Анна открыла глаза. Опять ей приснился этот чудный мальчишка, так похожий на Якова. Опять она слышала этот звонкий голосок и видела широкую улыбку. Как он сказал, его звали? Тяжёлая рука на её пояснице спустилась ниже, и Анна вздохнула. Муж оказался удивительно сладким, любое объятие с ним превращалось в роскошное пиршество, не говоря уже о его ласках. Потянувшись, она провела стопой по его бедру.
Штольман приоткрыл один глаз.
- Анна Викторовна? Вы хотите мне что-то предложить?
- Доброе утро! - Анна поцеловала колючий подбородок и, засмеявшись, убрала нахальную руку с груди.
- Яша, ты ненасытный. Отвлекись на минутку, скажи, у тебя в роду были Митрофаны?
- Нет, не было... Почему ты спрашиваешь?
- Мне приснился наш сын. Кажется, он немного безобразник.
- Это в тебя, - ухмыльнулся Яков, возвращая руку на место. - Минута прошла?
Анна хихикнула.
- А похож на тебя. Сказал, что его зовут Митрофан. Митенька... - ласково произнесла она, но вдруг охнула.
Он приподнялся на локтях, чтобы проверить, не его ли действия вызвали такую реакцию, но Анна смотрела куда-то вглубь себя. Вздохнув, он еще раз погладил полную грудь и спустил ноги с кровати.
- И знаешь что, Яша? - Анна тронула его за спину.
Он обернулся.
Девушка пересказала сон полностью, а затем подняла на мужа удивленные глаза.
- Мел, которым он писал... Он его не держал!
...
Яков потер щеку. - Это все-таки сон, милая. Они же не во всех деталях сбываются.
- Мне кажется, что именно это - правда. Митрофан так гордился, когда показывал мне, как умеет! - восхищённо сказала Анна.
Хмыкнув, Штольман представил свою юную копию по имени Митрофан Яковлевич и предложил: .
- Аня, если у нас родится мальчик, давай назовем его Дмитрием.
...
Ранним утром в полицейский участок Затонска поступила подробная телеграмма о результатах новых следственных действий в Новгороде. При сообщении об аресте куафера брат отравленных испугался и всё рассказал. Оказалось, что он заплатил гадалке за наведение порчи на родных сестер, чтобы не делить полученное наследство. Старшая сестра Наталья умерла после визита к мадам Ле Флю, младшая пошла узнать, что та нагадала, вернулась расстроенная, на следующий день по красочной рекламной листовке посетила куафера и в тот же вечер умерла от удушья.
Задержание гадалки прошло без эксцессов. Об аресте сына она уже знала и сейчас не стала протестовать, а лишь загадочно улыбнулась. Руководивший арестом Штольман понял, что она на что-то надеется, и решил еще раз допросить куафера.
...
Князь раздражённо постучал по столу пальцами.
- Жан, я не собираюсь больше ждать. Вы говорили, что подкупите охрану.
- Не вышло, - без видимого сожаления сказал француз.
- Вы же знаете, что меня отвлекло.
- Тогда обойдитесь своими силами! За что я вам плачу, в конце концов?
Лассаль склонил голову. - Можно попробовать, пока там нет слуг.
- Ну так действуйте! Спланируйте, обойдите охрану. Кстати, тогда уж возьмите с собой Нежинскую - пусть она сперва применит свои чары. Как зовут химика?
- Неизвестно. В этот раз армия тщательнее хранит свои секреты.
Разумовский растянул губы в змеиной улыбке.
- Ничего, Нина Аркадьевна у нас специалист по химикам. Если у неё не выйдет, действуйте как обычно и не жалейте посулов. Он должен быть нашим.
...
В участке Трегубов выслушал рапорт сыскного и пожал ему руку.
- Отлично, Яков Платонович. Иного я и не ожидал от такого талантливого следователя. Улики против Петлицкого достаточны?
Сыщик кивнул.
