"Примечай!"

   
Ненужных вещей дедушка не говорил никогда. Только главное. Да и то повторял с большой неохотой, оттого Игорь еще в детстве усвоил – всё, что рассказывает дед о своём деле, следует запоминать с первого раза и накрепко.
–  Смотри да примечай. Всё видеть должен: чего не хватает, что не на месте, а чего вовсе не должно быть, а оно есть. В сыскном деле каждая мелочь важна…
Слова эти были не дедовы, он сам признавался. Так наставлял юного Васю Смирного первый его учитель, во времена, самому Игорю казавшиеся седой, почти легендарной древностью. О которой теперь снимали кино наравне с фильмами про индейцев. Еще мальчишкой, посмотрев какие– нибудь «Огненные версты», Игорь, случалось, спрашивал у деда – так оно и было? Тот обычно лишь плечами пожимал.
–  Где-то там – наверное. Годы лихие были. Но у нас-то что? Тверское захолустье. Тихо было.
Случавшаяся при таких разговорах бабушка неизменно фыркала и вскидывала левую бровь:
–  Вот уж действительно. Тишина и благолепие. Какие там происшествия с приключениями, Игорёк, там мухи дохли на лету от одного стального взгляда героического начальника уездного угро!.
–  Двух героических начальников, –  бурчал дедушка, скрываясь за газетой от насмешливых глаз жены. – Ну ладно-ладно… Всяко бывало. Бегали, дрались и стреляли. А что оставалось? У нас и было то на всю милицию три «Н»: ноги, нюх и наган.
–  А с кем дрались, дедушка? –  без особой надежды спрашивал Игорь.
Ответ деда Василия обычно бывал основателен, но короток:
–  С уродами.
Узнать какие– либо подробности из героического прошлого родственников случалось иногда у дяди Вани. Если быть точным, дядей Игорю он не был – тоже дедушка, бабушкин младший брат. Но полноценный дед из него не получался никак. Какой дед, если у него сыновья – ровесники Игорю? Им всем дядя Ваня и рассказывал порой о событиях, свидетелем которых сам был в детстве, когда жили они в маленьком городке под Калинином, где дед и прадед работали в милиции. Иногда было смешно, иногда страшно, а иногда выходило похлеще, чем у Буссенара в «Похитителях бриллиантов», так, что Игорь просто терялся: верить или нет. Дядя Ваня в семье был известен, как большой шутник. Дедушка Вася, если приходилось ему тоже слышать рассказы шурина о самом себе, рано или поздно начинал вздыхать, ёрзать и, наконец, просил:
–  Ванька, заткни фонтан!
Дядя Ваня на это только хмыкал весело и заговорщицки подмигивал мальчишкам:
–  Мне не верите – так с Васькой в баню сходите! На нём же все подвиги расписаны!
–  Дурость моя на мне расписана, –  сердился старый сыщик. – Вот уж с чего не нужно пример брать!
Но именно к дедушке Васе Игорь приехал тогда, за несколько месяцев до окончания школы, приняв самое первое – и самое важное, как ему казалось, решение в жизни. Ему первому сказал.
   
