«Драма» с Мэри-Сью
 

Автор очень извиняется, что по размерам это - весьма относительный драббл. Но, увы, меньше не получилось. Так же, автор хочет принесли сердечные благодарности: Афине - за ее бессмертные "Малиновки", а так же историю "Ангел для героя". Ладе Антоновой - за великолепную новеллизацию "Анны-Детектива", что позволило мне восстановить в памяти, и прочувствовать многие события сериала. Solge - за нетленные опусы господина Ребушинского.

       
«- Аня, я десять раз смотрел "Чапаева", и все он утопает.
Может быть, пойти с папой?»
(К.Чуковский «От двух до пяти»)
   

Часть Первая.
На кого вся надежда

Табличка на стене стандартного, блочно-стекольного комплекса гласила «Центр Попадания В Сюжеты Литературы, Сериалов, Компьютерных Игр». Машка перечитала ее еще раз, вздохнула, дернула ремешок спортивной сумки и решительно распахнула дверь.

Внутри ее ожидал безликий блекло-бежевый коридор. Слева и справа – множество офисных уже дверей, с аккуратными обозначениями: «Технический обоснуй», «Психологический обоснуй», «Логика и мотивация», «Культурологические особенности», «Военные конфликты, и их влияние на сюжет», «Медицинские аспекты»…

Машка фыркнула, передернула плечами и целеустремленно потопала дальше. Нужная ей надпись притаилась за тремя поворотами налево.

«Мэри-Сю и Марти-Сью».

- Отлично!

Постучав, и услышав – «Да-да», Машка вошла в кабинет.

Помещенье показалось ей немногим больше грузового лифта. Почти целиком его занимал стол с компьютером. Из-за монитора на Машку хмуро смотрел кудлатый парень в белой тенниске.

- Добрый день, - вежливый тон выражению его лица не соответствовал, - вы по какому вопросу?

Машка переступили кроссовками, собираясь с духом. Хотя… Чего ей стесняться-то? Пришла по адресу, и ежу должно быть ясно, по какому делу!

- Я… Чтобы попасть.

- Понятно, - парень чуть поморщился, словно до этого момента надеялся, что Машка скажет что-то другое, - а почему именно так? Через «Мэри-Сью»?

- Так быстрее! – выпалила она.

- Ну да, ну да…

Он с преувеличенным пониманием покивал. Щелкнул мышкой, открывая файл на экране.

- Фамилия, имя, отчество?

- Кузнецова Мария Анатольевна.

- Год рождения?

- Две тысячи первый…

Парень снова метнул на нее взгляд и на секунду завис.

- Да, мне уже восемнадцать!

Та же история! «Девочка, а ты в каком классе?» Паспорт ему показать?

Но парень повернулся к экрану, задавая новый вопрос:

- Куда хотите попасть?

- Сериал «Анна-детективъ»!

В эту минуту на столе рядом с клавиатурой ожил динамик, вопросив высоким женским голосом:

- Алексис! У нас клиент?

Парень опять поморщился, но ответил:

- Да, Алена Тимофеевна!

В динамике что-то стукнуло и зашуршало. Голос стал еще выше и холоднее:

- «Госпожа Элен», Алексис! Пусть клиент проходит ко мне.

- Еще не все готово, госпожа Элен, - и, явно не удержавшись, добавил, -  а я, между прочим, - Саня.

- Вот и доделаешь, пока я сама все объясню. Алексис! – явно надавил голос.

Машка нервно хихикнула. Парень встал из-за стола, шагнул к стене, что-то нажал. Двери, маскирующиеся под встроенный шкаф, разъехались в стороны.

- Проходите, - с непередаваемым сочетанием презрения и галантности изрек Саня. Или Алексис.

***

За путь в пять шагов Машка успела представить покои, которые были бы достойны «Госпожи Элен». Но реальность вполне гармонично бы сочеталась и с «Аленой Тимофеевной».

Кабинет начальницы был раза в три просторнее «предбанника», но в целом, мало отличался от других офисов. Тот же стол с компьютером, вдоль стен – стеллажи с разноцветными папками, диванчик, обтянутый черным кожзамом. Только вот на окне вместо жалюзи висели торжественные малиновые шторы. Возможно, что даже бархатные. Левую стену почти целиком занимал огромный экран.

Сама госпожа Элен напомнила Машке стрекозу – тонкую, миниатюрную, и опасно-внереальную. Строгий офисный костюм честно обтягивал фигуру и ошарашивал густо-сиреневым цветом. Крупные дымчатые очки без оправы имели фиолетовый оттенок, а темные волосы, постриженные лесенкой, перемежались с голубыми прядями.

Возраст госпожи Элен Машка побоялась даже прикидывать, чтобы не ошибиться. У нее с этим всегда было плохо. А хозяйка кабинета могла оказаться как моложавой дамой, так и искусно овзрослившей себя Машкиной почти ровесницей.

- Здравствуйте, Мария! – улыбнулась госпожа Элен, - садитесь!

Видимо, Саня уже успел переслать начальнице заполненную анкету.

Машка, придерживая сумку, села на краешек стула. Госпожа Элен посмотрела на монитор, кивнула, поцокала ногтями по столешнице.

- Значит, вы хотите быстро, без проволочек и лишней информации попасть в любимый сериал?

- Да! – выдохнула Машка.

- И заставить там всех ахнуть?

- Ну… да.

- Показать главной героине, кто тут самый красивый и достойный? Выставить ее полной дурой? Спасти от этой дуры главного героя, и осчастливить его настоящей и истинной любовью?

Глаза госпожи Элен за стеклянным туманом очков засверкали, как огни светофора – ярко, и пугающе.

Машка только сглотнула и несколько раз кивнула головой.

- Сериал «Анна-детективъ»! - продолжала между тем госпожа Элен, - Вы не поверите, Мария, как мало желающих туда попасть через мое ведомство! Забредали пару раз. Но такие странные, - не хотят, видите ли, рушить отношения героев! Мечтают им помочь. Прямо благотворительный базар какой-то!

Она щелкнула по клавиатуре. Машка вздрогнула. Но сбоку всего-навсего зажужжал принтер.

