Вот шёл сегодня по центру города и обратил внимание, что с вывески посмотрел зелёный дракон и недовольно повёл глазом: "Собираешься продолжать или нет?"
И вот такая она, авторская жизнь: взялся за гуж - не бойся признаков сумасшествия. 

Итак, каким же Саша Самохина увидела особняк знаменитых предпринимателей XIX века Абрикосовых, которые организовали в Москве, а потом и во всей Российской империи, производство и продажу шоколадных конфет и сладостей?


И почему вид этого красивого уютного дома в стиле классицизма поверг её в такой шок, не на Лубянку же её привёз сокурсник и товарищ по переводческим делам?
Потому что Саша хорошо знала: это парадный офис Службы внешней разведки, который используется для переговоров и общения с внешней общественностью, в том числе с приглашаемыми (и попробуй откажись) переводчиками и специалистами по культуре разных экзотических стран. Этих самых специалистов готовит в том числе Сашина альма-матер и бессменное любимое место работы — Институт стран Азии и Африки. Хотя в этом здании ей могли запросто встретиться её бывшие студенты, она думает только о зловещем Витьке.
Вот каким этот дом был несколько лет назад:

Входим во двор:

А вот таким его увидела Саша, с новым памятником, которому нет ещё и года. Тот самый "да кто ж его посадит" памятник Павлу Михайловичу Фитину, руководителю службы, которая при нём называлась Иностранный отдел НКВД.

Поскольку в его послужном списке организация различных спецопераций в годы Великой Отечественной в Иране, то он мог быть непосредственным начальником Максима Сакенова. Вот такой у нас Перекрёсток миров Возможно, именно его легендарная подпись стояла в удостоверении полковника Сакенова (написала же SOlga — "грозные даты" в своей повести "Аки пламя", в той главе, где беседуют "два аббата").
П. М. Фитина действительно "не посадили" даже в самые страшные в этом отношении годы. Именно он ввёл в написание отчётов современный принцип оформления разведданных: сначала выводы один-два-три и только потом факты, приводящие к этим выводам. Так читающий донесение начальник может проследить за логикой подчинённого и оценить её со стороны. Если же читать обычно, сначала факты, потом выводы, ум руководителя может последовать за мыслью подчинённого и не увидеть ошибки. Кроме того, Фитин ввёл правило накопления разведданных и доведения их до высшего руководства уже сгруппированными по регионам. Ранее каждая. даже самая мелкая, бумажка из-за границы ложилась на стол лично Сталину без какой-либо системы, и в количестве таких материалов можно было утонуть.
А после войны Фитин лично занимался организацией контрразведки в Казахстане, чтобы предотвратить утечку информации о ядерном полигоне в Семипалатинске и об урановых рудниках. Кто знает, может, и Верочка Штольман с ним случайно пересекалась?


За спиной памятника виднеется мемориальная доска. Ею отмечены заслуги известного советского разведчика британского происхождения Кима Филби, и написано там следующее: «Я смотрю на прожитую жизнь как отданную служению делу, в правоту которого искренне и страстно верю».

Возможно, именно за этими окнами Витька принимал китаистов, в помощи которых нуждался.
Элементы классицизма в декоруме особняка находятся на стене наверху, за ионической колоннадой:

И барельеф из "Илиады":

С большой долей вероятности (в таких случаях пишут "Все совпадения случайны и являются плодом вымысла автора" ) это двери туалетной комнаты, куда препроводили Сашу:

Сам сантехнический фаянс находится за перегородкой, на фото же представлены умывальники и ванна-бассейн Абрикосовых (по легенде, они выписали её из Италии, из редкого мрамора, это натуральная полосатая расцветка камня):

Комната для отдыха и неформальных бесед:

Далее расскажу о летней горной резиденции китайских императоров Чэндэ (承德 — дословно "Передача добродетели", от императора его подданным) и предположу, "зачем Володька сбрил усы", то есть зачем Витька хотел, чтобы в его свите была именно Саша.