- Да, отравление Марии Тимофеевны опровергнуть невозможно. Я собираюсь уточнить некоторые детали, а затем сразу же передам дело в суд. С гадалкой сложнее, над её обвинением придется поработать.
- И она хотя бы прекратит травить граждан Затонска, - заключил Николай Васильевич. - Поработаем!
...
Вальяжно раскинувшись на стуле, Петлицкий произнёс:
- Да это было проще простого, господин следователь. Я в каждом городе это проделывал — узнавал, кто начальник сыска, какие у него слабые места.
Глаза сидевшего за столом Коробейникова полезли на лоб, а Яков постарался разжать челюсти. Ему хотелось ударить. Он не привык распускать руки и сейчас удивлялся сам себе.
- Вашу Аню отравить — как у ребёнка конфетку отнять. И маман её не лучше, - разглагольствовал Мишель.
Яков заиграл желваками. Он ощущал, как сознание накрывает тёмная пелена, и только крайними усилиями воли держал себя в узде. Наглый, расчётливый, хорошо читавший его преступник очевидно нарывался. Разумеется, тому никто не сказал об отравлении и выздоровлении Марии Тимофеевны, поэтому сейчас куафер мог думать, что следователь переполнен гневом и жаждой мести. И это было правдой. Яков дёрнул щекой.
Ухмылка Петлицкого стала шире. - Кстати, кто в итоге откинулся? - спросил он.
- Аннушка? Долго умирала?
Это стало последней каплей. Яков вспомнил утренний разговор с любимой, будто в реальности прочувствовал, как она задыхается, ощутил её боль. Его Аню, его нежданную отраду и счастье, возможно, уже понесшую их ребёнка, хотел умертвить этот выродок...
Прямо от стола он кинулся на Мишеля и без замаха дал тому по зубам.
Сплюнув, куафер завопил:
- Помогите! Подследственного бьют!!!
...
Ворвавшийся в комнату Евграшин застыл, глядя на арестованного. Коробейников тоже не знал, что предпринять. Ситуацию разрешил явившийся вслед за дежурным полицмейстер.
- Что за шум, Яков Платонович?
Тёмная пелена спала. Тяжело дыша, Штольман отошёл от убийцы.
- Дайте мне бумагу и перо! - брызгал кровью куафер. - Я этого так не оставлю! Мой адвокат обжалует любой приговор, из меня просто выбивали признание!
- Кто выбивал, любезный? - удивился полицмейстер.
- Да вот же он, Штольман!
- Антон Андреевич, вы подтверждаете?
Коробейников помотал головой.
- Разумеется, нет. Как можно?
- Евграшин?
- Подследственный и в камере был такой! - вытянулся унтер-офицер.
Трегубов нагнулся, платком подобрал с пола окровавленный зуб и бросил в мусорное ведро.
- Как же так, господин куафер, работали с людьми, а на зубы денег пожалели. Евграшин, уводите.
...
Оставшись в одиночестве, Штольман невидяще уткнулся взглядом в столешницу. Первый раз в жизни он ударил допрашиваемого. Он, кто без осуждения смотрел на полицейских, добывавших признания побоями, но знал, что сам так никогда не поступит. Сейчас он получил лишь краткое удовлетворение, а взамен показал, что его хваленая выдержка ничего не стоит. А самое главное, что за Анну...
Яков закусил костяшки пальцев. Он не обманывал себя - за Анну он мог сделать это снова. И с этим ему придется жить.
...
В конце встречи с Петром Ивановичем и Шумским, проведенной в гостиной Штольманов, Анна вдруг поняла, что её на операцию брать никто не собирается. Бросив косой взгляд на мужа, Анна отошла к Миронову:
- Дядюшка, я с вами. Я сейчас заеду к маме и переоденусь во что-то простое. Скажи, что тебе тоже надо переодеться, поезжай туда и дождись меня.
Петр кашлянул.
- Аннет, - произнес он тихо, - думаю, тебе лучше остаться дома.
