Как-то все обходят пока эту тему. Кидаю для затравки бородатенький такой рассказик. С надеждой, что скоро в теме появятся значительно более интересные тексты.

НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА

- Опусти пистолет, сынок, ещё подстрелишь кого-нибудь! Ты уже всем доказал, что это круто. И мне тоже.
Спокойно! Вот так. Меня можно не брать в расчёт, но тут ещё старик Бен. И девочка. Ты же не станешь стрелять в маленькую девочку, Вилли? Ты же у нас настоящий мужчина. Да, я знаю, что ты очень крутой. И Бен тоже знает. Так что расслабься, ладно?
И чего ради тебе взбрело баловаться с пистолетом, Вилли? Это опасные игры, они до добра не доводят. Понимаю, ты обижен на жизнь, но знаешь, со многими она обходится ещё хуже. А брать револьвер и палить в белый свет, потому что тебе не хватает денег на колледж или на дурь… или чего там тебе не хватает для счастья? Знаешь, Вилли, быть живым лузером лучше, чем мёртвым везунчиком. Я тебе говорю. Я много повидал и тех, и других.
Вот так. Не надо больше стрелять. На дворе темно, добрые люди ложатся спать. Это только у вас, сумасшедших сопляков, одиннадцать часов - не время. А в какой-нибудь Кокоме сейчас уже глубокая ночь, и все огни в домах погашены. Быть полицейским в маленьком городке спокойнее, чем пенсионером в этом грёбаном Нью-Йорке, где нельзя выйти ночью за сигаретами, чтобы не влипнуть в дерьмо. Да нет, что ты, я не тебя имел в виду!
Зачем я переехал? Хороший вопрос. Не для того, чтобы попасть к тебе на мушку. Всё в этой жизни меняется, малыш. Но меня туда тянет. Маленький городок, где твоя жизнь у всех на ладони. Не люблю я ваши каменные джунгли и хищников, которые в них водятся. Думаю, это неправильно – быть таким одиноким в громадном мегаполисе. Никогда раньше не чувствовал себя одиноко. Вот и ты, Вилли, почему одичал и озлобился? Может просто потому, что никто не сказал тебе с утра: «Старик, а давай махнём на рыбалку!»
Вот только не начинай мне угрожать. Даже если у тебя в руке "магнум", и ты круче варёных яиц, это не делает тебя мужчиной! Хочешь знать, что такое настоящий мужчина? Тогда посмотри на Бена. Парень пережил Пирл-Харбор, и у него ещё хватает пороху, чтобы ковылять по свету. Тебе таким никогда не стать. И знаешь, почему? Потому что ты поднял оружие и стреляешь в людей. Это добром не кончается.
Думаешь, старые байки не в счёт? Бен, он говорит: "Старые байки!" Что ты можешь знать об этом, щенок? Ты ещё и не боялся, как следует, а уже дрожишь, как осиновый лист.
Я-то боялся. И не тебя, стрелок. За свою жизнь я видел страхи покруче дурацкого дула, направленного мне в лоб. Например? Например, когда Кокому посетила Тварь Со Свалки. Слыхал об этом? А ты, Бен?
Я расскажу. Знаю, что девочке давно пора спать. Но, видишь ли, у нас проблема не только в старом полицейском, который вздумал предаваться воспоминаниям на ночь. Правда, Вилли? Поэтому я лучше расскажу, пока не случилось греха.
Быть полицейским в маленьком городке пятнадцать лет - иногда это значит  не видеть неприятностей хуже драки парочки залётных байкеров раз в полгода. Тебе может показаться скучным, сынок, но это правильная жизнь. Проехать с утра по главной улице и увидеть весь город. Посидеть в баре, где тебя по макушку набьют свежайшими сплетнями. А вечерком повесить кобуру на гвоздь и сидеть на террасе с бутылкой пива, и знать, что ни одна гадость не пройдёт мимо тебя, потому что ты «Шеф Малески», и тебя все уважают.