Итак, некоторые иллюстрации. Когда Сашу соблазняют посещением Запретного города, речь идёт об огромной резиденции китайских императоров в Пекине. Это что-то вроде Кремля: красные стены с воротами образуют почти квадрат километр на километр, а внутри находятся многочисленные дворцы и павильоны. По легенде, план дворца приснился одному из буддийских монахов, живших при дворе императора, о чём он сообщил императору Чжу Ди в 1406 году, и тот приказал начать строительство. Придворные астрономы выбирали координаты расположения центрального дворца с императорским троном так, чтобы тот находился "в центре земли". Опять-таки по легенде, император хотел, чтобы во дворце было непременно 9999 комнат — всего лишь на одну меньше, чем у Бога. Как я уже где-то писал, что китайцы сохранили память, хотя и очень смутную, о Едином Боге. 24 поколения китайских императоров правили страной именно отсюда, последний покинул дворец в 1912 году.
Термин "Запретный город" употребляется скорее иностранцами, потому что им было запрещено входить дальше внешнего двора, примерно как иностранцам в древний Иерусалимский храм, поскольку дворец был одновременно святилищем. Китайцы называли его Пурпурный город или просто Дворец, а сейчас — Бывший Дворец, по-китайски Гугун.
Вот какую картинку Гугл даёт как вид сверху (на картинки можно кликать, и они раскроются больше):

Главным входом являются те самые Врата Небесного спокойствия перед одноимённой площадью Тяньаньмэнь, на которых висит портрет Мао Цзэдуна:

Но, на мой взгляд, гораздо красивее Врата Божественной мощи, с эпической каллиграфией:

Картинки для туристов можно посмотреть и в Интернете, а я покажу читателям моего легкомысленного опуса очень редкие снимки, которые хотела бы сделать Саша.
Во-первых, собственно тронный зал во внутренней части, куда очень трудно попасть и сейчас, во Дворце Небесной чистоты, где жил и работал император:

На табличке каллиграфией написано "На ярком свету (видна) великая правда". Или: "Истина определяется (только) в присутствии Самого Источника Света". Совсем уж приблизительно "Истинная честь, истинное правосудие". В путеводителе на английском написано "Honor and Justice" — неужели английский переводчик не нашёл ни одной пары эпитетов? А жаль.
Во-вторых, живописные руины, которые построили специально для того, чтобы император предавался философским мыслям о бренности творения рук человеческих:

В-третьих, очень симпатичный внутренний дворик в Императорском саду с идеальным прудом, чтобы небо отражалось во всём великолепии (видно, какая это старая фотография )

Во время исторических перипетий коллекция предметов искусства и сам дворец практически не пострадал, а вот при хунвэйбинах в 1966 году кое-что там поломали и пожгли, хотя тогдашний премьер-министр Китая успел послать армию для спасения дворцового комплекса, и Мао не возражал.
Интересно, что перед началом китайской гражданской войны в конце 1940-х несколько драгоценных предметов из Дворца находилось на выставке во второй китайской столице, в Нанкине (слово "Пекин" означает "северная столица", а "Нанкин" — "южная столица"). Эти предметы противник Мао Цзэдуна, Чан Кайши, захватил и вывез с собой, в числе многих других ценностей Нанкина, на Тайвань. И на Тайване существует музей тоже с названием Гугун, где выставлены все эти сокровища.
Один из самых ценных экспонатов тайваньского Гугуна в городе Тайбэй — автобиография, собственноручно написанная на шёлке великим каллиграфом Хуай Су (725–799), младшим современником знаменитого поэта Ли Бо (Ли Бо был горячим поклонником художника и посвятил его произведениям стихи). Также на Тайвань переехала коллекция картин итальянского дипломата, члена Ордена иезуитов, разведчика и художника Джузеппе Кастильоне (1688–1766). Картины итальянца так понравились императору Цяньлуну, что тот не отпустил его домой, так тот и прожил в почётном заточении в том самом Запретном городе до самой своей смерти. Но донесения братьям-иезуитам с описанием китайских подробностей каким-то образом умудрялся отправлять, он считается героем западноевропейской дипломатии. Китайцы знают его под именем Лан Шинин (дословно "сияющий знанием", 郎世宁).
Мимо копии каллиграфического свитка на шёлке, которая продавалась в лавке при музее, я в своё время пройти не мог, оставил практически все свои командировочные И кстати, жена меня не ругала. Не знаю, могла ли купить себе Саша такой шарфик, не пожалела ли денег? С мыслью, что будет носить его в качестве платка в церковь, чтобы тем самым будто принести имя покойного каллиграфа в храм и исходатайствовать спасение его душе — думаю, да.

