В квартиру в Графском переулке Штольман вернулся в третьем часу ночи. Выскочившая на стук Анна тут же кинулась обнять мужа.
- Яша, наконец-то! Давай помогу раздеться.. - она потянулась к пуговицам сюртука, но Яков прижал её к себе, уткнулся прохладными губами в изгиб шеи и ничего не сказал.
Минуту или больше они простояли так в молчании, дыша друг другом, пока в прихожей не появилась Полина.
- Как ваш день, Яков Платонович? - дружелюбно, но совсем некстати спросила женщина.
- Очень по тебе скучал, Анечка, - шепнул Штольман на ухо жене, поднял упавший котелок и лишь после этого ответил:
- Неплохо, Полина Ивановна. Утром в шесть, пролетка у парадной. До свидания.
Хотя последнее прозвучало грубовато, сейчас Яков был вымотан и не старался быть вежливым. К тому же формально он был прав - с Варфоломеевым было оговорено, что сотрудница сопровождает Анну, пока супруга нет рядом.
Закрыв за Полиной дверь, Анна обернулась. Присевший на колено Яков пытался развязать узел на ботинке, тот никак не поддавался. Девушка тоже присела.
- Давай я.
Она отвела ладони мужа от упрямого узла, поколдовала тонкими пальчиками, стащила ботинок.
- Ну вот, - поднялась она с пола. - Яшенька, я вижу, как ты устал. Пойдем спать.
- Мне бы умыться, - пробормотал Штольман.
Она довела его до кухни, а там показала на железный умывальник.
Стянув с шеи галстук, Яков набрал воды в ладони и плеснул на серое лицо.
- А почему она теплая?
- Я научилась плиту разжигать, мне Полина показала, - улыбнулась Анна.
- Вот и подогрела. Ужин тоже еще не остыл. Поешь?
Он покачал головой. - Спасибо, милая. Сейчас не буду, оставь на плите.
На ходу снимая жилет и рубашку, он потянул Анну в спальню, там рухнул на постель и произнес:
- Утром поем и уйду. Прости, пока не смогу побыть с тобой. Ты куда-то ходила?
Он закрыл глаза. Через секунду встрепенулся, протер лицо ладонью и спросил снова: - Где ты была, Анечка? Как тебе охрана?
- Все хорошо, - Анна села рядом с мужем.
- Мы погуляли по Невскому, дошли до Адмиралтейства. Очень красивый город. По дороге я одну вещь купила, утром увидишь. А Полина мне кажется неплохим человеком. Так что не беспокойся за меня, Яшенька, делай свои дела.
Он сжал её ладонь, благодарно кивнул и вновь смежил веки.
- Князя получилось найти? - спросила Анна.
Но Штольман уже спал.
...
Утро за окном сменило белую ночь, впрочем, ненамного от неё отличаясь. Яков скосил глаза вбок - посапывающая рядом жена обвила его руками и ногами, будто не давая уйти, и он улыбнулся.
- Счастье мое, - пробормотал он еле слышно, высвобождаясь из милого плена.
Анна спала чутко. Она открыла глаза, поймала Якова за руку и прошептала:
- Ты уже уходишь?
Он кивнул.
- А мне сынок снился, Митя, - радостно поделилась Анна.
- Он сказал, чтобы я не волновалась, всё будет нормально.
- Хороший будет сын, - серьезно сказал Яков. - Послушный.
- Почему ты так думаешь? - удивилась она. - Мне кажется, он будет баловником. Хотя... Ты же будешь его воспитывать.
- Несомненно.
Штольман вытащил из принесенного вчера мешка потрепанную куртку, примерил её ко вчерашней рубашке и взглянул на брюки, висящие на спинке стула.
- Они мятые, Яша, и грязные. Я вчера их с тебя уже спящего сняла. Не надевай, у тебя же другие есть.
- Мне такие и нужны, - улыбнулся сыщик, натягивая брюки.