Так и у меня было. Но потом Тварь Со Свалки убила китайца.
Знаешь, Вилли, у нас в глубинке не очень-то любят чужаков. Не знаю, в чём тут дело, но, когда возникает проблема, то виноватыми оказываются именно они: итальяшки, цветные, или русская мафия. В Кокоме проблемой были китайцы.
Не знаю, откуда они взялись в долине Уобаша. Их было всего несколько семей: молчаливые, худые и готовые на всякую работу. Но в Кокоме работа не всегда есть для своих. Поэтому китайцы были проблемой.
Китайцы жили на Свалке. Не на самой свалке, конечно. Не хотел бы я увидеть того, кто решится пожить на ней сколько-нибудь. Свалка в Кокоме - страшноватое место. Не знаю, кто и в каких верхах додумался устроить это чистилище за порогом маленького городка, кому показалось, что это неплохая идея. Было время, когда молодняк вроде тебя объявил себя "зелёными" и начал бороться за её ликвидацию. Сынок Зака Филби тогда учился в Принстоне, он раздобыл информашку о том, что на Свалку вывозятся радиоактивные отходы и ещё какая-то дрянь от химического концерна и НАСА. Зашевелились наши юнцы, из большого города тоже понаехали. Я старался не слишком вникать, иначе как бы я утихомиривал этих настырных парней и истеричных девиц, которые перекрывали дорогу и приковывали себя наручниками к столбикам ворот.
Шуму подняли много. От концерна приехала комиссия, ещё вояки какие-то, долго ползали по Свалке, потом велели обновить заграждения, и уехали. И снова стало тихо.
Не знаю, насколько были правы "зелёные", но Свалка - место нечистое. Чего ты смеёшься, Бен? Ну, да, свалка и не должна быть чистой. Но когда на неё свозят такую дрянь, которая по пути разъедает контейнеры, а в глубине Свалки полощутся озёра кислоты и мазута, чистым такое местечко точно не назовёшь.
Китайцы жили в безобидном районе Свалки - в Автопарке. Как-то повелось, что на наветренную сторону сгружали битые автомобили. Думаю, дело в том, что никто из водителей не захотел бы ехать на подветренную. За годы в Автопарке накопилось столько ржавого металла, что можно было заблудиться. А можно было жить. Китайцы жили. Обустроили несколько трейлеров, заколотили фанерой окна. И стали подрабатывать на Свалке. Больше-то их всё равно никуда не брали. В городе они появлялись редко, чаще чтобы продать какую-нибудь фантастическую штучку со Свалки, там много чего можно было найти оборонно-космического назначения или для той же химии. Наши покупали иногда, хоть сынок Зака Филби твердил, что «фонит» оно страшно. Но китайцы эти штуки приносили, и никто пока не помер, и всё было тихо.
А потом Тварь убила китайца.
До того никто не говорил о ней вслух. Китайцы, может, и знали, но их никто не расспрашивал. Ведь до того она никого не убивала. А тем утром сторож со Свалки вызвал меня осмотреть тело.
Тот парень, Йонг Мин, возил ручной тележкой бытовой мусор из контейнеров. И припозднился накануне. Сторож уже поехал домой, когда Йонг Мин ещё копался у вагончиков. А утром Йонг Мина нашли мёртвым.
В Кокоме я ещё никогда не ездил на убийство. Сторож сказал, что это без сомнения убийство. И поэтому я ехал туда злой на всех этих китайцев, хотя прежде относился к ним не слишком плохо.
Кто бы ни убил того парня, но за ночь над ним потрудились бродячие псы, выели всю брюшину. Моего напарника Боба Энсона вывернуло наизнанку. Я наскоро осмотрел тело и велел отправить на вскрытие. Хотя, его уже вскрыли без нас. Боба всё ещё рвало. Я позвонил от машины Перкинсу, который у нас занимался отловом бродячих собак, и велел набрать команду добровольцев.
