Опершись на локоть, он смотрел на неё, спящую, и не верил сам себе. Анна. Юная. Талантливая. Умная. Такая красивая, что захватывает дух. Такая непосредственная, что он будто становится моложе рядом с нею. И она согласилась быть с ним - мужчиной средних лет с неуживчивым характером, без наследного титула, состояния, с опасной профессией и сомнительными перспективами.
Девичьи ресницы затрепетали. Яков поймал щекотавший нежную кожу завиток и отвел в сторону.
Открыв глаза, Анна улыбнулась. - Доброе утро, Яша.
- Доброе утро, - пробормотал Штольман хрипло. - Прости, что разбудил.
Она потянулась к его губам. Сладкий поцелуй и объятия длились долго, но в конце концов Яков отстранился и помотал головой.
- Ох, Анечка, - пробормотал он через секунду.
- Что?
Он не ответил. Желание войти в неё прямо сейчас было таким нестерпимым, что ему пришлось подышать сквозь зубы.
- Яша, что случилось? - повторила жена.
Увидев, как бугрится простыня у его бедер, Анна приоткрыла рот в удивлении.
- Ой... Надо же...
А затем протянула руку и спросила: - Можно я посмотрю?
- Позже, милая, - он отвел её шаловливую ладонь.
- Не все сразу. Ты хорошо себя чувствуешь?
...
Анна медленно потянулась, проверяя, что изменилось внутри. Еще ночью Штольман принес из ванной влажное полотенце и обтер её там, а затем обхватил рукой, прижал к себе, и Анна заснула, будто в колыбели.
- Я чувствую себя, Яша...
- Прошу, говори прямо. Я должен знать.
- Там немного саднит. Но это ничего! - Анна вдруг испугалась, что зря это сказала, что Яков сейчас расстроится.
Так и произошло. Лицо его потемнело, он молча вздохнул, отвернулся и сел на краю кровати.
Вскочив на колени, Анна всплеснула руками. Её до невозможности ответственный Штольман сейчас решит, что этим прекрасным делом им больше заниматься нельзя. Ощущение меж бедрами действительно было странным, но это же не повод, в конце концов!
- Яшенька, я чувствую себя хорошо, - она обняла его за спину и поворошила носом вихры на затылке. Муж был уже в исподнем, и Анна поняла, что он проснулся задолго до неё.
- Ты чудесный.
Яков поцеловал её ладонь.
- Мне надо встретить кухарку, она вот-вот должна прийти. Что ты хочешь на завтрак?
- Нет, постой, - заторопилась Анна. Еще вчера она поняла, что муж со всей серьезностью принялся строить их семейную жизнь, и надо побыстрее отобрать у него хоть какие-то дела.
- Я сама. Тебе яичницу с ветчиной и кофе, так?
- Так, - подтвердил он, все еще сидя спиной к ней. - Ты откуда знаешь?
- Дух твоего дедушки сказал, - хихикнула она.
Вчера утром в столовой Мироновых Яков пил только кофе, а на выложенные Прасковьей булочки и фрукты не обратил никакого внимания, поэтому Анна примерно поняла, что предпочитает Штольман. И сейчас обрадовалась, что угадала.
- Вот если будете от меня что-то скрывать, Яков Платонович, я допрошу ваших родственников до седьмого колена!
- Верю, - он улыбнулся и потер подбородок. - Тогда пойду побреюсь.
- Анечка...
- Что?
Он повернулся, сжал ладонью полную грудь, на мгновение задержался взглядом на малиновой горошине соска, тяжело вздохнул и сказал: - Ничего. Одевайся, - а затем, взяв рубашку и брюки, вышел из спальни.
Анна проводила его взглядом. Те слова, что Яков произнес вчера... Они ей точно не почудились, да и все поступки мужа говорили о том же - он её любит. Упав спиной на постель, Анна взяла подушку, на которой спал Яков, поднесла её к лицу и с наслаждением вдохнула его запах. Её Штольман. Её хмурый, немногословный, язвительный полицейский оказался нежным и заботливым мужем. Как же ей повезло!
...
Через четверть часа Анна прошла в гостиную, села за стол и уставилась на погруженного в какой-то справочник мужа.
- Яков, - позвала девушка.
- Ммм?
- Наша кухарка...
