ЧАСТЬ ШЕСТАЯ: «ВВЕРХ И ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ. ГОРНИЧНАЯ»
Именно слуги, как колесики механизма, обеспечивали ход удобной жизни для хозяев. Они же являлись показателем статуса и достатка господ. Случалось, что богатое аристократическое семейство держало штат, исчисляемый тремя сотнями.
Но даже самые небогатые семьи старались нанять хотя бы одну служанку, которая должна была и стряпать, и убирать, и присматривать за детьми (Е.Коути «Недобрая старая Англия»). Что, в общем, неудивительно, если вспомнить, сколько сил и времени отнимала домашняя работа, выполняемая чаще всего вручную.
«Существовали школы для прислуги, куда поступали девочки 12-16 лет. Они и назывались «Школы для девочек, которые поступают в услужение». Обучение было строгим: таким образом воспитанниц подготавливали ко всем тяготам работы на хозяек, обладавших порой капризным и вздорным характером. Помимо обычных навыков, девушки приучались терпеть, молчать, сносить» (Т.Диттрич «Повседневная жизнь Викторианской Англии»).
Кроме выносливости, аккуратности и расторопности, служанки должны были уметь становиться невидимками. То есть выполнять свои обязанности тихо и молча, не обращаясь к хозяевам первыми. Столкнувшись с господами в коридоре или на лестнице, необходимо было опустить глаза, отступить, а то и вовсе отвернуться к стене. И уж, конечно, не возражать, не дерзить, и не заигрывать.
Разумеется, это – в идеале, отклонения от которого случались и там и тут. Но, переступая черту, девушки рисковали всем. Ибо нет ничего хуже, чем оказаться без работы и без рекомендательных писем. Или же с плохой рекомендацией. Подделка такой бумаги преследовалась по закону.
Итак, девочка 12-14 лет поступает в дом господ на работу. Скорее всего, она родом из сельской местности, но, возможно, и жительница бедных городских кварталов. Если она служит в небогатой семье и является единственной помощницей хозяйки, то вот как может выглядеть ее рабочий день, длившийся около 18 часов:
«Я устроилась горничной в семью с 9 детьми. Мне тогда лет 14 было. Зарабатывала два шиллинга в неделю. Сначала нужно была встать и разжечь камины, потом искупать и одеть их всех, завтрак им притащить. Иногда хозяйка уезжала в Лондон по делам, так на меня еще и младенца сваливали. Его без присмотра не оставишь, и кормить тоже надо. Выводила их всех погулять на улицу, но одна девочка была калекой, совсем ходить не могла. Ей было 9 или около того. Приходилось ее на спине таскать. Потом наступал обед, а пока после обеда всю посуду перемоешь, уже пора чай подавать. Потом приходилось купать детей и снова спать укладывать, прибраться во всех комнатах, камины почистить — утром у меня времени на все это не хватало. А потом хозяину нужно ужин нести. Ох, тяжело мне там было! Спать ложилась в полночь, а вставала в 6 утра. Я в том доме 9 месяцев протянула, пока булочник не присоветовал мне другое место». Неудивительно, что самой популярной профессией среди пациенток сумасшедших домов была «служанка общего профиля» (второй по популярности профессией была гувернантка)» (К.Коути, К.Гринберг «Женщины викторианской Англии»).
Добавим сюда вынос ночных горшков, натирание вручную полов при свече ранним утром, шитье, глажку, стирку – и картина потеряет всякую привлекательность.
В более состоятельной семье, которая могла нанять несколько служанок, работа горничной сводилось именно к уборке, однако и она требовала огромных сил, напряжения, а главное – выматывала однообразием и бесконечностью. Точно так же день служанки начинался около пяти утра, а завершался в десять вечера. Это если не было сезона, когда хозяйка и ее дочери выезжали в свет. Тогда горничная должна была ждать их возвращения, ни в коем случае не ложась спать.
И еще один милый момент – до 19 века слуги вообще не имели выходного дня. Вся их жизнь, каждый час принадлежал хозяевам. Однако следующее столетие принесло перемены к лучшему. Слугам стал полагаться один выходной в неделю. Однако на деле чаще оказывалось, что это половина дня, и с утра так же необходимо переделать всю трудную работу. Некоторые хозяева позволяли служанкам принимать родных, но ни в коем случае не ухажеров.