Четыре дня по городу отстреливали бродячих шавок. Потом Перкинс доложил, что всё чисто. Я мог вздохнуть спокойно.
Пока я боролся с собаками, Боб Энсон пытался разговорить китайцев. Кто-то же убил этого самого Мина. Доктор сказал, что у него переломлен позвоночник у основания черепа. Но китайцы молчали. Они вообще по-английски знали немного. Боб сердился. Тело лежало в морге. Но родственников у Мина не было, а он, вдобавок, принялся усиленно разлагаться. Так что мы  его быстро похоронили.
А назавтра Тварь прикончила Перкинса. Нет, тогда мы ещё не догадывались, что это сделала Тварь. Хотя и месть заподозрить было трудно. Не то чтобы Перкинса считали благодетелем Кокомы, но злым гением для местных он тоже не был. И вот я стоял над телом, таким же изуродованным, как и прежнее, и гадал, какую собаку Перкинс пытался отловить здесь прошлой ночью. Как бы то ни было, я с ней встретиться не хотел.
Боб настаивал, что это сделали люди. Собака, даже самая свирепая, не так убивает. Собаки рвут, треплют, а не ломают аккуратно шею. Перкинс ведь тоже был убит именно так. Я не знал, что и думать. Бобби вовсю раскручивал китайцев.
Только я не думал тогда, что ночью Боб решит поохотиться за Тварью. А утром ко мне прибежал китайчонок Сун Ли и молча поволок меня на Свалку.
Бобби лежал в глубине старого автобуса. Свет из люка падал ему на лицо, и я увидел, как по мутным глазным яблокам  ползают мухи. Я отвернулся, чтобы не вырвало.
Китаец стоял рядом и, почти не мигая, смотрел на меня своими узкими чёрными глазами.
- Кто это сделал, Боб? - еле слышно спросил я.
И парнишка внезапно ответил мне:
- Тварь.
Теперь самое время рассказать о Суне Ли. Я видел в жизни много крутых парней, но ни один из них не удивил меня так, как этот маленький китаец.
Суна Ли я уже знал прежде. Владелец магазинчика напротив  бензоколонки иногда звал его работать грузчиком. Однажды я даже сделал ему замечание, потому что Сун Ли мог быть кем угодно, только не грузчиком. Ему было лет четырнадцать, но выглядел он на десять, не больше: маленький, щуплый, с вечно торчащим ежиком черных волос. Он обычно молчал. Я тогда ещё думал, что он совсем не знает по-английски. Когда я выговаривал Эду Клиффорду, Сун Ли стоял рядом и не мигая смотрел на нас угрюмыми глазами.  Никогда не мог понять, о чём все эти китайцы думают. А Сун Ли особенно. Эд отослал его прочь. А мне сказал:
- Будь человеком, Гарри. Малышу надо сестру кормить. Он и так на любую работу согласен.
И я отступился. В самом деле, в Америке у каждого есть свой шанс, но иногда он лежит на помойке или в подсобке магазина. Правда и то, что порой свой шанс можно никогда не встретить…

Я не отвлёкся, это тоже важно. Просто устал немного. Вилли, ты разрешишь нам сесть? В возрасте старого Бена нелегко стоять на ногах битый час. Да и с моей комплекцией сидеть как-то удобнее. Вот так, хорошо. Ты бы и сам сел, сынок! Не хочешь? Не надо. Я продолжаю.

Я не поверил Суну Ли. Может и зря. А может, и к лучшему, иначе я кинулся бы ловить её сам, и разделил  судьбу Боба Энсона. Уж если быть честным, от смерти при встрече с ней меня спас только тот ненормальный фед. Я расскажу.