- Вчера я был слишком чисто одет. Князя я пока не нашел, но следы Гроховского обнаружил, сегодня постараюсь подобраться ближе. Пойду позавтракаю тем, что ты вчера оставила, Анечка, и через десять минут ухожу.
Одевшись, он ушел на кухню. Девушка задумалась. Пришедшая в голову мысль озарила её нежное лицо, и с постели Анна спрыгнула на пол.
...
На кухне она подошла к столу, обняла мужа со спины и сказала: - Яков, давай я сегодня с тобой отправлюсь? Переоденусь, как Нежинская, и никто не поймет, что я не мальчик. Кем мне больше пойдет, студентом или гимназистом?
Поперхнувшись, Штольман осторожно снял с плеч руки Анны.
- Нет.
- Что - нет?
- Не отправишься.
Анна встала сбоку, угрожающе скрестила под грудью руки. Подвинула их, чтобы стало удобнее. Наблюдавший за этим процессом Яков сглотнул.
- Постой так, - попросил он.
Анна улыбнулась, и следующую фразу произнесла совсем не сердито:
- Яша, я что, не могу тебе помогать? Вот По...
Догадавшись, что сейчас подведет охранницу, ставшую за вчерашний вечер почти подругой, Анна осеклась.
- Вот подумай, - продолжила она, - чем мне еще заниматься? Ты же спрашивал меня в Затонске, и я ответила - хочу помогать тебе.
Штольман медлил с реакцией. Анна вздохнула и опустила руки.
- Я согласен, - он отложил вилку, - что ты можешь это делать. Ты умеешь то, чего не умеет никто. Зачастую твоя помощь просто неоценима.
Он взял Анну за руку и притянул к себе.
- Только не сегодня. Я буду бегать по городу и расспрашивать разных подозрительных типов. Никаких трупов и духов не предполагается. Когда таковые будут, я обязательно к тебе обращусь.
- Обещаешь? - спросила девушка, зарываясь носом в любимые вихры.
Яков кивнул.
Секунду подумав, Анна попросила не уходить без неё и убежала одеваться.
...
- Трупов и духов не предполагается, - пробормотала девушка в одиночестве.
- Анджея же убили? Убили. Значит, труп есть.
Она сосредоточилась.
- Дух Анджея, явись, - позвала она поляка, убитого, по предположению Якова, помощником Разумовского.
Ей пришлось повторить вызов несколько раз, прежде чем в спальне появился дух мужчины с острыми чертами лица.
- Зачем вы снова меня зовете? - с акцентом спросил поляк.
Вспомнив, что видела этого мужчину, когда вызывала жертв Лассаля, Анна твердо сказала: - Чтобы рассказать про вашего убийцу. Хотите знать, когда он ответит за вашу смерть?
...
Через несколько минут девушка выбежала из спальни одетой. Муж был уже в прихожей. Анна рассказала, что тот самый Анджей в обмен на обещание наказать Жана согласился указать место, где сейчас находится его брат.
- Яков, этот Ольгерд в Петербурге! Наверняка там же будет или Гроховский, или сам князь. Анджей покажет мне, я тебе, и затем...
Она взглянула в сосредоточенное лицо Штольмана.
- ... мы вместе...
- Затем ты оттуда уезжаешь, - сказал он.
Не скрывая радости, Анна энергично кивнула. Она чуть схитрила и предложила то, на что муж бы не согласился, но в результате получила желаемое.
- Ладно! Я надеялась, что ты так скажешь. Я уже готова. Ой, Яша, чуть не забыла. Вот же.
Она достала из-за вешалки элегантный черный зонт.
- Чтобы ты не промок. Я на Невском видела, здесь с такими мужчины ходят вместо трости. Пожалуйста, возьми с собой.
...
Машинально взяв поданный Анной зонт, Штольман застыл, не в состоянии ничего сказать. Хотя он распознал её милое лукавство, вовсе не оно перехватило горло. Вчера, давая деньги, он полагал, что жена купит себе что-то модное, чего не встречала в Затонске, и никак не ожидал, что это будет подарок ему.