- А кому и когда помогала Мэри-Сью? – вопросила госпожа Элен, - Нет, мир спасти – это безусловно. Но уж точно не влюбленных сводить. Наоборот! Если героиня не справляется с любовной линией, значит она герою не подходит! И он – законная добыча попаданки. Так что, всех жалельщиц я послала…к коллегам. Пусть помучаются с психологией там всякой, изучением социального уклада, и прочей заумью.

Она выдернула листы из принтера, что-то черкнула, шлепнула печать. Машка молча облизнула губы и опять стиснула ремень своей сумки.

- Так что, Мария, - продолжала госпожа Элен, - я очень рада вашему визиту. Мы просто обязаны показать всем им, что ничего неприкосновенного нет!

Она ловко перекинула стопку листов на Машкину сторону стола.

- Читайте!

Это был контракт. Она, Кузнецова Мария Анатольевна, и прочее, отправляется в мир сериала «Анна-детекивъ». Обязуется действовать в рамках своей роли - Мэри-Сью. То есть – восхищать и очаровывать, поражать умом, красотой и боевыми навыками. По итогам, должна задвинуть на второй план главную героиню (Анну Миронову), и создать все условия для полного сближения с главным героем (Яковом Штольманом). Никакие нормы этикета, моды, религии и воспитания во внимание приниматься не должны. Только в этом случае она признается миром, как истинная Мэри-Сью, и сохраняет весь набор защитных средств. Таких как – неубиваемость, нечувствительность к погодным условиям, способность сохранять товарный вид в любых обстоятельствах. В случае нарушения ею выдвинутых условий, отдел «Мэри-Сью» Центра Попадания никакой ответственности за последствия не несет.

Пассажи про сближение с главным героем и упор на «товарный вид» вызвали у Машки красные пятна на щеках. Но отступать она не собиралась. Рука чуть дрожала, но подпись все-таки нацарапать удалось.

- Ве-ли-ко-лепно!

Контракт вновь порхнул к госпоже Элен, исчезнув в новенькой синей папочке.

- Ну, а теперь – к делу. В какой момент сериала вы хотите перенестись?

- Серия «Драма», - ответила Машка.

Госпожа Элен что-то быстро прокрутила на мониторе.

- Понимаю. Напряженный момент, герои в сильной ссоре, Анна сдуру обещает уйти к сопернику… Штольман из-за нее нарывается на дуэль. Идеальный момент для появления идеальной героини! Вы весьма разумный клиент, Мария.

Машка смущенно опустила глаза.

- Что же, ваша появление многое изменит. Строгий запрет один. Это детектив, поэтому мешать сюжетообразующим убийствам вы не должны. Кто у нас там? Драматург Гребнев, и его мать? Увы, спасти их от смерти вы не можете. Иначе…

- Что? – Машка подобного и не планировала, но тут у нее мелькнула мысль, что Алексея, а особенно - Полонскую, очень жаль. Хотя брошенную Сашу жаль еще больше.

- Выдуманный мир вас уничтожит, - пожала плечами госпожа Элен, - но думаю, вашей героине и не должно быть до них дела! Вы же не за Гребневым туда отправляетесь!

Машка кивнула.

- Тогда просто запомните, что мешать их смерти нельзя! А сейчас будет самое важное. Не подумайте, вы очень симпатичная девушка, но все-таки… Все-таки кое-что надо бы доработать.

***

Раздетая до белья, Машка зябко поежилась. Она стояла в аппарате, который напоминал о процедуре прохождения флюорографии в родной поликлинике. Казалось, что вот-вот раздастся вежливый приказ: «Глубоко вздохнуть. Не дышать!»

Но вместо этого она слышала только бормотание госпожи Элен:

- Так, отличненько… Выше, больше, тоньше…

Заколка, стягивающая скромный Машкин хвост, со звоном ударилась о металлическую стенку. Враз отросшие почти до колен, волосы резко оттянули голову. Сами колени при этом убежали вниз - ноги явно приблизились к стандартам подиума и анимэ.

Машка зажмурилась и обхватила себя за плечи. Но только явственнее ощутила в груди возросшую тяжесть. И вовсе не в переносном смысле.

- Откройте глаза, Мария, и поднимите голову. Теперь займемся лицом…

Когда все закончилось, Машка с трудом выползла из аппарата. Привыкнуть к новым пропорциям тела было нелегко. Все равно как, будучи, скажем, кошкой, вдруг проснуться в теле жирафа.

Госпожа Элен сочувственно покивала.

- Ничего, когда окажетесь в фильме, это пройдет. Мир вас примет и все скорректирует.

Машка доковыляла до диванчика и села, едва не промахнувшись. Госпожа Элен, сдвинув на аппарате несколько рычажков, превратила его обратно в несгораемый металлический шкаф.

Пока клиентка переводила дух, хозяйка кабинета разложила перед ней нечто бело-розовое, сборчато-кружавчатое.

- Это – ваш костюм.

Осторожно притянув к себе платье, Машка попыталась развязать шнуровку. И поняла, что та несет чисто декоративную функцию, а держать наряд будет тривиальная… молния.

- Так ведь гораздо удобнее, правда? - заметила ее недоумение госпожа Элен, - И кому какое дело, что молнию еще не изобрели! Зато в романтических моментах, - незаменимая вещь! Быстро, четко, и всегда вовремя!

К платью прилагалась пара нижних юбок, и черные лаковые сапожки на каблуке. Хорошо, что хоть не на шпильке. Облачившись в розовые шелка, будущая попаданка и так стояла, покачиваясь, точно рябина из старинной песни.

- А я не простужусь? – спросила Машка, прикрыв ладонью непривычно глубокое декольте, - В «Драме» - поздняя осень!

- В договоре же сказано – на Мэри-Сью погодные условия не влияют! – напомнила госпожа Элен, - Лучше свои документы посмотрите!

Она вручила Машке несколько листов определённо старинного вида. Яти, завитушки, кудрявые подписи замелькали в глазах. Машка с трудом выхватила имя, занимающее целую строку:

- «Мариэлла-Матильда-Луиза-Элеонора фон Кузенбах»?!

- Да, - госпожа Элен прямо-таки излучала гордость, - солидно и красиво. И на ваше настоящее имя похоже. Так что привыкнуть будет нетрудно. А главное… Вы – незаконная дочь Нины Нижинской, которую та бросила во младенчестве.

