Когда коляска с возвращавшимися заговорщиками затряслась по ухабистой дороге, на скамье возник дух англичанина и вежливо произнес:
- Энн, я искренне вам благодарен. Этот мой преемник - крайне умный господин.
- Господин Змеев оценил ваши записи? - тихо спросила Анна.
- Именно так! У нас почти получилось то, на чём я остановился, и я уверен, мы продвинемся дальше, мы совершим революцию в производстве химического оружия! Думаю, я останусь здесь и буду присматривать за процессом, - воодушевленно кивнул химик.
- Но если понадоблюсь вам, непременно зовите! - с этими словами Браун исчез.
Не успевшая попрощаться девушка печально вздохнула. На сердце было тяжело - Яков оставался где-то в лесу, а она, Анна, вместо того, чтобы предотвратить создание смертоносного газа, поневоле тому поспособствовала. Но делать было нечего, и девушка успокоила себя тем, что прогресс ей не остановить.
...
Всего полчаса прошло после возвращения в дом родителей, а молодая жена уже не находила себе места. Она поиграла на рояле, открыла и закрыла "Неразумный брак" Бернарда Шоу, а затем сильно встревожила мать, не притронувшись к ужину.
- Тебя не тошнит, девочка моя? - поинтересовалась Мария Тимофеевна.
Анна отодвинула от себя приборы, те жалобно звякнули.
- Мама! Якова нет! Когда мне его ждать?
Ужасы, которые могли случиться с мужем, представлялись ей во всех красе, и Анна тщетно призывала себя не беспокоиться понапрасну. "Яша же сказал, что будет осторожен. У него служба, а у меня нет видений. Я зря себя накручиваю", - твердила она, но ничего не помогало.
- Помоги мне разобрать твои детские рисунки, - попросила мать.
Анна вздохнула. Может, так отвлечься от мучительного ожидания? А если Якова не будет несколько дней? Сжав ладони, она вспомнила, что говорила себе еще там, при прощании в Михайловском: "Он полицейский, шпион, у него такая работа. Он меня предупреждал, и мне надо быть сильной".
С поздней встречи с клиентом вернулся Виктор Иванович. Усаживаясь за стол, он поинтересовался: - Что, Аннушка, у нашего следователя дела?
- Да, папа, - выдавила улыбку Анна.
- Я пойду к себе. То есть...
Она махнула рукой и убежала. В комнате, где молодые провели первую ночь, девушка, не переодеваясь, легла на постель, прикрылась тонким пледом и свернулась калачиком. Запах любимого уже не был слышен. Вытерев пледом появившиеся слезы, Анна прошептала:
- Яша... Яшенька... Пожалуйста, возвращайся поскорее. Я очень тебя люблю.
Через несколько минут она заснула, но сон её был тревожным.
...
Стоявший у руки Анны давешний мальчишка серьезно сказал: - Мамочка, папе надо помочь. Ему холодно.
Внезапно он отвернулся, а затем и вовсе отошел куда-то в сторону. Там он недоверчиво произнес: - Волки? Не, там нет волков. Ой, что, есть?
Вернувшись к матери, мальчик добавил с тревогой: - Надо скорее. Вдруг его волки съедят! Папа в Михайловском лесу, где дальний выезд, а там по кромке влево и немножко вглубь, туда, где дубки. Найди его, пожалуйста!
Веки Анны затрепетали. Уже в ускользавшем сне она услышала, как Митрофан уверенно сказал: - Я всегда тебя предупредю, мамочка! Ты только верь!
...
Анна вскочила с кровати. Сынок позвал её к Якову и просил верить? Значит, она поверит! Но где этот дальний выезд?
- Яша... - пробормотала она в панике.
- Где же ты? Ты же не умер, правда, раз тебе надо помочь?
Внезапно она вздрогнула. Ноги её подкосились, она тяжело опустилась на постель. Дух Штольмана стоял рядом.
- Нет! Яков, нет! - Анна в ужасе поднесла руку ко рту.