А копию картины Кастильоне "Восемь благородных скакунов" я получил в подарок. Вот эта работа в каталоге музея:

А вот у меня на стенке, как трофей ))

Но Саша вряд ли привезла бы такую работу в подарок мужу. У них в доме было очень мало незанятых стенок, куда можно было бы повесить картину. Скорее всего, она посматривала сначала на позолоченную копию золотой чаши династии Цин:

Потом на более дешёвую (всё познаётся в сравнении ) фарфоровую чашу с хризантемой, в регионе это цветок исключительно мужской, символ власти и непререкаемого авторитета, знак солнца:

А потом постояла-постояла, посчитала-посчитала — и купила своему Мишке просто брелок для ключей в виде ордена Синего неба и Белого солнца, как могучему Белому Тигру:

А брату Вальке — брелок в виде ордена Благожелательных облаков, как художнику:

Самое интересное, что удивительным образом сейчас получил от Саши подарок. Как вы знаете, друзья, самое большое наслаждение я испытываю, когда приходят стихи. И вот копаясь в фотографиях и иероглифах, я вспомнил стихотворение о карпе, который хотел стать драконом. В тексте и "Солнца Раа", и "Отрывков и набросков" неоднократно встречался этот образ целеустремлённости, общий для Китая и Японии. И вот, думаю, посмотрю-ка я знаменитое стихотворение классика китайской поэзии Бо Цзюйи "Рыба, стучащая лбом". Нужно сказать, что китайские стихи очень трудно переводить не то чтобы размер в размер, а даже просто с одинаковым числом строк. Вот посмотрите классический перевод Льва Эйдлина. Лунмэнь (или Лунмынь) — это комплекс буддийских пещерных храмов в провинции Хэнань, дословно значит "каменные пещеры у врат Дракона".
[indent]
Рыба, стучащаяся лбом
Какой же смысл в Лунмэнь стучаться лбом?
С хвостом вернувшись красным, с синим плавником?
Ведь говорят: на небе тяжко управлять стихией дождевой,
Навряд ли быть драконом лучше, чем быть рыбою простой.
[indent]
Оригинал выглядит так:
點額魚
龍門點額意何如
紅尾青鰭卻返初
見說在天行雨苦
為龍未必勝為魚
[indent]
И Саша подсказала мне гораздо более ёмкий и правильный, рифмованный перевод. У автора здесь подчёркнуто "горе от ума", точнее от храбрости и волевых качеств, которые обывателю кажутся слишком обременительными для "нормальной жизни". И именно "об небо", а не просто "о небо" — тут русское "как рыба об лёд" даёт глубокую коннотацию:
[indent]
Рыба, бьющаяся об небо
Карп, который взлетел в небеса, как дракон,
Чем же лучше по речке плывущего он?
Править в небе дождём — не вилять плавником:
Слишком хлопотно, он не подумал о том!
[indent]
Дальше было больше ))
Вот перевод Эйдлина ещё одного классического стихотворения Бо Цзюйи "Красный попугай". В оригинале в нём всего четыре коротеньких строчки. Эйдлин написал:
[indent]
Красный попугай
Привезли из Аннама, дальней страны
попугая красного к нам.
Он красив, как весенний персик в цвету,
говорит он, как человек.
Кто умен, образован, красноречив -
уготовано всем одно...
Прочно в клетку посажен, когда еще
на свободу выйдет теперь!
[indent]
С Сашиной помощью )) — о, какой она в самом деле проникновенный знаток языка, как хирург со скальпелем, отсекает всё лишнее в русском языке, без болтовни ля-ля-ля — получился просто бриллиант:
[indent]
Красный попугай
Знает обо всём, что далеко, попугай.
В клетке он сидит и говорит, как мудрец.
Многие печали для того, кто умён:
На свободу никогда не выпускают таких.
[indent]
Но это ещё не всё! Третья Сашина подсказка оказалась проста, безыскусна и драгоценна, как яшма. Чтобы оценить её мастерство, опять-таки берём Эйдлина:
[indent]
Во дворе прохладной ночью
Роса на циновке —
и капли ее как жемчуг.
Мой полог под ветром —
и тень его словно волны.
Сижу я печальный —
с деревьев листва слетает.
В садовой беседке
так много луны сегодня.
[indent]
Вот оригинал, он, понимаете, ёмок, как кубик палладия, там ничего лишнего:
前庭凉夜
露簟色似玉，风幌影如波。
坐愁树叶落，中庭明月多。
[indent]
И вот Сашин гениальный перевод (я только наблюдал со стороны ) Наверное, она и своего мужа представляла в эту минуту, и думала: где он, в каких условиях, есть ли у него хоть сухпай, не провалился ли в какую дыру в тех горах, к которым она его ревновала, как ни к одной женщине, ещё со времён его срочной службы.
[indent]
Осенние сумерки
Листок залетевший красив, как нефрит.
Палатка под ветром — как волн круговерть.
Но мне-то тепло, а листве-то в усмерть
Напиться осенней луны предстоит.
[indent]