- Что?! – поперхнулась Машка.

- Эх, можно было бы сделать вашим отцом Штольмана, - чуть опечалилась госпожа Элен, - но увы, тогда романтическая линия с ним накроется. Поэтому остановимся на Нине.

- Но во сколько же она меня… родила? Ей чуть за тридцать!

- Это же девятнадцатый век, - пожала плечами госпожа Элен, - все возможно! Вас удочерила богатая знатная семья, вы теперь – баронесса. Узнали, кто ваша настоящая мать, и приехали отомстить. И все завертелось!

Она устремила мечтательный взгляд куда-то на потолок. Машка снова упала на диван и тихо взвыла от неожиданности, – с непривычки она придавила собственные отросшие волосы.

- А это – ваше оружие.

Машка вязал протянутый ей револьвер.

- Но я не умею.. – пискнула было она.

- Неважно! Там – сумеете. Стреляет как пулями, так и лазером, стоит только нажать курок.

К револьверу прилагалась кобура на ремне, удобно крепящаяся к поясу.

Госпожа Элен между тем вернулась к столу и включила динамик.

- Алексис, пора начинать отправку, - повелительно произнесла она.

Почти сразу дверь открылась. Машка прижала к вырезу платья «документы». Но Саня, хотя, кажется, и не смотрел на нее, все равно весьма неприятно усмехнулся.

Отдав начальнице еще какие-то распечатки, Саня подошел к экрану на стене. Потыкал пальцем в кнопки нижней панели, подсоединил тянувшиеся от компьютера провода. Громко зазвучала знакомая музыка – тема из «Анны-детектива». Машка вздрогнула. Саня досадливо мотнул головой и начал что-то подкручивать на аппаратике, напоминавшем старинную игровую приставку.

Звук затих. На экране появился прозрачный холодный осенний лес. Где-то там, за деревьями, смутно виднелось имение Гребневых. Машка обратила внимание, что Саня теперь полностью сосредоточился и вращал колесико «приставки» очень осторожно. И с каждым его движением лес становился все четче, ярче, объемнее. Машкиных щек коснулся стылый ветер, а вот и бурый листок скользнул вниз – в комнату, прямо к носкам ее сапожек.

- Готово, - объявил Саня.

- Мария, встаньте прямо перед экраном, и смотрите только вперед!

- Пподождите, пожалуйста!

Машка рванулась за оставленной под столом сумкой и опять едва не упала, неправильно оценив новую длину ног.

- А что у вас там? – спросила госпожа Элен, разглядывая багаж клиентки.

Машка смутилась, явно не желая отвечать. Но госпожа Элен вдруг махнула рукой:

- Ладно, не важно! Пусть будет небольшой сюрприз! Вы можете творить в сюжете что угодно, Мария. Главное условие одно – оставаться настоящей Мэри-Сью!

Произнесено это было столь торжественно, что так и подмывало вытянуться во фрунт, и крикнуть: - «Служу любимому фанфикшену!». Но Машка только кивнула и крепко, как стропу парашюта, стиснула лямку сумки.
     

Часть Вторая.
Рояль в кустах

Под ногами хрустели прихваченные морозцем листья. Но «Законы Мэри-Сью» действовали, - Машка совершенно не мерзла. Тело тоже перестало ощущаться, как чужое, можно было свободно двигаться и дышать. Даже длинные густые волосы больше не казались тяжелыми.

И все-таки, это было очень странно - среди серого ноябрьского дня шагать по лесу в открытом легком платье. Все равно хотелось что-то накинуть - просто для сохранности психики.

Но это потом. Сначала нужно найти сторожку.

«В лесу будет домик, - крайне лаконично инструктировал Машку Саня перед отправкой, - для героев – типа брошенного сарайчика. Заглянут внутрь – ничего, кроме хлама не увидят. А вот для попаданцев – это база. Можно отдохнуть, помыться, прийти в себя. Между боями, - добавил он с ехидцей, - так что, начать лучше оттуда».

Именно такой домик и был Машке совершенно необходим!

Наконец, она его увидела. Действительно, - бурый, невзрачный, покосившийся. Над входом нацарапано - «ЦП База». Нашла!

Внутри домик состоял из одной комнаты, ну и пара дверей вели в обещанные удобства. Обстановка основного помещения оказалась скромной – узкая тахта, шкаф, стол, табуретка, холодильник и электрическая плитка.

Машка опустила на пол сумку и вытащила из нее довольно объемный сверток, который бросила на тахту. Потом перекинула вперед волосы и принялась торопливо и безжалостно заплетать в косу…

В одном госпожа Элен точно оказалась права – благодаря молнии, избавиться от платья было очень просто. Хотя никакого романтического момента не намечалось.
И слава богу!

Потому что Машка вовсе не собиралась унижать Анну Миронову, и тем более – соблазнять Якова Штольмана. Она хотела того же самого, что и неизвестные ей «жалельщицы», упомянутые госпожой Элен, - помочь влюбленным, но таким упрямым героям фильма…

***

На сериал «Анна-детективъ» Машка подсела недавно. Тогда, три года назад, в 2016-м, у нее хватало других интересов и дел. Видя рекламные плакаты в метро, она только фыркала - мол, опять наши псевдоисторическое мыло наснимали! Но этой весной прочитала хвалебную рецензию на странице лучшей подруги, Ланки. Включила первую серию ради любопытства.

И пропала.

Да «Драмы» Машка держалась. Отворачивалась от всех возможных спойлеров, Ланку просила – только не рассказывай, что дальше! Но тут уже не выдержала.

Ланка подтвердила самые худшие опасения. Никаких объяснений в любви! Яков будет чувствовать себя смертником, и постарается Анну от себя еще пуще отдалить. Потом князя убьют, а подозрение падет на Штольмана…

Из-за этой проклятой дуэли, которая возникла в «Драме»!

Вот если ее предотвратить…

Когда Машка загоралась идеей, промедление превращалось для нее в пытку. Она решила рвануть в сериал дорожкой Мэри-Сью, чтобы не тратить время на изучение эпохи, этикета и психологии. Ведь ей всего-то и нужно, - сделать так, чтобы слова «Я вас вызываю» не прозвучали.

