Продолжение работы о жанре фэнтези.
Научный руководитель: Плотникова Ирина Анатольевна
Бессменные консультанты и вдохновители: Мацковская Елена Юрьевна, Анютки в количестве двух штук :-* и Даня (которому отдельное спасибо, он сам знает за что )!

Архетипические герои в приключенческих жанрах литературы

Ещё одна интересная тема в продолжение предыдущего исследования

Эта тема явилась продолжением исследования, начатого мной в 2000 году и посвящённого проблемам возникновения и развития современного литературного жанра фэнтези. Исследуя генезис жанра и основные законы, по которым он развивается, я столкнулась с необходимостью углубить своё представление об образе и пути Героя, которые являются специфическим средством воплощения философских идей жанра.
В ходе изучения образа Героя в жанре фэнтези выявилось известное родство фэнтезийных персонажей с героями других произведений приключенческого жанра. Это продиктовало необходимость расширить поле исследования и обозначить тему как исследование героев приключенческой литературы.
Актуальность данной проблемы обусловлена засильем массовой культуры в современном обществе.  Массовая культура отражает основные потребности современного человека: потребности в уходе от жестокой реальности, в победе добра над злом, потребность в реальных и нереальных приключениях, потребность в существовании Героя, на которого хочется быть похожим. И поскольку  произведения современных авторов удовлетворяют эти психологические потребности человека, то произведения становятся достоянием современной культуры.
Наиболее показательным здесь является увлечение приключенческой литературой (детективами, фэнтези). Многие современные юноши читали с восхищением и восторгом М. Семёнову, А. Нортон, А. Белянина и других писателей современности, и так хотели быть похожим на крутого Скунса, воина правды – Волкодава, космического пирата Хэна Соло, благородного рыцаря Нэда Гамильтона, даже на героев не совсем современной литературы: Индиану Джонса, мушкетёров, короля Артура и его рыцарей! Сколько мальчишек мечтают попасть в школу волшебства Гарри Поттера, раскрывать страшные тайны и летать на «Нимбусе2000». А с каким увлечением девочки следят за приключениями прекрасной Анжелики, принцессы Леи, за подвигами бесстрашной Зены, словенки-воительницы Зимки, за душевными терзаниями королевы Гвиневеры и за многими другими героинями, чьи приключения будоражат сознание и убеждают в том, что сказка есть, есть счастье, пусть добытое многочисленными испытаниями. Ведь каждая маленькая девочка свято уверена, что когда-нибудь за ней прискачет принц на белом коне, или приплывёт Грей на корабле под алым парусом.
В книгах дети находят принцев, фей, воинов и бесстрашных амазонок. Этих героев неосознанно ждёт каждый ребёнок ещё до того, как он возьмёт в руки книгу. Эти образы К.Г.Юнг называет архетипами коллективного бессознательного. Значит современные Герои – это архетипы, пришедшие ещё из древних времён – из мифов, и, «осовременившись» продолжающие извечную борьбу добра со злом.
Дети становятся взрослыми, узнают реальную жизнь, но детские мечты не исчезают бесследно – книжные магазины полны беллетристики, которую читают люди разных возрастов.
Но ведь данная категория литературы является предметом увлечения не только подростковой аудитории. Потребителями приключенческой литературы являются и люди вполне взрослые. Что же увлекает массового читателя в несерьёзной литературе, где на поверхности лежат и сюжетные линии и внутренние конфликты?

ГИПОТЕЗА моего исследования заключается в том, что Герои такой литературы архетипичны, то есть воплощают в себе подсознательные понятия современного человека об этических ценностях. Открытость и незавуалированность архетипических Героев зачастую и становится точкой опоры детерминированному современным миром человеку, помогая ему вернуться в тот мир (мир детей и подсознания взрослых), где каждый цвет виден чётко и можно с лёгкостью отличить Добро от Зла.

Теория архетипов

Для того, чтобы начать исследование, нужно определиться с терминологией. Так как речь в данном исследовании идёт об архетипических героях, я считаю нужным ввести само понятие «архетип»
Архетип (от греческого первообраз, модель) – термин, используемый в античности платониками. В XX веке обозначает одну из основных категорий «глубинной психологии» Карла Густава Юнга, оказавшей влияние на современную западную литературу, литературоведение и культурологию. Подобно тому как «идеи» являются своего рода матрицами материального мира с системе Платона, архетипы в трактовке К.Г.Юнга лежат в основе принципа структурирования сферы человеческого бессознательного. Сходство разнонациональных мифов и верований, фантазий душевнобольных и сновидений здоровых людей «глубинная психология» объясняет общностью изначальных недетерминированных средой психических структур, присущих особому пласту психики, лежащему глубже индивидуального бессознательного. Он характеризует уже не данную личность, а, по мере «углубления», всё более обширные коллективы: нацию, расу, всё человечество. Этот слой К.Г.Юнг назвал «коллективным бессознательным», а его изначальные априорные структуры (схемы, фигуры) – архетипами. Коллективное бессознательное рассматривается как память  человечества, резервуар его нерасчленённого опыта, при этом архетип, будучи априорно заданной ему структурой, приобретает конкретное существование в виде восходящего к древности ритуала., мифа, символа. Чем более глубокий уровень коллективного бессознательного оказывается затронут, тем более архаичны и всеобщи порождённые им мифы и символы. Но архетипы способны преформировать и продукты фантазии современного человека, наделяя их силой эмоционального внушения. Архетип, т. о., является модусом сопряжения прошлого и настоящего, всеобщего и отдельного, неопределённого и конкретного. Забвение архетипа видится Юнгу как разрушение этого единства, отрыв от корней и главная причина как индивидуального нервного расстройства, так и «расстройства цивилизации». Чуткость к ним,  их воспроизведение, бывшие раньше прерогативой культовости и оккультизма, а ныне – искусства, выдвигаются как основные требования современной эстетики; степень воздействия художественного произведения ставится в зависимость от степени насыщенности его архетипами; при этом они могут претерпевать бесконечное число превращений, сохраняя свой символический смысл.  [ Архетип, с 72-73, Краткая литературная энциклопедия, том 9. – Москва 1978г.]
Подобную трактовку этоо понятия дают и современные источники.
Архетип (от греч. arche — начало и typos — образ), в позднеантичной философии (Филон Александрийский и др.) прообраз, идея. В «аналитической психологии» К. Г. Юнга изначальные, врожденные психические структуры, образы (мотивы), составляющие содержание т. н. коллективного бессознательного и лежащие в основе общечеловеческой символики сновидений, мифов, сказок и других созданий фантазии, в т. ч. художественной. [ Архетип. Электронная «Энциклопедия Кирилла и Мефодия.]