Дочитав страницу, сыщик взглянул на Анну.
- Она очень красивая.
Он вздернул бровь.
- И?
- Ты почему её выбрал?
Он загадочно улыбнулся, подошел к жене, склонился над ней и прошептал:
- Потому что краси...
Увернувшись от кулачка, он засмеялся.
- Потому что красивая ты, Аня. А женщину эту я еще не видел, её мне порекомендовал Петр Иванович, он же и передал ей моё согласие.
- Петр Иванович, значит? Я ему еще выскажу! - воскликнула Анна, все еще сердясь.
- Но ты тоже хорош, Яша! Ты мог бы...
Она замолчала, потому что на лице Штольмана появилось веселое недоумение.
- То есть я не хотела сказать, что ты...
Он наклонил голову и сощурился.
Вздохнув, она поцеловала Якова в щеку и пробормотала: - Извини. Я не подумала.
Он тут же расслабился и обнял её одной рукой.
- Возьми, - другой рукой он достал из кармана купюры.
- Тебе еще нужна будет горничная. Рассчитай эту женщину за завтрак и беспокойство и найди прислугу по своему вкусу.
- Кого хочу?
- Да.
- А могу я нанять, - оправившись от смущения за нелепое подозрение в адрес мужа, Анна вдруг развеселилась, - мужчину?
Он кашлянул.
Она отошла на пару шагов.
- Я в трактире поваренка видела, ему лет восемнадцать. Может, ему предложу... - подхваченная сильными руками, Анна взлетела в воздух и захохотала.
- Яша, пусти! Я не буду! Да пусти же...
...
В дверь гостиной осторожно постучали.
- Доброе утро, Анюта, Яков Платонович, - адвокат Миронов удивленно смотрел на молодых.
- Вот, зашел полюбопытствовать, как у вас дела. Мария Тимофеевна просила передать, что позже заедет. А у вас была открыта дверь.
- Ой, это я новую прислугу встречала, забыла закрыть, - сказала Анна, хихикая и держась за ладонь мужа.
- У нас все в порядке, папа.
- Я вижу. Тогда не смею мешать.
- Хорошего дня, Виктор Иванович, - склонил голову Штольман.
- Благодарю. И вам также...
Спускаясь на первый этаж, адвокат пытался вспомнить, видел ли он хоть когда-нибудь сыщика таким веселым, и понял, что никогда. Брак с его дочерью повлиял на Штольмана каким-то волшебным образом, да и сама Анна выглядела счастливой. А Петр оказался более чем прав.
...
Князь достал из ящичка сигару и откинулся в кресле.
- Говорите, гуляла Анна Викторовна с одним, а замуж вышла за другого?
- Именно так, - кивнул Лассаль.
- Васька этот живет в Михайловском. В селе, разумеется, не в усадьбе. Он бондарь, иногда ходит по окрестным лесам, подбирает материал для работы, вот тогда-то он и видел госпожу Миронову и офицера.
- И чем те занимались? - поинтересовался Разумовский.
- Гуляли, - пожал плечами Жан.
- Васька выразился иначе. Сказал, что пошли в лес пообжиматься, но откуда ему знать? Где-то через час-полтора он увидел, как из лесу выехала коляска, где офицер был за кучера, а полицейский обнимал Миронову. Васька сказал, что тогда еще удивился, как так, только что дамочка пошла в кусты с одним, а уже тискается с другим. Поэтому и вспомнил, когда услышал в кабаке новость о венчании Штольмана.
Закинув голову, князь расхохотался. - Наш кристально честный полицейский солгал! Ведь перед тем, как нашли тело Брауна, Штольман заявил, что они с Мироновой только что отдыхали на полянке! Не думаю, что офицер привез Анну Викторовну на свидание ко Штольману!
Лассаль довольно усмехнулся в усы.
- Как думаете, Жан, ради чего Штольман это сделал?
- Не имею понятия.
- Его обман наверняка связан со смертью Брауна, - задумчиво протянул Разумовский.
- Я получил известие, что скоро в особняк пришлют нового специалиста, так что это дело меня просили не трогать. Но мы продолжаем работать. Жан, проверяйте каждый поезд, не появится ли из него господин с охраной из военных, и попробуйте улучить момент для подкупа его прямо в дороге. На Нежинскую надежды нет, армейский следователь мог передать её описание охране.