- Ты ведь жив!
Он кивнул.
Девушка охнула.
- Как это может быть? Ты что... - догадалась она, - лежишь там без сознания?
Вновь вскочив, она разыскала в шкафу панталоны, что надевала при катании на велосипеде, и забормотала:
- Уже бегу! С коляской я не справлюсь, лошадь оседлаю. Дальний выезд... это надо вдоль села проехать... ничего, найду! Сейчас ночь... возьму факел и спички. Что еще? Почему ты без сознания, Яшенька? - спросила она.
Не говоря ни слова, Штольман размеренно покачал головой.
- Что?
Он сделал тот же жест рукой.
- Не ехать? Почему?
Яков настойчиво указал на постель.
- Сидеть и ждать? Ну уж нет! - возмутилась Анна. - Тебе же холодно, и еще эти волки! Не буду я сидеть сложа руки, Яша, как ты мог подумать! И не спорь!
- Госпожа Штольман, - раздалось в комнате.
Ойкнув от неожиданности, Анна уронила сапог для верховой езды. - Яков, ты говоришь!
- Анна Викторовна, вы обещали. Ждите меня дома, - в негромком хриплом голосе был приказ.
- Всё, Яша, - помотала она головой. - Ты дух, и я тебя не слушаю. Вот найду тебя, растолкаю, потом и будешь командовать. Пока я тут главная!
Анна не собиралась никого будить и звать с собой. Дядя, как она знала, вернулся после общения с цыганами подвыпившим и помощником бы не стал, Шумский уже помог достаточно, а родители просто не выпустили бы её из дома.
Стараясь не скрипеть дверью, она вышла из спальни, бесшумно спустилась по ступенькам. На подъездной аллее ей преградил дорогу дух Штольмана. Анна аккуратно чмокнула его у губ, прошептала: - Я скоро буду, Яшенька, - и, не оглядываясь более, поспешила к конюшне. Анна старалась не думать о гневном лице мужа. Сперва она его спасет, а там будет видно.
...
Ветеринар, вышедший в богатый двор проверить собирающуюся отелиться корову, охнул в голос. Вдоль деревни на белом коне, на бешеной скорости скакала девушка в мужской одежде и с непокрытой головой. За спиной ночной всадницы развевались волосы, в руке её был факел, оранжевые языки пламени освещали нежное лицо. Только когда девушка проскакала мимо, ветеринар различил, что за белой следовала вторая лошадь с пустым седлом. Дробот копыт гудел по всей деревне, заглушая истошный лай собак.
- Валькирия! - выдохнул начитанный ветеринар.
- Амазонка! Сказать кому - не поверят... Ах, как хороша!
И пока огонек факела не скрылся из глаз, мужчина еще долго смотрел вслед удаляющейся воительнице, не замечая, что рядом стоит бесплотная тень.
Тень сунула руки в карманы.
- Ну, Анна Викторовна, - сказала она мрачно.
- Не знаете вы, что такое послушание. Придется заняться.
...
Найти дальний выезд из Михайловского леса оказалось довольно легко, повернуть влево у кромки не составило труда, а вот где именно углубиться в чащу, Анна не понимала. Соскочив с кобылы, она привязала лошадей и пожалела, что ехала с факелом - накрученная на палку тряпка почти истлела. Пришлось стащить с себя верхнюю рубашку и завязать её вокруг древка, но идти в лес даже с огнем было страшновато.
- Яша, - позвала девушка. - Яша, где ты?
Силуэт мужа выступил из-за деревьев, поманил за собой. Уже без всякого страха Анна последовала за ним. Скоро они вместе достигли поляны, по краю которой росли молодые дубы.
Тут же Анна увидела лежавшего на земле Штольмана и бросилась к нему.
- Яков, я нашла тебя! Слава богу! Что с тобой случилось?
Дыхание мужа было слабым. Проведя руками по его телу, Анна не нашла открытых ран.
- Очнись, Яшенька! Ты совсем замерз, поехали домой!