Последний пункт, грозивший девичьей добродетели, был особенно строг. Никаких перемигиваний с лакеями, никаких свиданий, даже в законные часы отдыха! И уж конечно недопустим был флирт с хозяином или его гостями.
Однако человеческие сердца и тела остаются живыми и горячими даже под униформой. Газеты полнились карикатурами на служанок, которые прячут своих дружков в шкафу. А работные дома и бордели пополнялись несчастными горничными, которые забеременели и были уволены.
Разумеется, жизнь служанки во многом зависела от нрава и взглядов хозяев. Кто-то мог проявить деятельное сочувствие, оказать помощь и даже заставить виновника жениться. Если это, конечно, был кто-то из мужской прислуги. Брак горничной и хозяина был событием из ряда вон. Такое событие всячески скрывали, а сама пара перебиралась подальше от знакомых.
К слову, об униформе. Если мужской прислуге одежду выдавали бесплатно, то девушкам нужно было явиться уже с приданым.
«Когда горничная поступала на службу, в своем жестяном сундучке — непременном атрибуте служанки — у нее обычно лежали три платья: простое платье из хлопчатобумажной ткани, которое надевали по утрам, черное платье с белым чепцом и фартуком, которое носили днем, и выходное платье. Средняя стоимость платья для горничной в 1890-х годах равнялась 3 фунтам — т. е. полугодовому жалованью несовершеннолетней горничной, только начавшей работать. Помимо платьев, горничные покупали себе чулки и туфли, и эта статья расходов была бездонным колодцем, ведь из-за беготни по лестницам обувь снашивалась быстро» (Е.Коути «Недобрая старая Англия»).
Дневные платья обычно были черного, коричневого либо темно-синего цвета. Утренние могли быть светлыми.
Часто «униформа» распространялась и на имена. Многие хозяева не желали забивать голову именами служанок, и как бы ни была крещена пришедшая в дом девушка, ее называли, например «Сьюзен» или «Мэри». Новое имя часто давали и в том случае, если таковым уже звали одну из барышень. Или – когда родители девушки наградили дочь именем слишком пышным для прислуги, например Диана или Абигайль.
Господам, разумеется, предписывалось быть справедливыми, не повышать голос на слуг, не проявлять грубости, дабы не уронить самих себя. Реальность, конечно, вносила свои коррективы.
К тому же, в домах, где штат прислуги включал в себя несколько человек, судьба горничной зависела даже не столько от хозяев (которые могли в упор не помнить ее имени и внешности), а от дворецкого либо экономки.
Именно экономка, или домоправительница, нанимала горничных, она же строго следила за их работой и моральными устоями. Ужасным нарушением субординации было пожаловаться хозяйке напрямую, через голову экономки.
Однако власть последней не распространялась на личную горничную леди, то есть – камеристку.
Камеристка жила в отдельной комнате, смежной с покоями госпожи. Остальные девушки спали на чердаке, иногда деля на двоих одну кровать. Камеристка могла носить неформенные платья, отданные зачастую госпожой, то есть испорченные или вышедшие из моды. Камеристке не приходилось таскать тяжелые ящики с углем, чистить серебро, полировать решетки каминов. Но личная горничная всегда должна была быть приветлива, услужлива и готова выслушать хозяйку. Камеристка держала в порядке одежду леди, выводила пятна, зная, что и чем можно отстирать. В домашних условиях готовила косметические средства, расчесывала хозяйке волосы, одевала, раздевала, подавала вещи и тому подобное.
Редки случаи, когда камеристка не знала всех тайн своей госпожи. Что можно скрыть в таких условиях? А, как показывает история леди Евы Брокуэлл, воспользоваться своей властью ради мести или выгоды пробовали многие.
Какой могла быть перспектива у служанок? Основная задача сводилась к тому, чтобы накопить со своего жалования денег. Они были необходимы как для открытия собственного дела, так и для замужества. Если удавалось сделать накопления, служанка могла попробовать уйти в торговлю либо вложиться в сельское хозяйство. Но, опять же, чаще это делалось все-таки семейными парами.
Те, кому брак явно не светил и не хватало способностей для маленького бизнеса, оставались на своих должностях. Правда, возраст, влекущий за собой не только опыт, но и слабость, и болезни, становился помехой. Служанка должна быть сильной и бодрой, выглядеть респектабельно, и вообще – не напоминать даже видом о скучных вещах вроде бедности.
