Перед домом Мироновых Штольман позволил себе попрощаться с Анной лишь поцелуем в ладонь, но её белое платье с разлетающимися бретельками преследовало его полночи, не давая выспаться.
Встав с утра с тяжелой головой, он глянул на себя в зеркало и вздохнул. Он знал, в чем было дело. Ему нужна была Анна и только Анна.
Днем будет легче. Работа отвлекала его от будоражащих мыслей в прошлый раз, и теперь поможет.
Что Анна говорила про удар на складе? Кто же там дрался? Какие-то кулачные бойцы…
Он напряг память. Парень из деревни… невеста… глухой мститель с пудовыми кулаками…
Припомнив, что в тот раз ему досталось от двоих бойцов, Яков решил размяться. К общению с этим племенем, привыкшим решать дела силой, следовало подготовиться.
…
Анне в эту ночь ничего не снилось, но заснула она с огромным трудом и вскочила ни свет, ни заря.
Яков Платонович будет за ней ухаживать! Он обещал сегодня позвать её на прогулку! Интересно, куда они пойдут? Наверняка он опять поцелует её ладонь… Хотя он делает это странно, вовсе не так, как юноши, с которыми её знакомила маменька…
Ей очень хотелось поговорить о том, что сказал вчера Яков Платонович, но с кем же? Мама сразу начнет свои нравоучения, папа… папа скажет, что пусть Штольман сперва придет к нему, и они поговорят, как мужчины, а дядя не проснется раньше полудня.
Взглянув на часы, девушка хихикнула. Она догадалась, с кем можно поговорить.
Чуть подумав, она надела серое платье с вышивкой, повязала на шею батистовый платок, тот самый, что маменька подарила на день ангела и велела хранить в шкатулке «для особых случаев», волосы собрала в мягкий узел и заколола серебряной шпилькой. Перед зеркалом поправила воротник, провела пальцем по ленте на шляпке и тихо выскользнула из спальни.
…
В комнату постучались. Предполагая, что в такую рань это может быть только присланный по срочной надобности городовой, Яков шагнул к двери, открыл и едва не выругался вслух.
- Анна Викторовна! - вместо этого произнес он. - Что вы тут делаете?
Дальше по коридору загремел замок комнаты, где жил чиновник из Твери.
Штольман быстро пропустил девушку внутрь и закрыл дверь.
- Доброе утро.
Положительно, способность Анны компрометировать себя каждым шагом требовала немедленного внушения. Как же открыть ей глаза, чем все может обернуться? Ведь в следующий раз он просто не сможет её выгнать.
- Ддд…доброе утро, - запнулась она, глядя на его торс. - Простите, если я не вовремя.
- Ну что вы, - буркнул Штольман, чувствуя, как исподняя рубаха прилипла к спине, и понимая, что если Анна и дальше будет так на него смотреть, ситуация выйдет из-под контроля.
- Я почти всегда рад вас видеть.
- Почти? - удивилась она, переводя взгляд на его влажные виски.
Ох, Анна Викторовна, дождетесь вы от меня…
- Я собираюсь на службу, - произнес он вслух. - Вы хотели сообщить что-то срочное?
- Да. Надеюсь, вы не собираетесь ни с кем драться? То видение, которое у меня было… оно… оно очень опасное!
- Я буду ходить с городовыми, - успокоил её Яков.
- Анна Викторовна, мне необходимо одеться. Вы подождете снаружи?
Встрепенувшись, как вспугнутая котом птичка, Анна отвернулась.
Он предлагал вовсе не это, но спорить не стал. Одеваться в её присутствии было неожиданно приятно. Даже в той, прошлой жизни, когда он сделал её своей, ему не довелось испытать этого восхитительного чувства, будто они… женаты?
Он помотал головой. Грезить о размеренных днях супружества было определенно рано. Хотя с той быстротой, с какой они сближались, ему довольно скоро придется идти свататься.
- Анна Викторовна, - одевшись, мягко сказал он в её напряженную спину.
- Да? - развернулась она.