Она потормошила его вновь, а затем приникла к холодным губам. Яков тихо застонал. Обрадовавшись без всякой меры, она помогла ему сесть.
- Где болит, Яша? Покажи!
Он с трудом дотянулся до шеи. Анна встала на колени, прижала Якова к себе, ласково обняла его голову ладонями.
Вздохнув, он пробормотал: - Ты всё-таки пришла. Не надо было...
И еще долго они сидели так в обнимку, пока Анна не спохватилась и не подставила плечо, чтобы муж встал. До лошадей они добирались гораздо дольше, чем входили в лес, ведь каждую минуту Якову приходилось отдыхать, а затем он потратил последние силы на то, чтобы забраться в седло. Умный жеребец без команды взял шагом. Анна опасалась, что муж вот-вот рухнет, поэтому она старалась ехать бок о бок и поддерживать его своим телом.
Наконец они добрались до дома Мироновых. У ступенек произошло именно то, чего опасалась Анна - Штольман просто съехал на землю. Вскрикнув, девушка соскочила с лошади и кинулась за помощью.
...
Через несколько минут ей удалось растолкать дядюшку.
- Аннет, - пробормотал тот, дыша перегаром и мотая головой. - Что за срочность? Все духи вылезли из своих могил? Я смотрел такой хороший сон...
Анна объяснила ситуацию. Поворчав, Миронов облачился в домашний халат и влез в тапки.
- Пойдем спасать твоего благоверного. Говоришь, крови нет, но слаб? Тогда не будем пугать Марию Тимофеевну, охов-ахов не оберешься.
Когда дядя с племянницей вышли из дома, Штольман уже сидел на ступеньках, обхватив голову руками.
- Яков Платонович, можете встать? - осведомился Миронов и помог зятю подняться на ноги.
- Пойдемте...
Разбуженная голосами и звуками, на лестницу вышла хозяйка дома.
- Аннушка, что случилось? Яков Платонович ранен?
- Нет, мамочка, - отозвалась дочь. - Все в порядке.
- Где же тут порядок? Что за собрание? Немедленно рассказывайте, что произошло! Вы что, ходили гулять ночью?
Не обращая внимания на сыпавшиеся вопросы, Анна крепко держала мужа под локоть, а Петр Иванович подталкивал Штольмана в спину и приговаривал:
- Не умеете вы, Яков Платоныч, вкушать напитки, пара рюмок и всё. Разве так пьют?
- Не у всех столько опыта, как у вас, Петр Иванович! - фыркнула Мария Тимофеевна и, успокоившись насчет зятя, переключилась на другое безобразие:
- Аннушка, в каком ты виде? - воскликнула она.
- Немедленно сними эти проклятые панталоны, и я их выкину! Как тебе вообще пришло в голову одеться, как мальчишка? Иди, переоденься, а я пока разбужу Прасковью, надо постелить Якову Платоновичу свежее бельё.
Анна вздохнула. Её мать была неисправима.
...
- Жан... Достать... Через него...
Штольман бредил, но не отпускал её руки. Лишь однажды он пробормотал понятное:
- Анна Викторовна, зачем вы туда пошли? Я же просил вас. Я же вам приказывал!
Затем он бессильно закрыл глаза, но через минуту открыл их вновь.
- Аня, ты не слушаешь меня! Я не знаю, что с этим делать. Я бы запер тебя на сто замков, но ты зачахнешь от тоски, и это не выход. Но с твоим безрассудством ты попадешь в беду, а я...
Анна обтерла влажным полотенцем его лоб и прошептала:
- Яшенька, потом. Я всё тебе скажу потом. Отдыхай, моя любовь. Поговорим утром.
- Я не смогу без тебя, Анечка, - Яков сильно сжал её ладонь. - Обещай, что не будешь больше бегать в ночь!
- Обещаю, Яша, - наконец смирилась девушка, видя, что иначе он не заснет.
Он немного расслабился, но затем вдруг взглянул на Анну так пристально, что она вздрогнула.