И так, из энциклопедий ясно, что архетип – первоначальная структура коллективного бессознательного. В современную литературу архетипы пришли из мифа, претерпев определённые изменения (автор рассмотрит их в 3-ей части доклада). Сейчас же я рассмотрю основные архетипы, преобразованные в фольклоре и литературе в архетипических героев. Дабы дальше работать с этим термином, я сочла нужным вывести термин «Архетипический герой» из формулировки термина «архетип».

Архетипический герой – совокупность архетипов коллективного бессознательного, воплощающая собой определённые представления человеческого общества об основных нравственных качествах человека. Если рассматривать бытование архетипических героев в этом ключе, то становится очевидно, что они претерпевают некоторые изменения в зависимости от времени и места действия героя, а так же в зависимости от основных материальных норм того общества, в котором было создано произведение.
Архетипических героев по «содержательности» можно разделить на два типа:
• Мифический – воплощённый архетип,
• Литературный – совокупность архетипов, воплощённая в личности конкретного человека.

Дабы доказать существование переходящей совокупности архетипов, я привожу следующую таблицу (см в приложении). Эта классификация выведена мной самостоятельно, на основе глубокого анализа образов Героев и их культурных и этических функций в мифах и произведениях приключенческой литературы.
В беллетристике XIX, начала XX века Герои тяготели к мифическому типу, воплощая определённый архетип, функцию, заданную автором (произведения Обручева, Жюля Верна и других).
Но в современной литературе Герои, как правило являются воплощением не одного, а нескольких архетипов. Такая метаморфоза встречается, конечно, не во всех произведениях беллетристики, а только в наиболее глубоких и объясняется тем, что современный человек нуждается в описании глубинной эволюции Героя. Нынешнего читателя трудно прельстить примитивным образом Героя, наделённого одной лишь функцией и действующего исключительно ради занимательности сюжета. Определённая полифоничность, многоплановость современных героев беллетристики  объясняется с одной стороны возросшей потребностью в «психологизме» приключенческой литературы, с другой же – необходимым условием является сохранение духовного родства Героя с определённым архетипом, который является привлекательным и востребованным общественным сознанием.
Для примера приведены некоторые из них:
Наташа Гнедина (А.Белянин «Моя жена – ведьма», «Сестрёнка из преисподней») по своей «специальности» является ведьмой, но при этом она и любящая жена – прекрасная дама и верная подруга-соратница для любимого мужа Сергея, и мать и защитница для дочери Фрейи, и ведьма и мстительница для всех тех, кто покусится на близких ей людей.
Таис Афинская (А.Ефремов «Таис Афинская»), гетера, безусловно является прекрасной дамой для многих почитателей, подругой-соратнцей Эгесихоре, Александру (которого безответно любит), мстительница тем, кто убил Эгесихору, муза для скульпторов и поэтов.
Корреш (Р.Л.Асприн «Мифические истории») – тролль (с хорошей стороны), безусловно, благородный дикарь («Большой Грызь любит драка!»), бродяга (постоянно где-то пропадает, встретить его можно только у Гэса в «Жёлтом полумесяце» и, в последствии, в конторе Скива), и спутник Героя, т.к. героем этих книг является Скив.
Саруман (Дж.Р.Р.Толкин «Властелин колец»), во-первых, некромант (маг, перешедший на тёмную сторону); во-вторых, маньяк-изобретатель (новая порода орков – Урук-хай и др.), тиран.

Формула архетипического героя

Автор данного исследования столкнулся с необходимостью выявить непременные  составляющие образа Героя, при которым он становиться героем архетипическим. Выведенная формула архетипического героя подходит для характеристики любого персонажа, воплощающего собой архетип. В данном исследовании она рассмотрена на примере образа короля Артура из тетралогии Т.Х.Уайта «Король былого и грядущего».

Формула №1
Изначальные качества (задатки) + физические данные = Человек
Герой –  человек. Но у него с самого раннего детства есть какие-то выдающиеся, присущие только ему качества (чувство справедливости, отвага, честь и честность и др.), которые, развиваясь, превращаются в его самые большие достоинства или недостатки (стремление к познанию мира, желание созидать или разрушать и др.).
Многим архетипическим героям присуща определенная внешность, поэтому физические данные играют немаловажную роль, (воин рыцарь в воображении читателей –  здоровяк с благородным лицом, герой-любовник – ладно сложенный, жгучий и страстный мужчина «в самом расцвете сил», воительница – это недюжинная баба в доспехах и с мечом). Но даже если внешность героя не соответствует представлениям о нём, то он становится ещё ближе к мечтательному читателю, как бы говоря: «Совершенства нет, но даже не будучи совершенным, можно быть Героем».

Формула №2
Окружение + запросы + возможности + объективная самооценка => чувство ответственности =>  поиск себя
Очень сильно на формирование личности Героя влияет его окружение (на ранних этапах становления личности), собственные запросы и желания Героя, его объективная оценка себя, своих возможностей, стремлений, планов. И большую роль играет чувство ответственности. Если Герой не задумывается над последствиями своих поступков, если у него нет внутреннего конфликта, борьбы со злом внутри себя, такой Герой неинтересен читателю, несимпатичен ему. Герой, определяя свои цели, запросы, возможности, под влиянием окружающих начинает поиск себя в этом мире.
Во время взросления будущий герой пытается найти и определить своё «Я» в этом мире, найти свою суть. Самоопределение его как личности начинается ещё в детстве, самоопределение его как Человека происходит на протяжении всего его пути (пути Героя).

Формула №3
Самоопределение + творчество + стимул к саморазвитию + желание менять окружающий мир = поиск предназначения
Стремление к творчеству, созиданию, созданию чего-то нового есть у каждого героя, так же как и желание самосовершенствоваться и менять окружающий мир (в плохую ли, в хорошую сторону). Всё это отражает поиск его предназначения.

Конечная формула
Личность, нашедшая себя и выполняющая своё предназначение в мире = Архетипический Герой
Архетипический Герой рождается из совокупности личностных и человеческих качеств героя (которые делают его ближе и понятнее для читателей), поиска предназначения, роли героя в мире и его сути. Если архетипический Герой однажды родился, то он навсегда остаётся в литературе, преображаясь бесконечное количество раз. Например, из архетипа Воина, Бродяги, Гаранта справедливости родился Геракл, преобразившийся под влиянием эпох в бесстрашного рыцаря Ланселота, искателя приключений Индиану Джонса.

