- Яков! - притопнула ногой Анна.
- Кто тебя ударил?
Не отрывая глаз от бумаг, Штольман улыбнулся уголком рта. Жена в своей ревности была очаровательна.
Анна фыркнула.
- Молчишь? А если бы меня ударили по лицу, ты бы что сделал?
Он бросил на неё короткий взгляд и твердо сказал: - Застрелил бы негодяя на месте, а затем вызвал на дуэль. Но это другое, Аня. Не беспокойся за меня.
- Как я могу не беспокоиться!
Она невесомо дотронулась до пострадавшей щеки Штольмана.
- И я догадываюсь, кто это сделал. Как думаешь, я могу вызвать её на дуэль? Я хорошо владею шпагой.
Представив схватку за его честь, он покачал головой и поднялся с места.
- Не стоит, Анечка. Я скоро вернусь.
- Передай ей, что если она еще хоть раз тронет моего мужа, я...
Он вновь улыбнулся.
- Я к телеграфисту. Прошу тебя не выходить из кабинета до моего возвращения.
- Яша... Ты хоть чуть-чуть правды сказал на допросе? - тихо спросила Анна, и Штольман замер.
...
Она сама поняла, что вопрос был бестактным.
- Не отвечай... Спасибо тебе! - торопливо выговорила она. Из окончания допроса Анна поняла, как много сделал Яков, пока она в девичьей спальне боролась с призраком Брауна, раз за разом толкая того в пустоту. А она, Анна, мужа так и не поблагодарила.
- Ты опять спас меня, но в этот раз пошел на слишком большую жертву. Ради меня ты... Скажи, как отдать этот долг?
Штольман сощурился.
- Дайте подумать, Анна Викторовна.
Анна сделала шаг назад, но Яков тут же вернул её обратно и показал, что надо сделать.
Девушка вздохнула. Её восхитительный муж не считал свой поступок подвигом. Лишь на мгновение вспомнив, что собиралась оставить этот брак формальным, она чмокнула Якова в скулу.
Он повернул голову, подставив вторую щеку. Затем...
Затем его губы прижались к её, и Анна перестала думать. Они прикусывали, ласкали, мучили, его прохладный язык мягко проник в её рот и она застонала от того, что произошло в глубине её тела. Вцепившись в плечи мужа, Анна вбирала его поцелуй и не могла насытиться, и отвечала сама, и всхлипывала отчего-то, не понимая, как могла раньше жить без его губ.
Штольман вдруг резко переставил её за себя, а сам обернулся ко входу.
- Да, Антон Андреевич, - сказал он, тяжело дыша.
- Анна Викторовна уже ушла? - спросил Коробейников.
- Ой. Прошу прощения...
Он выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
Взяв отскочившую Анну за руку, Яков сказал: - Постой, Анечка, не убегай. Антон Андреевич вернется не скоро.
- Но он же видел, как мы...
- Не видел. Я услышал, как он идет, и заслонил тебя.
- Точно не видел?
- Аня, мы женаты, - Штольман погладил её ладонь.
- Но если хочешь, я поклянусь больше не целовать тебя в этом кабинете.
Девушка подумала. Затем она облизнула губы, вымолвила "хо..." и тут же была схвачена в жаркие объятия. А затем ей уже не хотелось ничего говорить.
...
- Господин Никишин, там дама сидит в коридоре, - шепнул Леонтий, занеся чай.
- Важная такая вся, недовольная. На меня взглянула, как на вошь. Звать?
Гедеон Бонифатьевич прихлебнул чаю и нарисовал на бумаге сердечко.
- Фрейлина Ея величества, не иначе, - вздохнул он. - На кривой кобыле не объедешь, при дворе увиливать научилась. Пусть еще подождет, невелика птица. И если она имеет касательство к нашему делу, я её прижму, не сомневайтесь. Не таких ломали.
Молодой человек кивнул. Он не сомневался.
- Что вызнали про неё, Леонтий?
- Живет здесь уже несколько месяцев в гостинице, ничем определенным не занимается, ездит на местные воды, общается с князем Разумовским, - доложил помощник.
- Поправляет здоровье, - хмыкнул следователь. - Это мне еще в Петербурге сказали. Встречалась ли она с Брауном, вот что важно. Пока у нас только показания лакея.
- Встречалась! Как раз в тот день, когда Браун охранника отпустил! Тогда госпожу Нежинскую и Брауна видели вместе в кафе, они сидели за одним столиком. Английского тут никто не знает, тем более официант, который мне это рассказал.
- Н-да. Направление беседы официант хоть угадал? Обслуга должна в этом разбираться.
Помощник хихикнул. - Именно так. Сказал, что у мужчины глазки за очками блестели, а дама вела себя как... эээ...