- Будет сделано, ваше сиятельство.
...
Следующим гостем квартиры Штольманов оказался Петр Иванович. Он вошел в дверь, прислушался к чему-то на лестнице, а затем вытащил из кармана красивую бутылку.
- Аннет, Яков Платонович здесь? - поинтересовался он, обнимая племянницу.
- Уже ушел? Жаль.
Картинно вздохнув, Миронов прошел в гостиную, поставил бутыль на стол и тут же её откупорил.
- Тогда неси бокалы, отпразднуем новоселье с тобой. Вечером еще зайду.
Анна покачала головой.
- Ох, дядя, дядя. Ты же знал, что Яков с утра уходит на службу.
- Да, знал. Ну и что? - смутить Петра Ивановича было трудно.
- И еще. Зачем ты порекомендовал Якову такую красивую кухарку? Мы же с тобой на днях обсуждали скандал у Васильевых, когда молоденькая горничная отбила мужа у хозяйки. Зачем ты так?
- Как раз за этим! И как отреагировал твой Яков Платонович?
- Дал денег и сказал, что я могу нанять другую.
Миронов улыбнулся.
- Вот видишь, ты убедилась, что он достойный человек.
- Прекрати это, дядя! - велела Анна. - Я не сомневаюсь в Якове, просто...
Ей не хотелось сознаваться, что она все-таки чуточку сомневается.
- ... просто мне стало неприятно.
- Хорошо, хорошо, не буду больше проверять твоего суженого. Кстати, ты почему такая бледная, Аннет? Плохо спала?
Дядюшка наверняка не имел в виду ничего такого, но бледность на лице Анны тут же сменилась румянцем.
- Нет. Я спала хорошо, - чопорно ответила она, а затем спохватилась.
- Мне тут один дух надоедает. Тот химик, Браун. Он настаивает, чтобы я передала результаты его трудов по инстанции, а Яков категорически против. Говорит, что тогда от меня никогда не отвяжутся, да и опять возникнут вопросы к смерти Брауна.
- Дитя мое, господин следователь прав, - сказал Петр.
Анна вздохнула. - Я это понимаю. Но Браун не уходит. Представляешь, вчера он нам зеркала разбил, сегодня каминные спички у меня под носом зажег, я даже испугалась. Не знаю, что с ним делать. Я не буду, пей один, - она поставила перед дядей бокал.
Петр Иванович наполнил бокал, выпил одним махом. Вместо удовлетворенной гримасы лицо его вдруг перекосилось. Взяв бутылку, Миронов понюхал содержимое, налил еще раз, лизнул из бокала.
- Тьфу ты, ну и гадость! А ведь я уже брал такую, всё было в порядке. Ну лавочник, вот ско... Прости, Аннет.
- Это не лавочник, дядя, - серьезно сказала девушка. - Это химик.
...
Проезжая по городу, Яков вдруг заметил собственного филера, подал ему сигнал, и через некоторое время они пообщались в близлежащем переулке. Еще вчера полицейский поручил подчиненным следить за Лассалем и сейчас спросил о результатах.
Франт доложил, что Жан ездил в село Михайловское, а там говорил с каким-то парнем.
- Не разглядел я, Яков Платонович, с кем, - повинился сотрудник. - Не мог я близко подъехать, француз ведь давно и меня, и Жука срисовал.
- В Михайловском он вас заметил?
- Кажется, нет. По дороге из Затонска я вдалеке ехал, а у села встал за подводой с сеном. И сейчас мы стараемся не светиться - некоторое время назад француз отправился на вокзал, но багажа с ним нет, он как будто кого-то ждет. Я только оттуда вернулся, Жук меня сменил.
- Хорошо, продолжайте скрытное наблюдение. При подозрительных действиях Лассаля фиксируйте время и старайтесь обеспечить свидетелей.
Франт кивнул. Он помнил о разносе от Штольмана за дело инженера и теперь был полон решимости принести хорошие вести.
...
В квартиру ворвалась Мария Тимофеевна, и Петр Иванович ретировался к брату. Маменька же Анны развела кипучую деятельность. Она проверила, как расставлена мебель, не покололся ли сервиз, мягка ли перина и прочая и прочая, поэтому уже через несколько минут Анна почувствовала себя уставшей.