Василий Степанович, выслушав внука, молчал так долго, что Игорь начал тревожиться. Спросил прямо:
–  Ты против?
Дед молча покачал головой. А потом цепко и пристально взглянул на внука исподлобья.
–  Ну, что по отцовской дороге ты не пойдёшь, это ясно было. С нашим ростом в самолёте неудобно быть в полёте. А что по моей… Не потому ведь, что ты Ванькиных баек наслушался? И книжек про героического… про Шерлока Холмса начитался?
–  Нет, –  стараясь говорить твёрдо ответил Игорь. – Я давно уже понял. Просто не говорил никому.
–  А родители что? –  прищурился старший Смирной. – Иринка расстроится…
Игоря этот вопрос тоже тревожил. Но деду он своих сомнений выдавать не стал, только мотнул упрямо головой:
–  Поймёт. Мама в восемнадцать на фронт пошла. Сама.
–  Потому и расстроится, –  проницательно заметил Василий Степанович. – Тебе-то уж точно есть, из чего выбирать. А ты в тот же омут…
–  Думаешь, не справлюсь?
Голос зазвенел от волнения. Старый милиционер только мрачно хмыкнул.
–  Да я не о том… Ты Семёна Круглова помнишь? – спросил он вдруг. – Семёна Архиповича?
–  Помню, –  недоумённо кивнул Игорь. Дедушка резко и незнакомо дёрнул щекой и промолвил угрюмо:
–  Вот мы с ним так же сидели. Тому без малого пятьдесят лет. Он в твоих годах как раз был, сопляк сопляком. И я ему говорю: мы, мол, с тобой в грязи копаемся, чтобы внукам руки не пачкать… И вот... Полвека прошло, а воз и ныне там. Другой бы раздувался индюком, что внук по его стопам решил идти. А я прямо и не знаю. Больно уж дорога у нас… ухабистая. Но отговаривать не стану. Ты только сейчас главное запомни!
Дед ухмыльнулся криво и зло. Давний шрам на его виске потемнел, делаясь заметным.
–  То, что сыщик пули бояться не должен, так это больше для книжек и кино. И для Ванькиных россказней. Это в родимые двадцатые в милицию разные ухари палили почём зря, да и сама милиция не отставала. Да еще в войну и после войны. А сейчас любой выстрел – караул, ЧП районного масштаба и разборки аж в министерстве. Так что пуля бандитская нынче далеко не главное. А вот грязь как была, так и осталась…
Голос старого сыщика, и так не шибко ласковый, посуровел еще больше. Он внезапно встал с кресла. Игорь торопливо поднялся следом – и с некоторым изумлением понял, что смотрит на высокого деда вровень, глаза в глаза. Тот произнёс жёстко:
–  Сыскарь грязи бояться не должен. Ни той, что под руками, ни той, что здесь, –  Василий Степанович чувствительно хлопнул Игоря по груди. – И та, что внутри – мерзее всего!
Голос деда внезапно дрогнул.
–  Ты не думай… –  произнёс он неожиданно хрипло, словно с усилием. – Я и впрямь горжусь. И батя, прадед твой, гордился бы. Стержень у тебя есть, в нашей семье без него не рождаются. А справишься или нет – это, Игорь Яковлевич, только жизнь покажет. Но если поймёшь, что не твоё – уходи. Сразу. Хоть в бухгалтеры.
–  Вы… Ты мне ведь поможешь? –  тихо спросил Игорь. Василий Степанович ехидно прищурился:
–  По служебной лестнице не потащу, даже и не думай. Сам шишки и звёздочки зарабатывать будешь. Да и какая из меня протекция? Участковый из Нижних Мымр!
С этим Игорь мог бы и поспорить. Великих чинов и званий дед и впрямь не выслужил, всю жизнь промотавшись вслед за бабушкой по разным медвежьим углам. Чуть ли не на двадцать лет застрял в майорах милиции. Правда, самого Василия Смирного это мало трогало. В Москве уже, почти перед самой пенсией, получив подполковника, старый сыщик лишь плечами пожал.
–  Сподобился, –  сыронизировал он, примеряя перед зеркалом мундир с обновлёнными погонами. – В гроб надворным советником лягу!
Бабушка Вера, при этом присутствовавшая, немедленно запустила в мужа полотенцем. Дедушка увернулся и добавил чуть виновато:
–  Ну, хоть перед Яков Платонычем теперь не стыдно. Сослуживцы бывшие расстарались, не иначе…
Сослуживцы Василия Смирного и впрямь не забывали, даже на пенсии. Когда бы ни заглянул Игорь к дедушке с бабушкой, на столе у старого сыщика всегда красовалась стопка писем: сыновья дяди Вани, Витька и Петька, заядлые филателисты, порою чуть не дрались из-за какой-нибудь марки со штемпелем особо дальних Нижних Мымр. И телефон не умолкал. Недели не проходило без очередного звонка: «Василий Степанович? Нам тут порекомендовали к вам обратиться…» И очередные милиционеры, молодые и не очень, кто в штатском, кто в форме, порой и с лампасами куда шире дедовых, внимательно выслушивали, что говорит им седой сыскарь с цепким и пронзительным взглядом…
Словно подслушав мысли Игоря, дед промолвил:
–  Что знаю – всё твоё. Вот только пригодится ли? Ты другой совсем. Голова по-иному устроена, –  добавил он с ухмылкой, заметив, как вскинулся Игорь. – Ну, так сыщики – они разные. И не только в книжках. Я всяких навидался. Потом, нынче в нашем деле придумок всяких хоть задницей ешь, я вон до пенсии и половины не освоил. Вот только главное знание, оно как сто лет назад было, так и осталось. Смотри да примечай…

 

   
Следующая глава         Содержание
 

Скачать fb2 (Облако mail.ru)          Скачать fb2 (Облако Google)

Спасибо большое за уточнение. Конечно, "Похитители бриллиантов". Видно спутала с какими-нибудь "Охотниками за головами")))
Сейчас поправлю.