Но, разумеется, с этой целью ей не стоит блистать длинными ногами и розовым декольте. Правда, Машка сильно сомневалась, что подобный образ и так бы пришелся по душе Штольману. Но это в каноне, а вдруг от Мэри-Сью такие флюиды исходят, что бедный сыщик влюбится даже против желания? Поэтому и покоился в спортивной сумке куда более подходящий костюм для спецоперации: длинный серый бесформенный балахон и жуткого вида коричневый платок на голову. Все это она откопала в недрах антресолей в старом чемодане, как и собственные, школьные еще, заношенные ботинки.

По правде сказать, мэри-сьюшного платья было даже немного жаль. Да, в сериале Машка подобное видела только на обитательницах борделя. Но все-таки напоминало оно о невинных детских годах, когда идеальный «принцессин» наряд - розовый, с пышными рукавчиками, узким поясом, а от талии до пяток походит на абажур.

Кстати, о пятках.

Готовясь к путешествию, Машка не приняла в расчет возможное удлинение ног. И балахон, ранее достававший до пола, теперь едва прикрывал колени.

- Блиин… - она тоскливо созерцала голые икры, пытаясь придумать выход.

Из шелкового вороха на тахте она выдернула нижнюю юбку и задумчиво приложила к себе. Если ее надеть под балахон… Ну да, хороша будет нищенка-бродяжка, которую собиралась изобразить Машка, с кружевной оборочкой по подолу!

Поэтому все украшения с юбки были безжалостно сорваны, ткань хорошенько измята, и даже вымазана собранной за порогом землей.

- Ну, вроде и ничего, - пробормотала Машка, открывая дверь шкафа, в надежде обнаружить там зеркало.

Обнаружила. И ойкнула. Ибо лица, щедро приукрашенного буйной фантазией госпожи Элен, пока еще не видела.

Глаза сильно увеличились, и пробрели несуществующий в природе фиалковый оттенок. Ресницы напоминали пушистый веер. Губки капризно припухли. Нос стал тоньше, и явно намекал на аристократическое происхождение героини.

- Ладно, значит и лицо будем пачкать, - философски решила Машка.

Она кое-как подвернула косу и повязала голову платком, стараясь, чтобы надо лбом он навис как можно ниже. Натянула растоптанные, но зато очень удобные ботинки, радуясь, что ей не изменили размер ноги.

На всякий случай, не желая мерзнуть, Машка прихватила с собой и свитер, и теплые колготы. Но пусть хоть какой толк будет от «ништяков» Мэри-Сью! Раз уж она теперь самогреющаяся, лишнего надевать незачем!

Под балахон Машка нацепила кобуру. Доставать оружие будет не очень удобно, но другого варианта нет. Не сверху же ее крепить!

Все, пора!

… А, собственно, куда?

Машка осознала, что там, в кабинете, толком ничего не узнала! Ни в какой момент серии попадет, ни как на нее среагирую герои фильма. И что, в конце концов случится, если она будет (а она будет!) НЕ истинной Мэри-Сью?

- Ну… По ходу дела разберемся! - печально вздохнула Машка.

***

На сцене шло представление. Ольга трагически произносила монолог, зрители вежливо замерзали на своих местах. Чуть в стороне князь Разумовский беседовал с управляющим, имя которого у Машки начисто вылетело из головы.

Все понятно. Она попала в самое начало серии. Еще ничего не произошло – ни убийства, ни приезда Штольмана, ни ссоры. Все-таки жаль, что никак нельзя спасти от смерти Алексея и Полонскую.

Тем временем, обиженный насмешливым комментарием матери, Гребнев резко прервал выступление актрисы. Бросив малопонятное большинству присутствующих обвинение в воровстве, драматург во всех смыслах покинул сцену. Прошел он в двух шагах от Машкиного убежища, но ее саму даже не заметил.

Машка аж присела с перепугу. Проверять обаяние Мэри-Сью, или же успешность маскировки под нищенку вот так сразу ей не хотелось.

Судя по отдаляющимся голосам, гости уже направились в усадьбу. Машка осторожно выглянула из-за дерева и ту же юркнула обратно. Мимо нее вслед за Алексеем промчалась Ольга.

«Так, - Машка решила пока не высовываться, даже глаза зажмурила, - сейчас Анна с Чеховым уйдут в усадьбу. А вот этот… Тропинин - искать Гребнева, как я понимаю. Только бы не заметил…»

Широкие шаги прошелестели слева, после чего все стихло. Теперь можно было немного успокоиться и подумать.

Машка встала и медленно побрела к сцене. Что делать-то? Пойти в усадьбу и попытаться поговорить с Анной? Изобразить не просто нищую, а юродивую, посоветовать барышне не обижать Штольмана? Ну, во-первых, Анна убеждена, что это сыщик ее обижает. Да и про свадьбу с князем она ляпнет не обдуманно, а сгоряча. Такое не предотвратишь…  Ну, если не хочешь сильно сюжет перекраивать.

Машка не хотела. Все-таки, чем хороша эта история любви, что через ссоры и примирения, через непонимания и обиды эти люди шли друг к другу САМИ. Иной раз – сильно наугад, в потемках, спотыкаясь и падая. Но все-таки находили, нащупывали дальнейший путь. И снова протягивали руку тому, кто затронул сердце.

Разжевывать кому-то из них мысли и поступки другого было, по Машкиному ощущению, недоверием и почти предательством. Это их жизненный урок, который нужно выучить, - как сказала бы помешанная на эзотерике Ланка. Да.

Но не такой же ценой, как незавершенная дуэль, и «дамокловой выстрел» князя…
Машка хмуро уставилась на скромные декорации - полупрозрачные полотнища белой ткани, которые клочками тумана колыхались на осеннем ветру. Завтра Анна будет бродить среди них, призывая дух Алексея Гребнева. А еще позже именно на этом месте, в морозной хрустальной тишине, она и Яков Платонович обменяются словами прощения. И не поймет Анна, отчего сыщик говорит с ней столь печально и нежно. Потому что готовится умереть…

В лесу грянул выстрел.

Машка вздрогнула.

«Нужно просто убить князя» - внезапно четко осознала она.

