Не Баба Яга и не НИИ ЧаВо, но немножко про волшебство )))

Юлиана Шелковина

Формула счастья

Наташка бежала по облакам. Они были мягкими, пушистыми и приятно пружинили под босыми Наташкиными пятками. Бегать по облакам было хорошо и весело. Если разбежаться и подпрыгнуть как следует, можно даже сделать сальто. И никого не надо в компанию, когда бегаешь по облакам – и так весело. Наташка так увлеклась, что даже не заметила, как появился Вовка. Как всегда, серьёзный до невозможности! Он стоял на какой-то дощечке и рижимал к груди учебник физики. До того класса, для которого был предназначен учебник, ещё учиться и учиться, а он уже вызубрил всё, наверняка.
– Ботаник! – Заорала Натка, подпрыгивая на пружинящем как батут облачке. – Чего явился? Хочешь попрыгать?
– Нет! – Он поправил свои огромные очки и потеребил книжку. Ната приуныла, – сейчас наверняка начнётся лекция и испортит всё удовольствие.
– Наталья, неужели ты настолько несознательна, что не понимаешь, что бегать по облакам – это безрассудство!
Натка почувствовала, как облако под ногами теряет упругость, становится мягким, рыхлым и медленно, как грязь, впускает ноги в себя.
– Облако есть водяная пыль, пар, собранный в результате атмосферных явлений в оформленные, внешне плотные образования.
Облако таяло, Наташка понимала, что неумолимо проваливается.
– На самом деле, пар не может быть настолько плотным, чтобы удержать даже перо, не говоря уже о тебе.
– Дурак! – только и успела выкрикнуть она, когда пар окончательно расступился, и она ухнула вниз.
Сначала она, конечно, испугалась. Но потом чуть-чуть напрягла воображение и придумала себе крылья. Раз! Два! Три! Падение остановлено и превращено в плавное планирование.
– А я иду, шагаю по Москве! Нет, не то. Ничего на свете лучше не-е-ету, чем летать друзьям по белу све-е-ету. Тем, кто дружен, не нужны дороги. Нам…
– Наталья!
Неизвестно откуда летел Вовка. На странном сооружении типа заплечного вертолёта – попросту говоря, рюкзак с пропеллером. Но наверняка с соблюдением всех законов аэродинамики.
– Наталья, неужели ты не знаешь, что человек не имеет крыльев!
Наташка почувствовала, что каждый взмах даётся труднее предыдущего.
– Такие крылышки не способны правильно подхватывать и направлять струю воздуха.
Наташку мотнуло в сторону. Крылья не слушались.
– И вообще, по всем законам ты не можешь летать!
Натка в последний раз взмахнула бесполезными уже крылышками и вновь полетела вниз.
– Я упаду в море! – Придумала она и в этот же миг шлёпнулась в воду, уйдя в неё с головой.
Под водой было красиво! Не очень глубоко, поэтому веера солнечных лучей пронзали толщу воды и играли на песке, на ветвях кораллов. Наташке не хотелось прерывать созерцание этого великолепия, поэтому быстренько придумала, что может дышать под водой, и нырнула глубже.
Маленькие бело-красные рыбки сначала испуганно юркнули в заросли полипов, но, привыкнув к Наташке, выплыли из своих укрытий и принялись обследовать её волосы, видимо, приняв их за водоросли. Натка не стала мотать головой, отгоняя весёлых рыбок, а, наоборот, стала двигаться очень медленно. Увлёкшись, она не сразу заметила аквалангиста. А когда заметила, было уже поздно. И как под маской уместились его огромные очки?! Вовка подплыл поближе и укоризненно уставился на Натку. Эх, долбануть бы его сейчас портфелем! А он вытащил откуда-то странную штуку с экранчиком, на котором горела гневная надпись:
– Наталья!
Натка вздохнула. Сейчас всё испортит.
