Владыка ситх
Наутро вчерашние проблемы обычно кажутся не такими гнетущими, и Кос решил, что с ответом Дарту Плегасу можно потянуть. Он даже набрался смелости и решил посоветоваться со своими «знаками» – может, хотя бы они придут к нему на помощь?
Еле дождавшись конца завтрака и оставив половину столовых приборов неиспользованными, мальчик наконец-то сбежал в свою комнату, к секретной шкатулке. Вытащив заветную тетрадь, Кос принялся медленно перелистывать страницы, отмечая своих любимцев. Но даже среди самых отборных «нахтор» он не нашёл имени, которое дал ему Дарт Плегас.
Его руки непроизвольно шевельнулись. Уверенно отвинтили крышку на коробочке с тушью. Левая открыла новый чистый лист в тетради, правая взяла плоское перо.
С недостижимой для пальцев Коса четкостью стальной кончик вывел черточки, из которых можно было бы составить алфавитную букву «беш», если бы повернуть ломаные линии двух конусов так, чтобы они смыкались вокруг срединной горизонтальной черты. Мальчик вдруг понял, что в древности, когда люди записывали мысли не буквами, а картинками, «беш» означала не просто звук «б», а маленький светильник, бен. Или две руки, оберегающие свечу, или дом, или мир.
Но его перо начертило не «беш», а разомкнутый знак. Руки раздвигали пределы мира вверх и вниз. Мальчик внимательно посмотрел на иероглиф. Знак силы и власти? «Хозяин»? «Владыка»? Да. И ещё одно значение…
«Тёмная сторона Силы».
Кончик пера снова нырнул в черноту туши, и рядом с «владыкой» появился второй иероглиф. Сначала возникла стандартная буква «уэск». Но её ровный прямоугольник, означавший «вселенная», тут же сверху вниз справа налево повелительно пересекла косая черта, разделившая «вселенную» на два треугольника.
«Действительность. Действительность – это не то, что видно глазами».
Рука соединила иероглифы тильдой имени и положила перо на подставку. Кос пошевелил пальцами и покрутил запястьем, чтобы снова обрести власть над своей маленькой конечностью и не так бояться. «Знаки» были очень страшные, и они смотрели прямо на него.
– Господин Кос! – позвал его громкий голос дядьки Отера, и тут же в дверях появилась приземистая фигура воспитателя. – Вас батюшка зовёт, извольте подняться в его кабинет.
[indent]
То, что отец появился в Тиде, не было такой уж большой неожиданностью, но что он захотел поговорить с сыном – это Коса удивило. Наверное, его вызвала леди Газере после того разговора.
Хотя в тиданском особняке Пало Палпатин бывал редко, тем не менее, под его апартаменты было отведено целое крыло дома. Слуга сопроводил юного наследника в зал, где отец ждал сына, сидя на просторном кожаном диване, по привычке повернув левую руку локтем вперед и поставив ее на ногу. Пало пригласил мальчика устроиться рядом в кресле и некоторое время рассматривал его. А Кос рассматривал узор на паркете, краем глаза изучая отца.
Стареющий Пало не был красавцем, и мальчику снова пришлось признать: Дарт Плегас совершенно справедливо раскритиковал физическую форму предков Коса по мужской линии. Двойной подбородок отца и вся его расплывшаяся коротконогая фигура не внушали уважения… Впервые Кос задумался о том, что если он унаследует родительское состояние, то это будут не только поместья и фабрики, но и такие вот блестящие залысины, выцветшие глаза, обвисшие щеки, круглое брюхо… «Хотя Дарт Плегас вроде бы говорил, что я буду похож на маму...»
Но ведь у него есть ещё мидихлорианы – дар самой Силы, а не наследство предков! То единственное, что у него есть своё.
Без предисловия старший Палпатин приступил к делу:
– Я слышал, у тебя появились вопросы, сынок. По поводу твоих способностей… Видишь ли, они, вероятно, имеют место… Расскажи, пожалуйста, что ты чувствуешь и…
После «и» не было продолжения, и когда тишина стала неприличной, мальчик нехотя проговорил, что он иногда может предвидеть будущее.
– Ты прав, Косико, – покашляв от неловкости, сказал Пало. – Это было огромное горе для нас, когда мы узнали, что наш единственный сын может подпасть под этот закон. И мы сделали всё, чтобы уберечь тебя. Я говорю с тобой об этом, чтобы ты понял нас, и понял правильно. Ну что такое джедаи? Если здраво подумать, всего лишь охранники. Та же обслуга, принеси-подай, только с оружием.