***

Длинные ноги нового образа помогли Машке в рекордные сроки добежать до спасительного домика. Потому что гости имения, озадаченные и напуганные выстрелом, уже отправились на поиски Алексея. Темнеющий парк немного напоминал жутковато-красивые хэллоуинские картинки – сумрак, умершие листья и россыпь желтых уютных огоньков в старинных фонарях. Жаль, что князь по сюжету не входил в поисковые группы. Умотал обратно в Затонск, сноб эдакий!

А ведь как удобно было бы подкараулить его в этих потемках! И устранить главную проблему личного счастья Анны и Якова.

Ворвавшись в убежище, Машка перевела дух и скинула мешающий платок. Коса тяжелым канатом хлопнулась по плечу. Откинув ее за спину, Машка села на тахту и задумалась.
Ни в коем случае нельзя, чтобы в смерти Разумовского заподозрили Штольмана! Поэтому идею добраться до поместья князя и свершить дело там пришлось с сожалением оставить. Яков Платонович-то тоже сейчас в Затонске. Алиби у сыщика наверняка не будет. А о том, что отношения у него с князем напряженные, знает весь город и окрестности. Вдруг кто-то из богатых-знаменитых подельников князя решит сделать именно Штольмана – крайним?

Не переставая размышлять, Машка взяла электрочайник, набрала воды в ванной комнатушке, щелкнула кнопкой. Послышался знакомый, такой домашний булькающий шум. Кружка и ложка отыскались в шкафу, хлеб и колбаса – в холодильнике.
Хорошо, что Мэри-Сью диета не положена – она ведь всегда в идеальной форме! Как можно восстановить душевное равновесие с помощью обезжиренного пюре из брокколи, Машка решительно не представляла.

Завтра в имение приедет Штольман. И прикажет привезти князя для допроса. И опять они сойдутся в одной географической точке! Ну елки-намоталки…

Или попытаться прорваться в тот зазор времени, когда Штольман УЖЕ тут, а князь – ЕЩЕ там? А если не успеет? Тогда – подкараулить, и убить Разумовского уже здесь, но в тот момент, когда сыщик будет на глазах у свидетелей, и стать подозреваемым уже никак не сможет.

О том, как это осложнит расследование смертей Гребнева и Полонской, Машка старалась не думать. А вся шпионская интрига фильма ей и вовсе была … фиолетова. Так что, князь с возу - влюбленным легче.

Отодвинув опустевшую кружку, Машка осторожно вынула револьвер. Никогда ей не доводилось стрелять! Попадет ли? За счет мэри-сьюшности – должна! Но хорошо бы хоть немного потренироваться.

Выходить из домика не стоит, - еще один выстрел героям канона сейчас точно ни к чему. А вот с базы, судя по всему, никакие звуки наружу не прорываются. Жаль, места здесь маловато.

Сбоку на оружие было колесико. И две картиночки – точка и луч.

- Нет уж, лазера нам не надо, - пробормотала Машка, проворачивая сей регулятор до точки, - надеюсь, он самозаряжающийся…

Приметив на стене подходящий след от сучка, Машка выстрелила.

Никакой особой отдачи она не ощутила, но ушли слегка заложило. И дымком запахло. Почти в центре избранной мишени зияла аккуратная дырочка.

- Вот и вам «ура», Ваше Сиятельство, - довольно улыбнулась Машка.

… Ночью она проснулась от голоса в голове. Вежливый и слегка неживой, он вещал: «Внимание, вы нарушаете договор. Первое предупреждение! Внимание!» Через три повтора голос затих. Машка попыталась унять участившееся биение сердце, всхлипнула и натянула одеяло на голову. Спать.

***

Настроение следующего дня было совсем не боевое. Машка медленно натянула маскировочный балахон, переплела косу. Вчерашний задор совершенно потерялся, и поддерживать хозяйку отказывался.

Что именно в ее поступках трактовалось, как нарушение? Сокрытие неземной красоты? Или то, что она пока так и не подключилась к сюжету, ограничившись подглядыванием? Наверное, именно последнее. Ведь обычно Мэри-Сью ломится в историю с решительностью каблука, вспарывающего весенний лед. А Машка устроила какую-то партизанщину.

Интересно, какого раскаяния от нее ждут? Нужно срочно обрядится в розовое платье и летящей походкой войти в гостиную, собирая урожай упавших челюстей?

Машка хихикнула. Не дождутся! Пусть ее мэри-сьюшной форы хватит хотя бы на сегодня. А что потом - будет уже не важно.

Она закрепила на талии под балахоном ременную сбрую и взяла в руки револьвер. Удивительно – с нескольких шагов он вполне производил впечатление. Потрогаешь, -  чувствуешь нечто солидное, металлическое, грозное. А посмотришь внимательно - кажется, что это пластиковая игрушка. Недавно Машка покупала такую своему племяннику. Но, судя по вчерашней проверке, - револьвер действовал.

Сложнее было рассчитать время. Нет, в домике часы были. А вот в самой серии ориентироваться можно было только на слова о поданном обеде. Но – во сколько? В полдень? В час? Или вовсе в шесть?

Рядом с аллеей, ведущей к крыльцу, нужно появиться сразу после объяснения князя и Анны. Штольман в эти минуты будет допрашивать и арестовывать Семенова, потом – ссориться со своей избранницей. И никто не сможет связать сыщика и выстрел в парке!
Но и слишком рано приходить было опасно. Бесконечно оставаться незамеченной не может даже Мэри-Сью. Ха, особенно Мэри-Сью! В имение расследование идет полным ходом, и тут же рядом бродит странная, никому не знакомая девица. Случайно мимо проходила. По чужому парку. С револьвером.

Машка вздохнула. Ничего не поделаешь - сама в это ввязалась, сама выбрала «побыстрее», сама теперь и отдуваться будет. Она одернула балахон, потуже завязала платок, и отправилась на дело.

***

Передвигаться Машка старалась быстро, но аккуратно, поближе к деревьям. Хотелось верить, что ее серенькая маскировка хоть как-то поможет. Ну, или толика от удачи Мэри-Сью, если таковая у нее еще осталась. Сегодня револьвер как-то очень хорошо ощущался на теле, вселяя странные эмоции. С одной стороны – ужас, с другой – некий нервный восторг. Как перед узким мостиком, который надо проскочить на велосипеде…

Недалеко мелькнула фигура в форме – Ульяшин, наверное? Машка скрючилась в ближайших зарослях, кусая губы, потому что жутко захотелось смеяться. Ибо на ум пришло сравнение, которому она сейчас соответствовала в буквальном смысле слов – «Рояль в кустах».

