— Ну что за бардак, никому ничего поручить нельзя, — проворчал Аира. — Тимор-Алк уверил меня, что ты находишься в хороших руках, которые уже практически поставили тебя на ноги! Звоню в санаторий — а мне говорят, что Андрей Строганов только что отбросил копыта.
Крокодил заслонился рукой от яркого солнечного света, льющегося из раскрытого окна. Потрескивание в голове затихло.
На подоконнике второго окна угловой санаторной палаты сидел Консул Раа и болтал ногами в пляжных сандалиях.
— Андре-ей! Хватит дрыхнуть, болезный, я же вижу, что ты уже в себе!
— Как же ты задрал меня со своим сеньорити, архангел хренов! — высказался Крокодил со всей неприязнью, на которую только был способен.
Голос, хриплый от долгого неупотребления, прозвучал, будто чужой.
Аира спрыгнул с подоконника, с удовольствием потянулся, потом выглянул в раскрытое окно, высматривая что-то внизу.
— Предлагаю начать с водных процедур, — сказал раянин, повернувшись лицом к низенькой кровати-платформе. Обычно Крокодил устанавливал её на уровне своих колен, а раянские врачи и киберуборщики неизменно спускали вниз.
Длинные чёрные волосы Аиры были завязаны в хвост, белые шорты и полурасстёгнутая пёстрая безрукавка создавала образ беззаботного курортника. Эйдос. И весь он, белозубый и ясноглазый, сиял, как золотая монета с императорским профилем.
— Чего тебе от меня надо? — всё так же грубо буркнул Крокодил.
— Как это «чего надо»? — рассмеялся Консул. — Нас ждут великие дела, конечно! Как же я рад тебя видеть, Крокодилище ты солнцеядное!
— Да пошёл ты! Какие со мной у тебя могут быть великие дела? Если я, по-твоему, нахожусь на уровне хвощей и плаунов… и даже быть насекомым для меня большая честь и твоя высочайшая милость!
— Чего? Андрей, перестань валять дурака. Если бы ты знал, как я соскучился по обыкновенной чистой воде! Пошли в бассейн! Расскажешь толком, что с тобой случилось на Белом острове. Я так понял, ты отравился палёной водкой? Блин, ну вставай уже, друг ситный! Я же тебе русским языком говорю: встань, возьми постель свою и ходи! Или нет, постель оставь, она тебе больше не пригодится. Бери шинель, пошли домой!
И Консул кивнул на тихий плотный квадрат шмелиной ткани, аккуратно сложенный на полке-нише рядом с другими вещами Крокодила.
«О-ба-на…»
Крокодил оторвал голову от плоской подушки, ошеломлённо уставился на раянина. В голове, где-то за глазами, гасли последние искры артиллерийского салюта.
Но деятельному Аире уже надоело ждать, когда землянин наконец-то выйдет из ступора. Он просто вытащил друга из-под одеяла, взял его, напрасно дёргающего руками и ногами, поперёк туловища и выбросил из окна — прямо в большой продолговатый бассейн с прозрачной водой и разноцветными морскими звёздами на дне. Звёзды флегматично встретили гром и бурю, лишь слегка пошевелив лучами.
Андрей Строганов выплыл наверх, мотая головой и порывисто дыша. Аира стоял в окне второго этажа, уже в одних плавках, и через секунду нырнул сам.
— Хорошо! А, Андрей? Ты же хорошо себя чувствуешь?
Крокодил подгрёб к Аире. Тот с удовольствием бултыхался в воде и выглядел как совершенно счастливый человек. Ну, или как почти совершенно счастливый. Между счастьем и Аирой, каким его знал Андрей Строганов, всегда оставался небольшой зазор, но сейчас этот зазор был минимальным.
— Ты говоришь по-русски, — пробормотал Крокодил. Удивительно, но после всех светошумовых эффектов голова у него была лёгкая и ясная. — И я говорю по-русски… Да? Едет, едет паровоз, две трубы и сто колёс! Я же говорю по-русски?
— Ну, что, Андрей, мечты сбываются? — улыбнулся Аира, отфыркиваясь. — Помню, это была твоя мечта — вернуть родной язык. Да?
— Да… Но… Но как, Холмс?
— По твоему плану, — Аира в два гребка доплыл до края бассейна, повернулся к бортику спиной и подтянулся, с водопадным шумом выбрасывая себя из воды. Андрей последовал за ним и тоже выбрался из бассейна, конечно, не так эффектно. — Твой план оказался блестящим и сработал, на все сто. Спасибо, брат. Я поговорил с Творцом Земли. Сколько времени, по твоим наблюдениям, я провёл в часовне?
Крокодил вытер мокрое лицо рукой. Аира отжал свой хвост мокрых волос, развязал шнурок, которым они были собраны, и обмотал вокруг левого запястья, ткнул рукой в воздух и вытащил одно за другим два махровых полотенца. Потом его взгляд упал на шезлонги. Два пляжных стула, словно ждали этого, отделились от компании собратьев и тут же резво засеменили ножками к бассейну, но Аира отвернулся, и они замерли.