Девчонка, которая год назад едва не сшибла его велосипедом, была не просто красавицей. Она оказалась талантливым медиумом, показала сыщику изнанку привычных вещей, по странной прихоти судьбы влюбилась в него, стала его женой, понесла их ребенка. А еще оказалось, что душа её прекрасна - пусть порывиста, как ветер, но и невыразимо добра. Глаза Якова увлажнились, а сердце сжалось от понимания, что всего этого он не заслуживает.
- Аня, - выдавил он, стиснув её в объятиях.
- Анечка, спа...
И шепот его был прерван теплыми губами.
...
Когда в квартиру вошла сотрудница Варфоломеева, влюбленные уже оторвались друг от друга, но губы их были влажны, а рука сыщика охранным жестом касалась живота Анны. Полина улыбнулась.
- Доброе утро, Анна Викторовна. Здравствуйте, Яков Платонович. Сегодня вы как вчера, до ночи?
Яков убрал руку, шепнул что-то на ухо Анне и произнес вслух: - Госпожа Аникеева, следуйте за нами.
...
На заседании руководителей Министерства внутренних дел четвертый товарищ министра Улиткин встал из-за стола, подошел к председателю собрания и заявил:
- Господа! Я долго терпел, но всякому терпению приходит конец. С глубоким уважением к членам собрания я заявляю, что наш любезный Иван Николаевич, - тут Василий Петрович искоса взглянул на Дурново, - порочит свое имя, причем таким способом, коий просто-таки невозможно себе представить!
Вскочив с места, первый заместитель министра Горемыкин рявкнул: - Вы в своем уме, Василий Петрович?
- Девки! - взвизгнул Улиткин.
- Грязные, продажные девки! В салоне мадам Бодхен на Лиговке!
Присутствующие загомонили, кто-то схватился за стакан воды. Кто-то позвал городовых, дежурящих за дверью. Сам Дурново побагровел.
- Господин Улиткин, потрудитесь успокоиться, - тяжело сказал он.
Василий Петрович бросил на стол какие-то цветные картинки и торжествующе возопил: - Вот доказательства! Вглядитесь в мужчину и поймите, кто рядом с ним! И сколько там этих прелестниц!
Один из сохранявших спокойствие чиновников взял в руки картинку и пробормотал: - Мужчина действительно похож на... Хотя нет, не похож. Но я знаю этот сюжет.
- Какой сюжет, Шмидт? - грохнул Дурново.
- Это картина Уильяма Хогарда из цикла «Карьера распутника», - громче сказал Шмидт, вставая.
- Но она была написана лет пятьдесят назад. И кроме того, Василий Петрович, неужели вы полагаете, что английский художник рисовал её в нашем борделе?
...
Операция, ведомая духом Анджея, прошла вполне успешно. Анна восседала на передке пролетки вместе с мужем, который ради секретности отпустил кучера. Анджей скользил по питерским улицам, Штольман вслух рассказывал о достопримечательностях, а девушка на ухо ему говорила, куда поворачивать. Для сидящей сзади Полины это выглядело как интимные нежности, и специально для этого Яков иногда мягко улыбался. Отчего Анна забывала следить за призраком, а когда спохватывалась, осторожно искала того глазами, и неспешная поездка продолжалась.
Наконец на одном из углов Сампсониевского проспекта Анна прошептала: - Яша, вон та арка. У нее ещё юноша стоит.
- Я понял, - тихо сказал сыщик. - Благодарю за помощь. Сейчас довезу вас до набережной Большой Невки, там громко скажи, что хочешь прогуляться, а я поеду за подмогой.
Подплывший к девушке дух Анджея пробормотал: - Госпожа, тот юноша и есть Ольгерд. Он один у матери остался, а увязался со мной и может закончить, как я. Скажите ему, пусть бросит это дело. Он должен вернуться домой.