«Правда, «рояль» – мужского рода. А «пианино» - среднего, - педантично поправила она сама себя, - А как тогда? «Арфа в кустах», что ли? Или «Скрипка»?

Ни изящной арфой, ни элегантной скрипкой Машка себя не чувствовала. Скорее неуклюжей шарманкой. Да еще и слегка замерзшей. Чуть-чуть, но все-таки. От волнения? Или это тоже следствие нарушения правил?

Ульяшин (или кто это был?) прошел дальше. Машка вылезла из кустов, но только двинулась дальше, как почти перед ней возникла стройная дама, как раз таки очень напоминающая скрипку черного дерева – Нина Нежинская.

«Упс!»

Машка остановилась, топчась на месте. Сигать обратно в кусты было глупо и подозрительно, как впрочем и шагать вперед. Госпожа фрейлина от неожиданности тоже замерла, с удивлением и брезгливостью глядя на возникшее рядом чудо-юдо.

Впрочем, через несколько секунд взгляд Нины волшебным образом потеплел. Правда, соответственно возросло и выражение недоумения на точеном лице. Придуманный госпожой Элен сюжет про брошенную дочь явно радостно включился в дело.

«О, нет!» - мысленно простонала Машка.

В фанфиках почти всегда родители, потерявшие, или покинувшие своих детей, при встречи с ними начинают «нечто такое» чувствовать. Даже не узнавая.

- Ты … кто? – спросила Нина, пытаясь рассмотреть лицо странной бродяжки.

- Ма… - Машка хлопнула губами, как рыба, подавившись «Мариэллой-как-ее-там» - Матрена я… Вот, в город иду, заплутала маленько. Простите, барыня!

Сюжетное новшество явно вступило в ярый конфликт со светской выучкой и врожденным снобизмом фрейлины. Нина нервно сжимала руки, хмурилась, но ее просто тянуло подойти к девице в кошмарном платке, да еще и проявить участие!

«А ведь по правде, она должна была бы кликнуть полицейских и попытаться именно на меня перевести стрелки. Мол, вот вам и убийца, а нас с князем оставьте в покое!»

- Тебе... помощь нужна? – прямо-таки через силу выдавила Нина, вслушиваясь в собственные слова, как в иностранную речь.

Машка замотала головой, и отступила на шаг.

- Не-не, спасибо, барыня! Ой, вон господин какой-то, я пойду!

Бородатая уловка сработала. Нина оглянулась, Машка шарахнулась в спасительные куты и понеслась прочь. Скоро между деревьями показались светлые стены имения.

«Так, теперь… понять, где эта чертова аллея!»

Едва не наткнувшись на дерево, Машка выставила вперед руки, и горячо обняла ствол. Остановилась, пытаясь отдышаться. А когда посмотрела вперед, увидела удалявшегося к дому человека. Цилиндр, пальто с пелериной... Князь!

Машка замерла, стараясь не дышать. Да, она успела вовремя. Вот навстречу Разумовскому вышла Анна - невероятно серьезная и красивая, в том самом серо-голубом наряде. Уже не девчонка из первых серий, и даже не трепетная барышня из романтического сна. А такая… такая…

Слов у Машки не нашлось. Прихватив подол балахона и юбку, она прокралась как можно ближе. Раз уж выпал случай, ну как не рассмотреть хорошенько умницу и красавицу Миронову!

Анна слушала раздувавшегося от собственной важности и негодования князя, и даже пыталась улыбаться. Но лицо, а главное – большие светлые глаза оставались печальными.

«А ведь ей бы и ломать себя не пришлось, если бы меня увидела, - подумала вдруг Машка, - бросилась бы спасать и помогать. Просто так. От души».

Тем временем Анна, доведенная речами Разумовского до точки, решительно произнесла:

- Кажется, я знаю, какой вопрос будет следующим…

В этот момент Машка вспомнила, зачем она, собственно, сюда явилась и торопливо нащупала под балахоном револьвер. Бледная Анна тем временем продолжала:

- Я не могу стать вам женой. Я много думала. Простите меня.

«Молодец! – мысленно поаплодировала Машка, - а теперь – иди. Тебе тут и так несладко, не хватало еще, чтобы труп князя свалился прямо под ноги!»

Анна резко повернулась и направилась у дому. Князь попытался было ее окликнуть, но барышня не услышала. Или не захотела услышать.

Позиция была идеальной. Разумовский стоял к Машке спиной и никакого подвоха от жизни не ждал. Его широкая спина была отличной мишенью, по которой сложно не попасть. Револьвер в руке, палец на курке, колесико выставлено на пулю…

А вот нажать почему-то не получалось.

Князь тем временем развернулся, направляясь в другую сторону. Машка уже отработанным движением резко присела. Пропустив князя мимо, и немного подождав, снова попыталась прицелиться.

Ну вот как? Как можно выстрелить в человека? В спину!

Да он же и не совсем человек, он персонаж! Да, но тогда и Анна – не человек? И Штольман? Нет, они живые, реальные, настоящие! Значит - и князь. Пусть он и гад гадский, и предатель, и третий лишний, и Машка его искренне ненавидит, но убить… Не может.

Наверное, был какой-то смысл в эти дуэлях. Лицом к лицу, по правилам, когда каждый рискует – и перед законом, и перед совестью. Но не на поединок же ей князя вызвать!

Она опустила онемевшую руку и тихо всхлипнула. Сейчас Разумовский побродит-побродит, вернется к дому, столкнется со Штольманом… Которому Анна уже, видимо, успела ляпнуть про то, что выйдет за князя. И все останется так, как показали на экране? Потому что она, Машка, дура слабонервная, так ничего и не сделала?

Тут в голове зазвенело и снова прозвучал неживой голос:

«Вы нарушаете договор!»

Ах, да, конечно. Разве может Мэри-Сью не убить врага? Испугаться, или там пожалеть? Видимо, нет. Видимо, только если жизнь у нее вымаливают, а она бросает ее униженному противнику, как шубу с барского плеча.