— У меня не было никаких наблюдений, — нехотя сказал землянин и взял протянутое полотенце, уже не удивляясь власти Консула над миром Раа, живым и неживым. Полотенце оказалось настолько приятным на ощупь, что, наброшенное на плечи, оно даже будто подняло ему настроение, и уже не так досадно было вспоминать вечер в часовне. — Ты там… Ты что-то сделал со мной. Ударил взглядом, ударил огнём. Мне стало плохо, и Тим привёз меня сюда.
— Ударил огнём? — переспросил раянин. Секунду назад он сушил полотенцем распущенные волосы (и полотенце не только сушило, но сразу и расчёсывало их), но тут остановился, взглянул в лицо Андрею Строганову и чуть нахмурился. — Клянусь, я ничего не делал. Но… Может быть, из-за Присутствия? М-м-м… Пульсей де-нура. Знаешь, что это такое?
— Нет, — Андрей Строганов помотал головой. — Это на каком языке?
— На языке Творца Земли. Он ведь… Он — Свет для тех, кто благоговеет перед Ним, но Он же и Огонь, присутствия которого недостойным вынести невозможно. Если ты почувствовал удар, то, честное слово, ударил тебя не я.
Землянин с горькой гримасой кивнул головой, глядя куда-то в сторону. На пышные пальмы, на волосатые стволы, на зелёные перья кустов и синие переливчатые хвосты птиц, порхавших над райскими цветами. На лианы, почти полностью покрывшие ограждение закрытого двора с бассейном.
— «А выглядело достоинство Единого как огонь пожирающий», — проговорил Андрей Строганов с подавленным вздохом, вдруг увидев где-то позади своих глаз яркую надпись-вспышку на оболочке дирижабля. — Понятно. Я не прошёл Пробу Творца Земли.
— Как это — не прошёл?! — Аира встряхнул его за плечи. Удостоверение гражданства Консула качнулось и с лёгким деревянным звуком хлопнуло по такой же плашке на груди землянина. — Если бы не прошёл, нас с тобой здесь бы не было. Тимор-Алк сказал мне, что ты переживаешь из-за того, что не крещён. Андрей, считай, что ты прошёл крещение огнём и можешь по праву поклоняться Творцу в духе и истине.
— Нет, не прошёл. Получается… Получается, Лида мне не врала, и то был мой ребёнок.
— Какой ребёнок?
— Моя соседка, мигрантка из Молдавии. Ты знаешь, что такое Молдавия?
Аира повёл плечами, чуть дёрнул уголком губ, слегка прищурился, как делал всегда, когда обращался к своей эйдетической памяти, и процитировал:
— «… что знал он тверже всех наук, что было для него измлада и труд, и мука, и отрада, что занимало целый день его тоскующую лень, — была наука страсти нежной, которую воспел Назон, за что страдальцем кончил он свой век, блестящий и мятежный, в Молдавии, в глуши степей, вдали Италии своей…» Я знаю, что такое Молдавия. Пока Тимор-Алк вёз тебя на Жемчужный архипелаг, Творец Земли погрузил меня в сон, и я прожил целую жизнь на Земле, в твоей стране.
— Да?! Правда?!
— Правда. Это было условие Творца. Чтобы Саша Самохина спаслась от одиночества. Чтобы ты прошёл Пробу для получения гражданства в Небесном Иерусалиме. Чтобы я получил право воскресить Альбу.
— И… И что?
— Ну, как что? Работаем! — Аира улыбнулся и снова посмотрел на шезлонги. Когда они подошли, он с удовольствием расположился в одном из них, жестом приглашая Андрея занять другой. Потом раянин ткнул пальцем в воздух и что-то быстро набрал на мгновенно появившемся экране. Не успел экран погаснуть, как в поле зрения друзей появился столик-краб с напитками и закусками на плоской спине.
Аира взял длинный закрытый бутерброд, из которого торчали пышные зелёные листья разных видов салата, и с наслаждением захрумкал зеленью, как заправский кролик.
«Как же он, наверное, соскучился по здешней еде», — с тихой грустью подумал Андрей Строганов, глядя на то, с каким аппетитом раянин жуёт траву.
— Всё хорошо, — сказал Аира, похлопав его по руке. — А ты чего не ешь? Бери!
— Да как-то нет аппетита. Я, знаешь, сейчас как по башке мешком… от всех этих новостей…
— Ты это брось — «нет аппетита»! Надо есть, брат. Ты же прозрачный! А у меня на тебя вся надежда. Я без тебя не смогу Альбу воскресить! А хочешь… Хочешь, устроим охоту? Добудем кабана, нажарим отбивных, свежайших, с корочкой! Или яичницу из восьми яиц сейчас забабахать?
— Ну… Не знаю. Потом. Ты скажи, как там на Земле? В каком времени ты был? У Пушкина, наверное? Переписывал «Евгения Онегина»?