Анна вздохнула. С какой стати молодой бандит послушает незнакомую даму, даже желающую ему добра? Сейчас говорить с духом она не могла, поэтому просто кивнула и прижалась к мужу.
...
На набережной Анна полюбовалась вслух открывшимся видом и попросила Якова остановиться. Покачав головой, Штольман сказал, что торопится, помог дамам сойти с коляски, пожелал хорошей прогулки и уехал. Анна же покосилась на Анджея, который настойчиво показывал назад.
Она оказалась перед выбором - ослушаться мужа, который просил её не демонстрировать посторонним работу с духами, или ненадолго скрыться от Полины, которой, впрочем, уже стала доверять. Хотя в глубине души Анна понимала, что и тот, и тот выбор Яков бы не одобрил...
Тут с перегородивших дорогу телег спрыгнули мужики. Они стали сноровисто разгружать кули, перенося их в лодку, оставшейся же позади помощнице пришлось крикнуть: - Анна Викторовна, подождите!
Выбор был сделан. Под прикрытием телеги девушка улучила момент, перебежала на другую сторону дороги и скрылась во дворе.
...
Через какие-то темные проходы Анджей провел медиума в другой двор, а оттуда - к давешней арке, у которой так и стоял молодой человек.
- Ольгерд! - негромко позвала Анна.
- Цо есть потребно, панинка? - ухмыльнулся юноша.
- Мне нужно с вами поговорить.
Девушка огляделась. По утреннему Сампсониевскому сновали кареты и обозы, но в переулок никто не заворачивал, с другой стороны тоже было пусто. И вот-вот сюда мог вернуться Яков.
- Давайте отойдем.
Ольгерд мотнул головой.
- Мов тутай, - велел он. - Говорите.
Отвернувшись, Анна пробормотала: - Анджей, я не могу тут долго стоять, мне надо уйти, а быстро он не поверит. Спасибо, что показали место.
В ответ дух поляка почему-то мелодично запел:
Хочь бы выехал на дуги лата,
Чека на ниго роджина хата.
- Что это, Анджей?
- Повторите ему, это нам мама пела. О том, что как бы надолго человек не уехал, его всегда ждет родной дом. А еще скажите, что Марыська не вышла замуж и ждет его.
Анне было некогда расспрашивать. Она напела песенку так, как запомнила, а когда юноша вздрогнул и спросил, откуда она её знает, рассказала, что она медиум, только что говорила с духом Анджея, и передала его слова.
Услышав о Марысе, Ольгерд нахмурился. Затем на лице его проступило раскаяние. Он метнул взгляд во двор, достал из штанов деньги, зачем-то их пересчитал.
- Анжей... - пробормотал он, очевидно не желая бросать свой пост. - Цо робичь?
Анджей произнес фразу, полную шипящих, которую Анна не смогла повторить.
Тогда дух сказал наполовину по-русски: - У Марыськи живот от тебя, дурень! Врацай до дому!
После этих слов юноша, уже не оглядываясь, бросился бежать в направлении Сампсониевского.
Романтично настроенной Анне показалось, что дело было в несправедливой обиде на Марысю, которую молодой поляк бросил, но продолжал любить. Улыбнувшись, девушка тут же ойкнула - со стороны набережной по переулку с какими-то ящиками на плечах приближались двое мужчин, одним из которых был Яков. Решив, что расскажет ему всё вечером, а сейчас только помешает, Анна побежала вслед за Ольгердом.
...
У нужной арки Штольман остановился.
- С этого дома начнем, - кинул он спутнику, такому же помятому и небритому, как он сам.
- Годится, мастер, - сплюнул спутник.
Яков задрал голову и посмотрел наверх. Взятый в ближайшем полицейском участке ящик с инструментами больно давил на шею, но маскировка была подходящей. Так же как и руки знакомого агента Гриднева, оказавшегося в том же участке и согласившегося помочь. Руки у агента были мозолистые, мастеровые.