Машке стало холодно. Уже по-настоящему. Она очень четко осознала, что стоит в одной юбке и рубахе на ледяном ветру, а вокруг – голые деревья поздней осени. Мир не узнавал в ней Мэри-Сью и отталкивал.

Броситься к теплой базе? Может быть, еще успеет! Но как же Анна и Штольман? А вот и знакомый котелок мелькнул за ветвями. Убитый и разгневанный словами избранницы, сыщик шагал навстречу судьбе в лице князя.

И тут Машка трясущимися руками засунула в кобуру револьвер и рванула вперед. Может быть оставшихся крох удачливости хватит, чтобы убедить Штольмана в ошибке?

«А если другая ззадумка Элен сработает? Мир решит, что я хочу его того... очаровать…»

Но было уже поздно – она уже стояла перед господином следователем.

Так страшно Машке еще никогда не было. Это же Он – Штольман! Суровый, благородный, умный. Не умеющий по-человечески разговаривать о красивом, но от этого еще более… замечательный! Честный и храбрый боец с несправедливостью.

Ну вот просто – «обнять и плакать». От радости, что такие люди еще существуют. Пусть хотя бы в кино.

Но обниматься было нельзя, пока она еще несет на себе ошметки Мэри-Сью. Как ни крути и не плачь, но вот это конкретное чудо мужского рода принадлежит Анне.

- Барин, - с места в карьер громко зачастила Машка, - вы не верьте барышне! Она князю отказала, только что! Сказала, что не пойдет за него и все тут! Честное слово!

Оторопевший было Штольман явно начал приходить в себя. Глаза знакомо сощурились, в голосе хрустел лед:

- А ты откуда про барышню знаешь?

- Так я сама слышала! Вон, князь еще сердитый бродит, сами посмотрите! Послала его Анна Викторовна. Ой, то есть, сказала - мол, простите, но не могу и не хочу!

Яков Платонович нашел глазами в глубине аллеи и впрямь не слишком радостную фигуру Разумовского. Тот явно не тянул на счастливого жениха, хотя в каноне расстроенный сыщик этого в упор не заметил.

Лицо Штольмана сделалось задумчивым. Во взгляде даже мелькнули некие искорки. Машка, раз уж ухватила быка за рога, отпускать их не собиралась:

- Она устала просто и на вас обиделась! Ну вот вы к ней сейчас идите и нормально спросите, только рычать не надо. Ой, то есть спокойно поговорите, ласково… Анна Викторовна вам и скажет, что никакая она не невеста этому!

Хватила! Этому гордецу – и советы давать. Сейчас велит запереть ее где-нибудь, а потом в участок отвезти.

Однако Штольман, как ни странно, не то что не рассердился, а даже усмехнулся. И никакой внезапной страсти к «Мариэлле» Машка на его лице, к огромному облегчению,  не прочла.

- Да ты-то кто, и откуда? Давно здесь бродишь?

- Я в город иду. Заблудилась.

Ну все, сейчас опытный детектив моментально ее расколет. Это вам не Нина!

- Яков Платонович, - буквально взмолилась Машка, - ну пожалуйста, идите к Анне! Это очень важно, пожалуйста!

«Если мне положено хотя бы одно исполнение желание назло всему, то пусть оно сбудется сейчас!»

Неясно, что подействовало. Крохи обаяние Мэри-Сью, чье-то божественное сочувствие на небесах. Или вероятнее всего то, что Штольман понял ее слова, как предупреждение о страшной опасности для бесценной Анны. Но сыщик круто развернулся, и быстро пошел, а потом и побежал к дому.

«Уф!»

Но тут по голове словно кувалдой огрели. Машка пошатнулась, прижав ладони к вискам.
«Вы нарушили договор! Вы лишаетесь всех полномочий Мэри-Сью! За последствия Центр Попаданчества ответственности не несет!»
     
Часть Третья.
Дева и Рыцарь

Машка уже не бежала, а почти ползла к базе. От холода зуб на зуб не попадал. Ноги резко ощутили тяжесть вчерашних и сегодняшних физических упражнений. На пятке болела мозоль, на колене – синяк. Длина ног уменьшилась, и юбка стелилась по земле, ужасно мешая. Снять ее Машка не отважилась, - пусть еще хотя бы один слой ткани будет для тепла.

Под платком растаяла роскошная коса, и собственные привычные прядки рассыпались по плечам. Вот это реально жаль - в мэри-сюшные кудри можно было, как в меховой плащ закутаться. Машка наступила на подол и упала на колени, охнув от боли.

Кажется, у нее поднималась температура. Перед глазами все плыло, дрожь никак не унималась, а голове было напротив, очень жарко. Машка съёжилась под деревом, обхватив себя руками.

«Ннничего, я сейчас передохну и пойду дальше…»

На парк наползали сумерки. Торжественно и светло с небо опускался первый снег. Где-то впереди раздались знакомые голоса. Машка с трудом встала и проковыляла еще несколько метров.

Видимо, она сделала круг вокруг имения и пришла прямо к бывшей сцене – ротонде. Вокруг медленно прогуливались Яков и Анна.

- Ну вот зачем, зачем же вы мне это сказали? – с мягким упреком вопрошал Штольман.

- Хотела… вас позлить, - с обезоруживающей улыбкой ответила Анна.

- Вам это удалось, - усмехнулся сыщик. Но усмешка была уже не горькой и не обреченной, как в фильме. Скорее она напоминала по тону сакраментальное:

«- Ну и что мне с ней делать?!»

- Мне понадобится ваша помощь, Анна Викторовна, - посерьезнел Штольман.

- Конечно! Все, что смогу!

- Я хочу устроить спиритический сеанс…

«Ну вот и все, - Машка прижалась горячим лбом к прохладной коре дерева, - все хорошо. И может быть, они в конце концов и до любви договорятся!»

Ноги подкосились и она так и соскользнула в мерзлые листья, в спасительное, согревающее небытие.

***

- Нечего мертвую изображать! – услышала она сквозь пелену, - Поднимайся, слышишь!

Машка открыла глаза. Кто-то ощутимо тряс ее, приводя в сознание. Она закашлялась и села. Первое, что Машка увидела - свою собственную спортивную сумку с одеждой.

- Одевайся давай. Я не буду смотреть, - ворчливо велел спаситель.