- Мама, пожалуйста. Я одна справлюсь с хозяйством, не нужна мне экономка. Тут всего-то четыре комнаты. И горничную я найду сама.
- Как сама? - возмутилась Миронова. - Разве ты в этом что-то понимаешь? Найти добропорядочную прислугу в наше время это такой труд! Вас же могут обокрасть, ославить, поджечь, в конце концов!
- Мама... - вздохнула Анна.
- Не спорь, Анюта, я найду тебе достойную девушку, причем за небольшую сумму. Кстати, ты слышала, как популярен в нашем городе новый куафер?
- Нет.
- Я записала тебя к нему на два часа. Идем, уже пора.
- Зачем? Я же никуда не собираюсь.
- Как это никуда? - чуть ли не взвизгнула Мария Тимофеевна.
- Нас же князь Разумовский еще на той неделе приглашал! У него именины, званый вечер. Будет весь бомонд.
Анна фыркнула. - Бомонд! К тому же Яков не приглашен, иначе он бы мне сказал, а я без него не пойду.
- Да, действительно, - расстроилась Миронова, присев на стул.
- Без Якова Платоновича тебе нельзя. Но ничего, Анюта, - она вновь встала и потянула дочь за собой.
- Ты теперь замужняя дама. Тебе нужна новая прическа!
...
Высокий и манерный куафер только усадил Анну в кресло и запорхал вокруг со слащавыми комплиментами, как в салоне что-то изменилось. Девушка встала.
- Минуту, господин Мишель, - произнесла она.
Появившийся на пороге дух пожилой женщины с иссиня-черными губами прохрипел:
- Доченька! Уходи отсюда!
- Помогите, дамочка, - пробормотал мужчина с пеной у рта.
Анна поднесла руки к вискам. Их нещадно ломило, но из темноты наступали все новые и новые духи. Завидев девушку с вывалившимся языком, Анна вскрикнула и в ужасе выбежала из салона.
«Их так много! Боже, это значит, что всех их убили здесь? Надо...»
Обратив внимание на последовавшую за ней мать, Анна постаралась успокоиться.
- Мама, со мной всё в порядке. Я передумала делать прическу, давай в другой раз?
Мария Тимофеевна что-то поняла.
- Конечно, Анюта. Поедем домой? Или к вам?
- Нет, мама, - покачала головой Анна.
- Мне срочно надо к Якову.
...
Вбежав в сыскное отделение, Анна замерла. Штольман сидел за столом и что-то писал. У нее вдруг вылетели из головы все смерти, все духи и проклятия. Анне вдруг так захотелось оказаться рядом. Совсем близко, так, чтобы ни дюйма не оставалось между ними, чтобы погрузиться в мужа, слиться с ним, чтобы повторилось то чудо, что Анна не понимала. Она судорожно вздохнула и уставилась в пол, а когда подняла глаза, Яков был рядом.
- Аня... - выговорил он, беря её лицо в ладони.
Он скользнул пальцем по щеке, нашел её губы, и чудо случилось вновь. Они не замечали людей за окном, не слышали криков из дежурки, разговоров, доносящихся из-за тонкой стены кабинета. Они были одним целым, и ничто в мире не могло их разъединить.
Штольман опомнился первым. Тяжело дыша, он прижал жену к себе и спросил:
- Что ты хотела, Анечка? Это срочно?
- Если ты занят, - смогла вымолвить она, - я зайду позже...
- Ни в коем случае. Иди сюда, - он взял её за локоть, подвел к выходу из кабинета и, упершись спиной в дверь, вновь принялся жадно целовать.
...
Коробейников с ходу нажал на ручку двери, но та не открылась. Он отступил на шаг, нажал еще раз. Дверь осталась на месте, как влитая. С недоумением Антон спросил:
- Синельников, господин Штольман выходил из кабинета?
- Не могу знать, господин Коробейников! - отрапортовал городовой, который не следил за кабинетом сыскных.
- Ушел, значит, - решил Антон Андреевич. Достав из кармана ключ, он безрезультатно покрутил его в замке.
- Сломался замок, - вздохнул помощник следователя. - Сходи за фомкой, Синельников. Будем ломать.