Лишь ощущение, что Анна где-то рядом, вызывало у Штольмана беспокойство. Усилием воли он отогнал ненужные мысли.
- Напоминаю, Гриднев, - сказал он тихо, глубже натягивая кепку, - не геройствуйте. Я жду во дворе, вы поднимаетесь и на каждом этаже предлагаете переставить замки. Идемте.
...
Вернувшись на набережную, Анна нашла Полину на том же месте, где её оставила. Анна не собиралась врать провожатой, но и оправдываться тоже не хотела. Она просто предложила женщине поехать в дом князя, предварительно узнав адрес в управлении полиции. Аникеева уже знала нужный адрес, и дамы направились туда.
Девушке хотелось поговорить с женой молодого Разумовского о князе, ведь можно было узнать детали, которые та не раскрыла бы Якову - мужчине и полицейскому. К превеликому удивлению Анны в богатом доме на Фурштадской её радушно встретила не только Ксения Разумовская, но и сам Алексей, а также Петр Иванович.
- Аннет, я так рад тебя видеть! - после первых приветствий и приглашения к завтраку Миронов сел рядом с племянницей. - Вас, Штольманов, довольно трудно найти.
- Ох, надо же было дать родителям телеграмму, - повинилась девушка.
- Но как ты, дядя, оказался тут?
- Алексей Кириллович любезно прокатил меня в дормезе, - хитро прищурился Петр. - Ты не представляешь, как за эту ночь я отбил бока и, ммм... то, на чем сижу. Старость не радость, дитя мое.
Анна улыбнулась притворным стонам дядюшки, а тот продолжил: - Впрочем, я нашел тебя, и вот что хочу сказать. Вчера в Затонске выкуп не удался. Преступники увеличили сумму и сообщили, что ждут еще двое суток. Младший Разумовский решил вернуться в Петербург, чтобы вновь заняться деньгами, ну и меня захватил.
Вспомнив, что Яков забрал у Нежинской деньги Алексея, Анна не решилась напрямую сообщить об этом за столом. Ведь у мужа могли быть другие планы.
- Какой Алексей Кириллович хороший сын, - она кинула взгляд на черноволосого мужчину, ласково беседовавшего с женой.
- Ты не знаешь, у них есть дети?
- Говорит, Бог не дал, - ответил Миронов. - Но они молоды, все еще впереди. А как дела у вас со Штольманом?
Порозовев, Анна затеребила серебряную ложечку. Через секунду осознания Петр Иванович радостно обнял племянницу, а она шепнула: - Дядя, только не вслух, и ни в коем случае не говори маме. Я не вынесу её наставлений!
- Как скажешь, дитя мое, - продолжал умильно улыбаться Петр Иванович.
- Так и вижу этого крохотного русоволосого ангелочка, залезающего ко мне на коленки! Наверняка копия тебя, Аннушка! Я буду играть с ней в...
- В ножички, - улыбнулась Анна. - Боюсь, Яков Платонович не даст тебе подойти к нашему малышу. Ты его плохому научишь.
- Как вам столица, Анна Викторовна? - вежливо спросила Ксения Разумовская, и все сидящие за столом перешли к светской беседе.
После завтрака с Разумовскими пришлось распрощаться - Алексей сказал, что и ему, и Ксении нужно заняться делами. Анна поняла, что супруги собираются приложить все усилия для спасения князя, поэтому не стала просить Ксению о разговоре и вместе с помощницей отправилась домой.
А через пару часов в квартирку в Графском переулке явился взволнованный Миронов.
- Аннет, у меня плохие новости, - сообщил он, когда Аникеева тактично удалилась на кухню.
...
Оказалось, что в Петербурге Петр Иванович изредка посещал собрания клуба спиритов, и одну знакомую из этого клуба только что встретил.
- Встретил? - переспросила Анна.
