубы:
- Я могу пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы Лассаль не прикончил Якова. В обмен на вас он вернет мне папку, и мы скроемся.
- А Скрябин? Он не будет искать вас?
- Лассалю нужны были деньги. Мне - папка. За папку нам помогут скрыться за границей и обеспечат безбедную жизнь. А Скрябин... Он стал просто одержим и сходит с ума. Он опасен. И не нужен нам теперь!
Она что-то еще хотела сказать, но карета дернулась и замерла.