Взгляд её был затуманен. Он понял: она тоже погрузилась в ощущения совместного быта. А то, что она не кинулась с визгом из комнаты, о многом говорило.
- Прошу, не приходите ко мне, пока я не поговорю с вашим отцом. Иначе вы станете причиной дуэли.
Она прижала руку ко рту. Очевидно, что это простое соображение не приходило ей в голову.
- Обещаете?
Анна кивнула.
- Окажете мне честь, проводив меня на службу? - с улыбкой предложил он.
Прыснув, она вышла из комнаты и чинно стояла рядом, пока он запирал дверь.
«Видел бы их сейчас Виктор Иванович», - сокрушенно подумал про себя Штольман.
…
За день, который начался так неожиданно, Яков успел сделать многое: вспомнить, где в городе проходят кулачные бои, поговорить с Саввой Крымовым, что имел с этих боев немалый процент, и предложить ему выставить охрану вокруг того бойца, который сегодня победит.
- Господин надворный советник, - засмеялся Крымов, - это такие парни, они кого угодно уложить могут. Какую им еще охрану?
- Ваши парни уже многих победили до этого? - уточнил сыщик. - Интерес зрителей подогрет?
- Можно и так сказать.
- Тогда на кону немалые деньги.
- Да какие деньги, господин полицейский, - вновь рассмеялся уважаемый в Затонске человек. - Так, мужики поставят на кого-то копеечку.
Яков видел, насколько этот смех фальшив, и сообщил официально:
- Господин Крымов, есть сведения, что готовится ограбление победителя. Кто в другой раз станет биться на ваших сборищах, если пойдет слух, что после боя его обирают?
- Вы угрожаете мне пустить такой слух? - взвился хозяин склада.
- Ни в коей мере. Я предлагаю вам позаботиться о репутации, - холодно сказал Штольман и ретировался.
Никого из участников сегодняшнего боя ему найти не удалось. Даже глухого Митяя не было на складе - он уехал куда-то за товаром для Крымова, поэтому окончательное решение проблемы пришлось отложить до вечера.
Вернувшись в управление, Штольман обнаружил, что накопилось множество других дел. Прогуляться с Анной он никак не успевал, поэтому пришлось послать записку с сожалением в дом Мироновых.
…
Яков поднялся на второй этаж того самого склада и понял, что опоздал к началу. Толпа на бой собралась солидная. Мужики стояли прямо у круга, публика побогаче расположилась за перилами, подальше от запаха пота. Кто-то пришёл с фонарём, кто-то зажёг свечу в консервной банке. Внутри было жарко, воздух шипел от голосов, перебиваемых криками: «В печень!», «С левой!», «Не уклоняйся, дурила, бей!»
Посреди засыпанного опилками пустого пространства стояли двое: Сажин, крепкий парень лет двадцати, со ссадиной на щеке, и Белов - постарше, с разбитыми губами.
Бой продолжился без сигнала. Короткий левый от Сажина попал в скулу, Белов мотнул головой, но устоял. Толпа взревела. Бойцы сближались, отбивали, били в корпус, входили в клинч. Звуки ударов глухо разносились по складу, терялись в гомоне. Когда Сажин упал, крики на миг затихли, а затем возобновились с новой силой, и звонче всех кричала девушка:
- Вставай, Илюша! Вставай, миленький!
Настя, - вспомнил Штольман, - невеста Ильи Сажина.
Он оглянулся. Среди зрителей были и другие женщины. Когда очередной замах Белова достиг цели, а на опилки брызнула кровь, одна из хорошо одетых дам матюгнулась, будто грузчик. Пронырливый помощник Фидара-распорядителя сновал по углам и собирал ставки.
Бойцы сошлись на короткой дистанции. Сажин отвлек внимание противника серией слабых ударов по корпусу и вдруг мощно выстрелил в подбородок. Белов упал, как подрубленный. Вопли зрителей достигли апогея. На опилки выскочил Фидар, склонился над поверженным, выждал несколько секунд и жестом велел утащить того в подсобку.