Теперь я верю, что Саша могла сделать для китайцев точный перевод/редакцию перевода коллег не только Нового Завета, и но и Ветхого, причём именно так, как это задумал Бог Воистину: "не нам, не нам, но Имени Твоему"!

Все пишущие люди поймут эйфорию, в которой я пребываю в последние часа два: с вами, друзья, поделился парой картинок, а взамен получил такой дар от книжной героини! )) Даже не моей, а дяченковской — но я очень бережно обращался с её образом и доращивал его, насколько мне это дано.
Продолжу в следующий раз. Расскажу про другое интересное место — летнюю резиденцию императора в Чэндэ. В качестве анонса: вот на какую встречу (которая действительно состоялась 24 августа сего года) хотел отвезти Сашу полковник Швайка. И сама она в жизни бы не увидела тех мест, куда Виктор собирался взять её с собой. Но она ещё в институте учила стихотворение Бо Цзюйи "Красный попугай".

И очень хорошо знала, как это переживается изнутри, когда карп превращается в дракона — и остаётся один как перст между небом и землёй:

Стелла, что я знаю точно, так это то, что китаец только тогда будет выполнять условия любого договора с иностранцем, если будет находиться под жёстким давлением, под прессом обстоятельств, когда ему некуда будет пойти, кроме как к иностранцу, все возможности в кругу своих исчерпаны. Тогда да: будет и договороспособным, и качественно работать, и сроки соблюдать.
Просто в китайском менталитете есть такое базовое (как и "жэнь") понятие, как  "гуаньси" (关系 — дословно "плотный кокон") — нечто вроде кумовства или блата, но с исключительно положительными коннотациями. Когда русский говорит "круговая порука", это какое-то негативное явление: легальные возможности блокированы, остаются теневые, которые несут элемент риска попасть в зависимость от криминала. Для китайца в понятии гуаньси единственный негативный момент — возможно, придётся поднапрячься, работать ещё интенсивнее ради другого. И если самый внешний слой этого социального кокона завязан на иностранцах, их можно попытаться кинуть — они же всё равно ничего не понимают в правильной жизни ))
Потому что напрягаться китайцы очень не любят! Казалось бы, парадокс: они считаются трудоголиками. Да просто ещё одно их базовое понятие — "чабудо" 差不多 — "почти", "не хватило немного времени", точнее всего — "ай, и так сойдёт". И если их постоянно не контролировать, не прессовать, всё будет "чабудо". Отсюда часто низкое качество китайских товаров ширпотреба: это же не императору, а такому же простому работяге, а для него сойдёт и тяп-ляп.
Это умение ускользнуть из-под контроля у них в крови, потому что только тяжёлые и слаженные ирригационные работы позволили им, особенно на севере страны, как-то обустроить пространство для жизни. Ведь в Китае достаточно суровые климатические условия: континентальный климат в глубине страны, высокогорья и многочисленные неудобья, а морской климат тоже не подарок — влажная липкая жара. Вот и получается, что они работают, бывает, по 16 часов в день, а на выходе — чёрт-те что. Потому что 10 из этих 16 часов им удавалось как-то проволынить, а то и просто хорошенько выспаться на рабочем месте ))