Любимые слуги могли доживать свой век рядом с хозяевами, даже состарившись. Часто такое случалось с нянями, которые становились кем-то вроде еще одной бабушки – доброй и всепонимающей. Но, увы, с такой же вероятностью служанка могла оказаться нищенкой или обитательницей работного дома…
К чести сэра Артура, в его рассказах не ощущается никакого снобизма по отношению к слугам. Они не становятся главными героями, но ни в коем случае не фигурируют в роли комической или исключительно злобной. Да и говорящими подставками для зонтиков я их не назову. Вполне живые люди.
Из отрицательных типажей приходят на ум только горничная-подельница из «Голубого карбункула» и служанка, ставшая подсадной уткой на вилле «Три конька». Ну, и те безымянные горничные, которые упомянуты в деле шантажиста Милвертона.
Но чаще в рассказах шерлокианы служанки вполне привлекательные персонажи.
Прелестная Люси Парр из «Берилловой диадемы», которой даже количество поклонников не ставится в вину. Наблюдательная служанка из «Пенсне в золотой оправе». Трагическая фигура миссис Бэрримор из «Собаки Баскервиллей». Заботливая, храбрая и верная Тереза – личная горничная леди Брэкенстолл.
И, разумеется, самая знаменитая служанка – Агата. Личной горничной она явно не является, так как леди в доме Милвертона нет. Значит, занята девушка именно уборкой, чисткой камина, выносом ночных горшков и прочее. Холмс отзывается о ней как о девушке «милой и доброй», правда, слишком разговорчивой.
Хотя, если шесть дней в неделю изображаешь для хозяина и экономки «самодвижущийся пылесос», наверное, очень хочется в свободное время поболтать и пообщаться. Особенно с кавалером – остроумным и обаятельным «лудильщиком Эскоттом».
Итак, чем можно вдохновиться, если в задуманной истории будет фигурировать обитательница «черной лестницы»? И вообще как понять устройство жизни английского дома, причем негосподской половины?
Разумеется, без служанок не обходится ни один фильм о 19 – начале 20 века. Но слишком часто их роль сводится к появлению с подносом в гостиной, причесыванию барышни перед балом и тому подобном. Но так хочется подробностей!
Первый фильм, который порекомендую – «Мэри Райли» 1996 года.
Это – история «Доктора Джекила и мистера Хайда» Р.Стивенсона, рассказанная от лица горничной Мэри.
Сам сюжет поднимает тяжелый и страшный вопрос о раздвоении личности, о том, как уживаются в одном человек злое и доброе начало. Или НЕ уживаются, а вступают в схватку.
Доктор Джекил создает лекарства, с помощью которого может превращаться в иного человека, мистера Хайда. Более молодого и дерзкого, не скованного приличиями и принятой моралью. Но в итоге собственное создание доктора, темная сторона, выходит из-под контроля.
В этот эксперимент против воли втянута молодая горничная, Мэри, которую с блеском играет Джулия Робертс. И именно ее линия и была мне более всего интересна в фильме.
Первые же кадры показывают нам холодный, серый Лондон. Раннее-раннее утро, небо тускло-серое, улицы затянуты пеленой тумана. Девушка в мешковатой, дерюжной одежде, стоя на коленях, оттирает крыльцо и начищает прутья ограды. Затем начинается работа в доме. Мэри переодета в простое светлое платье – утреннюю форму. Девушка убирает, помогает кухарке, несет поднос с завтраком для хозяина. Это уже время черного платья и белого фартука.
Завтрак слуг в общей комнате, и снова работа – принести-отнести-вынести, сходить по поручению, убрать-протереть. Странный разговор с хозяином, его неожиданное внимание к шрамам на руке Мэри. Предупреждение от дворецкого: не забывайся и не приставай к господину! Хотя Мэри и не начинала беседу с доктором, он сам проявил инициативу. И, наконец, поздний вечер, Мэри и вторая горничная ложатся спать в маленькой комнате, на одну постель.
Мнение самой Мэри: «Это лучшее место из всех, где я работала». Представлять, где же еще потрудилась Мэри, раз вот это – лучшее, как-то не хочется.
Фильм невероятно атмосферный, передающий ощущение холода и сырости, какой-то бесприютности. Мы всюду следуем за Мэри и можем разделить ее ощущение страха и боли, понять состояние, когда нынешнее относительное благополучие может прерваться в любой момент.