- Леонтий!
- Фривольно, господин Никишин, - подобрал слово юноша. - Часто смеялась, то и дело поправляла прическу, надувала губки.
- Кокетничала, значит. Еще что?
- Еще в гостинице у портье я узнал, что у госпожи Нежинской несколько раз бывал господин Штольман. В последний раз, еще на той неделе, он пришел вечером и до конца смены портье не уходил, а тот сменился после полуночи. Сменщика я пока не нашел, тот куда-то в деревню уехал.
Глаза армейского следователя полезли на лоб.
- Экий бравый надворный советник, однако. Хотя по-мужски могу его понять. Девица Миронова хоть на свиданки и бегала, но последний оплот берегла, Штольман же с невестой пылал, а на фрейлине пар спускал. Обычное дело. Леонтий, не краснейте, вас мне еще не хватало. Еще что-то есть?
- Вроде бы всё... - протянул Леонтий. - Разве что ходят слухи о связи Нежинской и князя Разумовского, но это, знаете...
- Вертеп какой-то, а не город, - протер очки Гедеон Бонифатьевич.
Допив чай, он сказал:
- Брауна Нежинская точно не убивала, но меня интересует, зачем она напросилась к нему в гости. И вообще, достали меня эти бабы. Сейчас покажу один трюк, Леонтий - учитесь, пока я жив. Зовите.
Пока помощник бегал за дверь, следователь платком вытер лицо, помял его ладонями и отодвинул подальше чернильницу.
...
В кабинет ворвалась разгневанная Нежинская и с порога завопила:
- Какое право вы имеете меня, фрейлину Её Величества Государыни Марии Федоровны, так долго держать в коридоре?
- Молчать! - рявкнул Гедеон.
Помощник съежился, а ошеломленная фрейлина застыла посреди комнаты.
- Молчать! - стукнул следователь кулаком по столу.
- Говорить, когда я скажу! Сидеть!
Опрометью бросившись к даме, Леонтий подставил стул. Опустившая деррьер Нина Аркадьевна открыла рот.
- Я кому сказал! - вызверился Никишин.
- Зачем вы приехали к Брауну в Михайловское? Отвечать!
- Я... я хотела передать ему вот это, - дрожащей рукой Нежинская вытащила из ридикюля бутылочку темного стекла.
- Что это?
- Вода, которую я пью, м...минеральная. Для здоровья. Господин Браун изъявил желание проверить её состав.
- Зачем ему состав?
- Не ему. Один мой знакомый мог бы рекламировать её в столице, а я бы...
- А разве вода вам помогла? - удивился следователь.
- Фамилия знакомого?
- Свешников, Арсений Петрович. Поставляет напитки для императорского двора.
- Проверим. Леонтий, записали?
- Так точно, - пискнул помощник.
- Про воду - чушь. Браун не стал бы звать вас для такой глупости в особняк. Лакей Брауна сообщил, что вы рвались в покои. Зачем? Извольте отвечать!
...
Нина внутренне поежилась. Версия с водой действительно была слабой.
- Я не могла рваться в его покои, за кого вы меня принимаете?
- Сказать, за кого? - Никишин вперил в женщину немигающий взгляд.
- Также лакей сообщил, что с утра его хозяин тщательно чистил зубы и долго принимал ванну, хотя после работы в лесу ограничивался умыванием из ковшика. Как думаете, о чем это говорит?
- Понятия не имею, - выговорила Нежинская.
- А я вам скажу. Несколько дней назад вы решили подцепить холостяка, соскучившегося по женскому обществу, и для этого назначили ему свидание в кафе Затонска. Слуга, владеющий английским, сказал, что в тот день Браун был необычайно воодушевлен после полученного письма и бормотал что-то про свидание, а официант из кафе охарактеризовал вас, как даму с желтым билетом.
Фрейлина начала вставать с места.
- Сидеть, я сказал! - грохнул следователь.
- Что хотели узнать у химика? Отвечать!
Свыкшись наконец с хамской манерой допроса, Нина решила, что придется сказать часть правды.
- Не собиралась я ничего узнавать, господин Никишин. Я планирую закончить свою карьеру фрейлины и обеспечить себе надежное будущее. Кроме того, - она кинула короткий взгляд на законника, - господин Браун мне просто понравился. Я хотела пофлиртовать с ним, а там как Бог даст.
- С господином Штольманом вы тоже флиртовали?
Левый глаз Нины дернулся.
- При чем здесь господин Штольман?
- Не знаю. Вы мне скажите.
- Ни при чем.
