СЛОЖНЫЙ ВОПРОС

— Папа, — спросила я, когда мы вышли за ворота детского сада, — когда ты был маленьким, тебе говорили: «девочек лупить нельзя!»?
— Говорили, — кивнул папа.
— А тебе было обидно?
— Почему?
— Ну, если девочка начинает драться первая, а ты ей сдачи дать не можешь?

  Папа внимательно посмотрел на меня.

— Юлька, что произошло?
— Да ничего особенного, — я вздохнула, — просто Митьке сегодня влетело. И, по-моему, совершенно зря.
— Толком расскажи, — попросил папа.

— Сидим мы на занятиях, рисуем. Я и Митька за одним столиком. Митька мне кино пересказывает, про войну. И когда он показал взрыв — «ба-бах», это получилось очень громко. На всю группу. И Ирина Анатольевна его отсадила. К Таньке. А Танька, пап, это ужас, что такое. Во-первых, липучка. Во-вторых — ябеда, в-третьих — врушка и плакса. Митька с ней разговаривать, конечно, не стал. А Танька вдруг его локтем как ткнет. Он молчит. Даже отодвинулся немножко. Тогда Танька его щипать начала. Он, папа, долго терпел, я видела. А потом повернулся и толкнул ее. Несильно, правда. А Танька уже сама, специально, грохнулась на пол. Ирина Анатольевна давай ее жалеть, а Митьку ругать. Я закричала, что Танька сама виновата. Но она сразу сделала глаза, как у обиженной Белоснежки.

— Это какие же? — удивился папа.

— Помнишь, что мама иногда говорит? «Не смотри на меня такими невинными глазами!». Ну вот, у Таньки сделались большие, синие, невинные глаза. Да еще со слезками. Как будто она даже не знает, что это такое — щипать и толкаться.

— И что сделала Ирина Анатольевна?

— Митьку шлепнули и отправили в угол. А Таньке погрозили пальчиком. Ну вот и скажи, папа, разве это справедливо?

  Папа потер усы.

— Не совсем, конечно. Но бить девочек все-таки не следует.
— Я тоже девочка. И ни за что меня первым пока никто не стукнул.

  Папа посмотрел на меня с интересом.

— А если за дело?
— Когда за дело, мы деремся честно. И я потом не ябедничаю.
— Да, сложный вопрос, — папа улыбнулся, — у нас в классе тоже была такая Галя. Все время наши дела высматривала и учителям докладывала.
— Ты ее лупил? — спросила я.
— Нет, Юль. Это было уже в десятом классе. И потом, в Галю я был влюблен...

  Я чуть не упала.
— Во вредину?
— Да, — вздохнул папа.
— В ябеду?!
— Да.
  Я остановилась.
— Знаешь, пап, я ничегошеньки не понимаю!

  Папа засмеялся и нажал на мой нос пальцем.

— Эх, Юлька, если бы в этом хоть кто-нибудь что-нибудь понимал.
  Ну что тут скажешь? Подумаешь, сложности у них на пустом месте. Разве можно представить, чтобы Митька влюбился в щипастую, вредную Таньку? Да никогда в жизни. Несмотря на красивые глаза обиженной Белоснежки.

- Хорошо, что ты женился не на этой Гале, а на маме!
- Это просто замечательно, - твердо сказал папа.