Данная формула справедлива для любого архетипического Героя.
Но существует фактор, влияющий на отношение Архетипа к «Добру» или «Злу»:

Деструктивность + гордыня + желание быть выше других = Отрицательный фактор

Положительный Герой = Архетипический герой – отрицательный фактор
Отрицательный Герой = Архетипический герой + отрицательный фактор

Теренс Х. Уайт «Король былого и грядущего».

Король Артур

Мальчик Варт был добрым, отзывчивым, с врождённым чувством справедливости, плюс к этому любознательность, желание учиться, воля. Этим всем автор подводит нас к тому, что молодой Варт и есть тот Человек, который нужен Британии в этот период.
Арт рос в семействе рыцаря сэра Эктора вместе с будущим рыцарем Кеем, сам мечтал стать благородным сэром, понимал, что не сможет им стать, имея такое туманное происхождение. Обучался нужным наукам вместе с Кеем, учился у Мерлина (а это о многом говорит), с детства был самостоятельным и ответственным. Уже тогда задумывался над своим предназначением (не без помощи Мерлина).
Определившись со своим местом в этом мире и осознав открывшиеся перед ним возможности, молодой король Артур планирует изменить мир к лучшему. Создаёт Круглый стол, законы для рыцарей. Зажигает молодых рыцарей тем же азартом, воодушевляет их на подвиги во имя короля, прекрасной дамы, просто ради того, чтобы победить зло. Король Артур находит свою суть в этом мире. Он король, который принёс свет, честь, благородство в «тёмные века».
В итоге мы видим, что мечтательный, любознательный мальчик нашёл своё предназначение в большом мире, нашёл свою суть. Так и получился справедливый король Артур, о котором писали многие авторы, пишут сейчас и ещё будут писать, как о великом человеке.
Король Артур (именно тот легендарный, описанный Томасом Меллори и додуманный многими другими) нужен людям, так как является архетипическим Героем, то есть совокупностью нескольких положительных архетипов:
• Гарант справедливости,
• Культурный герой,
• Воин – рыцарь

Эволюция архетипа

А теперь я рассмотрю эволюцию архетипа под влиянием запросов читателей, интересов общества и времени. Как один из самых ярких примеров подобной эволюции мы рассмотрим возникновение архетипического Героя – Бессмертного сыщика Шерлока Холмса.
По моему мнению, эволюция эта берёт начало ещё в мифах и легендах. В те времена, когда ещё не было «самых страшных преступлений» и великих сыщиков, людям нужны были приключения, что-то тайное, неведомое, неправильное (ведь без конфликта Правды и Несправедливости не будет приключений, а жить без них не интересно). А вместе с этим неправильным должно быть что-то противопоставленное ему – Гарант справедливости. В разные времена этим Гарантом  были разные Герои: в мифах и легендах Древней Греции это был, Зевс, царь Богов, странствующий Герой Геракл; у скандинавов это Бог правды и справедливости Тюр, солгавший лишь раз волку Фенриру, чтобы предотвратить войну, пожертвовал своей рукой; у славян это Перун, который поможет правому и накажет обидчика; во времена рыцарей это король Артур, создавший королевство правды и справедливости.
В середине XIX века – века загадочных преступлении на литературную арену выходит полицейский и сыщик-любитель. Полицейский (тоже, кстати, Гарант справедливости) действует традиционными методами, в то время как сыщик-любитель производит какие-то невероятные действа, цепляется за каждую мелочь и с большим успехом раскрывает тайну.
Идеи о сыщике в это время буквально носились в воздухе. Этот век подарил нам таких великих детективных писателей как Эдгар По, Артур Конан Дойл, Чарлз Диккенс, Уилки Коллинз и другие писатели с их восхитительными захватывающими рассказами о преступлениях и неутомимых сыщиках, стоящих на страже порядка и справедливости. «Век XIX стал временем рождения нового детективного жанра, и Эдгар По был справедливо назван его отцом.» Его сыщик-любитель – Огюст Дюпен «…окутан некой дымкой таинственности. Он любит ночь, как только занимается утренняя заря, сразу же в доме захлопываются окна и возжигаются свечи. Дюпен демонстрирует нам демонстрирует нам силу своего аналитического мышления, то есть искусство дедукции, когда от факта идут к его причинам, и индукции, когда по следствию определяют факт – исходную позицию.» (М.Тугушева. «Под знаком четырёх. – Москва «Книга», 1991г.).
Следующим на страницы журналов, а затем и книг, выходит знаменитый Шерлок Холмс. И если Эдгар По со своим Дюпеном – отец классического детектива, то Артур Конан Дойл – создатель бессмертного архетипического Героя – Шерлока Холмса. Рядом с Холмсом  мы видим тоже довольно известный архетип – спутника героя доктора Джона Уотсона (Ватсона). Эту пару архетипов мы видим потом и у Агаты Кристи: Пуаро и Гастингс – детектив-любитель и его спутник, который хочет постичь хитрости своего друга. У Жоржа Сименона прекрасный сыщик Мегрэ, близкий читателю потому, что «…честно исполняет свой долг, он ищет и находит убийцу, он спасает общество от угрозы, которую всегда с собой несёт потенциальный или, увы, состоявшийся преступник, но Мегрэ не Видок, не безжалостная гончая, которой надо, загнав дичь, обязательно предать её в руки правосудия в позор и унижение. Случается и такое в практике Мегрэ, когда он столкнётся с мерзким и расчетливым, бестрепетным убийцей. И тогда он беспощадно твёрд…» (М.Тугушева. «Под знаком четырёх. – Москва «Книга», 1991г.). Как же похож Мегрэ на Великого Шерлока Холмса. Похож, но по-своему оригинален. Такой же архетип мы встречаем в книгах Рекса Стаута. Его Ниро Вульф так же загадочен и очень логичен. Его спутник-помощник Арчи Гудвин, который восхищается умом и проницательностью сыщика и сам хочет достичь подобных высот.
Но только ли Гарант справедливости заложен в архетипе сыщика? Нет, это не так. Гарант справедливости – это полицейский, скорее гарант Закона в то же время оющественное сознание довольно чётко видит грань между Законом и Высшей справедливостью. Поэтому нужен образ Героя, который может позволить себе встать над Законом во имя Справедливости, как это нередко делает Шерлок Холмс, отказываясь выдать правосудию преступников («Голубой карбункул», «Убийство в Эбби-Грендж»).
Есть в сыщике что-то ещё. Недаром каждого из них окружает какой-то ореол загадочности. Дюпен окутан некоей дымкой таинственности, Холмс с его способностью маскироваться, проникать незамеченным куда угодно, Вульф, который «никогда не выходит из дома по делам», но при этом всегда в курсе всех событий. Есть в них во всех что-то странное. Они приоткрывают читателю завесу тайны, но не позволяют увидеть её всю целиком. Холм в конце каждого расследования объясняет Ватсону как он пришёл к такому выводу, но у читателя всё равно остаётся ощущение, что сказано только то, что видно и так, а самая суть сокрыта. Так же как волшебник – кажется, нужно всего лишь махнуть волшебной чтобы исполнилось желание, но махнуть именно так как надо получится только у самого волшебника.
Вот мы и подошли ко второй составляющей архетипа Великого Сыщика: Маг. Любой сыщик с его дедуктивным (лил любым другим оригинальным методом), не до конца понятным читателю, как будто не совсем реален.
Маг как архетип раскрылся \ развился в «тёмные века». И самым ярким архетипом мага был Мерлин. Есть какое-то сходство между знаменитым магом и знаменитым сыщиком. И тот и другой очень неординарные и заметные личности, оба делают что-то на их взгляд обычное и элементарное, что кажется загадкой и открытием для других. И в то же время эти Герои кажутся неприспособленными к обычной жизни. «В характере моего друга Холмса меня часто поражала одна странная особенность: хотя  в своей умственной работе  он был точнейшим и аккуратнейшим из людей… во всём остальном это было самое беспорядочное существо в мире…» («Обряд дома Месгрейвов»), «Этому угрюмому аскету претили шумные похвалы окружающих» («Дьяволова нога»). «… Мерлин разбирался с ключами, - бормоча, ошибаясь и роняя их на траву. Наконец, они проникли внутрь черно-белого домика – с такими сложностями, словно они его взламывали…», «Приготавливаясь ответить, старый джентльмен откинулся в кресле и раскурил пенковую трубку. Затем он с неуверенным видом снял свою шапочку, - вывалились три мыши, -  и почесал лысую голову».