- Что именно ты обещаешь? - спросил он.
- Следователь мой ненаглядный, - поцеловала она его в губы.
- Скажу утром, но сперва тебя посмотрит доктор Милц.
- Сейчас!
Лицо его было напряжено. Поняв, что от четкого ответа не уйти, она вздохнула.
- Яков, я обещаю, что буду тебя слушаться, кроме случаев, когда твоей жизни угрожает опасность.
- И тогда ты будешь звать кого-то с собой!
Она улыбнулась. Даже будучи слабым, как котенок, Штольман заботился о её безопасности.
- Хорошо, Яша. Спи, пожалуйста, тебе надо отдохнуть.
...
Его разбудили яркие лучи восходящего солнца. Он попытался вспомнить приятнейший сон, который видел только что. Анна. Ему снилась Анна. Он обвел глазами комнату и не понял, где находится.
Почувствовав, что сжимает ладонью чьи-то нежные пальцы, он осторожно повернулся всём корпусом. Анна, чью ладошку он сжимал, спала прямо в кресле, подложив вторую руку под щеку.
Яков откинулся на подушку. Боль вспыхнула в шее и передалась в сердце. Он едва не задохнулся от этой боли. Сон! Это был только сон! Его жена, её улыбки, её "Яшенька" и "мой ненаглядный"... Все это неправда!.. На их руках не было колец. Она просто как-то оказалась рядом.
Он сжал зубы. Она просто оказалась рядом.
Рука Анны упала с постели. Девушка открыла глаза, взглянула на лицо Якова и тут же склонилась к нему.
- Яшенька, что?.. Больно, да? Сейчас доктор Милц приедет.
Услышав это "Яшенька", Штольман сморгнул, а затем посмотрел на свой безымянный палец. Кольцо было на месте.
- Все в порядке, Аня, - выдохнул Яков, ощущая, как действительно уходит боль.
Похоже, что на этот раз его ударили слишком сильно. Спросонья он перепутал руки и придумал невесть что.
...
Получив предписание провести пару суток в постели и дождавшись, пока доктор Милц выйдет, Штольман потер щеку.
- Аня, это будут одни сутки или даже меньше. Мне надо найти улики на Лассаля, это ведь он ударил меня в лесу. Я подозреваю его в недавнем убийстве одного человека.
- Кого именно убили? - спросила Анна. - Как его звали? Я могу помочь?
- Не надо, милая, я разберусь. Лучше скажи, как ты нашла меня ночью?
Он вновь хотел отругать жену за своеволие, но строгие слова не шли на ум.
- Мне приснился наш сынок, - улыбнулась она.
- Представляешь, он боялся, что тебя съедят волки! Рассказал мне, где ты, и я сразу побежала на конюшню. Не могла же я оставить тебя там.
- Сын? Митя?
Ему стало тепло на сердце. Крохотный, не рожденный еще человечек уже беспокоился о нем, Якове. Как это может быть? Ведь преследуя Лассаля, сыщик действительно слышал чей-то вой.
- Получается, наш сын тоже будет медиумом? - спросил он вслух.
- Он уже медиум. Он же тебя нашел. А еще сказал, что всегда будет меня предупреждать.
Анна положила ладонь на живот.
- Яша, я не могу знать точно, но мне кажется... Ой, лучше не буду.
Яков понял, о чем она. Ладони их соединились.
- Спасибо, малыш, - серьезно сказал он.
Откинувшись на подушки, он взглянул в глаза жены.
- И тебе, Аня. Но умоляю, помни, что ты обещала.
Он вздохнул и сказал себе, что не время валяться в постели. Его безрассудная, но такая самоотверженная Анечка понесла их сына, и ему, Штольману, надо срочно возвращаться в строй, чтобы защитить растущую семью.
Вдруг он вновь будто воочию увидел перед собой девочку со светлыми косичками.
Малышка, так похожая на Анну, улыбнулась и прошептала: - Папочка, я тоже тебя люблю!