Не успев возразить, Анна почувствовала, как сзади подошел муж.
- На минуту, Аня, - сказал он и взял её за руку.
И почему-то у девушки похолодело в животе.
...
В спальне Яков поставил её перед собой, провел пальцем по нежной щеке и спросил: - Ты ничего не хочешь сказать?
- Я с вами, - мятежно произнесла Анна.
- Нет.
- Яков! - загорячилась она пуще. - Это ведь я придумала, как решить проблему Брауна! Что вы хотели, Гордон?
Выслушав призрака, Анна произнесла: - Яша, он говорит, что мне надо пойти! Что вдруг этот новый химик не поймет моих каракулей или спросит что-то...
- А ты тут же пояснишь, да? - сарказм на лице Штольмана можно было рисовать красками.
- Да!
- Нет.
- Яша, ну пожалуйста!
Увидев, что муж непреклонен, она в сердцах бросила: - Ты тиран, Штольман! Я всё равно пойду, и ты меня не остановишь!
Подняв её подбородок пальцами, он спросил: - Уверена?
Во взгляде Штольмана ей почудилось что-то похожее на угрозу, и Анна вновь вспылила.
- Уверена! Я не...
Он опустил руки, а она тяжело вздохнула. Она вспомнила, чем закончилось её последнее приключение, и отругала себя за вспыльчивость. Ведь в глазах мужа была тревога за нее, Анну...
- Яшенька, - пробормотала она, - мне будет плохо без тебя. Можно я хотя бы издалека посмотрю? Я честно-честно буду там, где ты скажешь.
Он смягчился.
- Будешь с Шумским. Ни на шаг от него не отходи, пока я не появлюсь, а если меня долго не будет, уйдешь с ним без пререканий. Ты поняла?
- Поняла, - улыбнулась Анна. Несмотря на последнее условие Штольмана, к ней вернулось хорошее настроение.
- А если я не послушаюсь? - спросила она лукаво.
Подойдя, он наклонился к её уху.
- Тогда Бог мне судья, жена.
От бархатного шепота она вздрогнула - вот в нём действительно было обещание наказания. Еще ни разу она не видела Якова рассерженным настолько, чтобы тот употребил власть мужа, и по правде говоря, доводить до этого не хотелось.
- Договорились, - легко сказала госпожа Штольман.
Крепко поцеловав любимые губы, она прошептала: - Когда я получу от твоего Варфоломеева первое задание, я попрошу, чтобы ты меня страховал. Но я там буду главной!
...
При разработке операции Шумскому была отведена роль наружного наблюдения. Пётр Иванович, предложивший свою часть плана, уехал первым, а только потом в Михайловское отправились остальные.
Когда начало темнеть, поручик и Штольманы пробрались по лесу к задним окнам усадьбы, и укрывшись вдалеке за деревьями, стали ждать сигнала от Жука. Тот еще с вечера был принят на службу дворецким - послужной список и рекомендации негласного помощника Штольмана были безупречны. Его делом было открыть в нужный момент заднюю дверь, но через армейский бинокль, предусмотрительно захваченный Шумским, Яков видел, что Жук подаёт условный знак из высокого окна.
Наконец со стороны ворот усадьбы донеслась развеселая песня, сопровождаемая гитарными переборами. Через минуту Жук открыл окно.
- Я пошел, - сказал Штольман. - Иван Алексеевич, надеюсь на вас.
Шумский энергично кивнул, Анна же прижалась к мужу.
- Яшенька, ты будешь осторожен? - спросила она.
Он коротко её поцеловал. - Непременно. Держи бинокль.
Затем он быстро пересек лужайку и подметенные дорожки, с разбегу запрыгнул на половину высоты окна, а там ему протянул руку Жук.
Когда Штольман исчез, Анна вздохнула.
- Только бы с тобой всё было хорошо, - прошептала она.
...
- Почему не через дверь? - спросил Яков тихо.