В китайском национальном характере есть реперные точки, на которые можно опереться, чтобы всё-таки общаться с ними взаимовыгодно. Просто их нужно знать: знать, с какой народностью имеешь дело, показывать, что ваши отношения надолго, и т.д. И конечно, проявлять уважение к их культуре, языку, знать хотя бы несколько имён великих людей — но это со всеми так нужно, потому что каждый народ на Земле не просто так ))
Вот иероглиф "счастье": одна каллиграфическая работа выполнена мужчиной, другая женщиной, но и там, и там авторы передать многослойность кокона безопасности, много обмоток социальных связей, множество членов семьи:


Хотя если писать печатным шрифтом, уставом, то "поле" преуспевания имеет чёткие границы:
福
А в рукописном варианте нет, китайцы будут стремиться намотать целый клубок! ))

Стелла, а угадайте, какой рисунок принадлежит кисти мужчины, а какой женщины. По мне, так очевидно ))
Угадаете?

Стелла, вот в этом и весь Китай, который сбивает с толку наши европейские прямолинейные умы ))) Тот случай, когда китайская хитрость и желание запутать можно сравнить с развязанными шнурками, на которые легко наступить и упасть.
В первом случае художник придерживается правил и не выходит за строго обозначенные границы. Так, к слову, чаще всего видно, что каллиграф - женщина, она хочет показать всю красоту знака, каким он должен быть правильно, раскрывает потенциал и красоту слова, а не себя. Для этого мастера "счастье" имеет свои рамки, и рамки эти - круг жизни. Верхние элементы (которые мужчина никогда не нарисует вниз  ) подчёркивают самозамкнутость.
А мужчина-каллиграф показал, что для него счастье - свободно бегать кисточкой с соблюдением минимальных правил, он стремится разомкнуть круг и прежде всего себя показать, какая у него смелая и задорная техника, кисточка так и рвётся ввысь. Но друзей-знакомых-приятелей он навертел вокруг своего "счастья" гораздо больше, это чтобы подстелить соломку при прорыве: вдруг ничего не получится с его полетами, и придётся падать, а это больно ))

Стелла, трудно с ними, это точно. Но вот с кем лично я совершенно не умею общаться, так это с арабами. Вот где Восток в квадрате!
А сами китайцы себя воспринимают не Востоком, а Югом, и китайские традиционные географические карты перевёрнуты, у них сверху не север, а юг. С пространством совсем другие отношения. Тоже как-нибудь расскажу. И они не верят, что Россия это не Запад. Для них все мы - белые варвары, которые не знают, как жить на белом свете!
Правда, именно про народ Израиля есть пометка, вот: 犹太. Дословно "неотформатированные", "до сих пор выходят за рамки", "слишком иные, чтобы можно было стричь под одну гребёнку". Видите, там гребешок слева?
Наверное, это где-то перекликается с кистями-цицит ))

Китайские картинки опять откладываются, но зато есть что посмотреть не менее интересное )) Сборная солянка.
Вот зарисовка времён службы Михаила в СОБРе. Наверное, это какая-нибудь знакомая Юрия — парикмахер, официантка или продавщица, которой он хотел похвастаться перед другом, а та начала строить глазки Михаилу. Давно уже нашёл эту картинку, но забыл повесить её раньше. У человека, которого похож на Сашиного Плюшевого, таки заклеена левая бровь — не иначе после какого-нибудь приключения с элементами вольной борьбы:

А вот София ведёт дракона в поводу. Над драконом написано старинным шрифтом: "Змия".