Образ Волкодава как совокупность архетипов современного человека (научная работа писалась, когда еще не вышло продолжение Волкодава "Звездный меч")

В этой части доклада я рассмотрю литературного Героя Волкодава как образец нового литературного героя, представляющего собой совокупность архетипов современного человека.
С первых страниц мы видим  архетипического Героя. Волкодав пришёл вершить месть за себя и свой род. Он не просто воин, решивший отомстить, он ещё и невинная жертва: «Винитарий сердечно благодарил за ласку. Откуда было знать Серым Псам, что островное племя давно уже прозвало своего заботливого вождя Людоедом… «Мама, Беги!» - Серый пёс двенадцати лет от роду подхватил с земли кем-то брошенную сулицу и кинулся наперерез молодому комесу, выскочившему из-за амбара… Когда его взяли, брат того комеса сам натравил на мальчишку собак.», но его оставили в живых. Его продали в рабство (Мария Семёнова «Волкодав» - Москва, «Олма-Пресс», 1999г.).
Как он выжил в рудниках, как выбрался оттуда и как стал мстителем и живой легендой в Самоцветных горах, как он из Щенка стал Волкодавом, повествуется в книге «Волкодав. Истовик камень»: «… Поединок обещал стать достопамятным зрелищем. Они были веннами, а венны славились как неукротимые воины, даже с голыми руками способные натворить дел. Кое-кто знал, что этих двоих в своё время привез на рудник один и тот же торговец… и поначалу они очень дружили. Потом, правда, их пути разошлись… семь лет спустя в круге факельного света стояло двое врагов. Серый Пёс, год тому назад замученный насмерть, и всё-таки выживший. И Волк, его палач…» поединок, устроенный не на жизнь, а насмерть, закончился победой чуть живого Серого Пса: « “Волкодав!” – не своим голосом завопил из глубины толпы кто-то, смекнувший, как называют большого серого пса, способного управиться с волком.» (Мария Семёнова «Волкодав. Истовик камень» - Санкт-Петербург, «Азбука», 2000г.).
Потом он учится у жрицы луны Кан-Кендарат, которая учит его премудростям боя, но при этом наставляет : «Кан-киро веддаарди лургва – Именем Богини да правит миром Любовь, - вразумляла Волкодава седовласая жрица Кан-Кендарат. – нет зла, если кто-то сумеет остановить и отбросить задиру. Учи людей, если хочешь, но всегда помни, малыш: Искусство, способное убивать и калечить, не должно стать достоянием оскверняющих землю…» (Мария Семёнова «Волкодав. Право на поединок» - Москва, «Олма-Пресс», 1999г.).Вот таким он вернулся отомстить и умереть. Но на его пути появляются невинные жертвы кунса Винитария: учёный Тилорн и девочка Ниилит. Он не может позволить, чтобы погибли они – люди, невиновные в злодеяниях Винитария и его людей. Он спасает их и у него появляется смысл жить дальше. «У стены коридора стояла железная клетка… В клетке неподвижно лежал немыслимо худой человек, закованный в цепи», «У его [Винитарая] ног на полу извивалась нагая рабыня – пятнадцатилетняя красавица с нежным, нетронутым телом и повадками дикой кошки. Сапог Винитария давил ей в поясницу, рука тянула за волосы, заставляя тоненькое тело беспомощно выгнуться»
«Может, Боги отсрочили его гибель ради того, чтобы он спас этих двоих? Какая участь им предназначена?»
После того, как у него появился смысл жить дальше, мы видим, что он стал мстителем не по злобе, а потому что так велит Правда его рода. Мы видим архетип Благородного дикаря, который чтит законы предков и не понимает «более продвинутых людей»: «Город Волкодаву не нравился. Слишком много шумного, суетящегося народа, а под ногами вместо мягкой лесной травы – деревянная мостовая, на два вершка устланная шелухой от орехов. Босиком не пройдёшься», «…слуги расстелили у крыльца пушистый ковер и утвердили на нём резное деревянное кресло-столец. Волкодав предпочёл бы, чтобы его судили так, как принято дома, - под праведным деревом или на берегу чтимой реки. Он нахмурился. Сольвенны с их Правдой доверия ему не внушали.» (Мария Семёнова, «Волкодав» Москва «Олма-Пресс» 1999г.). Он принимает только свою – венскую Правду, - не переча при этом чужой, даже если считает какой-то народ «беззаконным», как аррантов. Но венская Правда в глазах читателей воспринимается именно как Правда, Божий Закон: «Венская Правда велела мерзкому насильнику измерить шагами собственные кишки… тот, кого облыжно обвинили в кощунстве над женщиной, не брал в отплату ни золота, ни серебра – только жизнь… Женщины – Святы…» (Мария Семёнова, «Волкодав» Москва «Олма-Пресс» 1999г.). Тот, кто борется за правду во имя Правды – непобедим. Каждое дело, и хорошее, и дурное спросится с человека, когда над головой его зашелестит крона Вечного дерева и Предок рода встретит его. Нельзя прощать проступки, ссылаясь на возраст «…нашкодил – отвечай…». Меч – оружие воинов, а значит он свят, поэтому нельзя осквернять его делом, неугодным богам, противоречащим Правде:
«…Закон небесный и земной
Навеки вплёл в меня свой нрав…
И потому хозяин мой
Непобедим, покуда прав.»
(Мария Семёнова, «Волкодав. Право на поединок» Москва «Олма-Пресс» 2000г.).
Значит, Волкодав не просто благородный дикарь, восхищающий нас своим почтением к Богам, Земле, Женщине, он – воин, чтящий Правду и следующий ей на протяжении всех его приключений, он – Гарант Справедливости, он тот, кто не даст в обиду беззащитного (так он спас Эвриха от жрецов Богов Близнецов, щенка от мальчишек, мышат из ворота, Тилорна  и Ниилит от Людоеда, помог найти своё место среди людей «сумасшедшей» женщине, потерянному убитому Богу и многим другим), накажет виноватого (отомстил Людоеду, победил воина жрецов, отомстил за девушку-виллу «…они больше никому не причинят вреда, маленькая сестра…»). Доказывая Правду богов мечём «не победим, покуда прав», он открывает в себе ещё один архетип – Воин. Он верит в непобебиность Правды Богов, поэтому смело идёт на поединок – Суд Богов – с боярином Лучезаром  Но он  человек.
Если для читателей он является Гарантом справедливости, то для него самого Гарант вынесен во вне. Идеалом и Гарантом Справедливости для него самого является жрица Луны мать Канн-Кендарат: «Как бы ты поступила с ними, Мать Кендарат?.. неужели пыталась бы достучаться, надеясь, что осознают непотребство прожитой жизни и захотят изменить её?..  Неужели сочла бы, что им ещё следует жить?.. после того, что они сотворили над чужой, беспомощной жизнью?..». Мысленно советуясь с этой Совестью, не соглашаясь с ней иногда, он идёт по дорогам и морям своего мира, помогая другим и мечтая лишь об одном: что у него когда-то будет своя семья, дом и любимая женщина. «Тропинка между кустами малины, утоптанная босыми ногами детей. Большой пушистый пёс, спящий на обогретом предвечернем солнце крыльце. Женщина, выходящая из дома с полотенцем в руках. Эта женщина прекрасна, потому что любима. Он идёт к ней, отряхивая стружки с ладоней, но никак не может рассмотреть лица. Пока он знает только, как она выглядела, когда ей было десять лет от роду. Какой красотой наградят её Боги, когда подрастёт?..». Эта девочка, как ни странно его Прекрасная Дама. Она любима им уже потому, что не испугалась, по-детски приласкала, подарила бусину (у веннов бусинки вплетали в ремешки на косах только мужьям или любимым) и этим самым подарила ему надежду и обещание дождаться.
Волкодав идёт по свету потому, что у него пока нет своего дома (в Беловодье он построил дом для Тилорна и Ниилит, для старого Вароха и Зуйко и для Эвриха), нет семьи, хотя друзья с радостью заменяют её, нет той единственной, любимой. Волкодав, потерявший дом в двенадцать лет, Бродяга. «Двадцатичетырёхлетний мужчина, из-за седины и шрамов выглядевший на все сорок, вспоминал маленькую девочку, которой ещё предстояло стать девушкой, смотрел на небо и улыбался неизвестно чему.»
Итак, на протяжении повествования Волкодав проходит путь от невинной жертвы к мстителю, отказываясь от человека в себе, становится воином-бродягой (служба в телохранителях у кнесинки Елень) и человек, которого но уничтожил (как ему казалось), возрождается в нём, вместе с памятью о семье, доме. Он становится гарантом справедливости по своим законам. Немного диким, поэтому он и благородный дикарь, но в то же время неоспоримо правильным. Но эта дикарская правда, оправданная в отношениях венна с кем бы то ни было, преобразовывается в правду общечеловеческую – он готов пожертвовать своей жизнью, чтобы остановить резню итигулов. На протяжении его странствия «Право на поединок» он доказывает, что чаще права не эта узкая дикарская правда, а Правда общечеловеческая. Постижение этой истины происходит, когда он боится разговора с матерью убитого им человека (Канаона, наёмников), хотя эти убийства были оправданы с точки зрения Правды. Но именно осознание того, что для кого-то эти люди были любимыми сыновьями (Мать по веннской Правде священна), стало отправной точкой его «взросления».
Поэтому он пощадил деревенских дурней поступивших неправильно (обидевших Сигину, Рейтамиру, Эвриха).
Чтобы увидеть то расстояние, которое он прошёл на протяжении двух книг от Мстителя до Гаранта справедливости, вводится образ настоящего Мстителя, для которого не существует ничего кроме его Мести – образ Всадника. Только мститель воплотился в огромной блуждающей скале в море, недалеко от родных берегов. Когда-то он поклялся отомстить чужакам и эта клятва стала его проклятием. Волкодав миновал это. Он не стал бездушной оболочкой, которая мстит чужакам (а ведь в начале первой книги он был близок к этому, ненавидя всех сегваннов). Он переборол в себе это и остался Человеком.