- Она просматривается от главной двери, а там пост, - пояснил Жук.
- Здесь даже удобнее, не надо далеко ходить. Господин Змеев - довольно замкнутый человек, я не видел, чтобы он перемолвился словом хоть с одним охранником. Меня он просил лишь принести завтрак, а затем два раза кофе, даже про обед забыл. Он весь в работе, и возможно, не будет делиться с охраной вашим визитом.
Это Штольман уже знал. Ещё вчера, когда Жук устроился на должность, он тут же вернулся в Затонск за вещами, запросил сыщика о встрече и получил на ней указания. Узнав фамилию нового химика, Анна очень обрадовалась. Она слышала её от Семена, позвала его вновь, и юноша рассказал о замкнутом характере бывшего руководителя. Именно это помогло Штольману принять окончательное решение.
Выглянув в окно, выходящее к подъездной аллее, Жук улыбнулся.
- Там целый цыганский табор. Отличная идея, Яков Платонович, почти все охранники там собрались. Да все, я их считал, вон пятый подошел.
- Быстрее, - поторопил его сыщик.
У тяжелой двери Жук постучался, вошёл в лабораторию, пропустил в дверь Штольмана.
- Что надо? - хмуро осведомился пожилой человек с абсолютно седой головой.
Яков представился. Это было опасно, но называть вымышленное имя было ещё опаснее. Если Штольмана поймает охрана, дело можно объяснить так, как предложила Анна - в лесу она нашла бумагу, на допросе сказать забыла, теперь опасалась расследования, но супруги решили помочь погибшему и его руководству, вдруг это важно. Назваться же придуманным именем означало при поимке сразу объявить себя злоумышленником.
Риски и сейчас были огромными, но Штольман воочию увидел, что этот химик ни с кем болтать не будет, его действительно интересовало только дело. Вытащив из-за пазухи бумагу с формулами, которую Яков предварительно намочил, скомкал и высушил, он коротко рассказал придуманную Анной легенду.
Змеев бросил взгляд на первую формулу и тут же бросился к пробиркам.
- Ха! - воскликнул он, проделал какие-то манипуляции, но больше ничего не сказал.
Штольмана беспокоило, что Змеев легко переключился на записи Брауна, а на углу стола без присмотра булькала какая-то жидкость.
- Всего хорошего, - сказал сыщик вслух, но, похоже, так и не был услышан.
С легким сердцем он покинул лабораторию - обещание, данное Брауну, было выполнено.
...
Анна Викторовна, - напряжённо произнёс Шумский, отложив бинокль и оглядываясь, - Яков Платонович больше никого не приглашал на нашу операцию?
Анна не так давно забралась на удобное для обзора дерево, поэтому спросила сверху:
- Нет. А почему вы спрашиваете?
Она посмотрела в сторону усадьбы и сама поняла, почему. У задней двери особняка стояли двое, и это была отнюдь не охрана. На женщине был платок, но даже в сумерках что-то знакомое почудилось Анне в её фигуре. Спрыгнув на землю и взяв у поручика бинокль, девушка вгляделась во взломщиков - по тому, как быстро они юркнули в открытую мужчиной дверь, было понятно, что это именно взломщики.
- Вы знаете, Иван, - ошеломленно протянула Анна, - когда они входили, на женщину упал свет. И мне кажется, это была госпожа Нежинская.
...
Штольман пружинисто приземлился на обе ноги, обернулся и посмотрел на окно, которое сразу за ним закрыл Жук. Не теряя ни секунды, Яков рванул через лужайку. Когда он, запыхавшись, достиг опушки, на шею ему кинулась Анна.
- Яша, наконец-то! - воскликнула она. - Как всё прошло?
Сыщик рассказал, а затем поторопил спутников:
- Господа, сейчас дворецкий подаст сигнал Петру Ивановичу с его табором, и нам нужно убраться отсюда как можно скорее. Уходим.
- Яков, погоди, - остановила его Анна. - В усадьбу проникли не только мы.