Кос вспомнил картинки из «Легенд нашей Галактики». Какие там были чудесные сцены, какие мужественные лица, какие интересные судьбы… Неужели Дарт Плегас хотел стать ситхом? Сейчас, при свете дня, это казалось абсурдом!
– Это только в книжках да фильмах джедаи показаны сказочными рыцарями без страха и упрёка, – продолжал отец, словно уловив его мысли. – Причём в книжках для совсем маленьких. На самом деле всё далеко не так интересно. Даже грустно, даже страшно, я бы сказал.
«Будешь всего бояться до старости лет…»
– Им приказывают, что делать, – и они беспрекословно выполняют приказ. И так всю жизнь. Представь себе, если бы мы отдали тебя в Храм, чем бы ты сейчас занимался? Бормотал какие-нибудь глупые молитвы и учился ритмично махать руками и ногами в толпе малоразвитых ребятишек. Не было бы у тебя ни папы, ни мамы, ни собственных игрушек, ни красивой одежды, ни такого замечательного дома… Ну, сам подумай: что за радость – жить в казарме, как оловянный солдатик в коробке, делать всё по приказу…
«…состригут твои кудряшки, оденут в коричневую робу и разберут на чёрточки… У тебя не будет ничего своего – ни своих вещей, ни своих мыслей, ни своей воли…»
– Понимаешь, в джедаи своих детей отдают только бедняки, которые сами рады избавиться от лишней обузы. Или круглых сирот туда принимают, с непонятно какой наследственностью. Иначе быть бы им преступниками, а так хоть какая-то польза обществу. Согласись, это не та жизнь, которую должен вести мальчик из хорошей семьи.
«…сами по себе они не могут стать даже буквами. Их собирают и разбирают…»
Юный Палпатин заметил, что он сидит так же, как отец, выставив локоть вперёд. Он переменил позу и наклонил голову ниже.
– Со временем ты станешь наследником всей моей корпорации и всех владений Наруме. У тебя будет очень интересная работа. Я как раз за тем и приехал, чтобы показать тебе и наши сады, и опытное хозяйство, и генетическую лабораторию, и переработку. Я очень хочу, чтобы ты стал моим помощником, когда вырастешь. Ты увидишь сам, как это нужно, важно, как это… захватывает, волнует! Гораздо интереснее и нужнее, чем воевать за чужие прибыли, из которых тебе самому не достаётся ни кредитки. И ещё, представь: если бы мы отдали тебя в Храм, что же, мы состаримся – и останемся совсем одни, без внуков?
«…тебя женят на какой-нибудь старой тётке для приумножения богатства. Или на такой же стерве, как твоя мать, и она будет высасывать из тебя последние остатки человеческого достоинства...»
– Нет, Косико, на это мы не согласны. И я, и мама желаем тебе большого-большого счастья, и это счастье, настоящую жизнь, хотим, а главное, можем дать тебе именно мы – а не какая-то там Сила, о которой никто ничего толком не знает. Сейчас мы с тобой проедемся по нашим садам, а потом я как-нибудь повезу тебя на Маластарскую товарную биржу, мы через неё торгуем со всей галактикой. А наши фьючерсы котируются даже на Коррелии! Фьючерсы, – тут же пояснил Пало, чтобы сыну сразу всё стало ясно, – это такие ценные бумаги, которые применяются тогда, когда неизвестны характеристики товара в будущем. Понимаешь, ведь никогда не знаешь, каким будет новый урожай: сортность, объём, гликемический индекс, новые модные диеты наконец! Это очень интересно!
Мальчик слушал – и не слышал. Он вспоминал «знаки», которые остались в раскрытой тетради. Небеса и звёзды, есть ли во всей вселенной хоть кто-нибудь, кто может ему помочь? Кто подскажет, что ему делать?