Почему современному человеку понадобился именно такой Герой? В данном вопросе я опираьсь на книгу Э.Фрома «Иметь или быть?» и труд российского психолога М.Осориной «Секретный мир детей в пространстве мира взрослых» и на свою предыдущую работу «Феномен современной фэнтези», где я подробно рассматривала Героев фэнтези (один из жанров современной литературы, основанный на психологических потребностях человека) на примере Волкодава.
И так, Волкодав являет собой совокупность следующих архетипов:
Невинная жертва,
Мститель,
Благородный дикарь,
Гарант справедливости,
Воин,
Бродяга.
Исходя из такого набора архетипов, мы видим, что именно делает Волкодава ближе, понятней, симпатичней читателю, что заставляет восхищаться им, стремиться быть на него похожим. «Герои сказок идут вперёд, оставляя всё…» (Э.Фром  «Иметь или быть?»), Волкодав оставил всё. У него осталась только память и молот отца-кузнеца «У Волкодава на дне заплечного мешка хранилось сокровище: старый-престарый молот, которым некогда работал его отец… Он скорее согласился бы отрубить себе руку, чем его потерять» (это тоже Правда). Он даже отказывается от своего возможного счастья, ради спасения своей наставницы Канн-Кендарат. Это восхищает нас. Мы бы тоже хотели вот так преодолевать трудности: стиснув зубы и забыв о себе. Его страдания по поводу разговора с матерью убитого им Канаона, показывают читателю его человечность.
Современному человеку, детерминированному внешними обстоятельствами, нужна победа добра, нужны приключения, странствия, поединки, трагичная судьба, своеобразная дикость (сражения благородным оружием – мечом, а не пистолетом или винтовкой, которой убивают подло, из-за угла), нужна любовь, та самая, «настоящая», ни чем не обусловленная. [М.Осорина]

Архетип ведьмы в женских образах романа «Мастер и Маргарита»  М.А.Булгакова

Перечитывая мой любимый роман Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита», я обратила внимание на поразительную похожесть, казалось бы разных героинь. И мне тало интересно, в чём же заключена эта схожесть.
Все ключевые женщины романа так или иначе подпадают под влияние Воланда (Сатаны). А кто может окружать дьявола, как не ведьмы? Этот архетип – ведьма – всегда был очень интересен для меня. В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» персонажи этого архетипа содержат ещё несколько архетипов, под влиянием которых преобразуются в отдельную яркую личность. Поэтому я и решила рассмотреть женские образы этого романа с точки зрения архетипа ведьмы, который возможно и не разглядеть с первого взгляда в некоторых образах (например, Аннушки), но как только этот архетип выделен, становится понятна психология персонажа и мотивация его поступков.
В романе Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» есть четыре ключевых женских образа: Гелла, Маргарита, Наташа и Аннушка.

Лучше всего архетип ведьмы виден, конечно же, у Геллы, которая является ведьмой «по определению» -  состоит в свите Сатаны. Даже по её внешности сразу видно, что она – ведьма: «Чёрт знает откуда взявшаяся рыжая девица в вечернем чёрном туалете, всем хороша девица, кабы не портил её причудливый шрам на шее…», «…совершенно нагая девица – рыжая, с горящими фосфорическими глазами», «Открыла дверь девица, на которой ничего не было, кроме кокетливого кружевного фартучка и белой наколки на голове», у неё «зелёные распутные глаза» и «безукоризненное сложение». Уже в этом описании видно пришедшее из давних времен изображение ведьмы – рыжая, зеленоглазая (что издревле считалось признаком блудливости и причастности к сверхъестественным силам – мавки, русалки, ведьмы) и к тому же не знающая стыда женщина.
В Гелле проявляются два архетипа: ведьма, выраженный в начале романа очень ярко, и верная служанка. Архетип служанки выходит на первый план с момента встречи Маргариты и Геллы: «…служанку мою Геллу рекомендую. Расторопна, понятлива, и нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать». Выполнив миссию служанки при королеве на балу, Гелла возвращается к обязанностям служанки при Воланде. Последнее упоминание Геллы в романе связано всё же с архетипом ведьмы – она вместе с Воландом и свитой вылетела  из окна горящей квартиры № 50.
Кроме настоящей ведьмы – Геллы, в романе есть две женщины, ставшие ведьмами по воле случая: Маргарита и Наташа, её домработница. Но в сочетании с различными уже сложившимися качествами этих героинь,  новый архетип проявляется по-разному.

Наташа изначально простушка - обыкновенная домработница, неграмотная, без определённого будущего, но красивая, весёлая девушка, которая любит жизнь, любит людей, относящихся к ней ласково (в частности, Маргариту): «Расцеловавшись, хозяйка с домработницей расстались», « - Душенька! Маргарита Николаевна!». Поэтому, когда в её жизнь вдруг так неожиданно врывается мистика, захлестнувшая её, обесценившая в её глазах житейские блага, Наташа радостно принимает эту мистику и не хочет возвращаться в мещанскую обыденность.
Метаморфоза, произошедшая с Маргаритой, разбудила в Наташе спящую ведьму, вызвала острое желание стать такой же: «Наташа … подбежала к трюмо и жадными глазами уставилась на остаток мази». Став ведьмой, Наташа не преследует, как Маргарита, никакой цели и даже не задумывается о том, надолго ли это, не пытается припрятать волшебную мазь на будущее, а бездумно тратит на шалость: «…ведь я и ему намазала лысину, и ему!». Обретя свободу, ощутив радость полёта, Наташа принимает решение о своей судьбе – остаться ведьмой. « - Ведь и мы хотим жить и летать! Простите меня, повелительница, но я не вернусь, нипочём не вернусь! Ах, как хорошо, Маргарита Николаевна!», « - Душенька, Маргарита Николаевна, - умоляюще заговорила Наташа и стала на колени, - упросите их, - она покосилась на Воланда, - чтоб меня ведьмой оставили. Не хочу я больше в особняк! Ни за инженера, ни за техника не пойду! Мне господин Жак вчера на балу предложение сделали». В том, что Маргарите это по силам, Наташа не сомневается: «Вам всё сделают, вам власть дана!». Получив согласие Воланда, новоиспечённая ведьма Наташа «победно вскрикнув, улетела в окно».