— Почему у Пушкина? — Аира быстро прожевал и проглотил свой бутерброд, чтобы говорить внятно. — Меня же в твоём времени поселили.
— Да?! — землянин даже подскочил в шезлонге. — Ты в семьдесят седьмом году родился? В тысяча девятьсот?
— Угу.
— Вместо меня?
— Нет, сам по себе. Но я, как и ты, тоже рано остался без родителей.
— А где?
— В Архангельске.
— И… что там на Земле? Как там? Получается, никакой катастрофы двенадцатого года не было?
— Нет. Вообще, главная моя задача была — реализовать все Сашины мечты. Во-первых, я женился на ней. Она же первообраз Альбы, — сиреневые глаза Аиры стали светлее и прозрачнее, когда он произнёс имя своей возлюбленной, — так что это было нетрудно.
— Ну, и как? Вы хорошо жили? Были счастливы?
— Да, очень.
Крокодил тоже взял бутерброд, откусил.
— Молодец, брат. Надо же, ты был счастлив в браке! Попал в пять процентов! Гигант! И у вас, наверное, было четверо детей?
— Нет, — сказал Аира просто. — Детей у нас не было. Но нам с Сашей удалось сделать больше. Я стал правителем твоей страны…
У Крокодила отвисла челюсть.
— … и рождаемость в ней вышла из «ямы». Люди перестали убивать детей. Вообще, изменились. Начал я с дорог… ну, занимался автодорожным бизнесом... А там и до дураков дело дошло. Пришлось уж им поумнеть, потому что время… Нешуточное время было, да. Впрочем, на Земле всегда не до шуток, так ведь?
И он подмигнул Андрею Строганову — сильный, молодой, плечистый. Инструктор Пробы.
«Это ж какую Пробу пришлось пройти России… — подумал Крокодил с холодком в животе. — А Андрюшка остался за границей или вернулся? Или если в этом варианте будущего меня не было, то и Андрюшки не было?»
— И умерли мы с Сашей в один день, — продолжал Аира, беря со столика-краба бокал с соломинкой. — Погибли от покушения. Не знаю, этим последним пунктом так ли я выполнил её волю, как ей бы хотелось, но, по крайней мере, буква договора была соблюдена. Она окончила свои дни как невинно убиенная, а значит, имеет часть с Творцом Земли, потому что Он на Земле тоже был убит невинно. Вот. Так что всё от меня зависящее я сделал. И Саша обрела жизнь вечную, и дороги в твоей стране я оставил лучшими на Земле, и космос начали серьёзно осваивать… Ну, а теперь будем над тобой работать, Андрей Строганов.
— А… а что надо мной-то работать? Я уже в порядке. Да правда, клянусь! Вот поговорил с тобой — и жить захотелось. И Альбу увидеть, тоже живой и здоровой.
Аира окинул его быстрым острым взглядом.
— Во-первых, вывести тебя из состояния легендарной синюшной куры по руб-семьдесят пять. Во-вторых, познакомить с Творцом Земли. А в-третьих, что ты там говорил про ребенка Лиды из Молдавии?
— Аира, вот как раз об этом, пока я не забыл… Там тётка одна, на сносях... Очень просила о помиловании своего мужа. Он сейчас на станции «Вечные льды», что-то сгорело у него из-за мигрантов. Пожалуйста, подпиши, чтобы его освободили, будь другом.
Раянин нахмурился, линия его рта стала жёсткой, глаза потемнели.
— Ты будешь не против, если я перейду на язык Раа, если уж мы обсуждаем наши внутренние дела? (Крокодил кивнул, но с беспокойством начал вглядываться в лицо Консула.) Так вот, в «Вечные льды» я с большим удовольствием отправлю того безмозглого старикана, который мало того что варит хвостовку и травит беззащитного человека, так ещё и распространяет слухи, будто нас не сегодня-завтра завоюют пришельцы из другого измерения, науськанные Бюро. Особо впечатлительные граждане уже начали по этому поводу серьёзно мечтать, и мне это оч-чень не нравится.
— Аира, да ты что?! Да он вообще не о том говорил! И не травил он меня хвостовкой! Успокойся! Всё было совсем не так, как тебе донесли! Омон-Ра — мировой мужик, с ним можно в разведку идти! Знаешь, тебе бы надо как-то… это… пройти моральное рекондиционирование после наших дураков и дорог, честное слово!
Отредактировано Старый дипломат (08.03.2018 02:59)
. Каждое утро по дороге на работу я имею возможность видеть, например, Андреевскую церковь, которая, по легенде, находится на том самом месте, где св. Андрей обозревал виды на Днепр, и уже не по легенде, а фактически гидрология места такова, что не позволяет стоять там никакому строению, но церковь стоит и не рушится.
Знаете, с восторгом вспоминаю ту Андреевскую церковь, легкую, голубую, вознесенную на гору, парящую над ней. Ту, которой она была до этой зеленой раскраски. Сказочно красива была, в особенности в морозные дни.