Федералы приехали к вечеру на запылённой машине, взятой напрокат. Из машины вылезли двое: долговязый парень с лицом любознательного младенца и рыжая кнопка до плеча  ему, с глазами ласковыми, как ружейное дуло. Выслушали мой отчёт, и лицо у парня стало счастливым, словно наступило Рождество. Его напарница сердито на меня посмотрела, потом заявила, что она врач и отправилась осматривать тело. Агент изъявил желание поползать по Автопарку. Я сопровождал его по долгу службы.
Не секрет, что полиция недолюбливает федералов. И мне этого парня любить было не с  чего. Он лазил туда-сюда, не боясь запачкать свой щегольской костюм, и задавал дурацкие вопросы. Между делом осмотрел места всех трёх убийств. По мобильнику поинтересовался у партнёрши о причине смерти Боба и удовлетворённо кивнул чему-то. Может, он и знал своё дело, но меня раздражал его безмятежный вид.
- Скажите, шеф Малески, - вдруг спросил он. - Почему, несмотря на три убийства, свалка ещё открыта для посещения? - и кивнул на стайку китайской малышни, которая рылась в куче мусора среди остовов покалеченных автомобилей.
- Потому что здесь живут, - ответил я.
- Эти? - агент с любопытством оглядел китайцев.
Я кивнул.
- И что они говорят об убийствах?
Я пожал плечами, вспомнив Суна Ли:
- Они говорят "Тварь". Возможно, они просто не могут выразить свою мысль по-английски.
- А что думаете вы? - поинтересовался фед вполне доброжелательно.
- Я видел в жизни немало тварей, и все они ходили на двух ногах. А когда им в руки попадало оружие, то добра не жди. Вы так не считаете?
Он безмятежно ухмыльнулся:
- Пойду, потолкую с малышнёй.
Не знаю, на каком уж языке он толковал, но вернулся по самые уши напичканный страшными китайскими сказками. Я и прежде-то не воспринимал его слишком всерьёз.
Вот  рыжая партнёрша оказалась человеком дела. И с порога опровергла мою версию о собаках.
- Кто бы это ни был, он проник глубоко в грудную клетку. У вашего напарника съедены сердце и лёгкие.
Доктор Корелли говорил мне об этом, но я как-то зациклился на собаках. Долговязый фед уставился на неё своими младенческими глазами и спросил:
- Значит, убийца небольшого роста, а?
Она пожала плечами:
- Пока ничего конкретного. Кроме этого, - она подала нам полиэтиленовый пакет, в котором было некоторое количество кровавой слизи и что-то более плотное, размером не больше просяного зерна.
- Что это? - спросил он.
- Не знаю, - сказала она.
- Ну, так отправь в лабораторию.
Из Квантико пришёл ответ, что штука, найденная агентшей,  похожа на чешую рептилии.
- Рептилия, которая прыгает сверху, ломая жертве шею, а потом выедает внутренности, проникая в брюшную полость. Как тебе? - фабеэровец был в восторге.
- Никогда не слышала о такой, - холодно ответила она. Из них двоих женщина более твёрдо стояла ногами на земле.
А мне в голову запало. Поверил я ему или нет, но Тварь разгуливала по Свалке и убивала людей. За жизнь и безопасность которых я отвечал. Я решил поохотиться.
Это было глупо, наверное, но федов в расчёт я не брал. Вроде и не мальчик, чтобы страдать крутизной, а вот разобрало меня. Задел этот долговязый, мне не хотелось, чтобы он дело раскрыл. Столичная штучка в модном костюме с компостом вместо мозгов! Вычислил я, что Тварь нападает по ночам, и пристроился с фонарём и пистолетом у автобуса, где погиб Боб Энсон. Сел и стал ждать.
Собственно, спас меня даже не фед, а жестяной карниз, который китайцы пристроили к этому автобусу. Должно быть, обосноваться хотели, под жильё обустраивали.