Третья ведьма в романе – Маргарита – женщина, в которой изначально заложен архетип прекрасной дамы. Она не может пожаловаться на житейские проблемы – у неё есть дом, которому завидуют многие её современницы, муж, от которого она «видела только хорошее», она не работает и даже имеет прислугу. «Что нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонёчек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне не известно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги. Она любила его, она говорила правду».
На примере Маргариты мы видим, что прекрасная дама ради своей любви, ради любимого человека готова пойти на что угодно, стать кем угодно – даже ведьмой. « - Я ведь человек несчастный, и вы пользуетесь этим. Лезу я в какую-то странную историю, но, клянусь, только из-за того, что вы меня поманили словами о нём! У меня кружится голова от всех этих непонятностей…», « - Я знаю на что иду. Но иду на всё из-за него, потому что ни на что в мире больше надежды у меня нет», - восклицает она в разговоре с Азазелло. Но и будучи ведьмой, она не перестаёт быть прекрасной дамой. При слиянии эти два архетипа создают то, что нужно было Воланду – восхищающую всех и вся прекрасную королеву на балу Сатаны. Вот такой стала ведьма и прекрасная дама Маргарита на одну только ночь из-за своей любви к Мастеру. «Маргарита не помнит кто сшил ей из лепестков бледной розы туфли, и как эти туфли сами собой застегнулись золотыми пряжками. Какая-то сила вздёрнула Маргариту и поставила перед зеркалом, и в волосах у неё блеснул королевский алмазный венец. Откуда-то появился Коровьев и повесил на грудь Маргарите тяжёлое в овальной раме изображение чёрного пуделя на тяжёлой цепи» « - Как я счастлива, чёрная королева, что мне выпала высокая честь, - монашески шептала Тофана.   - Я рада, - ответила ей Маргарита, в то же время подавая руку другим».
Но кончилась эта ночь. Кончилось заклятье, сделавшее Маргариту ведьмой, и она вновь стала сама собой – прекрасной дамой, которая наконец-то рядом с любимым человеком. Не важно какой ценой. «Через час в подвале маленького домика в одном из арбатских переулков, в первой комнате, где было всё так же, как было до страшной осенней ночи прошлого года, за столом, накрытым бархатной скатертью, под лампой с абажуром, возле которой стояла вазочка с ландышами, сидела Маргарита и тихо плакала от пережитого потрясения и счастья. …В соседней маленькой комнате на диване, укрытый больничным халатом, лежал в глубоком сне мастер. Его ровное дыхание было беззвучно».
Однако нельзя дважды войти в одну реку, вернуть прошлую жизнь невозможно, и в разрешении судьбы Мастера и его прекрасной дамы удивительно единодушны и Воланд, и силы света. Левий Матвей передаёт просьбу Иешуа: «Он не заслужил света, он заслужил покой. …чтобы ту,  которая любила и страдала из-за него, вы взяли бы тоже». Воланд не спорит, но отвечает в своей манере: «Без тебя бы мы никак не догадались об этом».
Ведьма – Маргарита не может попасть на небеса, но прекрасная дама – Маргарита ничем не заслужила Ада. Такую любовь и самопожертвование нельзя карать, потому что она оправдывает все поступки Маргариты и мастера.

И последнее проявление архетипа ведьмы мы видим в женщине, которая как реальный персонаж появляется только в двадцать четвёртой главе, но чьё присутствие мы ощущаем с начала романа. Это Аннушка - та самая, ставшая причиной смерти Берлиоза. Пророчество Воланда в первой главе о том, что Берлиозу «отрежут голову» потому, «…что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила», услышанный Иваном Бездомным разговор женщин о причине гибели Берлиоза: «Аннушка, наша Аннушка! С Садовой! Это её работа! Взяла она в бакалее подсолнечного масла, да литовку-то о вертушку и разбей! …Уж она ругалась, ругалась!» - это ли не подтверждение того, что Воланд избрал орудием убийства Берлиоза по своему обыкновению ведьму, но не «штатную» Геллу, а ту, которая подвернулась под руку.
«Никто не знал да, наверное, и никогда не узнает, чем занималась в Москве эта женщина и на какие средства она существовала. «…где бы ни находилась или ни появлялась она – тотчас же в этом месте начинался скандал, и кроме того, что она носила прозвище “Чума”», - такое короткое, но очень ёмкое описание дал ей Булгаков. Эта женщина ведьма по своей сути, хотя скажи ей об этом кто-нибудь – непременно был бы скандал, а может, и драка.
Ханжа, сплетница, любопытная до крайности, она и пострадала-то от свиты Воланда не потому, что её хотели наказать за какие-то житейские грехи и пороки, как Варенуху, Лиходеева, Поплавского, Прохора Петровича, Сокова и многих других, нет! После того, как она выполнила свою миссию – разлила масло на пути Берлиоза, - ведьма-Аннушка стала не нужна Воланду и о ней забыли – пусть живёт себе бытовая ведьма, делает людям гадости. Но ведьма, жившая в душе Аннушки-«Чумы», не давала ей покоя: «Чума-Аннушка вставала почему-то чрезвычайно рано, а сегодня что-то подняло её совсем ни свет ни заря, в начале первого». Когда она «уже собиралась тронуться куда-то», на площадке пятидесятой квартиры как раз начали происходить интересные события. А куда бы она тронулась с бидоном в полпервого ночи? В какие магазины? На самом деле это «что-то» было лишившим сна желанием разузнать, разнюхать  о том, что же происходит в «нехорошей квартире». Чутьё не подвело Аннушку – чудес она увидела более чем достаточно. «В душе у Аннушки всё пело от предвкушения того, что она будет рассказывать завтра соседям». И всё кончилось бы вполне благополучно, если бы Маргарита, проходя мимо Аннушки, не потеряла подарок Воланда – золотую подкову, которую подняла Аннушка. В описании дальнейшего поведения Аннушки появились резко отрицательные ноты – «как  змея», «глаза горели совершенно волчьим огнём» - именно этот огонь в глазах окончательно изобличает  в Аннушке ведьму, но уже не скрытую, а ошалевшую от алчности. Но горе ведьме, покусившейся на собственность королевы! Наказание, которому подверг её Азазелло, вновь превратило Аннушку-ведьму  в  Аннушку-«Чуму», которой даже не хватило ума не пытаться пользоваться полученными от Азазелло «нечистыми» деньгами, хотя слухи о «волшебных червонцах» не могли пройти мимо её ушей.
Последнее явление Аннушки в романе – её показания о том, что «…она не отвечает за домоуправление, которое завело в пятом этаже нечистую силу, от которой житья нет», после чего Аннушка «к всеобщему удовольствию», исчезает.

Итак, мы видим проявления одного и того же архетипа в разных, очень непохожих друг на друга персонажах: в Аннушке-«Чуме», Гелле - ведьме, Наташе - простушке, Маргарите - прекрасной даме. Из этого следует, что архетип в чистом виде практически не проявляется, так как такой персонаж не интересен читателю. В то время, как изменённый под влиянием других архетипов, социального положения персонажа, исторической обстановки архетип проявляется в том или ином герое наиболее ярко и красочно.

