Стихами Агнии Барто нас воспитывали в детстве. А что было бы, если замечательная детская поэтесса занялась воспитанием нас нынешних? Где-то так.

БАРТОИЗМЫ

Экологическое

Идет бычок, качается…
А отчего качается?
Поскольку пиво с водкою
хорошим не кончаются!

Пастух чего-то праздновал
и под кустами праздно он,
пока коровы доятся,
храпит разверстым ртом.

А ушлое животное
слизало пиво с водкою
и закусило все это
селедочным хвостом.

Мораль: чтоб на ногах стоять
и сохранить лицо и стать,
не пей на выгоне, мужик,
храни природу, твою мать!

Страдания по эстетике

Наша Таня громко плачет:
нарастила неудачно
очень длинные ресницы.
В них проблема коренится.

Стал весь мир для нашей Тани,
как для ёжика - в тумане.
И открыть не в силах очи,
ходит, бедная, наощупь.

Случай экстраординарен.
Как ей выбрать на базаре
баклажан иль огурец,
коль мужчина – продавец?

Ведь не оберёшься сраму,
если станет щупать дама
посторонние концы,
их приняв за огурцы!

Плачет Таня беспробудно,
вслух кляня судьбу-паскуду.
Нету лучше девайсА,
чем природная краса!

Провокационное

Зайку бросила хозяйка.
Ипохондриком стал зайка.
Недобрав ванили с кремом,
заяц наш подался в эмо.

Весь в слезах, под клавиш стук,
покоряет он Фикбук,
в ангсты, драмы и даркфик
воплотив душевный крик.

Полстраны соплями залил
наш когда-то милый заяц.
Плачут дочери и мамы
над зайчачьей горькой драмой.

Плодотворен, словно демон,
длинноухий автор-эмо.
Коль боитесь субкультуры,
не бросайте зайцев, дуры!

ЗОЖ

Вовка – добрая душа,
позабавь-ка малыша!
Враз поймешь, что ты о жизни
и не знаешь ни шиша!

Ролью юного отца
поглощённый до конца
ты забудешь лень и волю,
позавидуешь скопцам!

Ночью вскочишь десять раз,
не спасет противогаз:
аромат пеленок мокрых
слезы вышибет из глаз.

Снулый, квёлый, поутру
стать готовься кенгуру.
Мелкий просится на ручки.
Подмени жену, супруг!

А ещё стирай, готовь,
бди! Не надо и врагов –
так ухрюкаешься за день,
впору стоя спать без снов.

Лишь пристроишься поспать,
повторится все опять:
рев, тетёшканье, пелёнки
жрачка, в бога душу мать!

Вовчик, если ты блудлив,
то, сдавая норматив
по внеплановому сексу,
надевай презерватив!

Ковбойское лирическое

Я люблю свою лошадку…
Мне приходится несладко,
ведь от девушек отбоя
нет у храброго ковбоя.

Улыбаются, вздыхают –
вот оказия какая!
Прижимаются бедром.
но я чувствую нутром,

что, хотя они красивы,
взор мой страстный алчет гривы,
стройных бабок и хвоста.
Вот где, братцы, красота!

Нам бы в прерию с любимой!
Травы нежно нас обнимут.
Вскачь пуститься и упасть,
утолив шальную страсть.

Отвалите, дуры-бабы,
что душой и телом слабы!
Не изврат я, не дебил,
я идейный зоофил!

О несовпадениях

Резиновую Зину
купил я в магазине.
И что тому виною?
Развелся я с женою.

Измученный разводом,
я пил вино, как воду.
С похмелья сатанея,
родил сию идею.

Послав сомненья к чёрту,
балдею от комфорта:
резиновая баба
не квакает, как жаба,

не пилит и не ноет,
не отбирает ноут,
не прячет все в заначки,
не ищет откорячки

от секса и готовки,
не требует обновки.
Вокруг неё не кружат
стада тупых подружек.

Раскинулись вольготно
носки. Нечистоплотным
меня никто не хает.
Душою отдыхаю.