Доктор Джекил по-настоящему добр к горничной. А вот его альтер-эго, мистер Хайд… Он откровенно домогается Мэри, мучает, запугивает. И девушка никому не может пожаловаться, не может дать отпор. Она робко заговаривает о Хайде с Джекилом, не зная пока страшной тайны. Но доктор убеждает девушку, что ничего страшного не произойдет.
Мэри личность страдающая, но сильная. Она выросла с грубым отцом, который и наградил ее шрамами, и до сих пор врывается в ночные кошмары. Мэри все-таки сопротивляется Хайду и не допускает насилия. Но это скорее удача и условность сюжета. Она пытается помочь Джекилу, видя, что и тот почти бессилен против своего «ассистента». Но чтобы устранить Хайда, необходимо убрать и доктора Джекила…
Фильм может поспособствовать в работе над сюжетом, где главный герой – не слишком богат, но и далеко не беден. Штат слуг у доктора Джеила невелик, но для одиноко мужчины даже многочислен. Это дворецкий, кухарка, лакей и две горничные. Можно рассмотреть и одежду, и занятия, комнаты прислуги. Немного разобраться в правилах и иерархии.
Правда, последний пункт во всех его подробностях поможет раскрыть сериал «Аббатство Даунтон».
Перед нами – старинное, аристократическое владение графа Грэнтома. Огромный особняк, земельные угодья. Но, вот незадача, Аббатство находится под законом о майорате. То есть – передается по мужской линии. А у владельца, увы, нет сына, только три дочери. Правда, старшая помолвлена с тем самым кузеном, который должен получить Аббатство. Но фильм начинается с телеграммы – жених леди Мэри погиб на «Титанике».
Так что мы видим Англию начала 20 века. Но многие моменты можно смело брать на вооружение, описывая и 19-й. Особенно то, что касается жизни слуг и их взаимоотношений друг с другом и хозяевами.
Сериал хорош, как любой продукт компании ББС. Актерская игра, костюмы, музыка, природа. Но я смогла досмотреть только до третьего сезона, и то, в итоге, чувствуя себя закипающим чайником.
Именно оттого, что в сериал подробно видна жизнь слуг. И на контрасте с ней существование красивых и элегантных хозяев вызывало у меня дикое раздражение. Ибо огромное количество народа трудится от зари до зари, чтобы граф, его супруга и три дочки могли почти откровенно страдать ерундой. Ладно, граф еще ездит на некие заседания, вроде как участвует в делах страны, и тому подобное. А дамы меняют наряды, обсуждают новости и решают неразрешимую проблему – как бы выйти замуж и по любви, и за деньги одновременно, не уронив графской чести?
Самое смешное, что подобный расклад есть во многих романах и экранизациях. Но когда подобное видишь в начале 20 века, когда женщина уже может учиться и работать, особенно, если есть экономические средства… Однако старшая Мэри, с вечно брезгливо поджатыми губами, просто ждет, что ей, наследнице, все будет дано непременно. Средняя, Эдит, изводит себя комплексами и завистью к сестре. И только младшая, Сибилл, понимает, что что-то не так в королевстве. Она не хочет жить праздно, и тайком, но начинает иную, полезную и нужную деятельность.
Но – мы о слугах. В Даунтоне их трудится много. Есть экономка, дворецкий, два лакея, три горничные, кухарка, камердинер графа и камеристка его жены. Также – совсем юная девочка на побегушках, куда пошлют.
Этаж для слуг разделен на мужскую и женскую половины. Нет необходимости двум горничным делить одну постель: каждой полагается своя. Раннее утро опять же начинается с уборки, чистки каминов. Последним как раз занимается малышка Дейзи. Ей пока даже нельзя показываться хозяевам на глаза, она – на самой нижней ступени. Когда Дейзи вспоминает, что не положила зелень на какое-то блюдо, ей приходится просить лакея исправить ее ошибку. Потому что сама Дейзи не имеет права появиться в столовой.
Моей любимой героиней сериала является горничная Анна. На мой взгляд, в ней врожденного благородства больше, чем во всех дамах Грэнтом вместе взятых. Она уже не очень юная, лет под 30, спокойная, красивая, стойкая. Умеющая любить и быть верной. Анна является также и горничной леди Мэри – то есть причесывает ее, одевает, оказывает помощь в щекотливых ситуациях. Леди Мэри рядом с Анной – вздорная капризная девчонка. Но горничная ее никогда не предаст и не выдаст тайн хозяйки. Впрочем, к Анне леди Мэри относится на удивление доброжелательно. Но это не освобождает Анну от иных обязанностей, и она так же участвует в уборке, как и ее коллеги.