Выводы и результаты

Итак, в ходе данного исследования мне удалось достигнуть поставленных ранее целей:
1. вывести формулу архетипического Героя как воплощения неосознанных психологических потребностей читателя,
2. изучить архетипы коллективного бессознательного, которые послужили «точкой опоры» для создания архетипических героев мифологии и литературы,
3. проследить путь превращения архетипа коллективного бессознательного в литературного Героя,
4. на основе этих исследований проанализировать главного героя книги «Волкодав» российского автора Марии Семёновой как воплощение архетипов современного человека.
Основные выводы, к которым я пришла в результате исследования, базируются на идее Карла Густава Юнга относительно того, что в глубине произведений приключенческого жанра чётко прослеживается архетипическая структура, и подтверждают первоначальную гипотезу о том, что современные герои приключенческого жанра воплощают в себе основные подсознательные представления читателя о добре и зле. Очевидно, что эти представления претерпевают изменения с течением времени (упомянутый Томас Мэлори никогда бы не стал приводить столь откровенных и жестоких подробностей поединка, какие описывает Мария Семёнова). Точно так же изменяются и некоторые критерии справедливости, поскольку меняется общество, их породившее (не случайно ещё одним знаковым героем, носителем архетипа Гаранта справедливости, в другом цикл Марии Семёновой становится киллер (!) Скунс).
Определённую сложность  в работе составило недостаточное знакомство с теорией архетипов в литературоведении, что продиктовало мне необходимость самостоятельно составить классификацию архетипов в мифологии и литературе. Однако предпринятое мной сопоставление и анализ эволюции архетипического героя от мифа к произведению беллетристики позволил ему разграничить мифических героев, представляющих один архетип, и литературных героев, воплощающих в себя несколько архетипов. Это позволило мне исследовать современный архетип сыщика, как совокупность ранее существовавших архетипов, преобразовавшихся в результате возникновения общественной потребности в новом Герое.
Анализируя произведения приключенческого жанра («Волкодав»), я опиралась на труды психолога Марии Осориной (в плане психологических потребностей современного человека) и Эриха Фромма (потребность в героях, чем именно Герои восхищают и привлекают внимание читателей).

В защиту несерьёзного жанра

Выдуманные миры, королевства, где идёт вечная борьба добра со злом, гипертрофированные черты характера героев и злодеев… Беллетристика! Испокон веков этот жанр, равно, как и фантастика, противопоставляется «серьёзной литературе». При этом качества жанра высмеиваются критиками и литературоведами. Но в самом ли деле этот жанр так «несерьёзен» и лёгок? Мои исследования были направлены как раз на опровержение этого мнения о столь интересном и отнюдь не легковесном жанре.
Начав с выяснения корней фэнтези, я обнаружила не только то, что она восходит ещё к мифам, но и что она родственна со многими другими жанрами «серьёзной» литературы, и обладает собственными законами, не менее строгими, чем солидные исторические романы и психологические эпопеи. 
Исследовав глубинную философскую подструктуру фэнтези, я обнаружила огромный психологический пласт, который раскрывает всю глубину, привлекательность фэнтези, которую не замечают литературоведы, рассматривая тексты только с точки зрения литературных аспектов, изобразительных средств (которыми, кстати, очень богат этот жанр), сложности героев (под сложностью зачастую понимается «типичность»).
Легковесным этот жанр может показаться потому, что его герои очень архетипичны,  то есть концентрируют в обобщённом виде некие философские и нравственные установки не только автора, но и общества в целом. В то же время герои реалистической литературы, как будто бы,  взяты из жизни и являются простыми людьми. Так ли это? Давно известно, что степень «типичности» того или иного героя классической литературы всегда являлась для реализма критерием истинности.
Но архетипические герои интереснее читателю, который стремиться хоть на некоторое время уйти от повседневной серости, одинаковости, обыденности. Архетипический герой становится тем «началом координат», в котором нуждается не только подросток, но и взрослый человек, потерявшийся в дебрях современного мира, поражённого нравственным релятивизмом.
В ходе своего исследования я обнаружила, что привлекает людей не только и не столько архетипичность героев, сколько то, что герой, идя к своей цели проходит долгий путь, эволюционирует, изменяется, становиться лучше, чище, ближе к идеалу. И читатель проходит все испытания вместе с героем, вместе с ним стремится к идеалу, отвергает зло в самом себе и находит в себе какие-то качества, которые могут ему пригодиться, даже при том, что он никогда не попадёт в  похожую ситуацию. Ведь глупо надеяться, что завтра дядюшка оставит в наследство современному школьнику Кольцо Всевластья, в самом деле. Да и сундук Билли Бонса наш современник едва ли откроет.
Но вот что интересно: герой, являющийся воплощённым архетипом уже не привлекает читателя. Ему интересно, когда герои начинают эволюционировать, вбирать в себя несколько архетипов, изменяться под их влиянием, и превращаются в самостоятельную личность. Таким образом они приближаются к реальному «Я» читателя, который, в строгом смысле, героем не является.
Тем и хороша приключенческая литература, и, в частности, фэнтези, что понятным языком волшебной сказки, захватывающих приключений, действий и чувств, не чуждых каждому человеку воспитывает с ранних лет в человеке честность, честь, чувство долга, доблесть, дружбу, альтруизм, закладывает элементарные понятия о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Библиография
I. Джон Р. Р. Толкин, О волшебных историях, Комментарии к изданию, Сильмариллион, статьи и письма, - Москва, 2000;
II. М. В. Осорина: Секретный мир детей в пространстве мира взрослых – Санкт-Петербург, 1999г.
III. К.С. Льюис Развенчание власти, Комментарии к изданию Дж. Р.Р. Толкина, Сильмариллион, статьи и письма, - Москва, 2000;
IV. У.Х. Оден В поисках героя, Комментарии к изданию Дж. Р.Р. Толкина, Сильмариллион, статьи и письма,   - Москва, 2000;
V. К. Королёв О кузнецах и кольцах. Комментарии к изданию Дж.Р.Р.Толкина, Сильмариллион, статьи и письма, -   Москва, 2000;
VI. Энциклопедии для детей, М.,Аванта, 2000, Русская литература, ХХ век, часть 2.
VII. Литературный энциклопедический словарь, Москва, «Советская энциклопедия», 1987.
VIII. Умберто Эко, комментарий к роману “Имя розы”, ст. “Исторический    роман”
IX. Эрих Фромм, Иметь или быть? - Москва, 1990 г.
X. А. Ф. Лосев: История античной философии – Москва, 1989г.
XI Краткая Литературная Энциклопедия, том 9 – Москва 1978г;
XII Электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия, Литература – 2000г;
XIII М. Тугушева, Под знаком четырёх – Москва 1991г;

Данная научная работа была опубликована в сборнике работ, представленных на Научно-практической конференции МАН, Алматы, 2003г

Отредактировано Ракша (22.12.2012 08:39)