Она уже бросилась на меня, когда раздался выстрел. Я отшатнулся и услышал звук - очень противный. Она промахнулась в прыжке и, падая, скребла когтями по железу. А потом оказалась прямо передо мной. Ржавого цвета, голая, размером с большую кошку. Это всё, что я успел рассмотреть. Она развернулась, зыркнула на меня маленькими глазами над пастью, полной острых зубов и одним прыжком взлетела наверх. Ей для этого только и надо было, что распрямить длиннющие задние ноги.
Я оторопел настолько, что даже не попытался выстрелить. Откуда-то  подбежал фед. Его напарница шарила фонарём по крышам.
- Я задел её, уверен, - задыхаясь, сказал он.
- Искать опасно, - заметил я. Во мне проснулся здравый смысл.
Феды переглянулись и пожали плечами. Потом дружно махнули в темноту на хорошей скорости. А я почувствовал, что от пережитого слабеют коленки. Я готов был встретиться с убийцей, с бродячей собакой. Но убийцей была Тварь.
В конце концов, я всё-таки собрался с силами. Втроём мы обшаривали свалку, когда услышали звук. Это не был человеческий крик. Писк или рёв, или то и другое вместе. Даже у долговязого федерала на момент отвисла челюсть. Но этот парень с тараканами, такие ничего не боятся, если им интересно. Он первым кинулся на звук.
И едва не свалился в кислотное озеро. У этой ямы отвесные стены, но он как-то исхитрился удержаться на каблуках. Я успел поймать его за шиворот. Агентша осветила фигуру у берега в двадцати шагах от нас. И мы увидели Суна Ли.
Паренёк  стоял на краю и невозмутимо смотрел в мутную жижу. В тот момент я подумал, что у парня не все дома. Не бывает нормального человека без нервов.
- Где тварь? - спросил его фед.
- Там, - парень коротко кивнул вниз.
Агентша принюхалась и спрятала пистолет.
- Оттуда ей не выбраться живой, - заметила она.
- Если это не обычная для неё среда обитания, - ухмыльнулся партнёр. Удивительно быстро он обрёл свою безмятежную манеру. - В такой обстановочке я ничему не удивлюсь. Новая разновидность городской фауны? Приятная перспектива столкнуться с популяцией таких соседей, что скажешь?
Она только пожала плечами.
Наутро мальчишка показал нам, как он это сделал. Выследил по кровавым пятнам и отметинам когтей на крышах. Он-то не собаку искал. Мне б раньше послушать, возможно, Энсон остался бы в живых.
Когда мы достали Тварь из озера, нам стало ясно, каким образом Ли её поймал. То, что от неё осталось было обтянуто остатками металлической сетки. Где он её взял, такую прочную и гибкую, что даже в кислоте не растворилась до конца? Должно быть, из тех штук, что хорошо послужили «оборонке» или НАСА, а потом стали не слишком полезны для здоровья. К нам много такого попадает, я говорил.
Когда фед подстрелил Тварь, она кинулась в логово. И попала в западню. И мальчишка на тросе отволок её к озеру.
Что это было? Понятия не имею. Когда мы её достали, там сохранилось очень немногое. Рыжая агентша утверждала, что это какая-то одинокая рептилия-мутант, результат нарушения экологического баланса, или чего-то в этом роде.  Долговязый  с ней вроде бы согласился. А у нас в Кокоме она так и осталась Тварью Со Свалки.
Уезжая, федерал отозвал Суна Ли и спросил, почему он это сделал. Знаете, что сказал китаец? Он посмотрел на агента своими непроницаемыми глазами и коротко ответил:
- Дети боятся.
Как будто сам он был взрослым!..

Знаешь, сынок, эти сирены с мигалками говорят, что мы заболтались, и у тебя начинаются проблемы! Что ты будешь делать теперь, а? Если станешь стрелять, погибнут четверо. Потому что ты отсюда тоже не выйдешь живым.
А можно выйти с поднятыми руками. Тогда у тебя впереди ещё может быть что-то интересное. Выбор всегда есть. Штука только в том, чтобы не бояться его сделать. И не бояться принять его последствия. Если ты настоящий мужчина…