В обнимку – на диване,
как будто бы в нирване!
Характер и фигура…
Но вот… Молчит, как дура!

О хобби

У Танюши дел немало,
у Танюши много дел:
утром – ковка по металлу,
ночью – путь небесных тел.

Завтра ждет хэндмейк из кожи,
а потом езда верхом.
Садик будет унавожен.
И в оркестре духовом

отыграет Таня рьяно
на тромбоне бравый марш.
А потом пора нагрянуть
на тусовку готов в бар.

Дальше будут курсы кройки,
позже - клуб замужних дам.
Хоть у ней характер стойкий,
хобби рвут напополам.

Муж слезу роняет в водку,
худ, небрит и позабыт,
Помянув обломки лодки,
что разбил активный быт.

Об экзорцизме

Дело было в январе, где-то первого числа…
Иеговистку тетю Маню к нам кривая занесла.
Потянувшись позвонить недрожащею рукой,
обнаружила, что вовсе не закрыт замок дверной.

Продвигалась осторожно сквозь сплошную темноту.
Только вздрогнула тревожно, наступив на хвост коту.
И споткнулась о Татьяну, что на коврике уснула.
Отшатнулась от Вована – он косплеил Вельзевула.

От густого перегара закружилась голова.
О спасении и рае как-то спутались слова.
Налетел Мурат на бабку, голося: «Я чёрный плащщ!»
Ей бы враз отбрить нахала, но не можется, хоть плачь!

Глядь, навязчиво маячит привидение Витька.
Целовать не лезет, значит, это Витька трезв пока.
Ирка, выскочив из ванной, гулко в ухо: «Бога нет!»
Бабка в полупомраченьи - хвать за стопку, и привет!

Как откачивали Маню всем кагалом мы потом
помнят лишь часы с кукушкой и наш рыжий пёс с котом.
Враз забыв о иеговизме, бабка молится Христу,
обходя квартиру нашу за версту.

Фатальное

Медвежонок маленький в маму был фигурою,
с папиными глазками и губой – не дурою.
Лишь одна позиция портила всё оченно:
был наш мишка страшно сексуально озабоченным.

Лишь заслышав шаг его, прятались все самочки
под коряги, в заросли, в земляные ямочки.
Те, кто скрыться не успел от глазёнок масленых,
были принудительно мишкою заласканы.

Раз медведя нос привёл на лесную пасеку.
Мишка улей углядел с дырочкою масенькой.
Тут болезный ощутил такое возбуждение,
что немедля распустил слюни в вожделении.

Умолчим о казусе, что случился далее.
Больше на той пасеке мишку не видали.
Врач из скорой помощи, помогавший мишке,
поседел от ужаса, намочив штанишки.

В эпилоге сказки молвим непреложно мы:
мерь свои способности по своим возможностям!

Сакральное

Почему сегодня Петя просыпался десять раз?
Потому что у соседей сверху был гудёж и пляс.
Там камыш шумел нестройно, по рябинам шлялся дуб,
пьяный голубь домогался окаянных чьих-то губ,

вяли лютики в угаре, танцевали на столе.
И забылись лишь под утро на салате в хрустале.
Только стихли крики сверху, за стеной проснулся он –
из соседей-дрелефилов самый главный чемпион.

Штепсель ласково огладил и, прицелившись, сморгнул.
Словно зевсовы перуны, раскатился треск и гул!
Раскемарившийся Петя пал с кровати, аки труп.
Нецензурные проклятья сорвались с иссохших губ.

А сосед за этим делом не услышал ничего,
сквозь гуденье доносился хохот дьявольский его.
Перфорированы стены, потолок и даже пол.
Ну, а что ж наш бедный Петя? Петя жить ушёл под стол.

Там, в подстолье, среди пыли, познаёт бедняга дзен.
Натолкавши в уши ваты, стал он кроток и смирен.
И ему по барабану ваши крики и музло!
Вволю спит, слюну пускает, улыбается светло…