– Что выгоднее – купить опцион или захеджировать контракт фьючерсом? На какую сумму? Выгодно ли в определённом сезоне работать с мелкими оптовиками – или отгрузить всё на Маластар? Или: представь, весь урожай под угрозой плодожорки, а товар уже законтрактован. При этом страховое покрытие было минимальным, чтобы оптимизировать налоги. Как спастись от неустоек? Это, сынок, такое решение... Тут так мозгами пораскинуть надо… А конкуренты? А перевозчики? А реклама? А сопутствующие товары? И всё надо просчитать! Я не доверяю управляющим и занимаюсь делом сам – хвала Создателю, у меня голова варит! Надеюсь, со временем и ты так же крепко будешь держать штурвал нашего бизнеса в своих руках.
«…заниматься скучным, не нужным тебе делом, проживать серую-серую жизнь, мучаясь от скуки…»
– … уж не говорю о направлении деревообработки, это отдельное царство, им занимается мой компаньон. Просчитать взаимоотношения с ним – тоже задачка не для средних умов. В общем, поехали, и ты увидишь, что твои способности предвидеть будущее – как раз то, что нужно настоящему деловому человеку. Может быть, благодаря тебе наш бизнес станет номером один на Набу – согласись, это было бы здорово! А сейчас, извини, я включу свой комлинк – жду очень важного сообщения с Маластара.
Кос поплелся за отцом на посадочную площадку. Выглядел он неважно, но Пало Палпатин не знал, как его сын выглядит обычно, поэтому весело улыбнулся мальчику и сел на переднее сиденье.
Всю дорогу от Тида до одного из садоводческих хозяйств, куда старший Палпатин вёз Коса на экскурсию, ни на минуту не замолкал комлинк. Отец постоянно с кем-то общался, отдавал распоряжения, крутил свой электронный блокнот. Когда он обозвал собеседника «тупоголовым гунганом», Кос даже прислушался к разговору, но дальше речь шла о совершенно неинтересных вещах: о логистике, гусеницах крючконоса, коротких хеджах, конъюнктуре, фитосанитарном контроле, каркасной упаковке и выборочном распылении фунгицидов.
Выгрузив мальчика у ворот, на которых сверкал логотип компании «Пало и Паоло», отец Коса сдал его на попечение секретарю, а сам быстро зашагал в сторону высокого административного здания из стекла и бетона.
Секретарь передавал наследника бизнеса из рук в руки служащим фирмы, которые водили мальчика и по саду, и в лаборатории, и в стерильный подземный комплекс генетических исследований – там Коса переодели в безразмерный серебристый халат, который пришлось подворачивать. Огромные пластиковые бахилы, к счастью, были с функцией сжатия на детскую ногу.
Через полтора часа экскурсии его снова перехватил отец и повёл в оранжерею: как раз расцветала редкая теплолюбивая груша, плоды которой назывались «зёрна истины». Ноги мальчика уже заплетались от усталости.
– Посмотри, какой удивительный цветок! Один только запах достоин того, чтобы стоить тридцать тысяч за тонну! У меня даже есть мысли по поводу косметической линейки. Пятьдесят гектаров на экваторе у меня засажены этими «зёрнами». Двенадцать лет назад, когда я купил всю линию генетической разработки, Сио Аркон, наш главный конкурент – запомни это имя, сынок – поднял меня на смех. И вот уже засажено пятьдесят гектаров! Законтрактованы прямые поставки ко двору ее величества, мне как раз позвонили, когда мы с тобой летели сюда, решение принято…
«Если он возьмёт меня на руки и даст понюхать этот цветок, я расскажу ему о Дарте Плегасе – и будь, что будет, – подумал мальчик. – Только он ведь не возьмёт…»
– … и тогда котировки наших акций поднимутся на восемь, а то и десять пунктов. Вот где нужны знания о будущем, сынок! Тебе понравился сад?
– Красиво, – отозвался Кос.
– Красиво – не то слово! Чудесно! Так что давай, расти скорее, будешь мне помогать. Видишь, какое большое хозяйство!
– Можно, я сяду на скамейку?
– Конечно, садись. Ты устал? Там нас ещё банкет ждёт, я тебя представлю как моего преемника…
Повелительно затренькал комлинк, Пало сразу включил его.
– Алло? Да? Да ты что?! Продавать! Немедленно продавать! – и, отвернувшись от аппарата, уже Косе: – Прости сынок, я оставлю тебя на минутку. Сейчас мой секретарь проводит тебя в банкетный зал, посидишь в моём кресле, а там мы все подтянемся.
Неловко проведя рукой по кудряшкам мальчика, отец стремительно выскочил из оранжереи, привычно устроился в кабинке одной из погрузочных платформ и поехал на ней в сторону административного здания.