Вокруг победителя столпились те, кто за него болел. Они хлопали его по плечам, громко смеялись, подсовывали рюмки и закуски. Похоже было, что сил на попойку у Ильи не оставалось, из круга почитателей он вышел. Никакого другого бойца возле него не было. Значит, Крымов предостережению не внял.
Яков покачал головой и направился следом. Отследив, как Фидар вручил победителю пачку банкнот, составившую, по прикидкам сыщика, малую часть сегодняшней прибыли, он догнал Сажина и окликнул его по фамилии.
- Отстаньте, - грубо бросил парень.
Штольман поостерегся бы в обычной ситуации настаивать на своем с боксером, только что вышедшим из боя, но сейчас было не до опасений получить в нос.
- Сажин, стойте, - тихо сказал он. - Дело касается вашей невесты.
- Что-о-о? - развернулся боец.
…
К счастью, Сажин оказался разумным человеком, его удалось уговорить забрать невесту и тут же уехать в деревню. Еще выяснилось, что деньги, заплаченные сегодня, складывались из заработка за несколько боев, так что сумма оказалась внушительной. Это заставило Штольмана задуматься.
В прошлый раз он полагал, что Митяй убил парня из-за мести, но теперь не считал этот мотив верным. Ждать мести больше двадцати лет? Ждать, пока сын обидчика повзрослеет настолько, что обзаведется невестой? Не тянул туповатый Митяй, которому отец Сажина в драке повредил не только глаз, но и разум, на новоявленного графа Монте-Кристо.
Проследив, как Илья Сажин садится в подводу родственника и гоголем смотрит на свою девушку, Штольман поздравил себя со спасением двух душ.
Теперь можно было подумать и о себе. Устранив угрозу убийства, Яков очутился перед выбором: отправиться домой и остаться без поцелуя Анны, или получить-таки в челюсть и, возможно…
Он вздохнул. При всем знании событий он вовсе не был уверен, что она прибежит на склад. Ведь он сам менял ход вещей.
Надежда еще теплилась, да и Митяя нужно было предупредить. Во время боя Яков заметил его и видел, как внимательно он следил из темного угла за передачей денег Сажину.
Проверив, что курок у револьвера спущен, а сам он плотно лежит в кобуре, Штольман взглянул на темный склад, в одном углу которого теплился свет, и решительно направился внутрь.
…
Выйдя на опилки, Яков осмотрелся. На складе было абсолютно тихо, света почти не было. Вдруг в углу мелькнула тень, из нее вышел Митяй и угрюмо уставился на сыщика здоровым глазом.
- Я из полиции. Победитель уехал, - сказал Штольман громко. - Вы бы не грабили там, где работаете, Митяй.
Пожилой работник склада подошел ближе. На лице его не читалось ничего, кроме туповатого непонимания.
- Что сказал? - выдавил он, глотая буквы.
- Сажин уехал! Грабить не надо, посажу! - проорал Яков, наклоняясь к невысокому Митяю.
И совершенно зря, потому что тут же поймал зубодробительный удар в скулу и отлетел к стене.
«Быстро получил», - ухмыльнулся про себя Штольман, - «и не зря готовился».
Восстановив равновесие, он сбросил сюртук и встал в позицию.
Драться так драться.
…
- Яков Платонович! - донесся из темноты девичий голос.
Краем глаза увидев Анну, Штольман едва не пропустил очередной удар. Все-таки она появилась! Значит, драку пора заканчивать.
- Анна, стойте там и не вмешивайтесь, - бросил он.
Он обошел Митяя так, чтобы она осталась за спиной, потянулся к кобуре и вдруг замер. Револьвер? Он и так имеет преимущество в зрении и возрасте, а теперь еще и оружие? Не будет ли это выглядеть недостойно? Хотя это глупо, ведь он полицейский, имеет полное право. Но не теперь, когда на него смотрит Анна!