- Да? Ладно, ваши амуры меня не касаются, но держитесь подальше от армии, госпожа Нежинская. Я сделаю пометку на вашем деле, и при следующем подозрении вас подвергнут допросу с пристрастием. Свободны. Леонтий, проводи.
...
По пути к Мироновым Штольман вдруг приказал кучеру остановиться.
- В чем дело, Яков? - спросила Анна.
- Подожди меня здесь.
С этими словами полицейский спрыгнул с коляски и подошел к лавке, возле которой, держась за руку пожилой женщины, стоял ребенок лет четырех.
Штольман дал лавочнику мелочь и получил леденец на палочке. Заинтересовавшись ярким петушком, малыш вытащил руку, деловито приблизился к полицейскому, и Яков вручил ему лакомство.
Недоумевая, Анна наблюдала за мужем. Внезапно рядом с мальчиком возник дух Семена и показал на того рукой.
- Что? - ахнула девушка. - Это ваш?
Призрак кивнул. Анна сошла на землю. Ей очень хотелось взглянуть на сына Нежинской, лица которого было не видно, но дорогу преградил Штольман.
- Анна Викторовна, вы слышали, что я вам сказал? - поинтересовался он.
- Яков, это сын Нины Аркадьевны! - прошептала девушка.
Подав руку, он подсадил жену в коляску и серьезно произнес: - Я понял. Но Анна Викторовна, сегодня вечером мне придется сообщить вам некоторые правила.
- Трогай, - велел он кучеру, видя, как женщина и мальчуган с леденцом во рту сели в закрытую карету, задок которой был нагружен чемоданами.
- Вон за тем экипажем.
- Яков, как ты понял? Мне сказал один дух, а тебе? Ой, значит, ты мне поверил? - вдруг обрадовалась Анна.
- Мальчик похож, - пробормотал Штольман. - Конечно, поверил. Я запросил одного моего знакомого в полиции Петербурга, и сегодня в участке получил ответ. Пока следов ребенка найти не удалось, мой контакт продолжит работать. А сейчас няня окликнула мальчика по фамилии.
- И какова же она?
- Княжинский.
...
- Нина Аркадьевна, ну перестаньте. Вы прямо как дитя. Какой-то армейский следователь... - утомленно вздохнул князь.
- Он угрожал мне! - взвизгнула Нежинская. - Он допрашивал меня, как какую-то горничную!
- Ерунда. Скажите лучше, что с Мироновой. У меня были на неё такие планы.
- А что с ней?
- Она вышла замуж. Слышал в парке от Петра Ивановича, но о муже мы поговорить не успели.
Женщина поджала губы.
- Это Штольман.
Разумовский удивленно повернулся к женщине.
- Неужели? Вот мерзавец. Опередил меня.
Сосредоточенно о чем-то подумав, князь щелкнул пальцами.
- Миронова набожна?
- Понятия не имею, - буркнула Нина.
- Ну так узнайте! - раздраженно бросил князь.
- Вы пропустили такое событие, так что теперь поработайте! Очень странно, что Мироновы позволили дочери обвенчаться без помолвки, тем более, что Мария Тимофеевна недолюбливает Штольмана. Что-то произошло, и я хотел бы это знать.
- Что именно мне сделать?
- Нина, это же так просто! Если у Анны есть духовник, она должна была исповедаться ему перед венчанием. Или тому, кто их венчал. Найдите этого попа и купите, не мне вас учить. Кстати, возьмите с собой Жана, он сумеет развязать язык кому угодно.
- Что у вас? - повернулся он к вошедшему лакею.
- Ваше Сиятельство, юный господин Княжинский с сопровождающей ожидают на лужайке, - доложил тот.
- Попросите их войти.
Нина резко бросилась к окну.
- Боже, князь, зачем вы вызвали его сюда? Это же опасно!
- Он проездом из столицы и сегодня же отправляется в Европу, - холодно бросил Разумовский, - и я хотел бы взглянуть на сына перед дальней дорогой. Но вам, Нина, этого не понять.
...
Прислонившись к теплой груди мужа, Анна прошептала: - Кирилл Владимирович вышел к мальчику. Обнимает, как родного. Выходит, он сын князя!
- Выходит, что так, - произнес Яков.
Издалека было видно, как Разумовский склонился над мальчуганом, взял его на руки и внес в дом.
Штольман сомкнул ладони. Тонкая талия нареченной давно волновала его воображение, но сейчас он почему-то вспомнил те косички, ту ладошку в собственной руке, и представил, какой станет Анна, когда понесет.
Он сглотнул и тихо спросил: - Аня, ты хочешь детей?
Покачнувшись в его руках, она обернулась.
- Что? - выдавила она.
- Дети, Анна Викторовна. Хотите? Например, двоих?