– И так всю жизнь, – прозвучало глубоко внутри. Кос не знал, была ли это его собственная мысль или проявился Дарт Плегас. От духоты и сладкого запаха цветов его затошнило.
Через стеклянную стенку было видно, как к оранжерее быстрым шагом направляется секретарь. Секунду назад этот серьёзный, сухой, озабоченный какими-то проблемами человек держал губы вытянутыми в нитку, но встретившись глазами с наследником бизнеса, сразу надел на лицо улыбку. Превращение произошло в один миг и потрясло мальчика безупречным исполнением. Он знал, что взрослые постоянно лицемерят, но то, что он сейчас увидел, – это был высший пилотаж притворства.
«И так всю жизнь…»
Вдруг вспомнился ночной кошмар: обезглавленное тело, лаково блестящий срез…
Кос собрался: ещё не хватало в обморок упасть. Он слез со скамейки, встряхнулся. Не будет вам так всю жизнь. Не будет!
– Мистер Палпатин, а сейчас я покажу вам перерабатывающие и консервные линии…
В цехах по переработке плодов ему действительно понравилось. Там стоял вкусный бодрящий запах, его покатали на автопогрузчике, и круглые банки консервов здорово выстреливали в приёмный лоток с четким ритмичным стуком и металлическим блеском. Но на банкете в его честь мальчик совсем скис. На него взрослые, в общем-то, мало обращали внимания, а сразу перешли к обсуждению каких-то своих вопросов. И насколько же серым и неинтересным было все вокруг: лицо отца, речи его работников, жужжание обслуживающих роботов… «Всего-то дела – копаться в земле, подвязывать груши, а потом делать из них консервы и продавать. А воображают, что заняты вселенскими проблемами…»
И так всю жизнь.
– Дарт Плегас, – мысленно позвал Кос, – вы здесь?
– Да.
– Помните, вы мне показывали того безголового, который бегал по двору… А себя вы не могли бы мне показать? Каким вы были, когда…
Кос ещё не успел додумать свою мысль, как из поля его зрения ушел стол с разными сладостями из шууры, прямо посредине банкетного зала из ничего соткалась густая тень и тут же уплотнилась, приобрела объем и окаменела в форме высокой человеческой фигуры, в которой, однако, не было ничего человеческого. При всей её плотности и явной осязаемости это была не плоть. Могучая фигура плечистого мужчины больше всего походила на необычайно твёрдый монолит. Черный плащ в гранитных складках скрывал ее целиком, под низко надвинутым капюшоном угадывался только сильный подбородок. Нет, не только. Вся ее сверхплотная материальность выражала такую волю, что у Коса дыхание перехватило. Если ему удастся стать хотя бы наполовину таким сильным, как показавшийся ему Камень, то…
– Почему же только наполовину? – кристаллической твёрдости белый подбородок вышел из тени капюшона, выглянула даже трещина тонкого рта. – Я ждал от тебя большего, Сид. Если ты собираешься ограничиваться половинами, я ещё сам восемь раз подумаю, нужен ли ты мне в качестве ученика, а не только как средство передвижения.
И мальчику стало так страшно, что сейчас Дарт Плегас отвернется от него, растворится в стене с логотипом компании «Пало и Паоло», замолчит навсегда – и останется ему только покрываться плесенью от ужасной, невыносимой скуки… А потом стать таким же серым коротконогим мешком груш, как его отец.
– Нет-нет, я хочу! Я очень хочу стать вашим учеником! Стать таким, как вы!
Твердые белые губы сложились в скептическую усмешку, и Кос понял, что таким, как его отец, он не станет уже никогда, даже если бы очень сильно захотел. Выбор-то невелик: или стать учеником ситха или быть готовым в любой момент расстаться с жизнью. Ведь Дарт Плегас уже давно всё решил. Ещё тогда, когда он, Кос, привел к черному камню свои мидихлорианы.
«Ладно, жизнь покажет. Не умирать же раньше смерти!»
– …а когда я уйду на покой, это место займёт мой сын Кос! – Пало похлопал рукой по спинке высокого кресла, в котором утопал маленький кудрявый мальчик со странно остановившимися глазами. – К его совершеннолетию я поставлю на совете директоров вопрос об изменении названия нашей компании: «Пало, Паоло и Кос».
Менеджеры компании подкрепили концовку речи руководителя аплодисментами и протокольными улыбками.