Венки "88", на которые обратил Сашино внимание Виктор:

Ещё один горный пейзаж, как раз где-то октябрь-ноябрь:

И гостеприимный житель Пешавара с верной "Ямахой" и элементом национального костюма под рукой:

Стелла, да это китайская подделка (точнее, переделка, они же официально купили лицензию) автомата Калашникова. Пакистан — один из главных торговых партнёров Китая по линии закупки вооружений.
Вообще, Пакистан — страна невероятных контрастов. Более 200 млн. человек, владеет ядерным оружием, но в крупнейшем городе, который раньше был столицей, Карачи (23,5 млн.!), не может метро построить — тут же начнутся теракты. Метро открыли в более спокойном городе Лахоре (7 млн.), но войти в метро — как в аэропорт, через рамки, и полиция с собаками. В общем, лоскутное одеяло из десятков и десятков народов, порой весьма враждебных по отношению друг к другу. Увы, где горы, там вражда 
Вот немного картинок к предыдущим отрывкам.
Ланди-Котал — небольшой город, который находится на пакистанской стороне "линии Дюранда". Граница между двумя государствами, Афганистаном и Пакистаном, не признана Афганистаном и не размечена, хотя в ООН эта линия на карте, проведённая секретарём индийской колониальной администрации Мортимером Дюрандом в 1893 году, с оговорками всё же считается границей. Пуштуны никакой границы не признают, пакистанские пограничники здесь являются представителями южных народов, чтобы не было кумовства.
Когда во второй половине XIX века англичане пытались расширить Британскую Индию, в этих горах они встретили такое сопротивление, что не смогли их перейти, чтобы попасть в Афганистан, и понесли большие потери убитыми и ранеными (среди раненых, наверное, был и доктор Ватсон). Город совсем небольшой, около 3 тыс. человек, и представляет собой двух-трёхэтажные домики вдоль полотна железной дороги. На первом этаже лавка, на втором-третьем живёт семья:

Но там находится крупный музей оружия и военной техники, имеющий статус национального, в котором музейные работники и учёные работают вахтовым методом:

Эмблемы различных английских воинских частей, которыми украшена гора рядом с музеем, символ победы пуштунтов над завоевателями:

Пуштуны, как и таджики — европейцы, в зимнее время многие своей белокожестью ничем не отличаются от русских или скандинавов. Когда сходит загар, это хорошо заметно:



Вот голубоглазая таджичка из Китая, из деревни на границе с Пакистаном:

Юный житель Нуристана:

А это, для контраста, основной пограничный и полицейский контингент Пакистана — южане-синдхи, родственники гражданам Индии, кшатрии, воинское сословие. Но им в своё время навязали ислам, и именно они были основной движущей силой независимости Пакистана (вроде как у нас галичане, которым перепрошили менталитет австрийцы):

А вот этот кадр из фильма "Механик" показался мне хорошей иллюстрацией одного из последних вечеров в жизни Светланы:

Пока реал плотно держит меня за жабры, и нет никакой возможности сочинять отрывки и наброски, очень рекомендую великолепную балетную постановку Китайской оперы о самом почитаемом поэте Китая — Ли Бо, которого при жизни называли "бессмертным в поэзии", автора самых узнаваемых строчек: "Хочу ли знатным и богатым быть? Нет, время я хочу остановить!" Того самого, который утонул от любви к луне. В конце постановки танцовщик, исполняющий партию Ли Бо, будто растворяется в лунном свете. А потом восходит солнце ))
Каждая мизансцена очень красива, будто классическая гравюра.
https://www.youtube.com/watch?v=xqFGRXliNeY