Анна останется в сериале до конца. А вот другие горничные будут меняться.
Зритель может насладиться разными типажами.
Вот рыженькая Гвенн. Она не хочет всю жизнь быть служанкой, прячет в комнате печатную машинку и самоучкой осваивает ее. Когда тайна Гвенн вскрывается, у дворецкого в глазах – когнитивный диссонанс. Как можно хотеть уйти из Даунтона, а не мечтать умереть за благополучие его хозяев! В итоге, кстати, мечта Гвенн сбывается. Ей помогает леди Сибилл, которой нравится идея женского равноправия. Гвенн удается получить место секретарши в телефонной компании. Правда, карьеру без высшего образования ей там не сделать. Но в сравнении с трудом горничной – победа.
А вот иная девушка, с похожим запросом – «Не хочу быть всегда горничной»! – Этель не пытается получить иную профессию, а действует через постель. Понятно, что в итоге остается незамужней, но с ребенком. Родители погибшего на Первой Мировой любовника готовы принять внука. Но не Этель. Пытаясь сохранить сына, девушка ищет заработка на панели.
В этом сериале в целом отношения слуг достаточно доброжелательные. Многие становятся друзьями, помогают друг другу. Но случаются и вражда, и зависть, и ревность. Плетутся целые интриги, дабы дисквалифицировать мешающего тебе человека.
Очень сложный образ камеристки О`Браенн. Уже немолодая, некрасивая женщина, с трудным характером, она много лет отдала служению графине Коре Грэнтом. Ничего иного впереди у О`Браенн нет. Поэтому малейший намек на то, что хозяйка хочет найти ей смену, воспринимается женщиной, как крушение мира. И приводит к трагическим последствиям. Вообще, О`Брайенн выписана персонажем завистливым и недобрым, но в итоге даже к ней где-то возникает сочувствие.
Не буду бегать по всем сюжетным поворотам. Лучше вернусь к теме статьи. Сериал «Аббатство Даунтон» показывает, как было устроено хозяйство большого богатого дома на рубеже веков. Кто из слуг какое занимал место, что входило в его обязанности, на что он имел или не имел права. Слуги в этом фильме не приложение к хозяевам, а полноценные герои, иной раз куда более интересные и заслуживающие сочувствия, чем их аристократические господа.
Ну, а в качестве завершения этой главы, привожу еще одну цитату из книги Тани Диттрич «Повседневная жизнь Викторианской Англии»:
«В 1999 году в Англии был проведен эксперимент, когда обычную семью поселили в дом викторианского периода, оснащенный всеми нововведениями того времени. На протяжении нескольких месяцев муж, жена и двое детей продолжали жить привычной жизнью, работать, учиться, смотреть за домом, но одевались они в костюмы той эпохи, ели только то, что можно было в XIX веке, передвигались на том транспорте, который существовал тогда, и даже в своей собственной гигиене были ограничены теми же рамками (не разрешены шампуни, гели, лаки для волос, дезодоранты, электробритва и т. д.). В помощь жене была нанята горничная для всех работ, молодая девушка, которая тоже была ограничена в средствах. Никаких моющих порошков, пылесосов, посудомоечной машины и т. д. Легче всего к новым условиям приспособились дети, которые, если и скучали без телевизора, компьютера и мобильных телефонов, все же радовались тому, насколько больше времени с ними проводят родители, читая им вслух и играя с ними по вечерам. Муж, ездивший на велосипеде на работу, не особенно замечал трудности жизни в других условиях. Однако жена и горничная для всех работ по достоинству оценили все, чего они лишились в новых условиях. Газовое освещение было слишком темным и чадившим, зола из камина засоряла ковры, запах уксуса, которым чистили все, от пятен на обивке мебели до оконных стекол и зеркал, преследовал повсюду. Приготовление еды занимало с непривычки слишком много времени. Кур и уток надо было ощипать и опалить, овощи вымыть, хлеб испечь. А стирка вручную, особенно постельного белья, женщин приводила в ужас. За время эксперимента они так и не смогли выполнить и половины тех работ, которые выполняли хозяйка и служанки в подобных условиях в XIX веке»
Следующая глава Содержание.