Из рукава черного плаща показалась рука – белая-белая, словно алебастровая. Этот цвет создавал иллюзию изящества. Дарт Плегас шевельнул указательным пальцем – и поверх логотипа компании Пало Палпатина проступили светящиеся красным иероглифы: «Владыка Действительность».
Эти два знака его нового имени уже не казались Косу ни страшными, ни чужими. «Надо же, я стал ситхом», – подумал юный Палпатин и даже нервно хихикнул от чувства нереальности происходящего.
Обратно домой мальчика отвез не отец (тот, само собой разумеется, остался на работе), а один из охранников предприятия. Взрослый ошибочно полагал, что ему нужно не только вести аэро, но и развлекать юного хозяина. Сосредоточенный Кося рассеянно отвечал на его вопросы, а потом вежливо сообщил: «Извините, я думаю, а вы мне мешаете. Не могли бы вы помолчать?»
Почему-то эти слова возымели катастрофическое действие: пилот вдруг откинулся набок, а машина, естественно, продолжала двигаться в чистом небе. Что-то явно было не в порядке и с самим мальчиком – у него внутри позвоночника как будто протянули туда-сюда ребристый гибкий шланг. Похолодевший от ужаса Кос вжался в кресло. Когда отвратительные ощущения утихли, он осторожно приподнялся и глянул через спектролитовый колпак вниз: сады и луга сияли веселой зеленью до самого горизонта.
– Ну, что, так и будем сидеть и зевать? Или переберемся за штурвал и освоим простейшие движения на этом корыте?
[indent]
Кос посадил аэро не на взлетную площадку своего особняка, а на дорогу, ведущую в столицу, как посоветовал Дарт Плегас. Уже на земле бледный охранник начал подавать признаки жизни. Каменный голос снисходительно пояснил:
– Когда очнется, будет чувствовать себя в долгу перед тобой. Потому что, во-первых, ты якобы спас ему жизнь, во-вторых, никому не скажешь о его неладах со здоровьем. Здоровье – его единственный капитал. А уж то, что он будет помалкивать – это я тебе гарантирую. Нарываться на благодарность необязательно, но использовать её – полезно. Хорошие запасные ходы надо готовить загодя, используя для этого все подворачивающиеся ситуации. Ты понял?
– Да, учитель.
[indent]
Когда вечером, после ужина мальчик наконец-то оказался в своей комнате и увидел раскрытую тетрадь с двумя знаками своего нового имени, он устало перевёл дух. Наконец он был в своём родном уютном мире, с любимым письменным столом и принадлежностями для каллиграфии, с книжками и игрушками. Позади остался тяжёлый день со смертной скукой в компании отца, тяжкой фантасмагорией в воздухе, осоловевшими глазами очнувшегося охранника… А здесь, в тишине и покое, можно отдохнуть.
Наклонившись над тетрадью, он вдруг подумал, что не знает, как звучит ситхское имя, написанное двумя «знаками».
– Дарт Сидиус, – тут же прозвучал ответ.
Может быть, Косу показалось, но голос ситха стал будто полновеснее. Раньше Камень скорее глухо рокотал, чем звенел.
– Спасибо, мой учитель, – вежливо ответил мальчик вслух. – Очевидно, я должен вам как-то поклониться в знак принятия этого имени?
– Не нужно придавать слишком большого значения формальностям. Разве и так не понятно, кто из нас принадлежит другому душой и телом? Скажи-ка лучше, у тебя есть скакалка?
– Какая скакалка?
– Чтобы прыгать. Подойдёт и обычный электрический шнур. И еще нужен турник, но его я уже вижу: вот этот карниз, на котором висит портьера. С завтрашнего дня мы начинаем работать над твоим телом, но об этом никто не должен знать. Иллюзия слабости – лучшее, что есть в этом мире у сильного. Но именно иллюзия, а не реальность. Сильный должен быть силён во всём.
– Да, я понимаю…
– Слабость твоего тела опасна для нас обоих. Ты видел когда-нибудь, что бывает с предохранителем со слабым сопротивлением, через который пропускают сильный ток?
– Н-нет. А что?
– Он сгорает за секунду. То же будет и с тобой, если я начну по-настоящему использовать Силу. Тебя нужно хорошо закалить. Иначе Сила тебя просто испепелит.
   

Следующая глава       Содержание