Пришлось выжидать момент и при этом следить, чтобы Митяй не перемещался в сторону Анны, не дай бог зацепит. Получив еще один скользящий в бровь, Яков провел перчаткой по лицу, подловил противника на неверном шаге, сгруппировался, распрямился и по всем правилам боксерской науки послал его в нокаут.
Выскочившая из-за спины Анна, почему-то уже без шляпки, растерянно посмотрела на недвижное тело.
- Вы его… убили?
Штольман тоже взглянул на Митяя. - Вовсе нет. У него жилка на шее бьется, он дышит. Сознание потерял, оклемается. А вы, Анна Викторовна, почему здесь? – обернулся он к ней.
- Я снова это увидела, - пробормотала она. - Про вас… Мне дядя сказал, где бои проходят. Я думала, что успею…
«Спасти меня?» - вздохнул про себя Яков. «Ох, Анна, Анна…»
- Значит, ваши видения не всегда точны? – улыбнулся он.
- Может быть… Но вас ударили. У вас кровь.
Она медленно подняла руку и тронула его бровь чуть выше места, где пульсировала боль.
Он замер. Он помнил, что произошло тогда. И желал этого всем сердцем.
Не дыша, она приблизилась к нему на полшага, подняла лицо и коснулась губами краешка его губ.
Кровь Якова мгновенно вскипела. Он знал, как может подхватить её за талию, запрокинуть голову, ворваться в её губы, заставить молить о большем. Но если он сделает так, как хочет тело, она испугается. Пульс его бился в паху, но он заставил себя стоять неподвижно.
- Я просто очень боялась за вас, - произнесла она смущенно. Голос её дрожал, а взгляд вновь остановился на его губах.
Еще, милая… Еще… - молил он неслышно.
Она вновь поцеловала его. Самоконтроль Штольмана едва не полетел к чертям. Он обхватил её руками и прижал к себе, но все-таки сумел превратить тот глубокий страстный поцелуй, о котором мечтал, в максимально бережный.
Через несколько секунд непрерывной борьбы с самим собой он ослабил объятие. Анна не отходила, доверчиво уткнулась в его плечо и тоже взволнованно дышала. Все его чувства сейчас были сосредоточены на ней. Как сильно бьется её сердце… Как чудесно пахнут её волосы… Боже мой, как же он по ней скучал!
Поцеловав её волосы, он отстранился и глухо произнес: - Анна…
- Анна? – переспросила она тихо, подняв на него затуманенный взгляд.
Он улыбнулся. После таких объятий он мог бы пойти к её отцу прямо сейчас, а ведь еще вчера думал, что это случится через месяц светских ухаживаний.
- Анна Викторовна? – поддразнил он.
- Анна, - согласилась она с нежной улыбкой.
- Мне нужно сопроводить этого бузотёра, - кивнул он на начавшего шевелиться Митяя, - в управление. Пойдемте со мной. Потом я провожу вас домой.
Она кивнула и машинально облизнула губы.
И он едва не бросился к ней снова.
…
В управлении Штольман, оставив Анну в сыскном кабинете, передал закованного в наручники Митяя городовым для оформления и уже было направился обратно, как на пороге его едва не сбил Коробейников.
- Яков Платонович, совсем позабыл из-за этой суеты! - выпалил помощник и с придыханием сообщил: - Пока вас не было, пришло письмо на ваше имя. От какой-то дамы, из Петербурга! А я взял его нечаянно с бумагами и положил в архив. Сбегать?
Яков вспомнил, что в прошлый раз это была телеграмма. Тогда Анна очень на него обиделась. А сейчас? Он взглянул на нее и замер.
На глазах её выступили слезы, лицо стало белым, как полотно.
- Яков Платонович… - неверяще прошептала она. – Вы же сказали, что…
Как и в прошлый раз, Яков не собирался оправдываться. Он лишь стоял и прямо на неё смотрел.
- Куда же вы, Анна Викторовна? – воскликнул помощник, отступая, чтобы дать убегающей девушке дорогу.
- Антон Андреевич, догоните, - заиграв желваками, велел Штольман, - и проводите домой.
А ведь как все хорошо начиналось.
...