...
Увидев неожиданных гостей, Жук попятился за угол. Насчет подобной ситуации у него инструкций не было, и новоиспеченный дворецкий решил не вмешиваться, тем более, что в рукопашном бою против Лассаля он бы не выстоял.
Жук позволил французу и фрейлине беспрепятственно побродить по дому. Те береглись охраны, и скоро стало понятно, что цель у них та же, что и у полицейского - остановившись у лаборатории, Лассаль открыл дверь и остался снаружи, а внутрь прошла Нежинская. Помощник Штольмана бесшумно отступил в тень.
...
- Да кого еще черт принес, - буркнул химик с марлевой маской на лице. Его уже второй раз за четверть часа отвлекали от интересного дела.
Дух англичанина, которого Змеев, разумеется, слышать не мог, сдвинул на нос треснувшие очки.
- Не обращайте внимания, коллега, - произнёс Браун. - Думаю, тут нужно на гран больше, это всё ещё безопасно для вас.
Повернув голову ко входу, он воскликнул: - Это же мисс Нежинский! Какая встреча!
И тут же с фарфоровой тарелки исчезло несколько крупинок синего вещества.
Булькавшая в углу жидкость начала издавать странные звуки. Змеев сделал к ней шаг, заинтересованно наклонил голову. Вошедшая женщина что-то сказала, но русский химик ее не слушал. Не торопясь, он обогнул свой большой металлический стол и присел за ним, прикрыв голову руками.
- То, что надо, - пробормотал Браун.
- Пшшш, - согласилась жидкость.
И в лаборатории раздался взрыв.
...
Когда охранники и дворецкий вбежали в лабораторию, Змеев спокойно встал из-под стола, подошёл к лежавшей навзничь женщине и пощупал пульс.
- Жива, - констатировал химик.
Потиравший плечо Жук, которого убегавший Лассаль отшвырнул с дороги, сказал: - Ещё был мужчина.
Он подробно описал приметы француза, а затем добавил:
- Я ничего не успел сделать, господин Змеев. Я только-только подошёл к вашей двери, как вдруг взрыв, и выбегает этот.
- Проклятые цыгане! - выругался старший охраны. - Они нас отвлекли, а теперь ищи-свищи этот табор. Что хотела от вас женщина, господин Змеев?
Учёный пожал плечами. - Не знаю. Зато я узнал её саму, - он показал на застонавшую вдруг женщину, лицо которой было иссечено осколками стекла.
- Её зовут Нина Нежинская. Четыре года назад в другой лаборатории тоже случился взрыв. Тогда погиб мой помощник. Он собирался жениться на этой женщине. Это - не совпадение.
...
- Яков Платонович, вы с Анной Викторовной идите, - услышав взрыв, вскочил на ноги Шумский.
- Там же фрейлина, она могла пострадать!
- Вы хотите её спасти? - удивился Штольман.
- Разумеется!
Покачав подбородком, сыщик сказал: - Иван Алексеевич, я настоятельно рекомендую вам этого не делать. Вы рискнете своей репутацией ради дамы сомнительного поведения. Как вы думаете, зачем госпожа Нежинская приезжала к предыдущему химику?
Поручик задумался. Тем временем Анна заметила, как от здания отделился темный силуэт, и воскликнула: - Яков, из двери кто-то вышел!
Следователь схватил бинокль. Определив, в каком направлении движется крепкая фигура, Яков повернулся к спутникам.
- Иван Алексеевич, прошу вас сопроводить мою жену до дома Мироновых, - произнёс он.
- А ты куда? - с тревогой спросила Анна.
- Служба, - улыбнулся он и тихо попросил:
- Жди меня, Анечка. Обещаешь?
Дождавшись кивка, он поцеловал её в висок и исчез в сумрачном лесу.
Анна сцепила ладони.
- Служба, - прошептала она, вспомнила слова Штольмана об отлучках и впервые по-настоящему поняла, за кого вышла замуж.