Стелла, дальневосточное сценическое искусство — это смесь драмы, балета и акробатики прямо-таки цирковой. Что китайские танцевальные шоу получаются не только красочными, но и безупречными с точки зрения подбора красивых актёров, так это эффект масштаба: из миллиарда отобрать сотню самых красивых и способных очень легко ))
В отрывке "Творчество и исполнение" Саша тоже вспоминает о театре. Итак, изучая в ИСАА китайский и японский, она на первом курсе оказалась под впечатлением журнала, посвящённого театральному искусству, и картинки были такие интересные, что побудили её углубиться в изучение японского языка.




Как известно из текста отрывка, больше всего её впечатлило переложение пьесы (это не моя выдумка, а реально существующая вещь) французского драматурга, написанного по впечатлениям от "Кодекса Серафини" — шутки молодого итальянского художника, дизайнера и скульптора Луиджи Серафини. В конце 1970-х он придумал шрифт неизвестного языка: три года, с 1976 по 1978 году с удовольствием придумывал и рисовал энциклопедию несуществующего мира, а в 1979 её издал. В многочисленных интервью Серафини утверждал, что это была его шуточная работа с подсознанием. Поскольку он художник, то именно в образах он смог написать свою фантастическую книгу. Не текстом, а текстом и рисунками как целостному визуальному восприятию фантастики.
Саша вспоминает, что её больше всего впечатлила радуга:


А вот дерево, самостоятельно переходящее на другое место, а также находящее себя пару совсем неземным образом:

Есть также схема превращения пары в крокодила — привет Андрею Строганову и предупреждение ему, чем чреват промискуитет

Но Серафини не был первопроходцем жанра, а лишь эпигоном. Первая имеющаяся книга такого рода — это упомянутый Сашей "Манускрипт Войнича": средневековая рукопись, купленная польским книготорговцем и коллекционером старинных книг Михаилом Войничем в 1912 году у иезуитов. Войнич был мужем той самой Этель Лилиан, автора "Овода" и дочери двух выдающихся английских математиков. К слову, Джордж Эверест, в честь которого англичане назвали Джомолунгму, — это её двоюродный дед, дядя матери, а Джомолунгма означает "энергия божественной матери", "творческая сила Бога-Матери".
Манускрипт Войнича выглядит вот так:

Это рукопись XV века, над разгадкой которой бились лучшие криптографы ХХ века, но так и не расшифровали её. Как и в "Кодексе Серафини", там изображены несуществующие растения и астрономические диковинки, которые сопровождаются текстом, написанным неизвестным алфавитом на неизвестном языке. И единственное изображение, соответствующее земным реалиям — это крепостная стена типа "ласточкин хвост", как в Кремле. Но это была типичная для Италии архитектура крепостных стен, а московский Кремль строили итальянцы.
Моё мнение, что эта рукопись — такая же игра ума образованного человека XV века, каким в ХХ стал "Кодекс Серафини". Одарённый художник хотел создать свой фантастический мир. Почему в наше время это нормально, а в XV веке "не положено"? ))
Можно себе только представить, как замечательно выглядела пьеса французского эксцентричного постановщика в исполнении актёров Кабуки и в их специфической хореографии
Надеюсь в скором времени продолжить здесь краткими штрихами о японском театре, и почему он связан в восприятии Саши с рукописями. Если посмотреть на первую картинку здесь, обложку японского журнала, то мы видим наброски к декорациям по "Кодексу".

Друзья, я не разленился, а просто уже вторую неделю болею, прицепился грипп. Сейчас темп-ры уже нет, но слабость и кашель. До чего жаль, что всё свободное время заняла болезнь, а теперь снова работы нападало, и нужно заниматься ею вместо творчества ((
Вот, пожаловался жене, что нет сил любимые поделки - и она создала артефакт для восстановления куража. Так выглядит солнце Раа ))

Ничего, через пару дней уже поправлюсь совсем.