- Не придирайся, Аннет. Встретил, навестил, какая разница. Не в этом дело, - Миронов взял с обеденного стола салфетку и скомкал её в руке.
- В чем же?
- Исчезли два медиума, обе женщины, обеих я знал. Моя знакомая опасается, что их убили.
- Убили? Почему именно убили? - удивилась Анна. - Обеих?
- Да, моя знакомая так думает. Она не такой сильный медиум, как ты, но что-то такое чувствует. Ты могла бы попробовать их вызвать?
Петр сообщил имена спириток. Отвернувшись к стене, девушка произнесла нужные слова, но духи не приходили.
- Нет, дядя, не получается. Надеюсь, они живы. Твоя знакомая сообщала о них в полицию? Это стоит сде...
Анна осеклась. В гостиную вошла помощница.
Предложив всем чаю с пирогами, Полина сказала: - Анна Викторовна, простите, я услышала часть вашего разговора. Вам требуется полиция? Если хотите, можем провести предварительное расследование. Уверена, что Яков Платонович был бы не против - у меня есть необходимая подготовка, а в пекло мы не полезем.
Петр Иванович испытующе взглянул на женщину, а затем посмотрел на племянницу.
- Анна? - спросил он.
Анна подумала. Сегодня она уже нарушила одно из правил Штольмана, но... Но Яков запрещал ей заниматься расследованиями в одиночку, а сейчас с ней будет Полина. И девушка решилась.
- Я бы хотела заняться делом, а не просто сидеть дома. Дядя, ты с нами?
- Разумеется. Ни мгновения не пропущу! - заявил Миронов.
- Но сперва нужно подкрепиться, и в первую очередь тебе, Аннет. Полина Ивановна, несите пироги!
...
Разъезды по столице и разговоры со знающими спириток людьми изрядно утомили новоиспеченных следователей. К шести часам они приехали домой, так ничего важного и не узнав.
- Теперь я понимаю, почему Яков иногда таким возвращается, - поделилась Анна с дядей.
- Мне хочется лечь и не вставать, а он же старше меня. Как думаешь, я смогу уговорить его сменить службу?
Расположившийся на диване в гостиной Петр Иванович пожевал губами.
- Милое дитя, как я тебе уже говорил, с Яков Платоновичем ты можешь сделать всё, что пожелаешь.
- Не льсти мне, - фыркнула Анна.
- И Яков вовсе не такой податливый, каким ты его рисуешь. Мне иногда кажется, что внутри у него железный стержень, который не согнуть, не расплавить. Но таким я его и люблю.
Услышав признание, Миронов улыбнулся.
- Я точно знаю, кто будет вить из него веревки, - заметил он.
- Кто?
Петр показал глазами на девичий живот, и Анна тоже расплылась в улыбке.
- Ой, дядя, не будем пока об этом, тут я немного суеверная. Ладно, пойду полежу.
...
Зайдя в спальню, девушка закрыла за собой дверь, прошла к постели. В комнате повеяло холодом. Взглянув на окно, Анна тихонько вскрикнула. Спиной к ней у окна стоял дух.
- Нет, - прошептала Анна. - Нет...
На мгновение показалось, что это Штольман. Она взяла себя в руки, сделала шаг вперед. Сходство с Яковом исчезло, а дух мужчины повернулся.
Это был князь Разумовский.
- Что, Анна Викторовна, хорошо замуж вышли? - спросил он, пришамкивая.
Анна поморгала, взглянула на аристократа еще раз, и от потрясения не смогла говорить. В черном провале рта призрака почти не осталось зубов. Лишь через минуту Анна, сглотнув, выдавила:
- Почему... Почему вы мертвы? И кто...
Рассмотрев переломанные руки князя, она едва не лишилась чувств.
- Кто это сделал?
- Он служит в полиции, - подсказал дух, и, как будто этого было мало, добавил с глумливой усмешкой:
- Фамилия его начинается на Ш. А если вы этому не верите, Анна Викторовна, то вы еще глупее, чем я думал.