Она вгляделась, и ахнула:

- Саня?!

- А кто еще, не мадам Алена же! Одевайся, говорю.

Парень повернулся к ней спиной. Машка трясущимися руками вынула из сумки колготы и свитер. Там же нашлись и джинсы, которые она оставила в кабинете госпожи Элен! Было холодно и очень неудобно, пальцы плохо слушались, а тело отказывалось соблюдать равновесие, но все же Машка с наслаждением натянула на себя нормальную одежду.

- Гготова.

Саня как раз успел поймать ее в тот момент, когда верх и низ вновь вздумали было поменяться местами.

- Мда… - одной рукой удерживая Машку, второй Саня поднял ее сумку. При этом на спине у парня висел объемный рюкзак.

- Нам на базу? – хрипло спросила Машка.

- Эта база тебя уже не пустит, - покачал головой Саня, - двинем обходными путями. Между миров.

Машка ничего не поняла, но кивнула.

- Там тоже есть хижина, где можно спокойно погреться, - подбодрил ее парень, - А вот отсюда лучше быстрее уходить. Держись крепче.

Она изо всех сил стиснула Санину ладонь.

- Как скажу «три» - просто шагаешь вперед. Раз, два, три!

Холодный лес исчез. А вот ночное небо, казалось, охватило со все сторон. Только какие-то бледные тени мерещились вдали, да переговаривались искаженные голоса.

- Теперь – вправо! Раз, два, три!

Машка опять шагнула и звездная пустота исчезла. Над головой сияло бледно-голубое небо, под ногами стелились волнистые пески.

- Еще, тоже вправо! – скомандовал Саня.

Они прошли мимо морского побережья, миновали заснеженную скалу, улочку старинного города. И вот вокруг вырос лес, через который проходила порядком заросшая дорога. Здесь тоже царствовала осень, только ранняя, зеленовато-золотая и несгоревшая.

Саня уверенно шел вперед, не отпуская Машкину руку. Они свернули в сторону, на маленькую, еле заметную тропинку, и скоро вышли к бревенчатой хижине с красной крышей. Над входом виднелись уже знакомые буквы – «ЦП База».

- Этот мир читателями почти забыт, - пояснил Саня, открывая дверь, - поэтому здесь в ближайшее время точно никого не будет.

***

Машка сидела на лавке у растопленной печки, завернувшись в одеяло и осторожно глотая из термоса горячий отвар шиповника. Ее наконец-то перестало трясти, да и голову больше не разламывало. От невероятного облегчения хотелось спать. И в то же время – жалко было прервать сном ощущение тепла и безопасности.

На железной части печки булькала кастрюля с макаронами. Саня вывалил в нее тушенку из вскрытой банки, помешал и сел на рядом с Машкой.

- Ты все-таки балда, - вздохнул он, - почему сразу мне не сказала, что хочешь сделать?

- Откуда же я знала, что тебе можно… - гулко буркнула Машка в термос.

Саня устало потер щеки и кивнул.

- Ну да, согласен. Понять, кто у нас там адекватен, особенно по ведомству «Мэри-Сью» - трудно. Но все-равно, это уму непостижимо!

Он вдруг расхохотался.

- Так нагло Элен еще никто не надувал! Ты бы видела, в какой она была ярости. Таких слов у нас, кажется, даже в отделе военных конфликтов не знают!

Машка тоже неуверенно посмеялась.

- Я-то сразу понял, как тебя в этих шмотках увидел, что все пойдет не по сценарию. Решил прикрыть, Элен говорил, что, мол, у тебя хитрый коварный план, что ты хочешь втереться в доверие. Что видимо, Анну собираешься подставить и прочее. Первые сутки она верила. А потом уже все, пошла в разнос.

Саня нахмурился, потянул носом и быстро снял с огня кастрюлю, прихватив ее собственной курткой.

- Сиди, - остановил он приподнявшуюся было Машку.

Через минуту ей прямо на колени поставили горячую миску макаронно-мясной кашей. Может быть, не слишком эстетичной, но невероятно вкусной!

- А тебе теперь… что будет? – тихо спросила Машка, когда в миске осталась половина ужина.

- Ну что, - Саня взлохматил волосы, - ничего трагичного! К себе меня Элен уже не возьмет, ну и ладно. Надоело у нее до чертиков. Я вообще-то хотел в отдел истории техники и изобретений, но там места не было, когда я устраивался. Обещали, что вот-вот, а пока, мол, побудь в мэри-сьюшном, вакансия есть. Теперь уж добьюсь перевода!

- Я, если надо, расскажу, что ты меня спас! – вызвалась Машка.

Саня неопределенно пожал плечами.

- Думаю, и так обойдется.

- Сань, - наконец отважилась Машка на главный вопрос, - а все-таки, попаданцы по-настоящему меняют сюжет?

Тот задумался.

- Знаешь, чаще всего, особенно, если это Мэри да Марти – нет. Пока по фильму-книге разгуливают – да, все меняется, как они того пожелали. Но стоит им уйти, - возвращается на круги своя. Потому что они чаще не за героев волнуются, а сами хотят засветиться и всех уму-разуму научить.

Машка боялась шевельнуться.

- А вот если человек реально пытается помочь… Да еще хоть с каким-то обоснуем… От души, так сказать, и себя не выпячивая. Тогда – может получится. Образуется как бы развилка. Новый вариант сюжета. Иногда - такой классный, что не хуже канона. Изредка – даже лучше.

- А у меня – получилось?

- Да.

- Но если только вариант… Значит, когда я вернусь, и включу «Драму», там все останется по-прежнему? Или все-таки будет странная нищенка, которая скажет Штольману об отказе Анны?

- Не знаю, - Саня закрыл дверцу печки и внимательно посмотрел Машке в глаза, - развилки – они непредсказуемые. В нашем мире сбудется твоя аушка, или в другом… Неважно. Главное, что она – есть.

За окошком сгущалась ночь. Уютно трещала печка, пахло дымком и тушенкой. Машка посмотрела на пляшущие оранжевые языки пламени и мысленно пожелала, чтобы у любимых героев немножечко раньше появилась возможность сойтись вместе, у одного уютного очага. Где их никто-никто не побеспокоит.

Отредактировано Мария_Валерьевна (01.11.2019 18:24)