– Неужели ты не знаешь, что слизистые оболочки человека раздражаются при соприкосновении с морской водой?!
В глазах, носу и горле сильно защипало.
– Твоё тело без специальной подготовки не способно выдержать давление 5 метров воды!
Сильно заболела голова, сдавило грудь.
– И вообще, люди не могут дышать под водой!
Вот гад! Проснусь – поколочу! Итак в школе достал до чёртиков, так ещё и сны портишь!
С бешено колотящимся сердцем, жадно хватая воздух, Наташа села на кровати. Было душно – форточка закрыта. Тихо, чтобы не разбудить мужа, она выскользнула из-под одеяла и распахнула окно. В комнату тут же ворвался ветерок, ночные шумы и пьянящий запах весны. Где-то пели серенаду кошки. Капала вода – видимо, таяли последние сосульки.
Наташа вдохнула глубоко, впитывая эту весеннюю ночь всеми частицами своего существа.
– Не спится? – щёлкнул ночник, и Владимир потянулся к тумбочке за очками. Не такими большими и нелепыми, как в школе, а стильными, идущими к его длинным каштановым волосам, в которые так приятно зарыться носом.
– Ну как тут уснуть, если как всегда, в самый невероятный момент появляешься ты и всё портишь!
– Я? Когда это я что-то испортил?
– Ну, например, лечу это я, крылышками помахиваю, тут ты, как Карлсон с пропеллером и начинаешь!
– Конечно! Сколько можно говорить, что человек даже с крыльями летать не может…
Владимир осёкся, заметив быстрый взгляд супруги, брошенный в сторону кладовки.
– Извини.
– Да нет. Если хочешь полетать – лети. Я же знаю, что хочешь.
– Я не хочу, чтобы ты волновался и расстраивался.
– А я не хочу видеть, как ты тошнуешь – хочешь полетать и боишься меня расстроить. Лети, звезда моя. Главное, как в той песне, не забудь дорогу домой.
– Ты будешь нервничать и не уснёшь до утра!
– Зато когда вернёшься, я напою тебя горячим чаем!
Наташа подошла к кладовке и вытащила громоздкий футляр крокодиловой кожи, доставшийся ей от прабабки вместе с содержимым. Аккуратно стерев с него пыль, она коснулась замочков. Они щелкнули, и футляр приветливо распахнулся, будто давно ждал её прикосновений. В футляре лежала метла. Старенькая, почти невесомая и легко управляемая.
– Когда-нибудь ты выведешь формулу, по которой я смогу летать, не нарушая законов аэродинамики.
– Зачем?
– Чтобы получить Нобелевскую премию. А лучше, выведи формулу счастья! До утра, любимый!
Наташа стояла с метлой на подоконнике, в одной ночнушке.
«Простудишься!» – уже хотел сказать Владимир, но промолчал, увидев, что мысленно его жена уже летит. Короткая ночнушка трепетала, в глазах горел поистине ведьмин огонь.
– До утра, любимая! Возвращайся! А то я тоже шагну из окна и полечу. «Но не вверх, а вниз», как пел Макаревич.
Последний раз глянув на мужа, Наташа прыгнула с подоконника и растворилась в темноте за окном.
Владимир пошёл на кухню – греть чай. Ведь часа через 4 она вернётся. Уставшая и счастливая. И как она может говорить о формуле счастья, если счастье для него – это её глаза, волосы, пахнущие звёздами, ватный кусочек облака, прилипший к босой ступне. Его формула счастья – она, ведьма, не признающая никаких законов, кроме закона любви, а любовь математикой не исчисляют.
В шесть она ступит на подоконник и, буквально, свалится на него. Уставшая, хмельная от того хаоса, что царит в её мире, выплюнет листик водоросли и скажет:
– Как хорошо, что среди всего этого беспорядка есть ты. Строгий и правильный, знающий все формулы. Даже формулу счастья! – И уснёт, уткнувшись в его длинные каштановые волосы.
«Спи, любимая. Мы знаем НАШУ формулу счастья».